And by tomorrow you may even feel so good that you're willing To forgive them even after all that shit you been put through This feeling of resilience is building and the flames are burning Quick as fire would through this building, you're sealed in But you're fireproof and flame retardant you withstood it And as you climb up to the roof you're just chillin and you look down Cause you're so over them you could put the heel of your foot through the ceiling(c) Eminem feat. Sia "Beautiful pain" Ты и не заметил, что узы дружбы давно растаяли, У всех своя правда, и вряд ли им было жаль. Но они не знали, что с каждым новым ударом пламени Лишь сильней становилась броня, закалялась сталь. Не знали – в попытках разбить тебя не было толка, Феникс рождён в огне, его не погасить, И, раз за разом вставая с колен, ты стал выше настолько, Что, обернувшись, ты сможешь им всё простить. -Lisyona-
— А я тебе в сотый раз говорю, что не стоило идти на поводу у Ургхарта. — Заткнись, Гойл, — поморщился Винсент Крэбб, переминаясь с ноги на ногу в раздевалке по квиддичу. — Хватит бояться Малфоя, мы его пять лет уже отбоялись, у нас, как минимум, численное преимущество. — Тогда зачем Ургхарт нас тут собрал? — Да откуда я знаю, — огрызнулся Крэбб, вопросительно глядя на Блетчли. — Майлз, он тебе ничего не объяснил? — А Ургхарт когда-то что-то объясняет? Он написал мне то же самое, что и вам. Малфой, гад, всех напрягает даже тогда, когда ничего не делает. Вот почему он ничего не предпринимает? План был выслушать нытьё блондинчика и смуглянки, дать им отпор и поставить нашего Принца на своё место. А в итоге мало того, что настроение факультета на стороне Драко, так ещё и он сам делает вид, что ничего не произошло. Не нравится мне это, — расстроено заметил Майлз Блетчли, опускаясь на скамью. — А Уоррингтон почему опаздывает? — не сдавался Грегори Гойл, меряя шагами комнату. — И что-то Ургхарта я тут не вижу, подозрительно это. И в тот момент, когда Крэбб готов был уже сорваться на своего лучшего друга, дверь раздевалки открылась, впуская Лиама Ургхарта, выглядящего не сильно довольным встречей со своими сокомандниками. Нестройный хор приветствия он оставил без внимания. — Ну и что за паника? На кой Мерлин я вам сдался? Раздражение старшекурсника быстро исчезло с лица, стоило ему увидеть неподдельное удивление на лицах игроков команды, которые словно только и ждали его. Но зачем? Лиам всегда умел складывать быстро, точные науки давались ему с легкостью. — Уходим, — бросил он сквозь зубы, доставая палочку и поворачиваясь к двери, впрочем, без особой надежды. — Инкарцеро. Путы сковали Ургхарта и Блетчли, а сразу после — Крэбба и Гойла. Сняв дезиллюминационное заклинание, в раздевалке материализовались Драко Малфой и Блейз Забини, любуясь результатом своих трудов. — А я тебе говорил, что Лиам только притворяется идиотом, так-то он вон, шарит, — со знанием дела, словно продолжая давний спор, резюмировал Блейз. — А ты всё Уоррингтон да Уоррингтон. Зря только время потратили с этим недоумком. — Бывает, что и я ошибаюсь, — пожал плечами Драко. — Уоррингтон казался мне самым опасным, а вот амбициозность Ургхарта я недооценил. Признаться, я вообще удивлен, что она у тебя есть, — доверительно сообщил Малфой раскрасневшемуся слизеринцу, безуспешно пытающемуся выпутаться из пут. Впрочем, его дурашливый тон быстро сошел на нет, когда блондин и мулат отлевитировали тела своих товарищей с помощью Локомотор Мортис, заставив их принять вертикальное положение на ближайшей лавке, как в случае летучки перед тренировкой или матчем. Оглядев всех холодным взглядом серых глаз, Малфой нехорошо усмехнулся, картинно проводя рукой по волосам и доставая из кармана снитч. — Я всё думал, почему моя команда пыталась… — Укокошить тебя, — подсказал Забини. — Опозорить меня, — нашел нужное слово Драко, начиная мерить раздевалку шагами, приковывая к себе всеобщее внимание. — Я собрал в этом году команду, которая может играть, может побеждать. А уж по победам наш факультет откровенно заскучал. Я даже было подумал, что вы, недоумки, так привыкли к поражениям, что саботировали игру просто по старой привычке. Но нет, вы сделали то, о чем я вас так упорно прошу каждую тренировку, вы стали настоящим единым механизмом, выступили вместе, как настоящая команда. Вот только цель ваша была странной. — Некрасивой, — поддакнул Блейз. — Эй. — Это не касается конкретно тебя, Драко. — Так о чем это я. Ах да. Я хотел было просто заманить вас в Запретный Лес и послушать ваши девчачьи визги, когда вы будете убегать от дружков нашего недалекого лесничего, но это было бы… — Неэтично? — предположил Блейз, игнорируя презрительную гримасу, которую ему скорчил Блетчли. — Просто, а главное — неинформативно. Мне даже мараться не хочется, — сморщился блондин, вмиг становясь тем, с кем не очень любили связываться слизеринцы. — Я здесь лишь как ваш капитан, и моя задача — научить вас играть. Этот матч показал, что вы хуже Пуффендуйцев. Более того, вы нас перед самим Крамом опозорили, а он — легенда квиддича, если вы не в курсе. И если я знаю, что делать с этим, — Драко поднял вверх снитч, который трепыхался в его кулаке, — то вы не знаете о назначении своих мячей. Предлагаю заполнить пробелы. Блейз, как еще одно пострадавшее лицо, мне поможет. Забини взмахом палочки отлевитировал сундук, в котором хранился спортивный инвентарь. — С кого начнем? Я бы предложил Ургхарта, как зачинщика. Рыба всегда гниет с головы, — хмыкнул мулат, заставив Ургхарта опасливо покоситься на ящик в поисках опасности. — Ну и что? Будете бить? — вызывающе спросил Лиам. — Фи, — скривился Блейз. — Вот как тебе хватило мозгов устроить такой саботаж, но при этом ты не можешь уловить информацию с первого раза?! Ты же охотник нашей команды? Так вот, как охотник охотника, я научу тебя им быть, — пообещал Забини, взмахнув палочкой. — Акцио, волшебные палочки. Один миг, и слизеринец стал обладателем четырех волшебных палочек, убирая их во внутренний карман мантии. — Не волнуйся, проклинать тебя тут никто не будет, наверное, но на поле палочка не нужна. Охотник — это центровой игрок, именно он кропотливо добывает заветные десять очков для команды. Охотник подвергается опасности повсеместно, загонщики пытаются сбить его с намеченной траектории и всеми силами помешать забить квоффл. Главные качества хорошего охотника — это точность и скорость реакции. Давай проверим твои ещё раз. Финита! — приказал Забини, и путы вокруг Ургхарта исчезли без следа, оставляя охотника команды с опаской взирать на внешне спокойных мстителей. Палочка в руке мулата приковала всё его внимание, и он, не сводя глаз с оружия, встал на свободное место в конце раздевалки, на которое ему указали. За спиной Блейза появилась уменьшенная копия кольца из тех, что используют в саду для детского квиддича родители юных поклонников этого вида спорта. Забини призвал к себе квоффл из ящика простым Акцио и, играючи перебрасывая мяч из одной руки в другую, двинулся к Ургхарту, словно в баскетболе, петляя и обходя невидимые препятствия. — Забини идёт напролом и обходит охотника команды Пуффендуй. Он делает резкий финт вправо, уходя в небольшое пике и подныривая под метлой соперника. Его не подрезает охотник из его же собственной команды, потому что он не мудак ииии… — Заканчивай, — скучающе бросил Малфой, когда Блейз с улыбкой сделал сильный пас Лиаму Ургхарту, который он рефлекторно поймал, недоуменно глядя на слизеринцев. — И что мне делать с этим? — Ты был прав, он безнадежен, — покивал Забини, обращаясь к Малфою. — Закидывай квоффл в кольцо, тупица. — И всё? — не поверил Ургхарт. — Всё по-честному, — подтвердил мулат. — Уворачивайся, — серьезно предупредил Драко и взмахнул палочкой. Из ящика с инвентарем, медленно, словно две хищные птицы, выплыли два бладжера, зависшие в двух метрах над землей в ожидании приказа. Лиам расслышал только шепот блондина, когда мячи, словно обезумев, ринулись прямо к нему. Путь до кольца в пятнадцать метров стал казаться бесконечным, когда, лишенный палочки и метлы, охотник вынужден был броситься на пол в попытке убраться с опасной траектории. Несколько раз Ургхарту это даже удалось, но в третий он не успел пригнуться, и бладжер с силой врезался ему в предплечье, вырывая из гортани слизеринца вскрик боли. — Прекратите, придурки! Они же меня зашибут. — Квиддич — это контактный вид спорта, — пожал плечами Забини без своей привычной ухмылки. — С тренировки мы часто приходим в синяках, — подтвердил Малфой, бросая взгляд на связанных сокомандников. — Хотя, в чем-то он прав. Защищать игроков от бладжеров должны загонщики, не так ли? — Ты имеешь в виду тогда, когда команда не пытается тебя убить? — Именно. Выдай нашим друзьям биты. Финита, — приказал он путам, вмиг отпустивших своих пленников. — Завязывай, Малфой, — побледневший Крэбб с опаской смотрел на вмятину от бладжера, оставленную на двери шкафчика, за которой спрятался Лиам. — Будем считать, что мы в расчете. — В расчете? — картинно приподнял брови блондин. — Ты лично пытался сбить меня бладжером и даже попал. В чём мы квиты? Вы знаете меня достаточно хорошо, должны были сообразить, что я это так не оставлю. Либо ты берешь чертову биту, либо вы с Гойлом присоединитесь к Ургхарту в его балетных па, — новый вскрик дал понять, что у Лиама не вышло. Снова. — Помогите своему другу и защищайте его. Цель игры — забить мяч, так сделайте это как команда, мантикора вас задери, — рявкнул Драко, напугав этим Гойла. — Но… Но Драко, биты металлические, — промямлил Грегори, с трудом поднимая предложенную битву. — Ооочень умное замечание, Гойл, — похвалил Драко, растягивая слова. — Ты ведь знаешь, что биты магически усилены для большей отбивающей мощности, иначе ни один нормальный загонщик не сможет отбить бладжер на его скорости. Я решил, что раз уж мы тут играем в «детский» квиддич, то биты нужно немного модифицировать. Поэтому защитить вашего лидера сопротивления будет не так-то просто, придётся попотеть. Вперед, — сухо скомандовал он, и загонщики подчинились и присоединились к Ургхарту, с трудом удерживая на весу биты. — Хорошо идут, — залюбовался Забини, глядя на удачные и не очень попытки троицы прорваться к кольцу. — Будет слишком жестоко поставить у колец Блетчли и дать ему задание ловить квоффл и не дать им забить? — Я не хочу, — громко заявил Блетчли, в панике глядя на соучастников недавнего саботажа. — Боишься получить синяк? Любопытно. Предлагаю тебе уйти с поста вратаря, и я не буду включать тебя в нашу «тренировку», — предложил Драко, глядя на своего игрока с примесью презрения и брезгливости. — Да. Да, я согласен, — закивал Майлз Блетчли, косясь на дверь, когда и с него спали путы. — Майлз Блетчли — наш король, Майлз Блетчли — наш герой, Перед кольцами дырой Так всегда и стой! Квоффл Майлз поймать не может, Пуффендую он поможет, На помойке он родился, И туда же укатился. Блейз Забини проскандировал речевку, которую Малфой придумал в прошлом году для Рона Уизли, дабы деморализовать его вратарский дебют, переделав её на свой лад. Он практически за шкирку оттащил несопротивляющегося, но пунцового Блетчли до выхода из раздевалки и дал тому пинок под зад, прежде, чем закрыть за ним дверь. Тем временем оставшаяся тройка игроков мало-помалу продвигалась к заветному кольцу. С буквально нечеловеческим усилием Лиам сделал бросок вперед всем телом, отдавая пас, в то время как Крэбб смог выставить заслон битой, отражая удар, но валясь навзничь от отдачи и выпуская свое орудие из рук, которые сковала судорога. Ещё несколько секунд, и мяч был заброшен точно в цель, заставив бладжеры взмыть вверх, словно признавая своё поражение, и уплыть обратно в ящик, где Драко надежно их зафиксировал. Уставшие, но довольные тем, что сумели достичь цели, игроки сидели на полу, тяжело дыша. Драко спокойно встал перед ними, оглядывая бывших приятелей. — Вот теперь вы — настоящая команда, которая делала то, что и должна — выигрывала. А сейчас можно и поговорить. Думаю, что ты, Ургхарт, как предводитель этой шайки, прольешь свет на некоторые несостыковки. — С чего ты вообще взял, что я главный? — огрызнулся Лиам, сплевывая на пол сгусток крови. Видимо, от усердия он прикусил себе губу. — Ты, конечно, туповат, мы поэтому страстно допросили Уоррингтона, — пояснил Блейз. — Не страстно, а с пристрастием, — поправил друга Драко. — А, да? Что ж ты раньше не сказал, а то я ему в ухо дышал. — Завязывай, — закатил глаза Малфой. — Так вот, Ургхарт, я как-то не поверил, что у тебя хватит смелости пойти против меня. Я знаю, что ты хотел стать капитаном команды, но не чувствовал я в тебе этого стержня. Так что да, ты сумел меня удивить. Блетчли — тряпка, просто собачонка, которая тявкает, но не кусается. Крэбб и Гойл патологически нуждаются в лидере и, видимо, заскучали по этому, раз нашли, кому прислуживать в этот раз. Опять же, повторюсь, я ставил на Уоррингтона, но он признался, что весь план, вплоть до мельчайших деталей, предоставил ты. И это возвращает нас к несостыковкам. Я что-то не верю в то, что ты способен на подобное творчество и полет фантазии. Решительности тебе не занимать, но вот планирование — не твоя стезя. — Ты — тупой, — вновь решил упростить Блейз. — Хотели узнать, как ты пришел к этому, а главное — почему. — Но, увидев вас сегодня и послушав, у меня появилась догадка, — продолжал гнуть своё Драко. — Ты не придумывал этот план. Тебя кто-то надоумил, и мне нужно имя. Потому что я не позволю вам меня сломать и подмять под себя. Я тренировал вас, не жалея себя, мы занимаем лидирующую позицию с Когтевраном наравне. Гриффиндор сдает в этом сезоне. Да что с вами не так? — распалялся он. — Ты — предатель, Малфой, — выплюнул Лиам. — Всё равно победит драгоценный Поттер под рукоплескания старика-директора. Ты стал посмешищем, стал слабым, стал тем, над кем все годы смеялся: пресмыкаешься перед гриффиндорцами, встречаешься с девчонкой из предателей. Ты, автор шуток и речевок про ущербность Уизли, променял дружбу и лояльность факультета в угоду желанию своего члена. Говорят, ты с Поттером за ручку на продленку ходишь, а потом в библиотеке с Грейнджер уроки зубришь, — Драко с Блейзом озадаченно переглянулись. — И откуда такие слухи? — резко спросил Драко, нахмурившись. — Просто назови имя и мы разойдемся, меня уже тошнит от болтовни с тобой. — Что, даже оправдываться не будешь? — Перед тобой? Вот ещё. Имя, Ургхарт, я жду. Лиам нехорошо усмехнулся, вызывая у Драко плохое предчувствие. — Твой друг — Теодор Нотт. Малфой медленно кивнул, словно самому себе, а после двинулся к выходу, вскользь бросая Блейзу: — Берем Монтегю вместо Ургхарта и устрой срочный отбор на место вратаря. — Крэбб и Гойл? — Приспособятся, как и всегда. — Понял. Тео? — Надо поговорить с другом.***
Бойкот, который объявили ему собственная команда и его друг, выбили из колеи, заставив вернуться мысленно к насущным проблемам, не тем, что ждали его за стенами замка, а тем, что были здесь и сейчас. Размышляя о предательстве во время матча по квиддичу, Драко даже предположить не мог, что его близкие приятели точат на него зуб. Какое дело Теодору Нотту до него, Драко Малфоя? Признаться, у них было много точек соприкосновения, даже чересчур. Оба наследники чистокровных семей, отцы — Пожиратели Смерти, матери вхожи в высшее общество, одногодки, студенты одного факультета. Тео был смышленым парнем, хорошо учился, не имел серьезных нарушений за спиной и не высовывался. Слизеринец был изворотливым и не лишенным мечтательности, скромным, но достаточно честолюбивым и независимым, чтобы быть в гармонии с самим с собой. Нотту не нужен был друг-лидер, он часто предпочитал компанию сестер Гринграсс и Панси посиделкам у камина под сальные шуточки Блейза или пафосные рассуждения Драко. Малфою же Тео казался закрытым, поэтому парни ограничились совместным времяпровождением в кругу одной компании. Их взаимоотношения стали немного ближе после того, как отцы обоих были схвачены в Министерстве Магии прошлым летом, но недостаточно для наведения более крепких мостов. Чем Драко не угодил тихоне Тео, он не знал. Почему благородный и всегда тактичный парень начал распускать слухи, блондин не имел ни малейшего понятия. Быть может, всему виной зависть? Вот только, что им делить? Появившихся в гостиной Слизерина Драко и Блейза встретили одобрительные приветствия учеников шестого и седьмого курса, у которых выдалось окно между занятиями. Парни же направились прямиком к Тео, склонившемуся над учебником по Заклинаниям в попытке сделать домашнюю работу к следующему уроку. Малфой едва заметно кивнул на комнату для мальчиков, и Блейз оставил своего друга одного в гостиной начинать неприятный разговор с Ноттом. Драко распирало от эмоций, он был не согласен ни с чем, что могли вменить ему в вину, ему хотелось вернуть утраченный контроль и, бонусом, съездить кулаком по зубам Тео для острастки. Всё это было в нём ровно до того момента, пока он не опустился в кресло напротив Нотта и, встретив спокойный взгляд своего приятеля, Малфой почувствовал себя смертельно уставшим. — Тео. Нотт окинул друга внимательным взглядом и поставил точку в строке на пергаменте, глядя на неё в ожидании, когда чернила засохнут и свиток можно будет скрутить. — Думал, ты придешь раньше. Ты не отличаешься терпением, — обращался Нотт к своей письменной работе. Вот так. Без дурацких сцен удивления и непонимания. — Мог бы облегчить мне задачу и во всем сознаться, — посетовал Драко, ехидно кривя губы. — Зачем мне тебе что-то облегчать? — Теодор встретился взглядом со старостой. — Задал трепку этим идиотам? — Не сомневайся. Ургхарт сдал тебя очень быстро, кстати, — попытался уколоть его Малфой, прощупывая почву. Напрасно. — Это неудивительно, я не питал никаких иллюзий на его счет. — Ты придумал интересный план для человека, далекого от квиддича. — Я неплохо разбираюсь в игре, просто не считаю достойным занятием летать на метлах, рискуя жизнью. Вон, тебя чуть бладжер не покалечил, и команда подвергала твою жизнь опасности… — Зачем? — перебил его Драко. Он спрашивал это не просто для проформы, он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не понимал. — Ты спишь с Уизли, предал факультет, забыл товарищей и забил на всех друзей, — покладисто перечислял Тео, словно объясняя маленькому ребенку. — Можешь меня побить, если тебе очень хочется, а можешь проклясть. Я ни о чем не жалею. Смотри, ты стал героем факультета, девчонки всех возрастов пищат о твоём героизме. Нотт говорил складно и логично, словно по заученному и отрепетированному тексту, но чем дальше слизеринец перечислял свои причины, Драко всё больше сомневался, делая стойку, словно гончая. — Складно говоришь, друг. Вот только не вырисовывается картинка. Ты мне не договариваешь. — А я и не должен, Драко. Я в целом пацифист, мне неинтересно с тобой это обсуждать. Да и не такие уж мы с тобой и друзья. — Вот-вот. С чего бы тогда тебе переживать, что я предал друзей? Да и жестокости в тебе я раньше не замечал. — Времена меняются, — хмыкнул Нотт, поднимаясь и оглядываясь в поисках сумки с учебниками. — Должно быть, в комнате забыл, — предположил Драко, вызывая хмыканье слизеринца напротив. — Что, Драко, сумку мою умыкнул? Может еще как тень за мной ходить будешь, чтобы меня наказать? Признаться, этот расклад меня пугает, — огрызнулся Тео, направляясь в спальню для мальчиков. Малфой последовал его примеру. — Мне нравится доставлять тебе дискомфорт, — подтвердил он, когда они переступили порог комнаты. Теодор соображал быстро. Увидев сидящего на его постели Блейза, парень сразу понял, что попал в ловушку, а узнать, в чём её смысл, ему совсем не хотелось. Оказавшись запертым с обеих сторон Забини и Малфоем, он заметался, словно уж, ищущий лазейку. — Не переживай, Тео. Просто я вспомнил, что недавно ты выиграл редкую вещицу у Панси, — спокойно попросил Драко, вплотную приближаясь к жертве. — Я получу свою правду. Так или иначе. Тео буквально затылком ощущал присутствие Блейза, когда перед его лицом возникла рука мулата с пузырьком сыворотки правды. Скривив губы в презрительной усмешке, слизеринец осушил колбу до дна. — Вкусно? — заботливо поинтересовался Забини. — Пора бы уже слушать Снейпа на уроках, Блейз, сыворотка не имеет вкуса и запаха, — огрызнулся Нотт, чей голос приобрел некую отрешенность. — Жалко, конечно, зелье, Панси его тяжело добыла, я уверен, — заметил Драко и тут, к удивлению собравшихся, Тео заговорил быстро и много, чего за ним обычно не водилось. — Заткнулся бы и молчал о Панси, Малфой. Конечно, Драко Малфою можно взять редкое зелье, которое ему не принадлежит, и влить его в рот своего товарища. Драко Малфою всегда достается всё, для него даже люди — предметы обихода, бедная Панс, как твой личный коврик, стелется за тобой, стоит только поманить. Это ты её довел, что она сама не своя была, когда её прокляли, так хоть имел бы совесть и молчал, не упоминая её имени. Глаза Нотта округлились. Казалось, он и сам обескуражен своим потоком речи, но совладать со своими порывами не мог. Драко казалось, что внутри всё похолодело, а внутренности сжались. Чувство вины, которое и так накрывало его с головой, затопило его окончательно. — Да ты, как никак, втюрился в Панси? — присвистнул Блейз. — Да, — отрывисто сказал Тео и внезапно толкнул блондина, заставив того пошатнуться, а сам бросился вон из комнаты, выигрывая всего несколько секунд у парней, что ринулись вдогонку. Для немногочисленных студентов в гостиной сцена выглядела странно, когда староста их факультета, напару с Забини, догнал обычно тихого Теодора Нотта и толкнул последнего в кресло у камина, повелительным жестом приказывая остальным вернуться к своим делам. Спорить и задавать вопросов никто не стал. — Так это всё из-за Панс? Ты наказываешь меня за свою неразделенную любовь? — Драко ухмыльнулся, чувствуя, впрочем, как сердце бешено бьется. Нельзя показывать слабость, на их факультете это карается. — Нет, — покачал головой Тео, обреченно откидываясь на спинку кресла, глядя на своих преследователе. — Это дело девушки, кого ей любить и что чувствовать. Ты во многом виноват, но это не моё дело. Когда-нибудь она тоже к этому придет. — Придёт и наконец-то увидит, какой прекрасный образец мужественности всё это время был у неё под носом, — романтично вздохнул Блейз, впрочем, быстро становясь серьезным. — Да, что-то в этом роде, — не стал отпираться Нотт. — Если бы ты подстраивал несчастные случаи всем, на кого когда-то положила глаз Панси… — протянул Блейз и отпрянул, когда Тео попытался вскочить с места, но на полпути передумал, снова откидываясь в кресле. — Не злись, Ромео, ты у нас рыцарь, я понял. Давай по существу. За что ты подстроил этот саботаж? — За. Предательство, — было видно, как Теодор взвешивает каждое слово, ходя на острие правды. — Как ты узнал обо мне и Джинни? — задумчиво протянул Малфой. Это не давало ему покоя. — Команда знала о том, что мы встречаемся, тогда как вся школа узнала лишь после окончания матча. Откуда у тебя эта информация. Нотт закатил глаза. — Я не знаю, что мешает некоторым видеть очевидное. Ты изменился, Драко, это лето внесло дисбаланс в нашу жизнь, я-то тебя прекрасно понимаю, — Малфой поморщился, зная, что речь идет об аресте их отцов. — Я думал, разве что, между Грейнджер и Уизли. На балу ты танцевал с обеими, а это само по себе из ряда вон. Потом ты общался с Грейнджер во время матча львов с барсуками. А после, зная, куда смотреть, стало очевидно, что смотришь ты за Уизли, всё время. Другие не замечают, потому что у них свои проблемы, я же решил понаблюдать за тобой. Тоже мне тайна, — усмехнулся Нотт. — Тебя задевает мой выбор? — Задевает? Нет, мне плевать по большей части. Более того, меня устраивает твой выбор, — было видно, как расстраивает слизеринца его словоохотливость. — Это потому, что ты наконец-то отвянешь от Панси, — доверительно сообщил другу Забини. — И это тоже, — медленно кивнул Тео. — Мне всё равно, какой крови твоя девушка, я, в сущности, не имею ничего против, потому что мне индифферентно. Встречайся ты хоть с мантикорой. — Тогда ты обманул команду, — задумчиво протянул Драко, внимательно разглядывая товарища. Тот оказался куда занятнее, чем он сам думал. — Ты команду-то свою видел? Сборище имбецилов и полуимбецилов. Без обид, Блейз. — Ты полу, — утешающим шепотом «успокоил» друга Малфой, получая от Забини неприличный жест рукой. — Ургхарт жаден до власти и амбиций. Ты бы удивился, как много людей хотят занять твоё место, Драко. Речи про предателей чистокровных было достаточно, чтобы он клюнул. Ему так хотелось бунтовать против тебя, что хватило и искры. — Так что же это? Ты тоже бунтуешь? В воздухе повисла тишина. Вот они и подошли к сути. На лице Тео была настоящая борьба, словно он и сам искал ответ на этот вопрос. — Да. Наверное, это тоже бунт. Это сложно… — Давай я попробую на правах полуимбецила, — добродушно вклинился Забини. — Тебе не нравится Драко? — Нет. Да. Не так. Иногда я испытываю к тебе приятельские чувства и, что чаще, я тебя уважаю за многое. Бывают, правда, моменты, когда я резко с тобой не согласен. — Переведу на имбецильский. По четным дням Малфой — друг, а по нечетным — говнюк. Я тебя так понимаю, Теодор, у меня так же. — Блейз, — осек его Драко. — Продолжай, Тео. Ради чего было устраивать саботаж? — Ради факультета, — почти выдохнул Нотт, закрывая глаза. Драко и Блейз переглянулись, надеясь, что хоть кто-то из них понял из этого что-либо полезное. — При чем тут факультет? — Да брось, Драко. Ты когда-нибудь задумывался о своей роли для факультета? Впрочем, за своей спесью и эгоцентризмом, ты мог так глубоко и не копать. Так уж исторически сложилось, что Слизерин всегда расценивается как исчадие ада на Земле. Мы держимся вместе, как единый организм. Наш декан общается с нами ближе, чем любой иной декан на остальных трех факультетах. Веришь ты или нет, я люблю свой факультет: тут очень безопасно и тепло, — всё так же, не открывая глаз, словно признаваясь в постыдном, озвучивал свою правду Тео. — Чтобы нас не били, мы бьем первые. Чтобы над нами не смеялись, мы делаем так, чтобы никто не осмелился. Ты, со своей манией величия, поддерживал многие годы факультет в тонусе: тебя слушали даже старшекурсники, ты был зачинщиком различных стычек и интриг. И, хоть я не фанат всего вышеперечисленного, но я не слеп, я видел, как ты объединяешь факультет. В этом году ты переключился, твой запал пропал, буйный нрав сошел на нет, многие студенты, для которых ты был ведущим звеном, потеряли ориентир. На факультете зрело недовольство, хоть многие и не понимали, что именно не так. В тот вечер, когда мы последний раз собрались нашим старым составом, чтобы поиграть в игру, ты окончательно дал понять, что находиться с нами больше не твоя прерогатива. — И ты решил взять всё в свои руки? — приподнял бровь Малфой, начиная понимать. — Можешь смеяться. Я, наверное, не выгляжу как лидер. — Не выглядишь, — кивнул Забини. — Это и не было целью, мне не нужно твоё место. Я бы его хотел, да, но я умею смотреть трезво на вещи. Я хотел, чтобы твоя команда тебя предала на глазах у всей школы, на глазах у факультета. В случае победы или поражения, ты бы стал либо героем, либо мучеником. Так и вышло. Ты, вопреки всему, выигрываешь матч. Заметил, как тебе сейчас рукоплещет Слизерин от первого до седьмого курса? Они снова возвели тебя в пантеон, они увидели, что ты дерешься за свой дом. Ты дал Слизерину глоток вдохновения. Они объединились в своей неприязни к зачинщикам раздора, а ты снова будешь придумывать речевки и планы стычек с Гриффиндором. — Но я не хочу, — жестко, даже со злостью, заявил Драко. — Ты обязан. Либо так, либо клеймо предателя и отчуждение факультета. Ты, Драко, займешь своё место, или это придется сделать мне. — Чтобы задавить меня, — хрипло засмеялся Малфой. Забини же даже не улыбнулся. — Да, чтобы объединиться против тебя. Меня устроят оба расклада, — Тео открыл глаза и улыбнулся другу. Беззлобно. Улыбкой победителя. — Я не люблю, когда мной манипулируют, Тео. — Кто-то должен поддерживать естественный уклад жизни. Даже если твоя собственная жизнь рушится, для факультета — это ничто. Твоя задача быть в этой экосистеме, Слизерин дал тебе то же, что и мне — прочные узы, ощущение дома и плеча. И, наверное, они могли бы и дальше рассуждать о тонкостях школьной жизни, когда большую часть года ты живешь здесь, выстраиваешь свои порядки, подчиняешься правилам, дружишь, ненавидишь, любишь, но у входа гостиную раздался взрыв голосов, переросший в радостный гомон. На пороге стояла изрядно похудевшая, даже осунувшаяся, бледная, уставшая, но живая и здоровая Панси Паркинсон в дорожной мантии. Она нашла троицу друзей и улыбнулась: тепло и искренне, так, что парни позабыли о своих претензиях друг к другу. Малфой отбросил надменность и спесь, бросившись обнимать обескураженную лучшую подругу, Блейз начал скандировать «Панси вернулась!», а Тео с искренней улыбкой наблюдал эту картину, смутившись, когда Панси обняла и его. Окинув собравшихся оценивающих взглядом, девушка резюмировала: — Так и знала, что вы тут собачитесь, дурни. Я вам это запрещаю. На правах заболевшей, но излечившейся, я хочу праздника, сливочного пива и ваших идиотских шуточек! — и, посмеявшись над их неподдельным энтузиазмом, тихо добавила. — Хорошо снова быть среди друзей.***
*** — Быстрее, Поттер! Даже Локонс был куда более проворным, чем вы! Северус послал мощное заклинание в Гарри Поттера, которому запрещено было использовать Протего, что заставило последнего броситься плашмя на пол, уворачиваясь от заклинания. Это был огромный тренировочный зал, точно повторяющий комнату, где Гарри занимался с Отрядом Дамблдора в прошлом году. Теперь это место стало их полигоном. — Нельзя использовать Протего от всего. Щитовые чары отобьют заклинания средней мощности, но вряд ли Лорд будет вас обездвиживать или делать подножку, — в своей манере преподавал Снейп, не забывая атаковать блестящего от пота Поттера, которому приходилось то и дело перемещаться, при этом не упуская ничего из того, что говорил его наставник. — Битва — это движение. Застынете на месте — погибните. Пока вы показываете сносную подготовку бойскаута, не более. Повторим изученное ранее. Северус взмахнул палочкой, и зеркало позади него разлетелось на сотни осколков, взвиваясь в воздухе, причудливо поворачиваясь острием к гриффиндорцу. Секунда, и опасные стрелы уже летят в парня, который указывает палочкой на тренировочный манекен. Несуразная ростовая кукла словно обретает жизнь и бросается наперерез осколкам, закрывая создателя своим телом, а зельевар удовлетворенно кивает, опуская палочку и обозначая перерыв. — Получилось! Поттер даже не пытался скрыть ликования, а Снейп решил не портить момент. Стоило объективно признать, что Гарри Поттер — способный ученик, если рядом нет котла. Их тренировки проходили каждый день, словно он сошел с ума. Видимо, Поттер присоединился к его безумию, так как нытья и протеста он не встретил. Это была высшая магия, серая. Она не была темной или светлой, она была мощной и сложной и включала в себя трансфигурацию на высшем уровне. Не зря Северус питал уважение именно к Минерве, рассматривая её как потенциального противника. Как-то ему довелось видеть её в дуэльном клубе, и это было впечатляюще. Поттер же в мельчайших деталях поведал ему о битве Дамблдора с Темным Лордом, и они занимались тем, что воспроизводили все эти заклинания, надеясь на то, что это может им помочь. Единственное, что изменилось в этих тренировках, это Гермиона, которая стала их неотъемлемой частью. «Чтобы у Поттера был соперник в нагрузку», — уверял себя Северус, но на самом деле знал, как невыносимо ей быть вдали от активных действий, а ему невыносимо быть далеко от неё. Кстати, о Гермионе. — Давай, — негромко приказал он девушке, которая, казалось, только этого и ждала, выходя вперед и мягко вскидывая палочку вперед в направлении лучшего друга. Поттер, не заметивший Гермиону, застыл на месте. Его взгляд потерял фокус, а палочка почти выпала из рук. Окклюменция не была его сильной стороной. Парню потребовалось секунд десять, прежде чем Гермиона пошатнулась, рефлекторно опуская палочку и делая шаг назад, словно её мягко толкнули. Гарри же выпрямился и встретился глазами с гриффиндорской старостой, словно приглашая. Гермиона вновь подняла палочку и тихое Легилименс сорвалось с её губ, но безрезультатно. У них с Поттером было лишь одно правило, обеспечивающее им нейтралитет. Снейп не пытался залезть в голову парня, поэтому Гермионе пришлось выступить «агрессором». — Что же. Не так уж и безнадежно, Поттер. Правда, Темный Лорд должен громко предупредить о том, что собирается залезть к вам в сознание, а вы попросите его дать вам сконцентрироваться пару минут, после чего оседлаете радужных фестралов и умчитесь в закат. Не буду даже упоминать, что ваша подруга вас щадит, видимо, боясь нарушить и так не особо сильный мозг. Поттер скрипнул зубами, недовольно глядя на него. Недовольно. Это стало их проблемой, и, возможно Гермиона нужна была им ещё и для того, чтобы вести перекрестные разговоры. Они никогда не проводили с Поттером так много времени вне класса, Северус никогда не передавал такие пласты знаний и собственного опыта ни одному живому существу. Им пришлось идти ночью в Запретный Лес, где Снейп объяснял своему нелюбимому ученику природу некоторых вещей, показывал, как растут те или иные растения, когда парень не мог избавиться от пут Инкерцеро, не понимая, как «разомкнуть» заклятие. Этому не учили в школе, этому обучали, вкладывая душу. Невозможно было не заметить, что Гарри Поттер не похож на своих родителей. Ничего общего. Заносчивость от отца и доброта от матери? Сомнительно. Парень был тем, кем он был. Воспитанный своими не самыми приятными родственниками, издевательства которых Снейп подсмотрел ещё в прошлом году на уроках по окклюменции, не знавший своих биологических родителей, «выдрессированный» Альбусом Дамблдором ввязываться в переделки и поощряемый к тому же. Северус Снейп не знал Гарри Поттера, но того, что знал, было достаточно, чтобы понять — Поттер ещё один раздражающий студент, что наводняют его класс, лишь за тем исключением, что «Гарри Поттер — наша новая знаменитость». Избранный. Северус не был фаталистом, он не верил в судьбу и в то, что всё предрешено. Ему никогда ничего не доставалось легко, только через боль, через потери и страдания он получал знания, поднимался по карьерной лестнице в службе двум «хозяевам». Прожить полжизни во имя смерти мутанта, когда какому-то мальчишке уготовано как-то, магическим образом победить самого сильного волшебника магической Британии? Ему было смешно в это верить и даже было в этом что-то постыдное, слабое. Как можно сидеть у себя дома на кухне, мечтая, что войне положит конец желторотый юнец? Только вот парадокс: именно это он сейчас и делал — верил в мальчишку. А, быть может, верил в веру Дамблдора в мальчишку. А может не верил, но смирился, и теперь старается сделать вымысел реальностью, нещадно третируя и гоняя Поттера по всем наукам магического искусства. А может надеялся, что есть лазейка и для него, есть призрачный шанс стать свободным. Поверил и разозлился, потому что было в этом столько всевозможных «но», которые на корню уничтожали надежду, но не могли окончательно её добить, поэтому, услышав вопрос Поттера, он озвучил то, что беспокоило его больше всего. — Что бы я ни делал, вы всё равно не будете довольны. Чего вы ждете? — в каком-то злом отчаянии бросил гриффиндорец и тут же смолк, не встретив сарказма, а получив лишь прямой и от этого страшный ответ. — Жду, когда вы победите Темного Лорда, Поттер. Тогда я подойду к вам и сообщу, что доволен, как никем и никогда. Вы должны быть сильнее меня, Поттер, чтобы дать нам шанс на то, что мы тут не в игры играем. А пока ваш успех заключается в том, что Мистера Малфоя и Мисс Грейнджер вы способны уложить на лопатки… Резкий выпад гриффиндорца в его сторону был неожиданным и мощным. Снейп же крутанулся на месте, материализуясь на полметра правее своего исходного места, куда ударило заклинание. Поттер тут же скис, опуская глаза в пол. Глупый мальчишка. — Я живу вдвое больше тебя, Поттер. И в твоём возрасте я не обучался высшей магии. Северус раздраженно встретил удивленный взгляд Гермионы, скорчив ей гримасу, когда она, улыбаясь, отвела взгляд. Поттер был всё так же погружен в свои мрачные думы, но гриффиндорская староста знала, что подобная мягкость в сторону Избранного сравнима с редким природным явлением. — Вы бы могли победить его, сэр? — прямо спросил гриффиндорец, и Снейп взвесил каждое своё слово. — Я бы не хотел это проверять. — Но вы готовите меня. — Я кое-что видел в ваших воспоминаниях в прошлом году, когда мы занимались окклюменцией. — Мопса моей тетушки? — ощетинился Поттер. Что же, Снейп тогда видел много личного. — Уродливая псина, к слову. Но нет, я видел эту сцену на кладбище, когда погиб Седрик Диггори. Вы прятались там, за памятником, когда Лорд глумился, красуясь перед своими последователями. Я отдаю вам должное, Поттер, вы вышли умирать. И, если бы не ваша фантастическая везучесть и Приори Инкантатем, то вы бы погибли, не сумев навязать борьбу. — То есть у меня нет шансов… — То есть существует огромная разница выйти к врагу на верную бессмысленную смерть или навязать настоящую борьбу. Они замолчали на какое-то время, думая каждый о своём. — Есть разница, — кивнул Поттер, доставая палочку. Занятие продолжалось. — Я научу вас расщеплять вещи, Мистер Поттер, — скучающим тоном учителя начал Снейп. — Мы научились призывать окружающие нас предметы в качестве щита, заслоняющего нас. При должной скорости реакции камень может поглотить Аваду. Проверять мы, конечно, не будем. В данном случае лучше увернуться. Уклониться же от сотен осколков, как мы выяснили, весьма непросто, поэтому метод заграждения считается эффективным. Но вернемся к битве Профессора Дамблдора с Темным Лордом. Что сделал директор, когда в него полетели осколки? — Он превратил их в песок. — Верно. Не в пыль, не в воду, не в перья. Директор расщепил стекло на составляющие. Вы даже вообразить себе не можете, чего стоит превратить сотню осколков в какой-то иной объект, но трансформировать, расщепить до составляющих — вот наш путь. Если я пущу в вас куски арматуры, то вы должны знать, что она состоит, как правило, из углеродистой или низколегированной стали. Вам нужно изменить агрегатное состояние металла, расплавив его. Что я получу, пытаясь отбиться от ледяных осколков, Мистер Поттер? — Воду? — Пар эффективнее. Используйте мощное заклинание. У вас нет времени растапливать лед, вы должны обдать его заклинанием той силы, что испарит влагу полностью. Как вы заметили, заклинание плавления, распределенное по многим целям, упростит вашу жизнь во многих случаях. Со стеклом сложнее. Даже расплавив стекло, вы не нейтрализуете его, и на большой скорости осколки наносят смертельный урон. Поэтому в ход идет трансфигурация. И раз уж Мисс Грейнджер хочется быть частью этих занятий, то этот учебный блок по трансфигурации я передам ей, — насмешливо закончил он. — Приступайте. — Боишься? — почти одними губами спросила Гермиона, заставив глаза Поттера зажечься неподдельным азартом. — Испытай меня, — подначил он, вставая на изготовку. — Авис Уно, — улыбнулась Гермиона, когда прямо из воздуха появилась маленькая желтая канарейка. Гриффиндорец опешил. — Будешь нападать на меня… птицей? — Будет неприятно, — предупредила староста. — Оппуньо! Желтая птичка, мгновенно собравшись, словно пробка от шампанского, на огромной скорости понеслась к растерянному парню, который быстро взмахнул палочкой и вскрикнул от боли, словно в него врезался бладжер. Северус и Гермиона подскочили к парню, который потирал ушибленный раскрасневшийся лоб. Наклонившись к предмету, нанесшему урон Герою Магического Мира, Снейп постарался всё проанализировать и остаться равнодушным, но смех, непрошенный и резкий, вырвался помимо его воли, в то время как Поттер, никогда не видевший подобной картины, вздрогнул и насупился. В руке у профессора по ЗОТИ было яйцо. — Превратить маленькую легкую птичку в яйцо… Поттер, вы обречены. — Вы же сказали, что нужно вернуться к истокам, к составу, — буркнул Гарри. — Я импровизировал, и как-то не подумал, что это не смягчит удар, а наоборот. — Составляющие птицы — это перья, мясо и кишки, Поттер, — два возмущенных взгляда гриффиндорцев были ему ответом. — Это искусственная птица, она не живая в полном смысле этого слова, — закатил глаза Снейп. — Взорвите птицу к Мерлиновой матери. И эти дети собираются драться с Пожирателями, — словно удивляясь, произнес он. — Ещё. И пока гриффиндорцы тренировались, он, подбрасывая яйцо на манер теннисного мяча, направился к креслу, что так кстати появилось, стоило ему о нём подумать. Это яйцо заставило его встревожиться. Казалось бы, комичная ситуация, да и только, но не всё так просто. Гарри Поттер смог налету трансфигурировать канарейку в яйцо. Канарейку, несущуюся на огромной скорости. Что там у Поттера с трансфигурацией? Удовлетворительно? Выше ожидаемого? Но точно не Превосходно. И это заставляло Снейпа погрузиться в мысли, в темные мысли, которые день ото дня обвивали его всё новыми и новыми корнями. Что тогда, в Гринготтсе, сумев сдержать пламя дракона, что неделю назад, отбив мощное заклинание Снейпа, что сегодня, опять же, Мальчик-Который-Выжил проявлял чудеса силы, чужой этому парню. Эти всплески были хаотичны, часто были связаны с максимальным выбросом адреналина и, конечно, они были связаны с той частью, что оставил ему в подарок Темный Лорд, наградив ребенка темно магическим шрамом. «Передал ему часть своих сил», — кажется, так сказал Дамблдор. Но что это означало в действительности? У него совершенно не было времени изучать этот феномен. Возможно, Гарри Поттер был уникальным представителем такой передачи энергии, а может и нет. Всё, что знал Снейп, магию нельзя просто поместить куда-то и закупорить. Они с Гермионой как-то были сообщающимися сосудами, и чуть не погибли. На озере Снейп вернул свою магию, сев в злополучную лодку. Как же возможно располовинить свою магию, когда она суть тебя? Да, чертов мутант на то и мутант, подобие человека, но лишь потому что поделил себя… Северус мотнул головой, словно отгоняя мысли, как назойливых мух. И вот опять. Все его размышления приводили к какой-то чудовищной мысли, и он лихорадочно перебирал все «за» и «против». Разделяя душу, Тот-Кого-Нельзя-Называть наделял предмет способностью самостоятельно мыслить и колдовать. «Это всегда часть нас самих. Нельзя давать этому волю» В Поттере была Тьма. Это нельзя было игнорировать. Эти персональные тренировки, их стычки, что волей-неволей вспыхивали между ними, всё это доставало из недр чистых зеленых глаз Героя что-то такое, отчего Снейп хотел отвести взгляд. Этот взгляд Северус будет помнить до конца своих дней, потому что взгляд Темного Лорда впечатывается в память раз и навсегда. Может ли живое существо быть крестражем? Никто не знает. Это было бы, как минимум, нелогично, потому что у вместилища есть «срок годности», а суть крестража — сохранять, быть неприступной крепостью. Вряд ли бы Поттер стал шипеть на него, приди ему в голову напасть на гриффиндорца, как кольцо в хижине Мракса. Дамблдор. Каждый раз, чувствуя волнение от подобных размышлений, Снейп обращался мыслями к директору, нежно любившему мальчишку. В таком случае, Дамблдор должен знать, что Поттер — крестраж. И от бредовости этой мысли ему становилось легче. Директор не смог бы растить мальчика на убой, как скот. Не смог бы давать почти отеческую заботу и участие, готовя парня на заклание. Нет. Альбус Дамблдор мог быть интриганом со своими людьми-пешками, но Гарри Поттер был его ферзем, и он не смог бы после стольких жертв и усилий по охране Героя просто загубить его, в один миг перерезав нить. И, кивнув самому себе, Снейп успокоился, возвращаясь в реальность. — Довольно, — приказал он. — На сегодня достаточно, — сказал он подошедшим гриффиндорцам. Но эта пресловутая привычка подмечать мелочи снова пошатнула его душевное равновесие. Лоб Гермионы Грейнджер блестел от бисеринок пота, что выступили в ходе сложной тренировки. Поттер же совсем не устал. — Мисс Грейнджер, вы можете идти, оставьте нас с Мистером Поттером на пару слов. — Да, сэр, — кивнула девушка, одаривая его многозначительным взглядом, сулившим ему допрос с пристрастием. Дождавшись, когда за Гермионой закроется дверь, Снейп спросил: — Не устали, Поттер? — Готов еще тренироваться, — с готовностью кивнул Гарри. Очень плохо. — Я хочу раскопать в вас эту энергию, которой наделил вас Лорд. Это наше преимущество, и мы должны научиться подчинять себе эту магию, дать ей постоянный характер, а не периодический. — Направим на него его же собственное оружие? — предположил гриффиндорец, и Снейп вздрогнул. — Именно так. Идите спать, Поттер, уже поздно. И ещё одно, — взгляд декана Слизерина стал очень серьезным. — Вы уничтожили чашу? Секундное замешательство. — Да, сэр, — сказал Поттер и покраснел. Северус было начал допытываться, но вспомнил, как могут сопротивляться крестражи. — Использовали яд василиска? — Весь, сэр. — Сопротивлялся? — Было… неприятно. — Но вы справились? — Я справился. — Что же. Молодец, Поттер. Ступай. Гарри поднял с пола сумку с учебниками, накинул мантию и пошел к двери. — Есть что-то, чего вы не рассказали мне, Поттер? Что угодно. Их взгляды встретились. — Нет, сэр.