Любовь-Морковь

Хосок, крайне взбудораженный и взволнованный, в считанные секунды преодолел все ступени деревянной лестницы, ведущей к их с Тэхёном спальне, и в нерешительности замер у закрытой двери. Пока он находился вне своего дома и слушал наставления Юнги, у него смелости было явно побольше, и Чон готов был горы свернуть ради прощения своего любимого. На деле же Хосок и представить себе не мог, что будет настолько сложно просто надавить на ручку двери и пройти внутрь комнаты. Его сковало неуверенностью и лёгкой паникой. А что если Тэхён и в самом деле вообразил то, что надоел своему соулмейту и всю ночь убивался из-за этого, заливая подушку слезами? А вдруг он теперь вообще видеть Хосока не захочет?! Хосок ведь в сердцах и совсем не подумав кинул такую громкую фразу: «Мне нужно подумать о нас», напрочь забывая о том, какой у него чувствительный соулмейт. Тэхён, конечно же, старался сдерживаться и не показывать свои слабости, но все его эмоции, легко читаемые возлюбленным, всегда выдавали его с потрохами. Тэхён вообще был очень ранимым и чувствительным, когда дело касалось их отношений, и Хосок привык со временем подбирать слова, чтобы не обидеть своего парня и ненароком не дать тому пищу для необоснованной ревности. А тут Чон сорвался, нагрубил и вовсе забыл о такой легко уязвимой и впечатлительной стороне своего соулмейта. Ну что за идиот! Эта работа и повседневная рутина настолько заполонили жизнь Хосока, что он и не заметил, как Тэ в последнее время всё чаще стал ходить с грустным выражением лица и постоянно совал свой нос в дела любимого. Эта ревность, которой прикрывался Тэхён, скрывала куда более значимую, как оказалось, проблему. Юнги, беззастенчиво выложив всё, что думает об отношениях друга с его соулмейтом, будто глаза раскрыл Хосоку, и предложил действенный выход из создавшейся ситуации. Хорошенько подумав и проанализировав своё поведение, Хосок понял, что и ревность Тэхёна не была такой уж беспричинной, как он представлял раньше. И ему, правда, было стыдно за то, что он столько боли причинил своему любимому, отодвигая его на второй план, хотя у него и в мыслях даже не было подобного! Опять же Юнги, будучи довольно наблюдательным и прозорливым, не поскупился ткнуть друга носом и упрекнуть за то, что работа для него стала важнее его семьи и близких людей. Хосок прекрасно знал, что Тэхён его безумно любит и привязан к нему так сильно, что буквально жаждет проводить с ним каждую свободную минутку, и наконец-то понял, что своим трудоголизмом он просто отталкивал все порывы собственного соулмейта. И прав был Юнги, им действительно нужен чистый глоток воздуха в их отношениях. Никакой работы, никаких пациентов, только они вдвоём. «Это же мой лисёнок, я должен перед ним извиниться и загладить свою вину». Набравшись смелости, Чон аккуратно опустил ручку и, тихонько толкнув дверь вперёд, постарался как можно тише войти в комнату. Шторы были задёрнуты не полностью, полоска солнечного света проникала внутрь и слегка освещала помещение. Хосок подошёл к кровати и, склонившись над прикроватной тумбой, включил маленький ночник. Тэхён крепко посапывал во сне и обнимал подушку Хосока вместе с его пижамной рубашкой, разложенной поверх. Лицо было немного опухшим, но для Чона оно всё равно было невероятно красивым и милым. Тэхён заворочался, крепче прижимая вещи своего соулмейта к себе, но глаза так и не открыл. Он продолжал спать и что-то бурчать во сне, сладко причмокивая и смешно надувая губы. Хосок присел рядом и стал ласково перебирать рыжие прядки. Ему ужасно нравились эти мягкие шелковистые волосы, он любил зарываться в них носом и наслаждаться запахом своего соулмейта. Хосок всегда говорил, что его лисёнок пахнет весенней свежестью и лесом после дождя. Вот и сейчас он, забравшись полностью на кровать, лёг рядом и уткнулся носом в макушку Тэхёна, чтобы насладиться родным и таким любимым запахом. — Тэхён-а, прости меня, я у тебя такой дурак. Я с этой работой совсем извёл тебя… Внимание не уделял… Ещё и нагрубил… А ты у меня золотце, солнышко, самый лучший на свете! И за что мне такое счастье досталось?.. — Хосок, едва прикасаясь губами, совсем невесомо поцеловал парня в лоб, продолжая поглаживать мягкие прядки. Хосок понимал, что любимый его не слышит, но признаваться в своих ошибках спящему парню было намного проще. Чон считал это своего рода маленькой репетицией перед настоящим извинением. Он вновь уткнулся в макушку любимого, вдыхая приятный запах, что всегда дарил ему спокойствие и умиротворение, и уловил не только его, но и нотки алкоголя, окутывающие возлюбленного. — Ну вот, так мой лисёнок расстроился, что баловался ликёром… — Хосок разочарованно вздохнул, огорчившись тем фактом, что довёл свою половинку до такого состояния. Наверняка он вчера проплакал полвечера и выпил немало, переживая из-за ссоры. — Ммм, какой хороший сон… Любимый рядом… — Тэхён, всё ещё не открывая глаз, перевернулся на спину, отпуская подушку, но продолжая прижимать к груди хосокову рубашку с лисичками. Он пару раз причмокнул, думая, что всё это сон, и откинул голову набок. Хосок тихо хихикнул и провёл указательным пальцем по смуглой шее, цепляя ногтём венку на ней. Кожа вмиг покрылась мурашками, но Тэхён даже не шелохнулся, так крепко он спал. Алкоголь всегда так действовал на лиса, тот, после его принятия, спал как убитый, но именно сейчас Хосоку хотелось, чтобы Тэ проснулся и немедленно выслушал его. Хосок, конечно, и сам не далеко ушёл, выпил с Юнги, наверняка, больше половины заначки своего друга. Его голова до сих пор трещала от последствий вчерашнего времяпрепровождения и даже подкидывала ему абсолютно шальные мысли в отношении распластанного по постели Тэхёна. Хосок резко потряс головой, освобождая свой мозг от всяких непристойных фантазий, и склонился к лицу соулмейта. Сначала нужно извиниться и попросить прощения, а уж потом давать волю своим желаниям! — Лисёнок, я обещаю, что теперь всё изменится. Я чаще буду дома и буду уделять тебе больше внимания, — Хо целует поочередно скулы и нос, крепче прижимая к себе, — и не буду давать тебе даже намёка для ревности, — задерживается на разрумяненной щёчке, опаляя её горячим дыханием, и наслаждается мягкостью кожи. — И всяких индюков недощипанных не таскай домой, — бормочет сквозь сон Тэхён, сильнее сминая чужую пижаму, а из уголков его закрытых глаз даже скатилась пара слезинок. Он плачет во сне и до сих пор думает, что Хосок, который сейчас рядом и дарит ему ласковые поцелуи, всего лишь плод его разыгравшегося воображения и алкогольного похмелья. Тэхёну не хочется просыпаться, но слова: «прости меня, родной, прости» звучат всё громче, а поцелуи становятся всё настойчивее. Всё так реалистично, будто и не сон это вовсе. Тэхён жмурится, трёт пальцами глаза и смахивает с них влагу, пытаясь прийти в себя. Часто моргая и прищуриваясь, он пытается сфокусироваться на знакомых очертаниях лица, распознавая, наконец, лицо соулмейта. Тот улыбается виновато, поглаживая тэхёнову щёку большим пальцем, и придвигается ближе. — Привет, лисёнок! — Мда, нехило я вчера выпил… Мерещится всякое… — Тэхён выпучивает глаза, вскакивает и принимает сидячее положение, упираясь спиной в изголовье кровати, и тычет пальцем в чужое бедро, проверяя реальность видения. — Ты что здесь делаешь?! — Ну, я как бы живу в этом доме, любимый… — А почему ты здесь сейчас? — Тэхён выделяет последнее слово и косится на настенные часы, отмечая, что уже практически полдень, а затем — на улыбающегося Хосока, поглаживающего свою ногу от внушительного тычка. — Да так, мимо проходил, — смеётся Хосок, придвигаясь к парню ближе, — хотел порадовать своего лисёнка и… извиниться. Тэхён, до сих пор не отошедший ото сна, никак не мог глазам своим поверить, да и ушам, в принципе, тоже. Мало того, что Хосок перед ним самый что ни на есть настоящий, так он ещё и сидит сейчас на их кровати, когда давно должен быть на работе, да к тому же и топит с утра своей милой улыбкой, и сыплет извинениями. Тэ на всякий случай шлёпает себя по щекам и сильно жмурится, открывает глаза, проделывает то же самое по второму кругу… И нет, не показалось, напротив всё также сияет виноватой улыбкой его любимый соулмейт. Неужели допился?! Ну нет, с пары бокалов такое точно бы не привиделось! — А ну докажи, что ты мне не снишься! — выпаливает Тэ. — Лисёнок, твой размер ноги 41, группа крови четвёртая, ты спишь с правой стороны кровати и с подушкой между ног. А ещё ты можешь кончить без рук от одного лишь римминга, — хитро выдаёт Хосок, с неким азартом поглядывая на своего соулмейта, застывшего с открытым ртом. — А ещё я безумно люблю тебя и мне очень стыдно, что я не уделял тебе достаточно внимания в последнее время, да и наговорил всякой ерунды вчера. Прости меня, родной, я правда не хотел. Я такой идиот и… Хосок не успевает закончить предложение, как Тэхён внезапно кидается ему на шею, душа в крепких объятиях: — Это ты меня прости, любимый! Я ведь столько раз обещал тебе поумерить свой пыл и запихнуть куда подальше свою ревность, но опять не выдержал и сорвался, — Тэ всхлипывает и тыкается носом в грудь, выражая крайнюю степень раскаяния. — Мне очень-очень жаль. — Нет, лисёнок, это я виноват, ты был прав, что ругал меня. Не стоило мне приносить пациентов в наш дом и злить тебя. Впредь я не буду больше этого делать, обещаю, — Хосок мягко улыбается, приподнимает голову Тэхёна и обхватывает ладонями его покрасневшее личико. У Тэ мокрые дорожки на щеках и взгляд такой растерянный, будто он до сих пор не верит в происходящее. Хосок с нежностью смотрит на своего соулмейта и обнимает его ещё крепче, в который раз признаваясь в любви и вновь прося прощение. Тэхён же просто не выдерживает, его накрывают эмоции, и он плачет навзрыд, сопливя чужую рубашку и рассыпая извинения в ответ. — Ну всё, не плачь, пожалуйста, моё сердечко не выдерживает твоих слёзок. Я рядом и люблю только тебя, и никто мне больше не нужен. — Правда? — Тэ хлопает склеившимися от слёз ресничками и кладёт ладони поверх хосоковых, — я так скучал по тебе… Мне было так холодно без тебя. Я вчера так испугался, когда ты ушёл… — Дурашка, — шепчет Хосок, — куда я дальше дома Юнги пошёл бы? Ты же знаешь, я бы побесился, успокоился в компании пары рюмашек с Юнги и вернулся к своему любимому лисёнку, — Чон звонко чмокает в припухший нос своего лисёнка и опускает взгляд ниже. Оу. Хосок сперва этого даже и не заметил. Тэхён опирается на мягкий матрас, широко расставив колени. Он облачён в короткий, облегающий всё его тело, белый халатик на молнии с большим ярко красным крестом на нагрудном кармане. Из-под его халата кокетливо выглядывает кружево белых чулок. Просто тройное комбо. Его раскрасневшийся лисёнок. В костюме медсестры. И в чулках. Хосок раскрыл рот в попытке хоть что-нибудь произнести, но Тэхён приложил палец к его губам и покачал головой. — Я тут подумал, — мнётся Тэхён, наблюдая за подвисшим возлюбленным, активно пускающим слюни с его наряда, — ты всё время работаешь, работаешь, совсем не отдыхаешь. Но ведь и тебе порой нужна… помощь, — шаловливые пальцы парня вертят замком на халатике, в открытую провоцируя Чона, и чуть приспускают его вниз. — Ага… — завороженно кивает Хосок. — Так вот. Я решил побыть твоей медсестричкой. Позабочусь о твоём здоровье, проведу процедуры… — Тэхён перехватывает чужие ладони и кладет их себе на грудь, ловя судорожный вздох. — Вам же нужно как-то снимать стресс, да, пациент Чон? Глаза Хосока загораются в предвкушении и его руки тянутся к маленькому замочку. — К чёрту здоровье! Я срочно должен узнать, что у лисички-медсестрички под её халатиком. Иначе у меня точно сердце остановится. Тэхён коварно хихикает и кивком головы даёт своё разрешение. Чон немного отстраняется, скользя ладонями к маленькому хлястику-кисточке на молнии халата, и тянет его двумя пальцами вниз, теряя дар речи с открывшегося вида. Конечно же, они с Тэхёном и раньше играли в ролевые и перепробовали кучу нарядов, но то, что сейчас видел Хосок, заставило его даже присвистнуть. Его медсестричка скрывала под халатиком белоснежное кружевное бюстье с подвязками, соединённое с ажурными поясками чулок. Чуть ниже были полупрозрачные шортики того же белого цвета, совсем не скрывающие возбуждение его обладателя. Слишком горячо, маняще и сексуально. Хосок как-то заикался о женском наряде на роскошном теле своего лисёнка, но и подумать не мог, что это будет выглядеть настолько потрясающе. Ещё раз окинув жадным похотливым взглядом кружево на стройном теле, Хосок, пользуясь моментом и секундным замешательством своего соулмейта, приник к любимым губам. Тэхёновы губы раскрылись в ответ, и он улыбнулся в поцелуй, наслаждаясь тем, чего был лишён накануне из-за своей глупой ревности. Поддаваясь навстречу и пропуская в рот проворный язык, Тэ ловит его своим, обсасывает его и наслаждается ощущениями от близости со своим соулмейтом. Их тела потряхивает и пронизывает слабыми покалываниями, они тяжело дышат, и оба сгорают от желания поскорее воссоединиться не только душой, но и телом. Хосок, не отвлекаясь от сладких губ, обеими руками цепляется за халат и торопливо тянет мешающую ткань вниз. Отбросив ненужную вещь в сторону, он нехотя отрывается от уже припухших и раскрасневшихся губ любимого, и любуется подрагивающим телом и закатывающимися глазами напротив. Хосок обвил руками тонкую талию, прижимая Тэхёна ближе к себе, и начал осыпать его комплиментами и нежными поцелуями по лицу. Тэхён млел от похвалы и таял, как шоколадка на солнце, но сам не отставал и уже начал спускаться пальчиками вдоль шеи к вырезу на рубашке своего соулмейта. Он в два счёта справился со всеми пуговицами, попутно лаская подушечками пальцев открытые участки кожи, и ловко освободил тело любимого от неё. — Ох, вот здесь, медсестра Ким, без твоего целебного язычка точно не обойтись, — Хосок перехватывает чужие ладошки, смотря в искрящиеся глаза любимого, и укладывает их на своё заметно ощутимое возбуждение, прячущееся под тканью брюк. — Всё, что захочет мой любимый пациент… Тэхён, не раздумывая, поспешил своему соулмейту на помощь и, быстро расправившись с ремнем и застежкой на брюках, высвободил чужое достоинство. Он довольно улыбнулся и облизнулся в предвкушении, опускаясь вниз и опираясь руками в матрас. Тэхён провёл по напряжённому члену рукой и обхватил головку распухшими от поцелуев губами. Хосок облегчённо выдохнул и погладил рыжие вихры волос, полностью отдаваясь во власть своему лисёнку. Тэхён сразу же вобрал член почти до самого основания, двигая головой быстро и нетерпеливо, словно изголодавшееся животное. Он смачно причмокивал и помогал себе языком и руками, доводя Хосока до приглушённых стонов. — Мой малыш, лисёнок, возьми поглубже. Хосок больно сжал рыжие волосы на затылке и прижал Тэхёна носом к лобку, попросту вынуждая взять парня до самого основания. Тэхён давится, но старается ещё больше расслабить горло в угоду старшему. Чон довольно стонет и активнее толкается в рот, цепляя и оттягивая бретели бюстье, а затем отпуская их до шлепка по бронзовой коже. Тэхён скулит и шипит, повиливая из стороны в сторону бёдрами, но продолжает усердно сосать, капая слюной на кровать и марая свой подбородок. Хосок знает, что Тэхёна подобная грубость заводит, и он не может отказать любимому в его маленьких кинках прямо сейчас. — Ещё, лисёнок, давай, я знаю, что ты можешь, — Хосок закатывает глаза, стонет и продолжает с каким-то остервенением толкаться в горячий рот. Чувствуя, что Хосок такими темпами кончит совсем уже скоро, Тэхён резко отстраняется с громким «чпок» и впивается грязным и мокрым поцелуем в родные и сладкие губы. — Вау, мне уже намного лучше, — Хосок нехотя отрывается от манящих губ и проталкивает в чужой рот два пальца, вынуждая их хорошенько смочить, — но ты ведь хочешь, чтобы я чувствовал себя ещё лучше, медсестричка? Тэхён кивнул и с жадностью начал обсасывать длинные пальцы, смачно причмокивая и смотря прямо в глаза напротив. Чон усмехнулся и свободной рукой окончательно стащил с себя брюки с бельём. — Давайте, медсестра Ким, повернитесь ко мне своей прекрасной попкой, — Хосок спускает кружевные трусики с округлой задницы и проникает всего одним пальцем, и то наполовину, внутрь. Тэхён охает и тут же сжимается. — Ну же, малыш, расслабься. Меня нужно подлечить, и только твоя сладкая попка мне в этом поможет. Тэхён поддаётся на ласковый шёпот, поглаживания и горячие поцелуи в шею и плечи, и сам старается насадиться на пару тонких пальцев, уже снующих в нём. Хосок, довольный такой податливостью, быстро раздвигает пальцы внутри, вскоре добавляя и третий. Тэ скулит и нетерпеливо ёрзает, мечтая ощутить внутри себя любимый член. Он не может сопротивляться напору своих желаний, требуя, чтобы в него поскорее вошли и хорошенько оттрахали. — Хочу видеть твоё личико, лисёнок, — Тэхёна разворачивают и кидают спиной на матрас, тут же приникают губами к шее и, сдвигая лямки с плеч, оголяют крепкую грудь. Хосок целует, кусает и лижет все доступные участки тела, а затем одним ловким движением рук приподнимает худые ноги и закидывает себе на плечи. Нетерпеливо сдвигая трусики к началу резинки чулок, и попутно размазывая выступившую смазку по всей длине своего члена, Хосок ещё некоторое время любуется изнывающим под ним парнем. У того заломлены брови, распухшие губы чуть приоткрыты и взгляд похотливый и жаждущий лишь одного. Хосоку от подобной картины совсем крышу снесло, и он, не медля ни секунды, подставляет головку ко входу, сразу врываясь на всю длину и выбивая сладострастные стоны. Узость, жар, всхлипы и крики, всё кружит голову настолько, что они оба срываются на ошеломительный темп: Хосок толкается глубже и быстрее, придерживая за щиколотки стройные ноги, а Тэхён подмахивает бёдрами так часто, что кажется, будто ещё немного, и между ними всё задымится. Становится жарко, воздуха не хватает, а парни сливаются в одно целое, разрывая кружевную преграду на теле Тэхёна, и прилипая друг к другу обнажёнными телами. Тэ выгибается так, что бюстье трещит по швам, и раздвигает свои ноги ещё шире, принимая глубже и крича о том, как ему хорошо. От него у Хосока голова идёт кругом, сердце бешено бьётся и внутри разливается ни с чем несравнимое удовольствие. Секс с предназначенным ощущается ярким настолько, что перед глазами звёздочки пляшут и каждый новый вдох обжигает лёгкие так, будто глотаешь раскалённый воздух. Так приятно и больно, мучительно и сладко, связь между ними такая сильная, что топит в наслаждении обоих. Хосок проезжается головкой по заветной точке внутри и ловит губами отчаянный вскрик, доводя Тэхёна рукой и повторными толчками по простате до ярчайшего оргазма. Младшего кроет так сильно, что он тут же изливается в руку Хосока, и сильнее сжимается вокруг члена, заставляя кончить вместе с ним. Тэ даже отключается на несколько мгновений, но вскоре приходит в себя, тяжело дыша и чувствуя, как нутро заполняет горячее семя. Хосок ложится сверху и благодарно целует любимого в висок. — Ты просто потрясающая медсестричка, знаешь? — бормочет разгорячённый Хосок. — Мне так полегчало, лисёнок, ты не представляешь! Тэхён тихо хихикает и перекатывается набок вместе с Хосоком, обвивая его талию ногами. Он гладит пальцами скулы и щёки, нежно целуя своего парня в нос. — Я рад, что тебе понравилось, любимый, — довольно шепчет Тэ. — Ты у меня самая шикарная медсестра на свете, — Хосок собственнически хватает парня за бедро и сильно сжимает его, наслаждаясь мягкостью кожи. Он молчит пару мгновений, думая о чём-то, а потом его резко озаряет догадка: — Тэхён-а, только не говори, что ты подобным женским нарядом снабдил моего последнего пациента… — Хм, кто знает, кто знает, — Тэхён пропускает руку между их телами и хватается за член любимого, — не против, если я ещё немного тебя полечу?