Turn out the lights Feed the fire till my soul breaks free My heart is high as the waves above me Don't need to understand Too lost to lose Don't fight my tears 'cause they feel so good And I, I will remember how to fly Unlock the heavens in my mind Follow my love back through the same secret door © Evanescence «Secret door» Погаси свет и зажги свечу, Следи за моей рукой. Не трудись понять — я просто молчу, Стараясь унять свою боль. Не трожь моих слёз, в них вся моя страсть. Я снова учусь летать. У моей любви есть особая власть — Двери души открывать. -Lisyona-
Северус Снейп глядел в зеркало, наблюдая, как на запотевшем стекле проявляется его отражение. Он снова перехитрил судьбу, снова оттолкнул неизбежное, выиграл время, получил отсрочку. Грейнджер, и это самое странное, тянулась к нему: мрачному, непривлекательному, злому мужчине с темным прошлым, не менее мрачным настоящим и, возможно, без будущего. Зеркало было неумолимо, являя ему отнюдь несимпатичный облик. Северус бы понял интерес взрослой женщины, но чего от него хочет гриффиндорская староста? Достаточно умная, чтобы не испытывать романтические иллюзии, присущие её сверстницам. Юная и не лишённая очарования, чтобы позариться на старого Профессора. Да, ему тридцать семь, но это не отменяет того факта, что ей в два раза меньше. Прагматичная и здравомыслящая, чтобы искать опасность и адреналин в его лице. Так что же ей надо? Снейп обдумывал это, стоя в своей ванной комнате, не желая признаваться, что попросту сбежал от молодой женщины на его кровати. Он не знал, что ему с ней делать. Что делать с молодой женщиной — это одно, а что делать с Гермионой Грейнджер — это вопрос из совсем другой области. Снейп ждал шквал её вечных раздражающих вопросов, смущения, отпора вчера вечером. Он был готов убеждать её помочь ему, наступить себе на горло и разложить ей всё по полочкам, но Гермиона не попросила ничего. Она сразу поняла безотлагательность ситуации и задала всего несколько вопросов постфактум. Казалось бы, радуйся, но Северус не был идиотом и мечтателем. Лорд любил играть в кошки-мышки, но Снейпу придется проиграть своему Господину, чтобы выжить. Окклюменция позволяла очистить сознание, ненадолго отрешиться от ненужных мыслей. Именно благодаря этому искусству Снейп вот уже столько лет водил за нос Темного Лорда, форматируя свою память и наводняя её нужными эмоциями и образами, достойными Пожирателя Смерти. Сам Лорд искусно владел легилименцией и не утруждал себя изучением окклюменции, отбросив для себя аспект ментальной защиты. Северус раскладывал мыслеобразы в подобие емкостей, если это можно так назвать, и навешивал мысленные замки, блокируя ненужные или опасные идеи. Он часто видел, как Дамблдор проделывает нечто подобное с омутом памяти, но не доверял свои воспоминания какому-то магическому артефакту, за редким исключением в виде вызовов к Лорду на исповедь, чтобы вместо индульгенции не получить Аваду Кедавру в лоб. У подобных манипуляций были и минусы. Вечная, ноющая, разъедающая головная боль была его верной спутницей долгие годы. Мигрень была сигналом к тому, что он чересчур увлекся эксплуатированием ресурса своего мозга, но, так как это было необходимо, приходилось с чем-то мириться. Чтобы не поубивать учеников, Снейпу пришлось сделать зелье от головной боли своим настольным, находящимся всегда под рукой. Он протянул руку к шкафчику над раковиной, чтобы привычно принять зелье, но замер на полпути. В голове было необычайно ясно, никаких признаков недуга не ощущалось. Если нужно ночевать с Грейнджер для такого эффекта, то он сегодня же приволочёт её и заточит в своих комнатах. Так непривычно и… хорошо. Хорошо. Северус уже и не помнил, когда в последний раз употреблял это слово по отношению к своему самочувствию. Воистину, чудеса. Его привычная натура ощетинилась, посылая ему тревожные сигналы, но Снейп только отмахнулся от неё, позволяя себе просто порадоваться благоприятному стечению обстоятельств. Кажется, за подобными размышлениями он провел достаточно времени, чтобы юная волшебница могла одеться и покинуть его личное пространство. Да, так и было. Жаль, что выкинуть из головы эту девчонку не так просто, как из комнат. Настроение стремительно улучшалось, поэтому Северус Снейп впервые за многие годы изменил себе и надел обычную простую черную мантию поверх белой рубашки, вместо привычного сюртука. Немного помедлив, прежде чем отправиться на завтрак, Снейп заглянул обратно в ванную и решительно взял с полки флакон духов, подаренных Нарциссой.***
Что-то было не так. Диана Амберсон, слизеринка с седьмого курса, задумчиво смотрела на него, рассеянно накручивая светлый локон на пальцы. Более того, встретившись с ним глазами, она не забилась под парту от страха, а лишь несмело…улыбнулась? Что за черт. Внутренний голос твердил «Всё плохо, Снейп. Ты же чувствуешь, что-то не так. Думай». И он думал, расхаживая по классу и пытаясь не сорвать собственный урок. — Мистер Эддисон, это было неплохо, — что ты несешь? Эрик Эддисон даже рот открыл. Конечно, такое замечание было аттракционом неслыханной щедрости от злого преподавателя по ЗОТИ, — Да, Мистер Эддисон, это было НЕ плохо, а ужасно. Еще раз, — рявкнул Снейп, — Мисс Амберсон, — резко повернулся он к студентке, — у меня шпинат застрял в зубах? — Нннет, сэр, — покраснела девушка. — Тогда, быть может, у вас в роду были василиски? — и дождавшись её опущенного взгляда, прошипел, — В таком случае не стоит пытаться прожечь во мне дыру своим мечтательным взглядом. Сдать ЖАБА вам это не поможет. Оставьте свои несбыточные надежды, — слизеринцы засмеялись. Итак, язвить он не разучился, но почему так трудно-то? Словно он выдавливает из себя то, что раньше было частью его сущности. Снейп чувствовал, что Беллатриса оставила ему неприятный сюрприз, и что-то в его плане пошло не так. Проверить свои догадки он пока не мог, плотное расписание уроков не давало такой возможности. Что-то было не так. Утром за завтраком он поздоровался со всеми и пожелал Минерве хорошего дня. Макгонагалл после этого не притронулась к своему завтраку, наверное решила, что Снейп задумал её отравить. Помона попросила его приготовить подкормку для её цветов, а он, вместо того, чтобы послать её в Запретный Лес к кентаврам на… ну, не важно. Северус Снейп согласился. Но даже не это было самым странным его поступком. На привычное: «Будешь лимонную дольку, Северус?», Снейп ответил согласием, взял у опешившего старика лакомство и запил его тыквенным соком. Он не пил тыквенный сок со времен своего студенчества. По правде говоря, он ненавидел приторный напиток и совсем не любил тыкву, предпочитая пить воду или кофе, учитывая постоянные головные боли. Выражение лица директора того стоило, конечно, но не снять со студента Гриффиндора добрый десяток баллов за то, что последний врезался в Профессора, было тревожнее всего. Снейп просто решил, что «с каждым может случиться», и впал в прострацию. Его кто-то проклял, не иначе. Это был не он, это была розовая версия декана Слизерина с радугой и единорогами, и она ему ой как не нравилась. На ум пришла Белла со своим идиотским проклятьем. По правилам игры, ему нужно было переспать с Грейнджер, но он пошел другим путем. Возможно, что этот обходной путь привел его к иным, удручающим последствиям. За этими размышлениями Снейп чуть не упустил перепалку между студентом Слизерина и Пуффендуя. Двое молодых людей направили друг на друга палочки, которые уже начинали искрить. Его реакция была мгновенной: — Протего, — прогремел он, и мальчишек оттолкнуло друг от друга. Оттолкнуло. Но должно было разбросать к Мерлину в разные стороны. И вот тут пришел страх и слабость. Дикая усталость пронзила его тело, напоминая ему минувший вечер. Силы разом покинули его, а сам Северус еле удержался на ногах. Магия еле теплилась в нем, поддерживая силы, но самое простое заклинание чуть не потушило и эту искру. Ему срочно нужно попасть в свою библиотеку. — Мортинсон! Перкинс! Решили устроить тут дуэльный клуб? Вот и займёмся этим в пятницу вечером у меня на отработке! — Северус по привычке взмахнул рукой в сторону доски, на которой должно было появиться домашнее задание, но не вышло. Вот же Тьма, — Параграф 6, подпункты 1-7 и подробное изложение гениальных мыслей на тему «Противостояние всем видам внушения» в трёх свитках мелким почерком, — и под дружный стон своих студентов, Снейп, взмахнув полами мантии, выскочил за дверь, направляясь к подземельям. Магия не могла уйти в никуда. Северус отчетливо чувствовал ночью, что восстановился. Идиотскому проклятью не под силу было сделать его практически сквибом. Это очень тонкая материя, она не может существовать без сосуда. Как крестраж. Единственным живым существом в его комнате была Гермиона Грейнджер. Есть вероятность, что она и стала вместилищем. Нет, бред какой-то, девчонку бы разорвало на кусочки. Северус свернул в коридор рядом со своими личными покоями и столкнулся с Малфоем, на руках которого была Грейнджер. Драко готов был поклясться, что декан аппарировал к ним, так быстро он оказался рядом с ними и властно протянул руки за ношей Малфоя. — Она жива? — отрывисто спросил Снейп. — Да, — ответил Драко, а Снейп почувствовал облегчение и что-то такое, чего он устыдился и спрятал в самую глубокую камеру своего сознания. Отвратительная, но правдивая мысль обожгла его буквально на секунду, и он отшатнулся от неё, как от прокаженной, — Крестный, я не буду лезть в твои дела, но у грязнокровки почти случился магический выброс. Пришлось импровизировать, — развел руками блондин, следуя за деканом в гостиную, — Ты бы видел, как она колдовала. С первого раза, невербально превратила собаку в кресло. Макгонагалл чуть не описалась от гордости. Грейнджер должна была прыгать от радости, а вместо этого она чуть не разрушила класс и выскочила в больничное крыло. Ну, я-то не дурак, какое ей больничное крыло. Если кто и может здесь помочь, то только ты. Вот я и потащил её к тебе, учитывая, что она была тут не так давно, — Драко сощурил глаза, глядя как декан Слизерина укладывает Грейнджер на софу. — Думал меня скомпрометировать? — бесстрастно отозвался Снейп, — Зря стараешься, — Малфой только фыркнул, — Ты ведь не понаслышке знаешь, что такое магический выброс, способный уничтожить себя и всё вокруг, правда, крестник? — Снейп всё так же не отрывался от Гермионы, водя над нею палочкой. Блондин поморщился. — Мне было десять лет. Именно ты тогда и исправил всё. Плевать на грязнокровку, она могла нас всех там приложить, — зло заметил Драко. — «Спасибо крестный, что спас меня». «Не за что, Драко», — ехидно протянул Снейп, — Не называй её так. Мы говорили с тобой о том, что ты должен быть осторожен. — Я не буду расшаркиваться перед всяким маггловским отребьем, — ощетинился Малфой, — Разбирайся с ней сам. Если она взорвется, то я не хочу пострадать, поэтому буду держаться подальше в ближайшее время, — бросил блондин и пошел к выходу. — Драко, — окликнул его Снейп, так и не повернув голову к крестнику, — Гермиона Грейнджер моя, даже не мечтай. — Чего, — Драко даже растерял весь свой напыщенный тон, — Ты с ума сошел? — Ты так подозрительно её ненавидишь, вот я и решил предупредить. Ты ведь в курсе, что существует заклинание левитации? Ты мог бы вполне притащить её сюда, не марая свои руки о грязнокровку, не так ли? — Да идите вы, — вспылил слизеринский Принц, желая убраться отсюда как можно скорей, — Желаю вам счастья в личной жизни, — выплюнул он и был таков. Когда дверь захлопнулась у него за спиной, Снейп задумчиво опустился в кресло рядом с софой. Его тянуло к ней, словно магнитом. И дело тут было не в личном отношении Снейпа к студентке. Магия тянулась к нему, желая попасть в привычную среду обитания. Северус недооценил Гермиону. Ведьма была очень сильной, раз смогла выдержать такую гремучую смесь. Смелая и стойкая. Что ты здесь делаешь, Снейп? — Энервейт, — произнес он. Заклинание удалось с первого раза. Снейп словно подпитывался своей магией, просто находясь рядом. Гермиона Грейнджер открыла глаза и резко села на софе. — Сообщающиеся сосуды, — выпалила она, пытаясь сфокусировать свой взгляд на чем-либо, — Ох, сэр, — Гермиона заметила его и облегченно выдохнула. — Сосуды, говорите? — Снейп задумчиво смотрел на бледную девушку, — Объясните, я не силен в маггловских науках. — Это физика. Закон сообщающихся сосудов гласит, что уровень однородных жидкостей в них равен. Это, конечно, образно. Но что, если мы с вами прошлой ночью были этими сосудами? Из вас исчезала магия и жизненная сила, я напитала вас своими ресурсами, но ведь что-то должно было заполнить пустоту во мне, восполнить наши ресурсы, понимаете? Мы были рядом и всё было гармонично, но мы оборвали поддерживающую трубку с атмосферным давлением, разрушили мост между нами, если хотите. И один из сосудов переполнился, то есть я, — Гермиона умоляюще посмотрела на него, молясь, что сумела донести свою идею. — Не думаю, что всё так буквально, но ваша мысль занятна. Сейчас, например, я чувствую свою магию сильнее, нежели в ваше отсутствие, — пробормотал Снейп, отдавая должное её способности к анализу, — Главное сейчас совсем не это. Вы переполнены чужеродной магией и энергией. Это вас убивает. — Так может хватит раскланиваться друг с другом? Что сложного взять и всё исправить, — Гермиона закатила глаза. Снейп был удивлен. — Очень вежливо, Мисс Грейнджер, говорить так с вашим преподавателем, — с прохладой в голосе заметил он, заставляя девушку зажмуриться и потереть виски. — Простите, сэр. У меня раскалывается голова, я не могу думать, не могу говорить, двигаться. Меня рвет на части раздражение, которое мне совсем несвойственно. У меня есть подозрение, что я забрала у вас не только магию, но и… — Дрянной характер, — кивнул Снейп, внутренне радуясь, что еще одна аномалия нашла своё объяснение, — А ваша энергия меня смягчила, повергнув в шок моих коллег и студентов, — фыркнул он, вызвав у неё искреннюю улыбку, — С головной болью я вам немного помогу, но не ручаюсь, что она полностью уйдёт. На вас сейчас идет колоссальная нагрузка, — Северус протянул Гермионе склянку с зельем, и она махом опрокинула её, выпив всё без вопросов. Ах, ну да, доверяет же. — У меня есть подозрение, что вы знаете, как помочь, но все не так просто? — Гермиона расслабилась. Видимо, зелье всё же помогло. — Разве с нами может быть просто? — иронично заметил Снейп, — Вы должны отпустить мою магию прежде, чем она решит сделать это единственным возможным для себя способом, — затараторил он, сбиваясь со слов, — Ну вот, Грейнджер, даже манера разговаривать у меня теперь ваша. Нам срочно нужно вернуть всё как было. — Я согласна. И как же мне её отпустить? — Боюсь, вам это не под силу. Нужно уметь управлять своим сознанием в совершенстве и уметь управлять своим мозгом, как любой мышцей в теле. Вы пока еще не окклюмент. Я — да. Но чтобы я смог вам помочь, вы должны провести меня в свой мозг, добровольно, — Северус выжидающе смотрел на гриффиндорку. Он бы никогда не разрешил такое никому, даже под угрозой смерти. — Хорошо, — спокойно произнесла она, покраснев, — Пользуясь вашей мягкостью, я всё-таки спрошу. Вы сможете прочитать меня как открытую книгу? Я читала все рекомендованные вами книги касательно искусства окклюментной защиты. Я смогла лишь научиться упорядочивать мысли. Всегда об этом мечтала, — заучка, что с неё взять. Прочитала семь талмудов за такое короткое время? — Всё будет не так. Если вы действительно научились, то это облегчает нашу задачу. Мы попадем в ваш «архив». — У вас он тоже есть? Что из себя представляет ваш архив? — спросила Грейнджер и закусила губу, понимая, что лезет в личное. Снейп решил, что это честная плата и ответил: — Камеры и темницы. — Как в Гринготтсе? — Как в Азкабане, — отрезал он, и они замолчали, но ненадолго. Гермиону начинало трясти, а на лбу выступила испарина. — Давайте, — решительно сказала она. — Легилименс.***
Северус Снейп и Гермиона Грейнджер стояли посреди круглой комнаты, обрамленной множеством дверей. Снейп никогда не видел ничего похожего. Очень интересно. — Честно говоря, я ждал увидеть библиотеку, Мисс Грейнджер, — усмехнулся Снейп, — С миллионом полок и мыслями в виде книг. Где мы? — Это Отдел Тайн. В этом году, спасаясь от Пожирателей Смерти, мы попали в эту комнату со всевозможными дверями. И каждая из них вела к нескольким другим выходам, а те к другим. После каждой попытки двери вращались, путая следы. Поэтому я решила, что любому легилименту будет сложнее копаться в моей голове, петляя в своеобразной ловушке, — извиняющимся тоном рассказывала Гермиона. — Хорошая идея. Чем больше уровней — тем сложнее. Правда, сейчас это играет с нами злую шутку. Мы ограничены во времени. Ведите меня. И да, почему я так странно одет? — Снейп оглядел себя настолько, насколько мог. На нём была мягкая черная водолазка из ангоры под горло, приятно лежащая по телу и… маггловские джинсы. Спасибо, что черные. — Ээм... Нууу, — протянула Гермиона, осматривая его образ. — Очень красноречиво, — буркнул он. — Просто случайная мысль про то, что вам должны идти водолазки и джинсы, — закашлявшись, пробормотала староста, — Обещайте не ходить так при студентках, Профессор, — улыбнулась Гермиона. — Не дерзите. — А это моё сознание! — ухмыльнулась она и решительно толкнула первую дверь. За дверью крылась библиотека Хогвартса. — Ага! Я знал, что мы должны увидеть библиотеку, Грейнджер. Иначе это не ваше сознание, — усмехнулся Снейп. И мимо него по воздуху проплыла потрепанная книжка или тетрадь, — Что это? — спросил он, глядя, как неприметная вещь пытается прыгнуть Гермионе в руки, а та судорожно отталкивает её. — Ничего. Кажется, эта дверь привела нас к недавно прочитанному. Не думаю, что ваша магия прячется здесь, — Гермиона явно занервничала. А книжка, замерев перед студенткой, раскрылась на середине и пропела густым басом: Но только ты не торопись и будь мудрее, Ведь та, из Зазеркалья, не проста: Она всё знает о тебе, и тем ценнее Ее, порой нелепые, слова… — Да знаю я! — гаркнула Гермиона Грейнджер, поворачиваясь к Снейпу, — Я кое над чем ломаю голову. Эта загадка не дает мне покоя, — она отводила взгляд, не желая делиться с ним своей тайной. Это было разумно. — Значит, вас потянуло сюда потому, что вы стремитесь разгадать загадку. Не нужно тушеваться, Грейнджер, я не желаю вникать во все ваши тайны. Думаю, нужно вернуться в предыдущую комнату и сосредоточиться на других эмоциях. Они так и сделали, пометив эту дверь, чтобы больше к ней не возвращаться. — Что мне следует искать? — Какие чувства вы испытывали, когда почувствовали, что переполнены до краев? — он обошел её сзади, опуская руки на её плечи, — Может, физический контакт даст вам какой-то импульс. Закройте глаза и выбирайте дверь. Гермиона послушно закрыла глаза и прислушалась к себе. — Я чувствовала себя странно, адреналин переполнял меня, я чувствовала неизбежность, вызов, — Гермиона открыла глаза, нерешительно шагнула к другой двери и осторожно провернула ручку. — О, — отозвалась она, и Северус поспешил за ней, попадая в темный зал, освещенный лишь огромным телевизором с каким-то фильмом. — Что это? — Снейп начинал раздражаться. Это было явно не то. Грейнджер копала не там. — Это кинотеатр, Профессор, — восторженно воскликнула Гермиона, присаживаясь на одно из кресел, обитых алым вельветом, — Я обожаю французское кино. — У вас какой-то пунктик на Франции, как я погляжу, — пробурчал он, — Нам нельзя тут оставаться, вы начинаете углубляться в свое сознание, так можно сойти с ума и остаться здесь навсегда, Грейнджер, — но девушка лишь остекленевшими глазами смотрела на экран, — Это всего лишь большой телевизор. — Я забываю, что вы знакомы с маггловским миром, Профессор. Я не очень люблю этот фильм. Мне хочется переделать под корень все французские фильмы с их странной логикой, но таким волшебным шармом. — Очень странно любить что-то несовершенное, достойное вашей редакции. Что это за фильм? — сдался он. В конце концов, это её волны памяти и мыслеобразов. Что он может? — Со мной всегда так, — подтвердила Гермиона, — «Влюбись в меня, если осмелишься». — Что? — Это название фильма. Двое с детства играют в «а тебе слабо?». Эта игра выстраивает их жизнь, ломает судьбы, превращает всё в злую шутку. Игра мешает им понять истинные чувства друг друга, они становятся жесткими и жестокими, играя друг другом, словно в куклы. Они наносят друг другу удары. Кто ударит сильнее — тот победил. Это очень грустно, сэр, — Северусу стало как-то не по себе. — То, что вы описали, не тянет на хорошее кино. — О, нет, оно изумительно. Кроме концовки. — И чем же всё закончилось? — Мужчина и женщина настолько заигрались, что им оставалось лишь продолжить игру. Оба были такими выдумщиками, что горели ярко. Так стремительно, что сгорели дотла. В итоге, — Гермиона словно очнулась, — влюбленные увековечили свою любовь в бетоне. — Отлили памятник своей любви? — Типа того. Похоронили себя заживо в бетоне, — Грейнджер посмотрела ему прямо в глаза, — У нас нет времени, кажется, я знаю что искать. — Возвращаемся обратно? — спросил он, пытаясь уследить за ходом её мыслей. Северус решил для себя, что французское кино совсем не для него. — Нет. Когда я почувствовала, как Магия переполняет меня, я испытала прилив сил, ощущение могущества и свободы. Казалось, что весь мир у моих ног. Мы не найдем дорогу к этому месту, это мой сокровенный уголок памяти, — Гермиона закрыла глаза, а когда открыла — декорации изменились. Они сидели на песчаном пляже у кромки воды, а неспокойные волны накатывали на берег, разбиваясь о редкие скалы. — Это реальное место? — Да, когда-то я была здесь. В детстве. Тогда я не знала места волшебнее. Я полюбила море с первого взгляда. Неудивительно, что свою магию я представляю именно так, — Северус невольно залюбовался ею. Она была почти эфемерная, расслабленная, не обремененная ненужными мыслями, глядящая куда-то за горизонт, — Но моё море спокойное, а это… Наверное, это ваша магия. И словно ожидая этого признания, волны поднялись, подгоняемые ветром и понеслись на них. — Вы всё делаете правильно. Отпустите магию, направьте её от себя. Отдайте её мне. — Я не знаю как, — картинка меркла, являя ему бледное лицо Гермионы Грейнджер, которую вот-вот поглотит Магия, — Я не умею. Не могу сосредоточиться. Северус, пожалуйста, — попросила она, а волны были уже так высоко, готовясь обрушить на них всю свою силу. И он схватил её трясущиеся плечи, встряхнул, заглянул в заплаканные глаза, полные боли и мольбы и направил её энергию единственным известным ему способом. Он прижался губами к её губам, и волны поглотили их, оставив на берегу первозданное ничего.