I can't tell you what it really is, I can only tell you what it feels like, And right now it's a steel knife in my windpipe, I can't breathe, but I still fight while I can fight, As long as the wrong feels right, It's like I'm in flight high off a love, Drunk from my hate, It's like I'm huffing pain. © Eminem «Love the way you lie. Part 1» Не знаю, что со мной, но словно задыхаюсь, Как будто лёгкие пронзает сталь ножа. Я из последних сил сопротивляюсь, В борьбе отчаянной все раны обнажа. -Lisyona-
Мы во власти своих безумий, и не смей даже думать иначе.
Северус Снейп сидел за своим рабочим столом в гостиной, проверяя «великие мысли» четвертого курса на тему «Влияние лунных фаз на сбор папоротника». Эллиот Мэднесс была робкой студенткой из Пуффендуя, молчаливой, но старательной и прилежной. Ему никогда не удавалось запомнить её имя, слишком уж яркая у неё фамилия. Но сейчас он сам был немного сумасшедшим, склонившись над первой работой час назад и всё ещё пребывая где-то в другом месте, поэтому его взгляд рассеянно блуждал по первой строчке с именем и фамилией студентки.Иногда они — благодетель, но все чаще, увы, порок.
Мысли Снейпа привычно занимала Гермиона Грейнджер, перетащившая свои пожитки в его голову и с удобством там расположившаяся. Нахалка установила в его личном Азкабане собственное кресло и с ногами влезла на него, не желая запираться под замок.Мы, подвластные им всецело, изменяем своей удаче,
Он был…обескуражен. Когда Темный Лорд исчез в первый раз, Северус был настроен скептически. Когда Темный Лорд вернулся, Северус был неприятно удивлен. Когда мать прыгнула с моста… да, пожалуй, Эйлин смогла его удивить. Снейп был уверен, что у неё кишка тонка. Как-то, замерзнув в холодном неуютном доме, он захотел растопить камин, но дрова не разгорались, и Северус решил пожертвовать старой потрёпанной книжонкой матери на иностранном языке. Наверное, стоило разбудить её и спросить разрешения, но Эйлин снова была пьяна, впав в отчаяние после того, как этот урод, который по странному стечению обстоятельств приходился ему отцом, ушел. Не разбудил, надорвал корешок и тут же упал на грязный, покрытый сажей пол перед камином от ощутимой оплеухи. Мать была пьяна и зла. Её обычное состояние в последнее время. Она кричала, что это русская классика, а он, сукин сын, посмел покуситься на её отдушину. Почему бы не найти отдушину в сыне — это философский вопрос. Но он запомнил эту книгу, с которой она не расставалась в свои последние дни. Островский «Гроза». Они даже обсуждали судьбу главной героини, которая закончила свою жизнь самоубийством. Снейп считал, что самоубийство — это проявление слабости, не лишённое искры смелости. Эйлин считала, что главная героиня, Катерина, обрела свободу, спаслась от окружавшей её тьмы, не дав той поглотить себя. Он высмеял её тогда, а через несколько дней его матери не стало. Ох уж эти пресловутые романы. Да, он был удивлен. Обескуражен он был, наверное, тогда, когда Лили Эванс не смогла простить ему обидное «грязнокровка», брошенное в её адрес. Снейп часто делал то, чего делать не следует. Говорил там, где нужно смолчать. Но одно слово, перечеркнувшее годы дружбы? Да, это его обескуражило. И Северус поклялся себе, что это было в последний раз.Раз за разом, идя по жизни, получаем новый урок.
Однако, жизнь любит насмешки. И вот ещё одна гриффиндорка застала его врасплох. О, нет, Гермиона Грейнджер не имела над ним власти, ничего подобного, но именно староста заставила Снейпа копаться в самом себе, а этого он не терпел. Знаете, что можно накопать в яме с гадюками? Вот и он знал, поэтому не лез вглубь себя, если была возможность.Ты копаешь в себя все глубже, зарываясь в сомнений плен.
Магия бушевала в ней, он не знал, как вернуть себе причитающееся. Точнее знал, но не хотел делать этот шаг. Казалось бы, всего шажок навстречу Гермионе и огромный прыжок от самого себя. Но он всегда делает то, что до́лжно. Он поцеловал её, пускай даже это и не было на физическом уровне, но это даже хуже… интимнее. Северус удивился сам себе и растерялся, поэтому рявкнул на Грейнджер и выставил её вон из комнат. Очень по-мужски, Снейп, ничего не скажешь. Однако это было правильное решение, потому что его затопили сомнения. А сомневаться Северус ненавидел больше всего.И бросаешься во все тяжкие, так отчаянно жаждя спастись.
Сначала он избегал её. Просто потому, что не решил, как ему поступить. Гермиона искала его взгляда в Большом Зале, на уроках по ЗОТИ, ему даже пришлось отменить их занятия по проекту. Трус. Это определение хлыстом прошлось по его самомнению и заставило задавить в себе ту тонкую жилку, которая хотела благородно вышвырнуть Грейнджер из игры и его жизни. Он же слизеринец? Вот и пора себе об этом напомнить. Снейп вовремя вспомнил про её день рождения и использовал это в свою пользу.Прикрываясь «ложью во благо». присмотрись — это просто тлен
Шаг первый. Игнорирование. Чем больше будет её разочарование — тем сильнее будет её радость даже от самых незначительных крох его внимания. Снейп видел, что нравится девчонке. Видит Мерлин, он знал, как раздуть её симпатию до влюбленности. Знал и принял решение. Шаг второй. Написать письмо. Всё должно быть в его стиле, но больше интимности. Вместо «Грейнджер» — «Гермиона», вместо сарказма — лёгкая ирония, немного грусти и щепотку «Она меня за муки полюбила, а я ее — за состраданье к ним», создав эдакий образ сложного человека, которому хочется, но колется. Шаг третий. Сделать подарок. Такой, чтобы юная девушка оценила. Она — романтик? Отлично, значит он подарит ей зелье, а замаскирует его под море. Это несложно, а в голове Грейнджер будет очень даже символично выглядеть. Зелье аппарации — действительно ценный дар, однако Гермионе не следует знать, что на сам кулон, помимо защитных, наложены также следящие и сигнализирующие чары. — Заботишься? — ехидно спросил внутренний голос, и Снейп послал его мантикоре в зад. Шаг четвертый он не планировал. Гермиона Грейнджер влетела в его лаборатории, и он впервые задался вопросом «Откуда она знает пароль?!». Вопрос, который отошёл на второй план, когда староста поцеловала его. Та самая жилка встрепенулась, и он позволил себе ответить, позволил украсть несколько секунд от удивительных, приятных, волнующих ощущений.Расставляя ловушки ближним, смотри, сам в них не попадись.
Но пора было возвращаться к игре, и он оттолкнул её: мягко, но настойчиво. Громко звякнула ловушка, поймавшая свою жертву. Снейп видел в ней решимость, огонь, страсть, понимание и…нежность? Одна сторона его натуры с облегчением вздохнула, а другая захотела встряхнуть Гермиону Грейнджер, заставить подумать над тем, что она делает. Почти с отчаянием и немой просьбой, так и не добравшимися до глаз, Северус проводил её взглядом.Попадешься. И заиграешься. И сожрешь себя изнутри.
Всё было правильно и совсем неправильно. Ничего не изменилось в его поведении, но это перестало тяготить гриффиндорку. На его равнодушие она отвечала понимающей улыбкой. На его пренебрежение — ласковым взглядом. На его нечаянные взгляды — радостью, как кислотой поливающей его изнутри. Зачем ты такая дура, Грейнджер? — А какое тебе дело, Снейп? — вклинился внутренний голос. — Я не хочу, чтобы потом она пострадала. — Заботишься? Да это почти признание в любви с твоей стороны, старина, — участливо отозвалось нутро, — Выпей яду, Северус. Вторая полка сверху. Наверное, он осознал, что что-то не так, когда Поттер спросил у него: — Сэр, у вас всё в порядке? Кажется, до этого Поттер спрашивал что-то ещё, но Северус с головой ушел в себя. Если Поттер интересуется его душевным спокойствием, значит, дело действительно дрянь. — Нет, Поттер, не в порядке. Хотите, поплачем вместе? — привычно «отбил» Снейп, — Что? Вы с Мистером Малфоем ещё не отработали и половины. — Уже половина девятого, сэр. Мы хотели узнать, можем ли идти? — ответил Золотой Мальчик, стараясь не показывать своего раздражения. — Я ничего не хотел, — Драко невинно захлопал глазами, — Я вообще могу остаться тут ночевать. У вас очень уютно, Профессор, — льстиво заметил блондин, а Гарри только осталось, что закатить глаза. — Ещё раз, — отчеканил Снейп, не желая признавать, что не следил за последней дуэлью. А может, и двумя, — И свободны, — он приглашающе махнул рукой, а молодые люди с плохо скрываемым энтузиазмом повскакивали с мест. Уж что-что, а шанс повергнуть и превзойти своего врага был бесценен. Вначале Снейп пожалел, что объединил их занятия. Ругань, экспрессия, мальчишеская гордость, спесь. Всё это мешало обучению. Но он понимал, что только искреннее соперничество и здоровая конкуренция смогут подшпорить двух оболтусов в их обучении. Драко был талантлив. Он усваивал новые заклинания быстрее Поттера, старался изо всех сил, не желая, чтобы декан видел его поражение от Чудо-мальчика. Поттер учился медленнее, но качество исполнения в конце концов было на его стороне. Тяжело было признать, но у Гарри Поттера была прекрасная интуиция, быстрая реакция и природная ловкость. Эти качества делали его юрким и быстрым в бою, этого не отнять. Драко же использовал хитрость и пользовался предсказуемой прямотой Поттера, чтобы зацепить последнего. К третьему занятию оба, хоть и скрипели зубами, но приняли условия игры, желая поквитаться друг с другом таким образом. Малфой-младший быстро понял, что крестный натаскивает его по боевым искусствам, поэтому прилежно работал. Поттер, хвала Мерлину, тоже оценил отсутствие писанины и был обеими руками «за» практический подход. Это было странно, но их сотрудничество было плодотворным. «Бам!» С громким треском Драко влетел в шкаф, заставив деревянный массив накрениться. Поттер усмехнулся и повернулся к преподавателю, но был сбит заклинанием подножки. Ну, хоть развязку не пропустил в этот раз. — Мистер Малфой, вам ещё работать и работать над реакцией. Мистер Поттер, а вам учиться быть коварнее. Ваше благородство может стоить вам жизни. Пока враг в сознании и при палочке, бой не окончен. Ваш знаменитый Экспелиармус или Инкарцеро вполне сгодятся. К следующему занятию вы оба исполните мою мечту и будете немы как рыбы. Я наложу Силенцио, поэтому вы сможете атаковать и защищаться только невербально. Проигравшего подвесим Левикорпусом и отправим летать по подземельям. Малфой фыркнул, а Поттер задумчиво уставился на своего преподавателя. — Ну же, Поттер. Ещё немного, и я подумаю, что вы влюблены, — раздражённо заметил Снейп, мечтая, чтобы всех сдуло ветром из кабинета. — Это вы витаете в облаках. Скорее вы влюблены, чем я, — огрызнулся Гарри. — Ха! — хохотнул Драко, безуспешно пытаясь замаскировать свой смешок под кашель. Снейп только смерил взглядом нерадивого слизеринца. — Вы забываетесь, Поттер. К преподавателю стоит обращаться вежливо и добавлять «сэр» при каждом удобном случае. Пять баллов с Гриффиндора. Спрашивайте, что хотели, не тратьте моё время. — Да, сэр. Конечно, сэр. Сэр, мне попалось заклинание Левикорпус в одной книге. Мне стало интересно, можно ли определить, когда оно появилось. Сейчас я первый раз услышал о нем от кого-то вживую, сэр, — с плохо скрываемой насмешкой заявил Поттер. — Это заклинание моей молодости, Поттер. Но вполне вероятно, что ему несколько сотен лет. Заклинания имеют привычку входить в моду и выходить из нее. Это всё? — Снейп поднял бровь в вопрошающем жесте. — Ясно. Я думал, что вы поможете мне в определении личности одного волшебника. Но раз это невозможно, то… нет, сэр, вопросов нет. — Вот и хорошо. Всем вон. Жду вас на следующей неделе, — Снейп проследил за тем, как студенты один за другим покинули класс, и позволил себе откинуться в кресле.Не надейся, время не лечит, с ним, напротив, лишь больше болит.
Прошел месяц со злополучного поцелуя. Он выделял её на каждом уроке, удивлял Минерву щедростью к её факультету, громогласно предлагал всем полюбоваться, как образцово-показательно Гермиона исполнила заклинание, и смотрел на неё долгим взглядом, заставляя студентов удивляться переменам в своем поведении. Но это Хогвартс, здесь сплетни обгоняют друг друга, поэтому подобная мелочь быстро выветрилась из умов учеников, но слизеринцы, на которых он сделал упор, видели достаточно, чтобы обмениваться понимающими ухмылками друг с другом. Вот и хорошо.Вновь попробуй быть всех хитрее, душу в темном углу запри.
Одно дело играть на публику, другое — их занятия по проекту. Снейп тянул как мог, не переводя окклюменцию в стадию практики. Он забрасывал Грейнджер письменными заданиями, вывалил на неё учебники из собственной библиотеки, но она поглощала их с сумасшедшей скоростью и с успехом понимала механизм и работу такой сложной материи. Ему пришлось уступить и начать серьезное обучение. Это было так странно. Девушка не могла защищаться, и ему как на ладони открывались её чувства и эмоции. Её иллюзии были подобны фейерверку и, взрываясь яркими красками, кричали о её эйфории. Становилось ясно без слов — Гермиона Грейнджер была влюблена в своего мрачного преподавателя и совсем не думала тяготиться этим. И этот живой отклик бил его наотмашь, заставляя уходить в себя и думать, думать, думать. Снейп старательно складывал свои ценные мысли и знания в Омут памяти, хоть и не доверял этому артефакту. Однако вероятность того, что сегодня-завтра девчонка сможет дать отпор и ворвётся к нему в голову была слишком велика. Внутренний голос отмечал, что она всё равно когда-нибудь узнает, что её состояние – искусственное, и не стоит выеденного яйца феникса. Знал, понимал, но оберегал её от этого знания.Только как ты поступишь с теми, кто дотла за тебя сгорит?
Северус устало потёр переносицу и убрал открытую перед ним книгу в ящик стола. Он не любил открытый финал, но не видел исхода у своей истории. Чёртовы романы. Надо просто чем-то себя занять, отвлечься, прекратить строить предположения и высчитывать ходы. Может хоть Лорд вызовет, а там и проверим своё умение контролировать ситуацию. Снейп с сомнением уставился на левое предплечье так, словно мог заставить Метку прийти в действие. — Северус, зайди, пожалуйста, — позади зельевара раздался треск поленьев и голос директора Хогвартса. У Вселенной своё специфическое чувство юмора. Просил, чтобы его вызвал Хозяин? Получи. Ну и что, что ты просил горький шоколад, а получил белый. Чьи проблемы, Снейп? — Иду, — бросил он и направился к камину, гадая, для чего понадобился директору в такой поздний час.***
Выйдя из камина Альбуса Дамблдора, Северус никак не ожидал, что в кабинете будет кто-то третий. Мисс Забини сидела в гостевом кресле и попивала чай, впрочем, не прикоснувшись к сладкому. Стоит ли говорить, что итальянка была роскошна. Персефона была одета в чёрное платье в бельевом стиле, поверх которого был надет причудливый плетеный золотистый корсаж. Картину дополняли массивные золотые украшения и черные лакированные лодочки на высокой шпильке. Темная помада выгодно подчеркнула пухлые губы, а волосы ниспадали мягкой волной по спине волшебницы. Вдова выглядела эффектно, если бы Снейп вообще обращал на это внимание. — Вызывали, директор? — обратился он к Альбусу. В присутствии посторонних, он не позволял себе фамильярности, — Мисс Забини, директор выдернул вас из кровати в столь поздний час и поэтому вы в сорочке? — лёгкий кивок в сторону Персефоны, — Вы ведь все ещё «мисс»? — не удержался он от шпильки. — Я готова к новым знакомствам, Северус. Это называется платье-комбинация, но, при желании, сойдёт и за ночнушку, — улыбнулась колдунья, ничуть не смутившись. — Северус. Мисс Забини… — начал Дамблдор. — Ах, Альбус. Я же просила вас, просто Персефона, — Снейп видел, что гостья чувствует себя слишком вольготно, и ему это не нравилось. — Конечно, — легко согласился директор, — Персефона совсем недавно возглавила Попечительский совет школы вместо Люциуса Малфоя. Министерство начинает ежегодную проверку школы, как вы и сами знаете. Поэтому нашей очаровательной гостье нужен провожатый в ближайший месяц. И она очень настаивает, чтобы это были… — Забини снова перебила его. Впрочем, у неё всё было так небрежно, что не выглядело неприлично. — Хочу именно Вас, Северус, — ухмыльнулась женщина, скрещивая свои длинные ноги. — Неужели вас не устроит компания другого преподавателя? Уверен, Профессор Вектор будет счастлива. Я же очень занят. У меня просто нет на вас времени, — сварливо заметил Северус, надеясь, что его грубость отрезвит Персефону. — Я не займу у вас много времени. Вы — декан моего сына. Мне показалось, что я могла бы больше узнать о своем мальчике от вас, — печально вздохнула она, — Вы видите его чаще меня. Боюсь, что я настаиваю, Северус, — Мисс Забини бросила умоляющий взгляд на Альбуса, и Снейп готов был поклясться, что старик растаял. Она ему что-то подлила в чай? Зелье мягкосердечности? — Северус, я думаю, это приемлемо. Персефона сделала щедрое пожертвование для школы. Я думаю, что мы можем ответить хорошими манерами. Я даже сниму с тебя дежурства, — радостно заявил старый интриган. — Вот и чудесно. Начнем завтра же, — быстро подытожила чертовка, легко поднимаясь с кресла, — Северус, окажите даме любезность… — Ещё одну? — фыркнул он, — Вы не сделали пожертвований лично мне. — Я ценю мужчин с чувством юмора. А пожертвования обязательно будут, когда я узнаю, чем же вы берёте, — кокетливо отозвалась она, продолжая улыбаться, — Проводите меня? — Конечно, проводит, — вклинился Дамблдор, предчувствуя ответную реакцию Профессора по ЗОТИ, — До новых встреч, Персефона. — Жду с нетерпением, Альбус, — попрощалась колдунья, выходя вслед за раздраженным Северусом Снейпом из кабинета. До выхода из замка шли молча. Снейп так и собирался хранить свой обет молчания, но Персефона была настойчива. — Ах, Северус, вы такой мрачный. Я знаю, как эти проверки утомительны. Люциус всегда закрывал на них глаза, и теперь он в тюрьме. Естественно, что Министерство хочет усилить контроль, — непринуждённо заметила колдунья. — То есть вы действуете в интересах Министерства Магии? — приподнял бровь Снейп, позволяя женщине идти вровень с ним, чтобы лучше её слышать. — Я действую всегда только в своих интересах, — отрезала она, становясь серьезной, — Министерство хочет видимость? Оно получит это. Школа приобретет новых покровителей? В этом и заключается моя работа. Уверяю вас, все только выиграют. Мой последний муж, царство ему небесное, достаточно подробно объяснил мне, как работают в экономическом отделе нашей славной власти, — иронично заметила она, втягивая Северуса в беседу. — Я стараюсь не влезать в экономические вопросы и оставляю это директору. От чего умер ваш последний муж? — может, она отреагирует на бестактность? — Его бедное сердце не выдержало. Биржа — неспокойное место. Я всегда говорила ему, что эти треволнения того не стоят, — грустно заметила она, а Снейп готов был отдать один из своих редких томов из личной библиотеки, что муженёк работал исключительно ради прихоти своей капризной жены. — Вы до сих пор в трауре? — иронично спросил он. — Вы о платье? Нет, я просто люблю чёрное. Это идеальный цвет: лаконичный, яркий, многогранный. Я считаю, что чёрное умеют носить только сильные личности, которые сверкают так ярко, что никакой цвет этого не изменит. Вы как никто другой должны меня понимать, профессор, — Персефона мягко взяла его под руку, ответив на его вопрошающий взгляд, — Так трудно идти по гравию в этих туфлях, но без них моё платье — всего лишь сорочка, — невинно заметила она. Северус предпочел не спорить. — У вас говорящее имя, Персефона. Вы не находите? Вас называют «Черной Вдовой». — И «Синей Бородой», убивающей своих мужей, — весело закончила она, — Люди так глупы. Разве я виновата в том, что влюбляюсь в мозги? Поэтому все мои мужья были в солидном возрасте, а наша правда жизни такова, что мужчины живут меньше женщин, — отмахнулась она, а Снейп оставил при себе замечание о состоянии её избранников, — Я знаю, что Персефона — богиня, заточенная в подземном царстве, жена Аида – бога смерти и в принципе мрачного типа. Но я верю, что настоящий «бог» выдержит меня, и мы сможем править на равных, — засмеялась она, переводя всё в шутку. — Останемся при своих мнениях. Мы пришли. Вы можете аппарировать здесь, — Снейп поймал себя на мысли, что женщина далеко не глупа, и ему была интересна их пикировка. — До завтра, Северус. И, один вопрос. Если я убиваю мужей, то как нахожу новых? — Забини встретила прямой взгляд зельевара без колебаний. — Приворотное зелье? — предположил он. — Фи, Северус. Я всё-таки красивая женщина. Ответ прост: от меня невозможно отказаться. И с этими словами женщина аппарировала, а Северус, усмехаясь, повернулся и пошел обратно в замок. А где-то у окна мелькнула тень, и молодая девушка, отлепившись от рамы, задумчиво побрела к себе в комнату, погруженная в свои невесёлые мысли. Это не входило в её планы. _________________________________Мы во власти своих безумий, и не смей даже думать иначе. Иногда они — благодетель, но все чаще, увы, порок. Мы, подвластные им всецело, изменяем свой удаче, Раз за разом, идя по жизни, получаем новый урок. Ты копаешь в себя все глубже, зарываясь в сомнений плен И бросаешься во все тяжкие, так отчаянно жаждя спастись. Прикрываясь «ложью во благо». присмотрись — это просто тлен. Расставляя ловушки ближним, смотри, сам в них не попадись. Попадешься. И заиграешься. И сожрешь себя изнутри. Не надейся, время не лечит, с ним, напротив, лишь больше болит. Вновь попробуй быть всех хитрее, душу в темном углу запри. Только как ты поступишь с теми, кто дотла за тебя сгорит?