It's all a game Avoiding failure When true colors will bleed All in the name Of misbehavior And the things we don't need I lust for after no disaster can touch Touch us anymore And more than ever, we hope to never fall Where enough is not the same it was before…© Poets of the Fall «Carnival of rust» Наш мир — игра без права на ошибку, Ну, а запретный плод — он слаще всех. Память по-прежнему хранит твою улыбку, Она мне как маяк среди помех. Все, что желаю — никогда не пасть так низко, Откуда не смогу потом взлететь. -Lisyona-
Гермиона Грейнджер сидела в библиотеке в полной тишине, не нарушаемой ни шелестом страниц, ни тихим шёпотом переговаривающихся студентов, ни скрипом половиц, ни покашливанием Мадам Пинс. Но Гермиона совсем не тяготилась вязким коконом тишины, находя особую прелесть в запахе пергамента, старинных манускриптов и возможности с головой уйти в удивительный мир новой книги, черпая знания, словно путник у Святого Грааля. Признаться, эти две недели прошли очень медленно. Гермиона ещё не купила учебники и школьные принадлежности и переживала, что не может прочитать некоторые пособия разом, а ведь через две недели начнутся занятия, и Хогвартс наполнит радостное гудение сотни студентов, заполняя коридоры громким смехом, а главное — её друзья будут рядом, и тогда всё встанет на свои места, словно и не произошло ничего ужасного. Так, Грейнджеры покинули Хогвартс в хорошем расположении духа, благосклонно приняв её решение продолжать обучение и просили не беспокоиться о них. Профессор Снейп сделал всё в лучшем виде, не сказав ей ни слова. То есть, они разговаривали за завтраком, обедом и ужином, но всё это было так странно, так непривычно, что из-за охватывающего ее смущения кусок в горло не лез, что сразу же сказалось на ее фигуре, спасибо вам, Профессор Снейп. «Северус Снейп» — вывела она на пергаменте и добавила пару завитушек, покусывая кончик пера. Все преподаватели старались скрасить её одиночество: Гермиона через день пила чай у Хагрида, сломав-таки зуб об изюм в одном из его кексов, лечила вышеупомянутый зуб у Мадам Помфри, прогулялась с Профессором Вектор, обсуждая древние рунные письмена, обнаруженные в Мексике этой весной группой археологов из Германии, даже Директор Дамблдор однажды позвал её на чай, но она отказалась, всё ещё свежи были воспоминания о приторной сладости лимонных долек. Профессор Макгонагалл сухо сообщила, что не ожидала от неё такого экзотичного выбора куратора проекта, но, впрочем, быстро оттаяла и была к ней добра и приветлива. Друзья слали письма: Рон мог рассмешить её, в каком бы настроении она не пребывала, а Гарри… Его письма вызывали грустную нежную улыбку, а в глазах предательски щипало. Он беспокоился, переживал, жалел, что не может поддержать её, ему не разрешают покидать Нору, и сообщил, что Миссис Уизли будет счастлива увидеть её. Гермиона ответила отказом, сама не понимая, почему предпочла одиночество теплым летним денькам в компании друзей. Гарри Поттер писал очень зрелые письма, и Гермиона с тоской читала серьезные размышления своего друга о планах на будущее, об организации её безопасности, о тоске по Сириусу и чувстве вины, съедающему всё хорошее почище любого дементора. Гарри повзрослел, отбросил излишний максимализм, собирался учиться и смотрел на вещи шире. Словом, это было бы прекрасно, если бы не было так печально. Гермиона чувствовала, что ему грустно, плохо и, кажется, немного одиноко. К этому всему, его последнее письмо принесло много новых вопросов, на которые у неё не было ответов. Это письмо лежало под пергаментом с завитушками, где поселились уже пять надписей «Северус Снейп» в вензелях, а Гермиона строила предположения.***
Дорогая Гермиона, Лето просто прекрасно, в Норе так хорошо и уютно, что не хочется уезжать. Хотя не так, мне хочется в Хогвартс, дышать полной грудью, но разве у меня может быть всё как у нормальных людей? Мне так много нужно тебе рассказать. Это касается моего небольшого приключения с Профессором Дамблдором. Ты могла бы мне помочь? Профессор не рассказывает мне многое, но я думаю, что если кто и сможет разобраться в его завуалированных словах, то это ты. Да-да, я обещал тебе проанализировать поступок Снейпа. Хорошо, я признаю, что он, возможно, совершил хороший поступок безвозмездно и, наверное, нам стоит быть благодарными этому слизеринскому гаду. Да, я не нашел в чем его упрекнуть, и не смей победоносно улыбаться и задирать нос! Укушу! И это, не говори Рону, он отправит нас на обследование в Мунго. Но помни об осторожности, Снейп — Пожиратель со стажем, длиною в нашу жизнь. Как говорит Грюм: «Неусыпная бдительность!», а я склонен согласиться, поэтому береги себя, Твой друг, Избранный Гарри. P.S. Я написал небольшое стихотворение. Ты же знаешь, иногда это единственный способ высказать всё то, что камнем лежит на душе. Надеюсь, ты не будешь смеяться и по достоинству оценишь мои потуги!Красота дождя Радугой раскроется, Если для тебя Станет виден свет. Темные начала Разойдутся, скроются, Атомами солнца Жизнь найдет свой цвет. И, слегка коснувшись Чистоты небес, Тихий бриз разбудит Одинокий лес. Эфира запах терпкий Тебе он принесет, Окутав ароматом, в сказку позовет…
***
Она была аналитиком от природы и знала это. «Избранный Гарри». Стороннему читателю может показаться, что это шутка, но Гарри Поттер никогда не подписывается ТАК. Так может подписаться, разве что, Малфой. Всё лето «Ежедневный Пророк» публикует статьи «Гарри Поттер — Избранный?». Конечно, они прознали, что Зал Пророчеств уничтожен, и, даже не ведая подробностей, они сделали смелое предположение, что раз Гарри Поттер участвовал в этом, а ему пытались помешать Пожиратели Смерти, значит это касается Того-Кого-Нельзя-Называть и Героя Магического Мира. Вывод был пафосным и в стиле нынешней политики Министерства — «Гарри Поттер, и только он, может победить Злого Волшебника» и бла-бла-бла. И хоть обычно Гермиона Грейнджер скептически относилась к статьям в этой газетенке (спасибо, Рита), но, поразмыслив, она пришла к тем же выводам. В конце концов, очень похоже на правду, учитывая их вечное противостояние, словно магнитом притягивающее их друг к другу, а теперь ещё это письмо и подпись. Ох, как же хочется ошибаться. Но не стоит отчаиваться, Предсказания — самая неточная наука. Оставив бессмысленные домыслы и догадки, Гермиона рассуждала о второй загадке. Гарри Поттер, который пишет опусы. Вторая часть письма была гораздо интереснее. Гарри, который сочиняет стихотверения — нелепость. Даже если бы он нашел в себе внутреннего поэта, вряд ли бы он использовал подобные эпитеты и метафоры. Скорее, тут Джинни приложила свою руку. Насколько ей известно, рыжей ведьмочке прекрасно удавалось стихосложение. А это подводит нас к тому, что Гарри, который нашел в себе если не Байрона, то Аластора Грюма, решил зашифровать своё послание. Незамысловато, простенько, но неочевидно для посторонних глаз. Если сложить все заглавные буквы, то мы получаем послание: «Крестражи. Что это?». Так почему же Гермиона Грейнджер сидит в тишине библиотеки, пачкая пергамент? Потому что она чувствует себя преданой. А главное кем? Чем? Своими любимыми книгами, которые никогда раньше не подводили её. Мало того, что она раньше не слышала о крестражах, так еще и перевернула практически всю секцию по Защите от темных Искусств и пролистала все справочники Волшебных Терминов Эмерика Грамотного (том I–VI), но безрезультатно! Впрочем, от этого юная Мисс Нэнси Дрю хотела докопаться до истины еще сильнее как никогда. Решение её проблем лежало на поверхности. Если Гарри зашифровал, казалось бы, ничем не примечательное понятие, а Гермиона Грейнджер ни разу не наткнулась на него в книгах, значит это что-то очень Тёмное. Значит, стоит искать в Запретной Секции, к которой у неё нет доступа. Как получить разрешение, не объясняя, для чего это ей нужно? Что-то подсказывало, что раз это понятие зашифровано, и сам Профессор Дамблдор не стал распространяться об этом Гарри, то не стоит профессорам знать о её интересе к данному вопросу. Хотя, можно попросить у Профессора Снейпа. Он же такой «милый» в последнее время. Гермиона фыркнула, переворачивая пергамент и ожесточенно выводя посередине «Северус Снейп». Хватит бегать от себя, Грейнджер. Если ты не решишь этот вопрос, то не сможешь переключиться ни на что другое. Хотела анализировать? Вперед! Она разбила лист на две колонки, подписав левую «Плюсы» и, соответственно, правую как «Минусы». Плюсы: Северус Снейп — шпион Ордена Феникса, он смел, отважен, и, как показали недавние события, способен на поступки вопреки своим интересам. Северус Снейп — искусный маг, возможно сильнейший из тех, о ком она знала (Дамблдор и Тот-Кого-Нельзя-Называть не в счет), раз он так ценен для обеих сторон. Профессор имеет степень Мастера Зельеварения, но всю свою карьеру пытается получить должность Профессора по Защите От Темных Искуств (ЗОТИ), значит, он мастер и в этой области. Отлично владеет палочкой, хоть и не любит «глупые помахивания» сим предметом. Достаточно вспомнить дуэль между ним и Профессором Локонсом. Ах, как она болела за второго, дура несчастная. Но что можно ожидать от двенадцатилетней девочки?! Но даже тогда, очарованная Златопустом Локонсом, она не могла не оценить ту грацию, нарочитую лёгкость и точность пассов мрачного профессора. Гермиона нахмурилась, всерьёз подумав об увеличении свитка. Итак, он умён, саркастичен. А это плюс или минус? Запишем в оба столбика. Что ещё? Он помог ей, ни разу (!) не сказал ничего обидного, что само по себе как снег в июле, а эти ужасные завтраки, обеды и ужины, на которые она собирается с особой тщательностью, следит за своими волосами, проверяет складки на одежде, смело берет косметичку и накладывает лёгкий макияж. Ну давай, Грейнджер. Просто признай, что ты живёшь от посещения Большого Зала до посещения. И, как бы ты не краснела под случайными взглядами Профессора, ты всё равно представляешь как завяжешь с ним разговор на какую-нибудь жутко умную тему, а он удивлённо посмотрит на тебя и усмехнется, совсем чуть-чуть, будто нехотя. И одобрение в его взгляде будет наивысшей похвалой. Но все эти картины разбивались о действительность, когда в его присутствии она не могла найти в себе ни крупицы храбрости, чтобы начать разговор. И после ужина, перед сном, злясь на саму себя в бесплодных попытках прочитать чуть больше строчки, ты идёшь в ванную набираешь её до краёв и добавляешь свой шампунь в воду, не задумываясь, почему используешь его не по назначению, и, залезая в ванну, уходишь с головой под воду, а в голове звучит эта дурацкая фраза, сказанная глубоким бархатным голосом Северуса Снейпа, который сообщает тебе, что ему нравится запах твоих волос. И словно очнувшись от воспоминаний, Гермиона Грейнджер задумчиво смотрит на столбец «Минусы» и думает о том, что нет разницы, что она запишет туда, потому что она заказала себе ещё девятнадцать флаконов вишнёвого шампуня. Девятнадцать — её любимое число, которое, как она считала, приносит ей удачу. Девятнадцатого сентября у неё день рождения. Девятнадцать — это почти вся её жизнь, и разница в их возрасте с профессором тоже девятнадцать долгих лет. — Добрый день, Мисс Грейнджер, — раздалось совсем рядом, как гром среди ясного неба. Гермиона подпрыгнула на стуле, опрокидывая чернильницу на пергамент, скрывая следы её преступления. Совсем недалеко, прислонившись к стеллажу с книгами по травологии, стоял предмет её рассуждений. — Здравствуйте, Профессор! — она немного нервно улыбнулась мужчине, сложила письмо и уничтожила последние улики простым Эванеско. Гермиона была почти горда тем, что на этот раз не покраснела под взглядом внимательных, цепких глаз. — Я не видел вас на завтраке. Поэтому мне пришлось вас разыскать, — с неудовольствием заметил Снейп, — Впрочем, это было нетрудно, — с ухмылкой заметил он, обводя взглядом обстановку. — Конечно нетрудно, сэр. Учитывая, что в замке, помимо учителей, никого нет, а мне нужна компания. Пускай даже это будет моль, — Гермиона мысленно поаплодировала себе. Это почти как в её фантазиях. Она ведёт что-то, похожее на диалог. Но кто знает, может, он расценит это как дерзость с её стороны? Казалось, что это было отнюдь не так. Северус Снейп вел себя так, словно они всю жизнь общались, причём довольно непринужденно. — Вам нужно приобрести всё необходимое для начала учебного года. И, так как я оказался единственным свободными преподавателем, который сможет защитить вас в случае чего, то именно мне выпала честь сопровождать вас в Косой Переулок, — не без ехидства заметил он. А Гермиона с ужасом и восторгом осознала, что наконец-то получит свои книги и… сможет пообщаться с Профессором. — О, сэр, это было бы чудесно! Я так давно никуда не выходила… Мы отправимся после обеда? — спросила она. — Так и скажите, что счастливы возможности умничать уже на первых уроках по всем предметам. Боюсь, что у меня мало времени, Мисс Грейнджер. Как вы смотрите на то, чтобы пообедать прямо во время нашей… прогулки? — Пообедать? — переспросила она, пытаясь понять, он шутит или… — Да, — вкрадчиво ответил он, — это когда два человека садятся в специально отведенное для этого место, где услужливый персонал приносит им еду. А еду, как правило, едят. Если вы не хотите, то… — Я хочу есть. В смысле с вами. В том смысле, что обед — это прекрасно, — молодец, Гермиона. Что ты там говорила про «зрелый диалог двух взрослых людей»? — Вот и решили. Жду вас у выхода из замка через, положим, минут двадцать? — и, дождавшись кивка, взметнул полами мантии, оставив Гермиону Грейнджер собирать свои книги и мысли. Почему она всегда говорит не то, что нужно?! Просто то, что это всё произносит никто иной, как декан Слизерина, не укладывается в её картине мира. Откуда эти перемены? Она не знала, и от этого ей было не по себе, словно её вытащили на сцену голышом, и Гермиона одна не выучила свою роль. Бред, конечно, но всё равно это странно и на удивление волнительно. Она взлетела по лестнице, пронеслась ураганом в спальню девочек и лихорадочно стала искать что-то, в чем можно появиться на людях. Гермиона не знала, придется ли им зайти со стороны маггловской части Лондона или нет, но на всякий случай решила отдать предпочтение маггловской одежде. Её образ был лаконичен: черная шифоновая блузка с треугольным вырезом и рукавами три четверти, замшевая терракотовая юбка на запа́х в длине миди, а ступни украсили изящные черные лодочки. Времени на волосы не осталось, поэтому, приняв поражение, Гермионе не осталось ничего лучше, чем оставить их свободно лежать на плечах и, добавив матовую помаду и лёгкие румяна, остаться довольной отражением в зеркале. Кажется, вполне прилично, по-взрослому и очень даже соответствует облику Профессора Снейпа. Почему ей нужно ему соответствовать? У неё не было ответа. Поэтому, пообещав себе обновить гардероб, она поспешила в холл, справедливо рассудив, что Профессор более всего ценит пунктуальность. Он уже ждал её у лестницы, в черном сюртуке, наглухо застегнутом на триллион пуговиц, а она спускалась к нему, невольно вспомнив свой любимый мультфильм «Красавица и Чудовище». Да уж, Белль из неё никакая, конечно, а называть Снейпа чудовищем она уж точно не будет больше никогда. Они молча прошли за ворота и остановились у аппарационного барьера. — Возьмите меня за руку, Мисс Грейнджер. Это первая совместная аппарация в вашей жизни? — и, удостоверившись в верности своих суждений, он приказал, — Закройте глаза, сосредоточьтесь и постарайтесь принять тот факт, что вас сожмет в тисках, как в компрессоре, но не поддавайтесь панике. Давление исчезнет. Она и не думала бояться. Ей было очень спокойно рядом с ним от понимания, что сегодня она будет в полной безопасности. Она, не заметив протянутого ей локтя, уверенно вложила свою ладонь в его и, ощутив тепло его пальцев, полностью сосредоточилась на этом ощущении тепла, отрешившись от неприятных эффектов аппарирования. Они появились у кирпичной кладки, собираясь войти в Косой Переулок. Профессор Снейп попросил её держаться рядом, а не идти за ним, как домовой эльф. Он потребовал, чтобы она оставалась в пределах его видимости, так как сейчас она — его ученица, и Северус Снейп несет за неё полную ответственность. Гермиона приняла все условия, и они беспрепятственно сняли деньги в Гринготтсе, купили котел, ингредиенты, стандартные мантии, новые весы, телескоп, перья, пергамент и учебники, куда без них. Гермионе очень хотелось приобрести сову, но она немного не рассчитала с деньгами и решила, что побалует себя как-нибудь потом, на рождество, быть может. Просить профессора Снейпа посетить магазин одежды было очень опасно, и Гермиона не стала испытывать судьбу. Лояльность Профессора и так была подозрительно странной, зачем усложнять ситуацию. Джинни обязательно составит ей компанию в ближайший выходной в Хогсмиде. Гермионе Грейнджер было странно увидеть, что многие магазины закрылись, люди спешат за покупками, уставившись себе под ноги, гнетущая атмосфера так и витала в воздухе. Поэтому не было ничего удивительного в том, что она не встретила никого из знакомых. Многие предпочитали заказывать покупки совиной почтой. Ходить с профессором Снейпом было легко. Этот человек обладал сильной аурой. Они никогда не стояли в очереди, и даже в людном магазинчике вокруг него образовывалось свободное пространство. Неплохо было бы взять у Профессора пару уроков убийственных взглядов. При этом с Северусом Снейпом постоянно здоровались различные волшебники, уважительно пожимая руку её спутнику. А она старалась идти с ним рука об руку, смущаясь взглядов, которыми некоторые прохожие одаривали их странный тандем. Профессор Северус Снейп привел её в ресторан, в котором ей не доводилось бывать. Слишком дорого для семьи Уизли, слишком пафосно для Гермионы Грейнджер, слишком тихо для студента школы. Администратор галантно поприветствовал их и поинтересовался: — Мистер Снейп, какая приятная встреча! — метрдотель явно не имел удовольствия учиться у него, иначе его язык отсох бы от такой лжи. Но, тем не менее, мужчина казался предельно искренним, спрашивая, — Вам как всегда? Ваш столик свободен. Снейп ответил утвердительно и, сверяясь с часами, пропустил Гермиону первой следовать за их стол. Они сделали заказ, и Гермиона Грейнджер боролась с собой, боясь испортить этот странный день. — Сэр? — Да, Мисс Грейнджер. — Не поймите меня неправильно, но… я ничего не понимаю. Мне казалось, что все эти годы вы не считали меня, как и любого другого ученика, достойной вашего общества, а сейчас… — Сейчас я разговариваю с вами, веду в ресторан и всё это кажется немного чересчур? — спросил он спокойно, изучающе глядя на неё. Почему-то тут, вне стен Хогвартса, она не чувствовала себя зажато. Гермиона просто сидела в ресторане с мужчиной, не ощущая между ними ни романтического настроения, ни неловкого молчания. Просто обед двух хороших знакомых, коими они не являлись. — Что, если я скажу, что, спасая вам жизнь, я взял на себя обязательства защищать вас? Вы поверите? Что, если я решил, что, раз пошёл на такой шаг, то могу позволить себе узнать, почему я спас вас? Что, если я предложу вам… дружеское общение? Вне класса, разумеется. Там на моё снисхождение можете даже не рассчитывать. Что, если я скажу вам, что для некоторых моих «дел», мне нужно появиться с вами на публике, Мисс Грейнджер? Он выжидающе смотрел на неё, а она боялась, что стук её сердца услышат за соседним столом. — Наше общение… поможет вам? — Гермиона прекрасно понимала, что он имеет в виду Пожирателей Смерти и его роль в их рядах. Единственное, она не видела картину полностью. — Да, если я могу просить вас об этом одолжении. Не могу сказать вам больше ничего конкретного, но давайте проясним. Это не свидание, вы для меня — студентка, — она опустила глаза, закусывая губу, чтобы не разреветься от обиды. И ведь он не сказал ничего плохого, но на душе стало как-то паршиво, — Прошу вас, Мисс Грейнджер, не воспринимайте мои слова близко к сердцу. Я предлагаю вам то, чего не предлагал ни одному человеку в последние годы. Я хочу узнать вас, Гермиона, можно так? Но только сегодня. И не смейте даже мысленно называть меня Северусом, я этого не стерплю, — он замолчал, вглядываясь куда-то вглубь ресторана, а Гермиона поняла, что все это время не дышала и сделала пару вдохов. То, что она может отплатить ему, было огромным облегчением. То, что Пожирателям нужно увидеть, что Северус (она посмаковала его имя, раз уж сегодня можно, что бы он там ни говорил) спас ученицу, которую он выделяет. Возможно, любимицу-отличницу? Это несложно и вполне допустимо. Но самое главное, он предлагает ей нарушить грань «гриффиндорская невыносимая всезнайка — злой Профессор Снейп», и это… Это было так заманчиво, так захватывающе. — Я сделаю всё, чтобы помочь вам выбраться из сложной ситуации, в которую вы попали из-за меня, сэр. И спасибо вам за откровенность. Признаться, вы ответили на многие мои вопросы. Я почту за честь, сэр, возможность вести диалог. «Он — Пожиратель со стажем длиною в нашу жизнь». Что же, Гермиона примет это объяснение и, может быть, когда-нибудь доберется до сути его манёвров, а пока она отдала своё полное и безраздельное внимание равиоли со шпинатом и гранатовому соку, глядя, как он методично отрезает кусок от своего бифштекса с брюссельской капустой. Хорошее настроение вернулось так быстро, как прибывает волна на берег, и девушка смогла по-настоящему расслабиться и получить удовольствие от обстановки, компании и вкусной еды. Они обсуждали атмосферу на улицах маггловского и магического Лондона, затем перешли к политике Министерства и успели затронуть тему экспериментальных исследований в области ликантропии, когда Гермиона Грейнджер увидела за одним из соседних столов Блейза Забини, который, подавая руку какой-то женщине и помогая той подняться, буравил их взглядом. Женщина, вероятно, мать, шепнула что-то на ухо мулату, и он с неудовольствием направился прямиком к ним. Интересно, Профессор их заметил? — Профессор Снейп, Грейнджер, — поздоровался Блейз, подарив ей взгляд, полный презрения, — добрый вечер. Как приятно, сэр, встретить вас до начала учебного года, — искренне заявил он и поспешил представить свою спутницу, — Разрешите представить вам мою мать, Персефону Забини, — усмехнулся мулат, а женщина сняла свою шляпку с вуалью, и Гермиона воззрилась на неё с неприкрытым восхищением. Мать Блейза была редкой красоты женщиной. Гермиона пыталась угадать её возраст, но математика была бессильна. Персефоне нельзя было дать и тридцати: стройная, подтянутая фигура, живое лицо с большими карими глазами, полными, чувственными губами, изящными скулами и атласной кожей. Все знали, что она сменила уже семерых мужей, которые умирали по странному стечению обстоятельств, но Гермиона понимала, почему эти мужчины не боялись участи своих предшественников. А кто бы устоял? Внезапно, Гермиона ощутила себя гадким утёнком и захотела слиться с обивкой своего стула. Однако, казалось, Снейпу было всё равно. — Добрый день, Блейз. Миссис Забини, — коротко кивнул он, возвращаясь к своему стейку. — Ах, Профессор, — сказала мать Блейза чувственным голосом, поставленным, как по нотам, — С недавних пор я снова Мисс. Но, пожалуйста, зовите меня просто Персефоной. Мой сын так много рассказывал о вас, что я не удержалась от желания познакомиться с вами, — очаровательно улыбнулась она, но улыбка словно срикошетила о стену. — Я рад, что ваши мечты так сказочно сбываются. Я обязательно явлюсь на вашу восьмую свадьбу, раз уж мы познакомились, Мисс Забини. Гермиона думала, что женщина обидится, но не угадала. — Ах, Северус, — без обиняков перешла она на имена, — Вы — редкий мужчина с чувством юмора и такта. Теперь, когда Люциус Малфой сидит в Азкабане, я возглавлю Попечительский Совет и буду рада продолжить нашу беседу как-нибудь потом за чашечкой кофе, mio caro*. А сейчас нам с сыном пора идти. Было очень любопытно, Профессор, — казалось, эту женщину невозможно было смутить. Гермионе и Блейзу оставалось лишь безмолвно следить за этим коротким диалогом. Снейп наконец-то удостоил нахалку взглядом и подарил ей вежливый кивок с намеком на улыбку, которая, впрочем, мгновенно исчезла, стоило матери и сыну скрыться из зоны видимости. — Мы закончили, Мисс Грейнджер. Можем возвращаться в Хогвартс, — казалось, он был доволен. И тут её осенило. — Мы приходили сюда ради них? — Скажем так, Мисс, я получил нужное знакомство и некоторых свидетелей нашей с вами прогулки. Ничего личного. — и прежде, чем она решила, как на это реагировать, он обронил, — И да, Мисс Грейнджер, если вам одиноко в Хогвартсе до начала занятий, я готов выделить вам время с шести до восьми часов вечера у себя в гостиной за чашечкой чая. И Гермиона Грейнджер решила позволить себе дать утвердительный ответ, поднимаясь вслед за Профессором Снейпом. Как бы то ни было, красавице Персефоне чай никто не предлагал. И эта мысль удивительным образом согревала сердце девушки. ___________________ mio caro(Итал.) — мой дорогой