MO DAO ZU SHI

                    Постканон, романтика, PG-13       Когда Лань Чжань мимоходом спрашивает его: "Хочешь в Цай И?", Вэй Ин кивает - он никогда не против вырваться из Облачных Глубин на свободу. Жаль только, муж его теперь редко пользуется ногами - нет времени на прогулки пешком. Поэтому встаёт величественно на Би Чэнь, подхватывая Вэй Ина за талию уже в низком полете. И именно в этот момент Вэй Ин чувствует себя слишком тяжелым и неуклюжим. Громоздким организмом, набитым всевозможными внутренностями - кишками, пузырями, печенками... Он ощущает себя мясным мешком и, в принципе, несправедливо ропщет на это щедро подаренное ему, молодое тело. Мо, что уж там говорить, был красавцем. Тело его гибкое и пластичное, Вэй Ин не помнит за своим прошлым такой грациозности, с какой его сгибает по-всякому оказавшийся затейником в постели муж. Мо невысокий и тонкий в талии. В нем незнакомая Вэй Ину утонченность. Он все еще слишком шутлив, чтобы переиграть своего Ванцзи в холодной изящности, но живость эта лишь добавляет новому облику неодолимую прелесть. Вэй Ин в своём новом теле поразительно красив, но этого поразительно мало. - Не ёрзай, - предупреждает его Лань Чжань, сжимает талию мужа крепче и выправляет полет меча, вильнувшего вслед за неловким движением задумавшегося Вэй Ина. - Он просто бесится от того, что ему приходится тащить на себе обыкновенного человека, - бурчит он под нос и непочтительно бьет легонько мыском сапога серебристый эфес, общаясь с Би Чэнем, словно с соперником. Меч совершенно точно имеет несколько обиженный вид, но вовсе не от того, что несет на себе "обыкновенного" Вэй Ина. Они все трое прекрасно помнят некий интимный инцидент, но только один Ванцзи от этих воспоминаний предательски краснеет. Слух его режет нечто другое. - Ты - не обыкновенный человек, Вэй Ин, - произносит Лань Чжань и замолкает, не собираясь пояснять причины своей уверенности в этом. Они, так уж вышло, имеют в виду разные вещи, и Вэй Ин не хочет признаваться Ванцзи в том, что просто скучает. Скучает по чудесному ощущению легкости в области даньтяна, когда казалось, что под пупком цветет живая распустившаяся хризантема: золотом сияющее ядро из жидкого сплава духовных сил и магии. Би Чэнь летит исключительно ровно. Вэй Ин замирает на нем, задумавшись, лишь подставляет лицо ветру и обрывкам облаков. Лань Чжань, прижавшийся сзади, тепло дышит в шею. Он выглядит по-прежнему ледяным и нелюдимым, но Вэй Ин знает, какой Ванцзи горячий. Его любимое занятие по утрам - забраться к нему на грудь, распластавшись на нем корявой обезьяной и долго лежать, слушая чужое сердце. Оно бьется ровно и сильно, не заглушая, впрочем, пульсацию иную, что отдается прямо в животе прижавшегося к нему Вэй Ина. Ванцзи имеет мощное ядро; потоки живительной Ци неспешно обтекают его округлую форму, и под пупком Лань Чжаня всегда горячо. Вэй Ин, замерев, ощущает своим обнаженным животом чужую силу, чужое избыточное тепло. Удивительное волшебство, которого сам теперь лишен. Он медленно сползает ниже и прижимается к горячему месту щекой и ухом, словно бы слушая, как в заморской раковине, что жила в далеком море, эхом звучит давно забытая мелодия, рождающая силу и магию. Мелодия в теле Ванцзи слышна отчетливо. Тепло ядра сочится сквозь кожу, и сила великолепного Хань Гуан Цзюня не вызывает сомнения. Вэй Ин закрывает глаза и слушает в себе пустоту, в которой не осталось даже эха. - Не нужно, Вэй Ин, - мягко зовет его к себе Ванцзи, угадывающий тоску мужа, и тянет повыше, смущаясь и горя мочками ушей от того, что тело, привыкшее к заведенному распорядку, плевать хотело на эмоциональный момент: жгучее тепло в районе пупка ползет всё ниже, наделяя силой и объемом прилегающие области, и Лань Чжань стесненно смыкает колени, подтягивая Вэй Ина к себе. Поцелуй делает его положение плачевным - уже не скрыть ни утренней твердости между ног, ни сбившегося дыхания. Ни понимания того, что именно в эту минуту собственное возбуждение кажется неправильным. Вэй Ин же лукаво прищуривается, глядя на сочувственно сведенные брови мужа и его попытки покинуть постель. - Куда это ты собрался, Хань Гуан Цзюнь? - грозно вопрошает он, но чувствительному Лань Чжаню момент кажется неуместным для игривых шуток. - Мне нужно медитировать, - говорит отстраненно он и целует Вэй Ина в лоб. - Сначала тебе нужно разобраться со своей силой, - ворчливо возражает ему Вэй Ин, ерзая на самом её средоточии, поразительно быстро переключаясь и совершенно не противореча этим самому себе - он никогда не умел печалиться долго. - Мгм? - Я говорю, что могу избавить своего мужа от излишнего... эмм... волшебства. Прямо сейчас, - с веселыми искорками в глазах переиначивает он изначально непристойное предложение и двумя пальцами придерживает Лань Чжаня за белоснежную полу накинутого ханьфу. Вот так всегда - он прячется за шуткой, не желая ни о чем вспоминать. В свободное время по-прежнему балуясь с темными талисманами, не обращая внимания на то, как дядюшка Ци Жэнь яростно сверкает на него глазами. Он самый волшебный, самый удивительный и вовсе не обыкновенный человек, вот только в середине живота темно и тихо. И чуть бурчит не очень-то пристойно от голода. Лань Чжань, кажется, колеблется. Потом осторожно высвобождает свою одежду из цепкого захвата. - Пойдем со мной, - тянет за руку Вэй Ина из кровати, игнорируя совершенно очевидное свое возбуждение. Одетый кое-как Вэй Ин недовольно следует за своим мужем, который уводит его в живописный лес на скале. Подводит к обрыву и ставит одного на Би Чэнь. - Закрой глаза, Вэй Ин, - говорит строго и легко одним пальцем толкает в грудь. Вэй Ин позорно тоненько взвизгивает и, удержав равновесие, взмывает ввысь на голубом мече Хань Гуан Цзюня. Он понимает, что управляют этим мечом исключительно силы Ванцзи, но закрывая глаза, чувствует полет и свободу, легко соглашаясь с тем, что иногда иллюзии помогают. Би Чэнь внезапно меняет направление, входя в крутое пике, и Вэй Ин, не успев испугаться, не очень изящно падает в объятия Лань Чжаня. - Ух ты, - восторженно восклицает он, - а Хань Гуан Цзюнь силен! Силен настолько, что может издали управлять мечом с тяжестью, равной тяжести взрослого мужчины. Лань Чжань равнодушно кивает, соглашаясь, лицом зарываясь в волосы мужа. Они растрепаны ветром, и сам он прекрасен без всякой золотой начинки. - Моей силы хватит, - скомкано произносит Ванцзи, имея в виду именно это, - хватит на нас двоих. Потом задумчиво смотрит на рощицу рядом и церемонно интересуется, старательно копируя озорные интонации самого Вэй Ина: - Могу я поделиться ею? Прямо сейчас? - Ты вроде собирался медитировать, - смешливо припоминает Вэй Ин, косясь на приветливые кроны зелени, вполне себе понимая симпатию своего мужа к таким местам, где они впервые когда-то поцеловались. - Медитация подождет. Мне нужно избавиться от излишнего волшебства, - серьезным тоном повторяет чужую шутливую фразу Лань Чжань, серьезностью этой напрочь стирая из нее привкус непристойности. Привкус отчетливый. Хохот брыкающегося Вэй Ина, которого тащат в рощу на плече, слышен по всему Гу Су. Би Чэнь оставлен, сверкает себе голубым льдом, одиноко валяясь у края обрыва, и смеющийся Вэй Ин в последнюю минуту вспоминает о нем - манит крючком пальца какой-то опавший листок, и тот вспыхивает красным; превращается в потешного человечка, который так же потешно волочит за собой несоразмерно большой меч. В животе расцветает огненный шар, похожий на золотое расплавленное соцветие, но Вэй Ин знает - это всего лишь предвкушение. Свежести молодой травы, что будет прохладой своей обнимать его спину. Жарких касаний солнечных зайцев, пятнающих ожогами обнаженную кожу. И волшебства, которого у Ванцзи слишком, слишком много, чтобы не делиться им каждый божий день.