***
Едва ли кто-то понял что именно произошло, но каждый знал наверняка, что привычный ритм жизни отныне будет забыт навсегда. Армия киданей во главе с их послом и Его Высочеством, принцем Ё, окружила столицу. Министр Ча Даль Бон сдал дворец без боя, аргументируя сие нежеланием тратить силы людей, которым не суждено победить против войска с явным численным перевесом. — И вы просто предадите своего государя, свой род? — Су негодовала. — Уж извините, госпожа, я не хочу так понапрасну погибнуть. — Так чего вы хотели? Власть?! — иронично заметила Ман Воль. — Я и правда хотел помочь наследнику, однако такова судьба. Мы все умрём, если не сдадимся на милость победителя. Мне жаль, но у вас есть ещё шанс выжить. Просите о милости, склонитесь… вам не привыкать… нам всем. — Вперёд! — воины ворвались в купальню, в которой находились император и его сестра. Юноша прижался к Ки, испуганно глядя на окруживших их мужчин. Один из них зло посмотрел на девушку и буквально отшвырнул к противоположной стороне. Джин Хо некуда было спрятаться от гнева мятежников. — Так-так… значит это правда, рабыня, которую купила моя мать… та самая Ман Воль, дочь клана Чан? — Ё не улыбался. Это был настоящий звериный оскал. — Что ж, так даже лучше… — Что вы хотите сделать? — голос Су звучал тихо, она затаила дыхание, боясь даже представить, что на уме у любимца королевы Ю. Казалось, он способен на что угодно. — Убьёте нас? — Почему же? Я всё понимаю, вы наследники свергнутой династии. Пачкать свои руки в вашей крови я не стану. Нет… нет… нет… слишком предсказуемо и скучно, лучше… предоставлю это своему верному слуге. Он правда не так милостив и добр как я, однако его дар заключается не в этом. Он просто… причиняет жуткую боль, — Ё смеялся Су в лицо, — но кроме того я предлагаю еще один выход. Умрёт один, от руки другого, — девушка нервно засмеялась. Конечно, и никто не сможет обвинить принца в убийстве члена династии. — Сестра? — Джин Хо был похож на загнанного в угол, беспомощного ребёнка. Он правда с самого начала чувствовал себя не в своей тарелке. Везде мерещились стражники, готовые разорвать его на части; предатели, не знающие пощады. — Вот, — принц протянул Су кинжал, подаренный ей супругом. Он почему-то не сомневался в выборе, который Ки придётся сделать. — Я могу убить себя… — в конце концов, тогда условие Ё будет удовлетворено, при этом девушка не испытает чувство вины. По крайней мере, не так, не столь жестоко. — Можешь, — мужчина согласился, — однако это не то, о чём я просил. Один из вас убьет другого, или погибнут оба. — Ман Воль, сделай это, сделай как они просят, — у неё навернулись слезы на глаза. Нет, она не станет убийцей. Не станет. — Я терпелив, но не настолько, — Ё начинал злиться, — если не решите кто останется, умрёте оба и в мучениях. Как ваша семья, — наследник Чан закрыл лицо руками и открыл его лишь тогда, когда теплая рука сестры легко коснулась его волос. — Я боюсь, Ман Воль. Боюсь, что будет без тебя… — девушка и сама понимала, что в случае своей гибели свергнутого императора в лучшем случае оставят гнить в темнице, в которой он и без того столько прожил. А ведь Джин Хо больше всего на свете боялся попасть ещё раз в это ужасное, покрытое тьмой и смрадом, место. — Сделай это ради меня… пожалуйста… — Хорошо, брат, — темноволосая сжала в руках рукоять кинжала и поцеловав родственника в покрытый испариной лоб, вонзила оружие в его мягкую плоть. Из раны в области сердца сочилась кровь даже тогда, когда юноша испустил дух. Его бездыханное тело, казалось, навсегда отпечаталось в памяти. Не вырвешь, не уничтожишь, увиденное вечно будет жить в Су, мучить, лишать сна и покоя.***
Дни Су стали похожи один на другой. На удивление, к ней относились вполне терпимо, в качестве пленницы, конечно. Иначе и быть не могло. — Как твои дела? — Сая приходил к ней довольно часто. Они редко разговаривали, однако юноше явно доставляло удовольствие видеть её беспомощность. Никогда прежде девушка не чувствовала себя настолько потерянной. — Не хочешь отвечать? Не отвечай, заставлять не буду. Можешь хотя бы сделать вид, что тебе не всё равно? Неужели я вообще тебе не нравлюсь? — знал ли принц, что эти слова не имеют для Ман Воль абсолютно никакого значения? Скорее всего, да, но желание достучаться до её сознания и сердца не оставляло его. Её же не покидала мысль о бренности мирской жизни, всевозможных тяготах и возможности оставить всё плохое позади. Надо только… решиться самой забрать свою жизнь, однако Маго не простит ей этой слабости, не оставит просто так. Лишь сильные и смелые жрицы удостаиваются милости Великой Богини. Если Су продолжит в таком же духе, ей никогда не найти дорогу домой, к семье. Мечта хотя бы однажды ещё раз увидеть маму, отца и брата так и останется пылью на дороге коварной судьбы. Разве это достойно того, достойно ли это жертвы предков, дедушки, дяди, Джин Хо? — Как мои дети? — Монкут живёт во дворце императрицы, однако Куй… — наследник осёкся. Су почувствовала неладное. Тут явно было что-то не так. — Что с моим сыном? Ч-что с ним? — она внимательно посмотрела на принца Саю, который уже успел пожалеть, что вообще навестил её. — Ван Куй, как оказалось, тяжело болен. У него растёт горб, процесс этот не остановить. А это… противоречит представлениям людей о членах династии. Так или иначе, он сын принца, такое непозволительно. По законам дворца Ван Куй будет казнён. — Казнён? Как можно казнить дитя без вины? Как такое вообще возможно? И почему… ведь моего сына просто можно лишить статуса принца? Он… он не от Со, я предала его, изменила. Меня должно казнить, меня, а не моего сына. Он ни в чём не виноват, — у Су начиналась истерика. Она вцепилась в одежду наследника так сильно, что тому понадобилось время, чтобы усадить девушку на прежнее место. — Пожалуйста, господин, помогите. Не дайте сгубить невинную душу. Отдайте на растерзание меня, я это заслужила… — она опустилась на колени, стоило юноше направиться к выходу. — Помогите, я прошу… я просто не смогу жить с этим. Я сама понесу наказание, я готова ко всему. Сделаю всё, что хотите… только не бросайте в огонь мести моего сына. Он ещё так мал, — но Сая уже не слышал. Двери за ним захлопнулись с характерным звуком и едва кто-то из слуг понял что случилось, разозлился принц или все же больше расстроился. Так или иначе, он не желал столь жестокой участи человеку, что являлась матерью его племянников. В конце концов, как и другие, она боролась за место под солнцем. Солнце. Ки. Ки… …та, что излучает свет. Какая ирония, ему она не подарила даже обжигающих лучей, не подарила ничего кроме боли и… неверности. Наверное, он поэтому был так зол на девицу, за то что она выбрала другого. Мужчину старше себя, со шрамом, без шансов занять престол, без шансов вообще на что-либо. И почему она так запала ему в душу? Что было особенного в этой девчонке, раз даже после всего Сая не мог отпустить её из своих мыслей? Красавицей Су назвать было трудно, в гареме его отца было множество прекрасных дев, внешность и манеры которых выдавали их благородное происхождение. Если Ман Воль и правда была той, кем её стали считать с некоторых пор, то она едва походила на госпожей, с которыми был знаком принц. Но в ней было столько амбиций, скрытых под слоем верности и желания услужить, что девчонка могла бы однажды сравнять счёты с сильными мира сего. Теперь у неё не осталось абсолютно ничего из способного помочь выбраться ей из топкого болота, в который она угодила так некстати. Су ведь и саму едва не казнили, если бы не условие посла киданей. Мужчина хотел забрать себе бывшую наследницу клана, но Ё уговорил его подождать до появления Волка (тот по мнению был всё ещё жив и опасен!). И с тем кто умрёт, Ман Воль или Джин Хо, было решено с самого начала. Только вот третий принц таким образом решил подавить волю строптивой пленницы. Уж после убийства родного брата её мир не будет прежним.***
Су не знала как ей позволили выйти за пределы восточной части дворца, где по обыкновению жили придворные. Она проводила взглядом бледные лица наложниц почившего императора (если Джин Хо до них не было никакого дела, то императрица решила во что бы то ни стало отомстить каждой из них!), жизнь их и без того проходила довольно скучно, теперь же нельзя было надеяться даже на толику добра в этом мире. Всех женщин отправляли теперь в старый дворец, где они должны были дожить свой век не только в одиночестве, но и отсутствии всех благ, которые были у них когда-то. Су упала на колени и в молитвенном жесте обратилась к Небесам, Богам и Императору. Чонджон, а именно такое имя дали третьему наследнику короля Тхэджо, едва ли волновался о судьбе человека, который являлся наложницей его нерадивого брат, однако всё же взглянул на неё. — Ваше Величество, сжальтесь над душой бедного Куя. Ваше Величество… — её голос, который в самом начале был столь громким, со временем становился всё тише. Дождь настоящей отравой полился на землю, словно желая таким образом вразумить глупых людей, не умеющих ценить чужую жизнь. Через какое-то время она заметила других принцев, которые также просили государя о снисхождении, но тот словно и не слышал. А потом девушка увидела Чхве Чи Мона, который всё же сохранил место при дворе. Его лицо было печальным, он знал что случилось и больше всего на свете, казалось, боялся рассказать об этом Су. — Приветствую Вас, — он почтительно склонил голову, хотя и возвышался над ней, — боюсь, случилось худшее. Ребёночек ваш в раю… — Ки, прежде покорно склонившаяся, вдруг встала и засмеялась. Ей было так больно чувствовать это… пустоту внутри души, которой теперь будто и не было. Разом пропали все краски и лишь она, готовая разорвать убийц на части, была ярким кровавым пятном на судьбе Чонджона. — Мне жаль… — Жаль? — на лице Ки появилась странная улыбка. Она словно до краёв наполнилась безумием, вот-вот готовым снести всё на пути. — Лучше пожалейте убийц моего сына. Я обрушу дворец и народ на их головы, запомните это, придворный астролог. Вы станете свидетелем моей кровавой мести, — она позволила стражникам увести себя от места казни не только своего, но и сердца, которое отныне грозилось кровоточить всю жизнь.***
— Как ты? — Сая пришёл к ней, когда зима уже давно отдала свои права весне. И хотя девушка в глубине души понимала, что юноша едва ли виновен в смерти её сына, смотреть на него спокойно она не могла. Едва заметив его, она уткнулась в чтение книги, которую ей принесла Ён Хва. — Почему не отвечаешь. Я так тебе противен? — Господин не должен переживать о рабыне, жизнь которой ничего не значит… — Но ведь ты наследница рода Чан. — Однако в данном случае это всё равно что рабство. — Моя матушка милосердна к тебе, она не сделала тебя служанкой. — Да, королева Ю не обращает на меня никакого внимания, только Монкута и Ки у меня забрали. Словно от сердца оторвали, словно я не их мать, словно они не дети принца Со. — Мой брат, говорят, погиб. Да будут милостивы к душе его Боги. — Да будут милостивы! — Раз он умер, значит тебя и твоих детей некому защитить. В лучшем случае, Монкута и Ханьюл отдадут на воспитание какой-нибудь наложнице, тебя же ждёт ещё более незавидная участь… либо уедешь вместе с послом киданей, либо… тебя казнят. Как дочь мятежников, как сестру лже-государя. Твоих детей ждёт верная гибель, они не смогут выжить без матери, без силы. Думаешь, кто-то подумает о них, если тебя не станет. — Вы просто хотите сделать мне больно, господин, или у вас есть альтернатива? — девушка отложила рукопись в сторону и внимательно посмотрела на наследника императрицы. — Я могу жениться на тебе, дать свободу, могу даже забрать своих племянников, — возможно, ей стоило всё хорошенько взвесить. Тогда бы Су поняла, что это единственный выход. Вряд ли ей должно жертвовать детьми в угоду гордости. Правда, она и вовсе не думала забывать о собственных планах. В конце концов, у неё были амбиции, которые вполне могли бы сравниться с желаниями Чонджона или его матушки. И в глубине души Ки верила, что Волк жив и однажды вернётся, пока же ей оставалось расчистить для него путь. — Я не могу… как бы не хотела ответить «да», не в силах это сделать. — Почему? — юноша помрачнел. Стало ясно, что отказ Ман Воль задел его за живое. Наверное, после всего он ожидал полного её подчинения, быть может, что она позабудет о прошлом, живя одним только настоящим. — Разве человек может полюбить боль, которая его мучает? — Ки грустно улыбнулась. Но это была чистая правда. Сая, пусть даже и не желал зла Кую, в её глазах будет виновен. Он мог спасти мальчика, если бы очень захотел. В конце концов, он ведь единоутробный брат императора, любимый сын королевы Ю. Они бы не отказали ему в этой просьбе. — Ты никогда и не пыталась. Но Со сразу же запал тебе в душу… — Су думала, принц спросит «почему», но вопроса не последовало. Юноша просто оставил её, словно немереваясь никогда больше не возвращаться. Девушка задумалась, может, всё же стоило рассказать по какой причине она с самого начала благоволила Волку. Хотя, вряд ли это что-то изменит. Сая не поймет этого, не примет, да ей этого и не требовалось. Однако злить наследника она не хотела. Так или иначе, он всё ещё мог сыграть важную роль в судьбе Ханьюл и Монкута. — Вас зовёт императрица! — сказал один из евнухов. Пусть сие и показалось Ки странным, она всё же поспешила исполнить приказ. Опасно злить королеву Ю. Су провели не к главному дворцу матери императора, а к другому, который стоял намного дальше, где раньше жили супруги государя. — Госпожа, — Ки поклонилась, после чего сделала ещё несколько шагов. — Рада, что ты не забыла как ко мне нужно обращаться, — это была и в помине не королева Ю, но не сказать, чтобы к этой персоне у Ман Воль были другие чувства. Дочь наместника Мин, госпожа Бао совсем не изменилась. Грациозная и красивая, как прекрасный лебедь, она, к сожалению, внутри была полна грязи и желчи. На окружающих глядела так, словно они никто, одна только пыль под ногами. — Так ты из клана предателей, да? Наверное, это тяжело, убить родного брата? Или тебе было приятно, чувствовать его кровь на руках? — Су стояла неподвижно, будто и не к ней обращались. Словно и не с ней происходил весь этот кошмар. — Я задала вопрос! — Бао злилась каждый раз, стоило ей не получить желаемое здесь и сейчас. — Возможно ли такое… госпожа? — добавила чуть тише. — Не знаю, я людей не убивала, — та пожала плечами. «Да, только вот калечили чужие судьбы…» — подумалось Су, но сказать такое прямо она не решилась. Если она права в своих догадках, Мин стала женой Чонджона, а это могло сделать её положение (впрочем, уже делало!) невыносимым. — Ладно, ступай. Мой брат тоже хочет видеть тебя. Ты ведь помнишь его, не так ли? Хотя, конечно, помнишь. Ещё бы… тот однажды чуть не убил её. В чем же заключалась вина Су? Кажется, она принесла чай на несколько минут позже обычного. Но ведь наследнику Мин нужен был только повод, а потом… девушка долго приходила в себя после ран, полученных от хлестких ударов плетью. И, конечно, шатенка понимала, что императрица (а ведь Мин Бай, судя по всему, стала ею!) так просто не оставит в покое её. На выходе из дворца девушку вновь ждал неприятный сюрприз. Мин Хо, наследник клана, ехидно улыбался. Их последняя встреча, сказать честно, прошла не слишком удачно. Именно после избиения её взяла к себе королева Хванбо. Кто знает, Хо может и закончил бы своё чёрное дело, не уйди Ман Воль немного раньше. — Как интересно! Моя любимая служанка, вот мы и снова встретились. Если это не судьба, то что же тогда? — Су пришлось принять правила игры. Она, пересилив себя, улыбнулась, разведя руками, мол, лишь господину это решать. — Ну как ты тут? Тебя не обижают, не так ли? — девушка помотала головой. Юноша, а он мыл ещё молод, приблизился почти вплотную. — Люди могут не так понять… — Проявишь благородство и убьёшь себя, помни: в моих руках судьба твоих детей, — прошептал почти шёпотом, на ушко. Словно окружающие не догадывались к чему всё идёт. С того самого дня Су потеряла всякий покой. Она не ела, почти не спала. Её лицо так сильно осунулось, а здоровье пошатнулось, что Юджи боялась, девушка не доживёт до лета. Тем временем Ки преследовали кошмары, один хуже другого. То кровавые саваны, в которые завёрнуты тела её невинных детей, то мёртвые глаза брата, то осуждающий взгляд дедушки. Нет, он не заслуживал, чтобы великий и славный род Чан окончил свои дни в унынии и забвении. «Я не знаю что мне делать, куда бежать? А есть ли смысл? Может, лучше и вовсе ничего не делать?» — но Су знала, что природная настойчивость сделают своё дело и не позволят ей просто смириться с судьбой. Пусть даже весь мир повернется против неё, Ханьюл и Монкута, она будет до последнего защищать и любить своих принца и принцессу. Но вдруг придется убить? Сумеет ли она послать кого-то на смерть, зная, что её сердце вечно будет разрываться от этой боли, а душа пылать в агонии. «По вине врагов я вынуждена была взять на душу грех, убить любимого брата. Каждый из предателей обязан понести за это наказание. Иначе всё это вообще не имеет смысла…» — Ман Воль посмотрела на улицу, где туда-сюда сновали слуги. Жизнь их, и без того трудная, становилась всё невыносимее по причине того, что между Вдовствующей Императрицей и королевой Бао началась сама настоящая война. Мин Бао не следовала общепринятым нормам, правила нарушала, императрице-матушке уважение не выказывала, а та в свою очередь, показывала всем и вся, кто на самом деле главная госпожа. — Я не хочу… — девушка упорно отказывалась есть. И, казалось бы, этот раз ничем не отличается от любого другого дня. Вот только служанка, которая в этот раз принесла поднос с едой, уходить не торопилась. Ман Воль, конечно, сердиться не могла, но подумалось ей, произошло что-то очень важное. Возможно, Мин Бао вновь зовёт её. И лишь когда темноволосая увидела перед собой старую подругу. — Чирён? — радости не было предела. Чирён буквально подлетела к Ки и обняла, словно та была её старшей сестрой. Впрочем, в какой-то степени так оно и было. — Я так скучала, сестрица Су, — Ман Воль до сих пор не могла в это поверить. — Я думала, ты умерла. Во время восстания. Ты же жила в резиденции пятого принца? — та кивнула. — Мне сказали, тот дом подожгли. — Наследник, узнав об угрозе, разместил нас в одном из крестьянских домов, что за пределами столицы. Мы с Сойхи жили там. — Жили? А сейчас что же? — После принц вернул нас в Сонгак. А недавно сказал, что отведёт меня к тебе. — А Сойхи? Где она? — Ну… — девушка осеклась. — Ничего серьезного, она просто немного простудилась. Уверена, немного отдыха ей поможет. Но… это правда, — Чирен говорила так тихо, что услышать её могла лишь Су, — что ты из… клана… Чан? Правда? — Ты веришь мне? — последовал вопрос.***
Су так сильно кричала на Чирён, что та, кажется, и правда очень испугалась. Конечно, ведь девушка и преследовала цель, чтобы все думали, что та полностью разочаровалась в старой знакомой, а та в свою очередь, не готова тратить свои силы на человека со столь скверным характером. — Даже слышать о тебе больше не желаю… — девушка продолжала кричать, пока Чирён плакала, держась за лицо, на котором теперь красовалось красное пятно от удара. — Я не… — Пошла прочь! — девушка, не выдержав, убежала вся в слезах, пока Ки делала вид, что приводит в порядок дыхание. Боковым зрением она заметила приближающуюся фигуру пятого наследника. — Что случилось? Разве ты не хотела вернуть своих подруг? — он удивлённо посмотрел на Су, та улыбнулась так, что у неподготовленного человека по позвоночнику мог пробежать табун мурашек. — Эта дрянь виновна в смерти моего сына, это она не защитила его. Отдала на растерзание зверям… — её глаза пфлали огнём безумия (спасибо годам, проведенным среди уличных актеров, они дали ей довольно много полезных навыков и знаний. — С чего ты так решила? Её там даже не было, — Сая пытался образумить Ки, но та лишь отмахивалась от него, как от назойливой мухи. — Я знаю что она сделала! — боезненно-худой вид заставил четырнадцатого принца содрогнуться от мысли, что это некогда живая девушка умрет в расцвете лет, когда ей только жить и жить. — Вы все… все виновны в смерти Куя. И поверьте, Боги так просто это не оставят. Они накажут каждого, будь на голове злодея даже корона императора. Каждого! — девушка резко схватилась за рукава одежды принца. — Что с тобой? — Ван… Ван Со, это… это т-ты, да? — она с какой-то надеждой посмотрела на наследника. — Я знала, знала что ты жив, что не бросил меня. Ты ведь не мог, не мог же? Ты жив… я чувствовала это, знала… — и вновь Ки отошла на несколько шагов. Раз, два, три… она уперлась в одного из стражников, который, по всей видимости, стал для неё напоминанием о давно ушедших днях. — Госпожа, вам нужно отдохнуть… — Юджи подбежала к ней, стараясь спрятать от ехидного взгляда девятого наследника, который, вне всякого сомнения, выбрал сторону новой власти. — Идёмте, госпожа… — Я хочу умереть, Юджи. Дай мне умереть… — последние слова, которые долетели до Саи. Он удивленно посмотрел на девушку, которая стала блеклой копией прежней себя. Отныне ее глаза стали пустыми, почти как у наследника Чан, когда его тело пронзил кинжал. — Девчонка помутилась рассудком, — сказал Ван Вон, — и хорошо, теперь-то она не представляет угрозы для династии, — Чжон одарил его злым взглядом и ушел в противоположном направлении. — Что я такого сказал?***
Конечно, евнухи, сопровождавшие принцев, передали о случившемся королеве. И если императрица была поглощена делами государства и возобновлением договора о торговле с одним из соседних государств, Бао ликовала. Ей доставляло радость видеть страх в глазах других людей. Возможно, она могла бы со временем заслужить доверие и уважение подданных, однако, ждать не умела, да и не любила. Ещё отец говорил, что люди должны боятся, иначе начнётся бунт. И хотя королева не слишком давила на окружающих, дела простого народа едва ли вызывали у неё беспокойство. Умрет один мальчишка с улицы, или их будет несколько. Какая разница, она жена Чонджона, он выбрал её своей госпожой. — Это правда, что ты обвинила наследников династии в убийстве принца Куя и Чан Джин Хо? — Бао даже не пыталась спрятать свои эмоции. Желание морально и физически добить строптивицу брало верх. — Молчание — знак согласия! Привяжите! — выплюнула императрица, с удовольствием наблюдая, как Су, словно она тряпичная кукла, подняли со ступенек для исполнения задуманного. — Десять ударов… для начала, — за дело принялась высокая дородная служанка, отличавшаяся особой жестокостью (однажды она уже избили Ман Воль, когда та прислуживала в доме наместника Мин). Первый удар казался девушке самым больным, что тогда, что сейчас. После второго и третьего удара Су тяжело задышала. Десятого удара Ки ждала, да только… что-то пошло не так. — Как вы смеете? — императрица негодовала. — Она моя… — Ман Воль не могла поверить услышанному. Это был голос Ван Со. — Это пленница государя, её должно наказать по правилам дворца. — Я сказал, эта девушка принадлежит мне. И судьбу её решать лишь мне. — Она… — Императрица, — придворный астролог вмешался в разговор, — прошу простить, однако, таков приказ государя. Наложница Ки будет жить в Дамивоне, её запрещено телесно наказывать, — в это же мгновение Су почувствовала, как ей отвязали руки и помогли спуститься вниз. Напоследок, повернув голову, девушка увидела стройную фигуру мужа. *********************** Его лицо было напряжено, губы поджаты, а пальцы сжаты. Он смотрел на новую главу Дамивон и не мог никак поверить, что это она, его Су-Ки, которую за последние несколько лет принц видел всего пару раз. Девушка, поставив поднос с необходимыми принадлежностями, принялась аккуратно наливать в небольшую чашечку чайный напиток, аромат которого заполнил собой всё пространство (или, может, дело в том, что принц Корё помнил этот запах по той причине, что источала его наложница Су?). — Видишь, братик, я выполнил обещание, теперь и ты своё слово сдержи! — Я просил отпустить девушку со мной, чтобы я был спокоен и лучше исполнил приказ. — Ты и без того сделаешь всё как надо, иначе… — Чонджон резко схватил её за запястье и сжал с такой силой, словно хотел сломать. Темноволосая скривилась, однако больше не от боли, а скорее от прикосновения к себе чужих рук. — Твоей любимой придётся оплатить долг киданям. Ты ведь понимаешь о чём я? — смех императора резанул слух. Если ещё учитывать тот факт, что мужчина стал больше похож на жалкое подобие прежнего себя, сильно исхудал, стал мрачнее и с тем опаснее, то становилось понятно, почему Волк так быстро согласился исполнить «священную» волю государя. — Государь, но ведь это несправедливо, Со и Су любят друг друга. Их нельзя разлучать! — со всей юношеской пылкостью воскликнул Чжон, хотя остальные и понимали, что все эти слова ровным счётом ничего не значат для бывшего третьего наследника. — Со — мой подданный, а Су — рабыня и наложница. — Но ведь… она наследница клана Чан… — А кто такие эти Чан? Кто они? Предатели! А предателей убивать должно, но ведь я милосердный и сохранил жизнь любимице брата. Однако… участь её известна, она до конца жизнь останется рабыней своего государя! И ты, Со, вечно обязан мне, не забывай этого! В конце концов, — мужчина отпустил её запястье, но тут же перекрыл девушке доступ к кислороду. Су сначала даже кричать была не в силах, однако несколько мгновений спустя, инстинкты взяли верх и она, превозмогая себя, попыталась убрать руки императора. Тот сказал что-то, но Ки не поняла. Когда же ей дали наконец возможность покинуть покои короля, она заметила Волка, который смиренно глядел на брата. — Ваша милость не знает границ, Ваше Величество! Ваша милость не знает границ…