Empty Space

The choice is mine, I've made up my mind Now, I'm free to start again The way I want to live (to live) and breathe (and breathe) The way I want that's right for me © Skillet «I want to live» Выбор сделан, решение принято, И я вправе снова начать Жить как хочется, жить как нравится, И дышать, дышать, дышать. -Lisyona-

Северус шел по коридорам Хогвартса, направляясь прямо в кабинет Альбуса Дамблдора. Ему казалось, что он не идёт, а парит над полом. Адреналин бешеным потоком растекался по венам, заставляя кровь петь. Казалось, в этом мире больше нет ничего невозможного, и он может свернуть горы. Северус Снейп вышел победителем, триумфатором. Надеясь избежать смерти, он не только с блеском сделал это, но и получил особые привилегии, о которых не смел и мечтать. Памятник «за безумие и отвагу» был высечен на месте надгробного камня, который казался так неминуемо близок. Именно поэтому люди рискуют, ищут экстрим, ради этого пьянящего чувства жизни. Снейп так давно не ощущал себя настолько живым, что позволил эйфории заполнить его до краёв. Но с каждым шагом, приближающим его к кабинету директора, реальность тревожным голосом спрашивала его, понимает ли он, что это не конец? Северус, споткнувшись на ровном месте, замедлил шаг, уходя в себя. Это только начало, возможно, самой амбициозной партии в его шпионской игре. Ставки очень высоки, но вместе с этим риск пропорционален успеху, у него нет шанса выйти из игры. Темный Лорд считает, что выиграл небольшую битву за лояльность Снейпа, нашел его маленькую слабость, привязал жизнь девчонки Грейнджер к его собственной судьбе. Это преимущество, нельзя им разбрасываться. После того, как Рудольфус сделал свои извращённые, но спасительные для Северуса выводы, жизнь Гермионы Грейнджер изменилась навсегда. «Её рыночная стоимость возросла», как подметил Лестрейндж. Это правда, и скоро все Пожиратели будут знать о маленькой грязнокровке Северуса Снейпа. Ей нужна будет защита, а ему, как не тяжело это признавать, нужны её помощь и содействие. Его театр одного актера претерпел изменения, принимая в штат новую актрису. Но справится ли она? Сможет ли он, человек, который всегда и во всем полагается только на себя, довериться ей? Даже мысленно заданный вопрос показался Северусу абсурдным и до горечи смешным. Он не доверяет никому, разве что, быть может, Дамблдору. И то со скрипом и оглядкой. Что уж говорить о девочке-подростке, склонной к максимализму и импульсивным решениям. Лорд уверен, что Северус хочет девчонку, вожделеет её. В глазах Господина Снейп выглядит неисправимым романтиком, в самой изощрённой форме этого понятия. Если бы он не поверил в это, ничего бы не вышло. Но это всего лишь завязка, карты розданы, и все козыри у него на руках, но игра только началась, а козыри необходимо приберечь на конец партии, что явно обещает быть непростой задачей. Школа кишит детьми Пожирателей Смерти, Северусу и Гермионе придется играть интерес друг к другу для поддержания легенды. Правдоподобно, на грани веры в то, во что играют. Легенда, которая сохранит им обоим жизнь. И разве может он свалить этот груз на плечи Грейнджер? А если она оступится? Нет. Нельзя так рисковать, он обязан найти другой выход. Как ни странно, другой выход был, но сколько здесь было всевозможных «если». Эта затея была безумной, перечеркивала его быт на корню, была противоестественной всей его сути. Пора бы привыкнуть балансировать на острие ножа, но этот нож острее, он не потерпит ни одного лишнего движения, а стремительно полоснет по жилам, лишая возможности на вторую попытку. Северус мог попробовать вести эту игру в одиночку, оказывать допустимое внимание Мисс Я-Всё-Знаю. И снова большой, жирный знак вопроса. Северус Снейп никогда не зарился на своих студенток, никогда не думал в этом направлении, не рассматривал этих девушек как женщин, глядя на них через призму профессионализма. Он создал себе имидж Грозы Подземелий, а за спиной прослыл «сальноволосым ублюдком», и это его полностью устраивало. Конечно, у него были простые человеческие потребности, но все они лежали в плоскости, далёкой от школы. Были некоторые, как правило, слизеринки, которым его образ казался «загадочным, темным и непонятым», но он быстро опускал барышень на грешную землю парой едких фраз, лишая их идиотских фантазий. Унижение всегда работало, ведь так тяжело объединить влюбленность и уязвленное самолюбие в одном флаконе. Иными словами, Снейп никогда не стремился понравиться кому-либо. Чем он может привлечь правильную, умную девушку, ценящую правила, неиспорченую? Мерлин, это кажется невыполнимой задачей. Он обречён на успех, только если будет закидывать её томиками из его личной библиотеки, пока она не умрет от счастья. С другой стороны, шепнул ему на ухо незнакомый до недавнего времени внутренний голос, бросающий вызов, всегда можно вернуться к плану рассказать ей реальное положение вещей в случае неудачи. Никто не пострадает, если он просто попробует. Если погружаться в пучину аномального поведения, то с головой. Если ступать на незнакомую территорию, то уверенно. С этими мыслями он достиг своей цели, сообщил горгулье у входа «хлопушки Доктора Фойерверкуса» и стал подниматься к Альбусу Дамблдору, чтобы сообщить о своем плане и открывшихся для них возможностях. Дамблдор мерил шагами свой кабинет, бросая тревожные взгляды на свои импровизированные часы с вращающимися, каждая по своей оси, планетами. Директора Хогвартса тихо переговаривались между собой с портретов, отмечая необычное поведение всегда безмятежно спокойного Дамблдора. И только увидев появившегося в дверях кабинета Северуса, директор, казалось, облегчённо вздохнул и опустился в мягкое кресло, принявшее старца в свои объятия. — Ты заставил меня понервничать, Северус. Мисс Грейнджер рассказала мне, что произошло. Признаться, это мой промах, и я боялся, что это станет… проблемой для тебя. «Я думал, что ты умрёшь, но рад, что ошибся», перевел Северус. Он неспешно двинулся к директорскому столу, опустился в свое кресло, закинул ноги на стол и, стараясь скрыть ликование, попросил: — Я бы выпил чая с шоколадными эклерами, Альбус, — и, наблюдая за радостным пониманием за стеклами очков-половинок, добавил, — Могу себе позволить, как член Внутреннего Круга, — усмехнулся он, разделяя неприкрытую радость старого волшебника. — Сработало? Но как? Это прекрасно, Северус, просто чудесно, — улыбался директор, — Том закончил со своими проверками? Что ты дал ему? Расскажи мне всё в мельчайших подробностях. Тяга к знаниям была превалирующей чертой директора Хогвартса. А, учитывая его вечную осведомленность обо всём на свете, информационный голод был для него редким удовольствием. И Северус принялся излагать события прошедшего дня, удивляясь, что всё это произошло совсем недавно, ведь кажется, что минула вечность. Дамблдор слушал внимательно, рассматривая что-то в переплетении своих пальцев, изредка кивая и задумчиво хмурясь. Снейп дошел до своих умозаключений и осторожно поведал о них директору. Этот момент он как-то пропустил, но вдруг Дамблдор воспротивится подобной авантюре с ученицей. Возможно, он решит, что это неприемлемо. Возможно, Темный Лорд прав в том, что эти «дурные наклонности» никак не могут быть одобрены почтенным магом. — Альбус, ситуация очень щекотливая. Могу лишь обещать, что не причиню вреда Гермионе Грейнджер. Ей даже не нужно знать об этом, по крайней мере, сейчас, — Снейп пытался уловить настроение директора, ожидая упрёки, готовясь к контраргументам, но Дамблдор удивил его. Повернувшись, Альбус блеснул своими очками и добродушно заметил: — То есть ты будешь ухаживать за гриффиндорской старостой, Северус? Никогда не думал, что увижу такое. Надеюсь, что ваше сотрудничество будет взаимовыгодным. И кто знает, может быть, я увижу, как ты станешь счастливым человеком, — хитро прищурился старый интриган. Северус чувствовал, как портится его настроение, и эйфория покидает его, как воздух из воздушного шарика. — Побойтесь Мерлина, директор. Ей … Семнадцать лет? — он, готовый защищать свой план, начал перечить сам себе. Уж больно понимающей была ухмылка Дамблдора. — В сентябре будет восемнадцать, мой юный друг. Она — совершеннолетняя колдунья с головой на плечах. Кто знает, возможно, её мудрость удивит тебя. А тебе, если я не ошибаюсь, всего тридцать семь. Не такая уж и пропасть между вами. Ну-ну, не сердись на старика, я всегда излишне сентиментален. Мисс Грейнджер так переживала за тебя, ты бы только видел. У девочки большое сердце, в котором, быть может, найдется место и для тебя, — и, словно не замечая взбешенного взгляда черных глаз, способных прожечь дыру в его темно-синей мантии с россыпью звёзд, директор принялся за третью чашку чая. Настроение было безвозвратно испорчено. Снейп так ожидал осуждения, что оказался не готов в сентиментальному настроению старика, мерзкий сводник. — В мире может произойти что угодно, но вы всегда будете работать свахой, Альбус, — прошипел он недовольно, — Конечно, она волновалась. Она сложила два и два, сделала выводы, придала мне налёт героизма и, с присущей ей страстностью, бросилась защищать меня, как домового эльфа. Так что не придумывайте факты, Альбус, — Снейп фыркнул, отмечая про себя, что этим чувством как раз можно управлять. Благодарность. Гермиона Грейнджер, без сомнения, умеет быть благодарной. И какой из него слизеринец и двойной шпион, если он не сможет обратить это в свою пользу. — Боюсь, Северус, нам в который раз придется остаться каждому при своем мнении. Но, учитывая мой долгий жизненный опыт… — и Дамблдор тихо засмеялся над кислым выражением лица профессора зельеварения. — Возвращаясь к Мисс Грейнджер. Директор, не думаю, что ей угрожает опасность прямо сейчас, но гарантии нет, — Дамблдор вмиг стал серьезным и медленно кивнул, соглашаясь. — Мистер и Миссис Грейнджер серьезно пострадали физически и морально. Мне стоило огромного труда заставить их остаться хотя бы до утра. Они были решительно настроены покинуть волшебный мир, и их сложно в этом винить. Мы сошлись на том, что они поживут во Франции, у родственников. Я же лично сопровожу их и установлю всю необходимую защиту на дом. Маловероятно, что на них нападут снова, но так всем нам будет гораздо спокойнее. Что же касается Мисс Гермионы Грейнджер… Она просила меня стереть воспоминания своим родителям, — Дамблдор нахмурился, а Северус мысленно одобрил ее решение, — Я отказал ей, потому что считаю, что всё, что с нами происходит, имеет некую причину. Возможно, это событие поможет им лучше понять свою дочь. — Вы шутите? Директор, эти магглы подверглись Сектумсемпре, видели, как работают Пожиратели и прекрасно понимают, чем это могло закончиться. Как это поможет им понять нас, волшебников? Теперь Волшебный мир ассоциируется у них с болью, смертью и угрозой. Ни один родитель не захочет такой жизни для своего ребёнка. Она просто хочет оградить их от этого. При всем уважении, Альбус, Мисс Грейнджер имеет на это право. Ох уж эта позиция невмешательства. Этот альтруизм хуже эгоизма. Усложнять жизнь девчонке ради каких-то там идеалов. — Я рад, Северус, что вы с Мисс Грейнджер уже на одной стороне. Что же, я предоставлю это тебе. — Мне?! — Северус чуть не закашлялся, отодвигая от себя предательскую чашку чая. — Мне плевать на её семейные проблемы. — Напротив. Взгляни на это с другой стороны. Ты хотел добиться её доверия? Построй первый мостик. Тем более мы оба знаем, что с воспоминаниями ты работаешь гораздо чаще меня. Боюсь, что я растерял сноровку, — вздохнул Дамблдор, хотя его хитрые глаза говорили об обратном. Старый интриган всё продумал. Но ведь он не знал, что Северусу придется изображать из себя героя-любовника или профессора, который хочет студентку. Но Снейп бы не удивился и этому. Дамблдор обладает странным даром видеть картину мира так широко, как никто другой. — Только если она попросит, Альбус. Снейпу пришлось уступить, не имея никаких аргументов. В пекло Дамблдора и его интриги. В пекло Грейнджеров. В пекло правила. В пекло его желания. Только цель и любые средства её достижения.