алкает

— отзвук готов, — кротко бросает Регис, наблюдая за тем, как Геральт спешно застегивает кожаную куртку. ему отчаянно не хочется находиться рядом с ним в момент полной беззащитности последнего, и вместе с тем понимает, что если что-то пойдет не так (а оно пойдет. наверняка.), Геральту помощи ждать неоткуда. с другой стороны, пойти не так определенно нечему — Регис выверил все несколько раз, сверяясь с рецептом из письма и с маниакальной точностью отсчитывая капли. заново собирать ингредиенты никому не хочется. и дело далеко не в вихте. так что единственным существующим вариантом остается отдать себя течению и просто переживать события в такой последовательности, в которой они выстраиваются перед ним. как-то раз он попытался взять на себя больше, чем рассчитывал — теперь такого не повторится. — ты точно в порядке? — и Регис действительно надеется, что речь идет о его моральном состоянии, а не физическом. в конце концов он сильно напугал Геральта своей выходкой — пускай ведьмак все отрицает и даже воинственно спорит с ним я туссентская аристократка по-твоему, или охотник на монстров? ведь правда в том, что никакие способности Геральта не заставят его причинить Регису вред. не после всего, что было. или будет. — да, я в норме, — подразумевая оба сразу. теперь Регис знает цену этому вкусу. и он не готов ее платить. впрочем, сомнения уже и бессмысленны, и бесполезны — ровно, как и все существующее, касательно ведьмаков. отвар пахнет гнилью — и хотя Регис уверен, что это не из-за его крови, отделаться от ощущения неизбежного конца не может. он гнилой, Туссент с его вшивыми париками и горьким вином — гнилой, улыбка герцогини — гниль, пришитая к костям. мир испорчен настолько, что это начинает нравится. Геральт садится. Геральт глотает. Геральт о т к л ю ч а е т с я. Регис думает: только бы не навсегда. минуты не заканчиваются, растянутые до пару сотен вечностей и бесконечностей — того, что тенью, шаг-за-шагом, где-то всегда подле Региса. сплетаются, смеются, убивают единственно-родное. по факту — всего лишь берут свое. стоило бы смириться. и он уже. только иногда не выходит. иногда оно оказывается сильнее. ** Геральт открывает глаза — тяжелое дыхание и хрипы в груди. возможно, осложнения вызваны недавним инцидентом, но Регис знает: сейчас — не время. у Геральта и так много забот — и попечительство одного не сдержавшего себя вампира определенно в них не входит. да и у него, если подумать, тоже. например, как объяснить Детлаффу, что он не прав. при этом зная, что сам — абсолютно такой же. готовый умереть за человека и умертвить его же. (видимо, среди них больше схожести, чем различий.) может, у них еще получится поговорить, сидя на веранде и отпивая Эверлюс. когда-нибудь в мифическом завтра, где прячут надежду идиоты и веру — отчаянные. Регис благоразумно не относит себя ни к тем, ни к другим. ведь если один из них будет лежать в канаве со свернутой головой — вследствие недавних событий такой исход вполне возможен на двоих — то кладбище Региса пополнится очередным телом или исчезнет навсегда. (мотает головой, отгоняя мысли.) там и так уже нет проходу. ** кровь закипает, кровь остывает. самой бесполезной на свете вещью. что там было, Геральт? он молчит — молчит, судорожно пытаясь понять, откуда у вампиров такие эмоции. для существ, проживших не одну сотню лет, они уж слишком впечатлительные. не может не провести параллель с Регисом и потому — проводит. то же отчаяние во взгляде, который нутро вскрывает и лезет под кожу — куда-то, где сердце и вены, и артерии сплетаются в отдаленно напоминающее организм. вместе с жидкими травами и останками монстров. (некоторая работа буквально въедается в людей. некоторые люди — в нее саму.) Геральт с сожалением относит себя к обоим. если он не сдохнет в ближайшее время, то с заказами станет совсем туго. те же хрипы, чувства, дрожь, ритм дыхания. если бы вампиры могли испытывать страх, то это был бы он. слишком идентичное. слишком пугающее. слишком слишком в сложившейся ситуации, но другой на выбор нет. и Геральт давно смирился с вампирскими замашками. ч т о т а м Г е р а л ь т. потому что Регис — самый острый кинжал на свете. и лучше его видеть, чем ощущать в собственном горле. (эти мысли он благополучно оставляет при себе.) говорит сухо и по делу — отрывками фраз. так, чтобы было понятно и не вызывало расспросов. непонятна только реакция Региса, но как и большинство вещей в этом мире Геральт предпочитает ее игнорировать. — идем, — бросает он. от отвара все еще трясет, и он рефлекторно тянется к шее — видимо, проверить наличие новых укусов. не то чтобы он не доверяет своему другу. просто молчание Региса говорит громче его самого.