На утро было хуёво абсолютно всем: выпивающим от алкоголя, а Чонгуку от выпивающих и их похмелья, которое, честно, било по ушам неприятным воем. Хотя нет… было одно исключение. Одно бесячее своей устойчивостью к алкоголю и отсутствием похмелья исключение в виде самого младшего из Кимов, которое сейчас бегало по кухне и пыталось отыскать необходимые таблетки. И уж сложилось так, что Тэхён ухаживал за девяносто четвёртым лайном, Чонгук, по возможности, не давал умереть самому старшему из хёнов, а Чимин… У него была особая задача — сидеть на краю разложенного дивана Юнги и медленно-медленно гладить его по голове. Это успокаивало и избавляло от головной боли. По крайней мере, так считал сам рэпер и даже не пытался скрыть очевидный эффект плацебо. Самовнушение может сделать порой гораздо больше, чем гора таблеток и миска антипохмельного супчика от Сокджина.
Только сегодня в комнату Шуги никто не пришёл. Спальное место не прогнулось под привычной тяжестью чужого тела, а голова не ощутила тепла небольшой ладони. И это огорчало ровно настолько же, насколько и раздражало. В чем опять причина? Снова обиды? Как же это бесило… Парень уже хотел подняться с теплого дивана и выяснить, в чём же дело, но в дверь вдруг постучали. Постучали? С какого это момента Чимин стучит в его комнату?
— А… Да? — больше прохрипел, нежели выдал что-то членораздельное, но, главное, что его поняли и в тот же момент в небольшой щели показалась часть головы Тэхёна. И Юнги не был бы Юнги, если бы не перекосился в гримасе отвращения. Ну не любил он, когда кто-то чужой врывается в его обитель. А этого человека Мин никак не мог назвать близким. Кого угодно, но не его, — Хотел что-то?
— Хён, там суп… Ну, Джин-хён приготовил. Я не настаиваю, просто там есть суп, если что, — ровный нос с очаровательной родинкой на кончике начал быстро дергаться в попытке уловить запах, царящий в чужой комнате. Мята? Это какой-то одеколон или… Может, освежитель воздуха? В любом случае, пахло неплохо и парень бы так и нюхал, если бы не наткнулся на почти убийственный взгляд, который так и кричал «если ты сейчас же не свалишь, придурок, я кину в тебя будильником». И младший все понял без слов, с особой аккуратностью закрывая тёмную дверь.
— Они с Чимином поссорились что ли? — спросил сам себя Тэхён, уже находясь за пределами этого логова зверя и направляясь на не самую просторную кухню, дабы разогреть себе вчерашнюю курочку, ведь суп ему было есть совсем необязательно. Да и не любил он его.
И как бы Юнги не материл про себя надоедливого парня, как бы не хотел прибить его первым попавшимся под руку предметом, а есть суп всё-таки пошёл. С недовольным и обозлившимся на весь белый свет лицом, но съел это несчастное, сомнительное «лекарство». В этот раз пересолено. Ну, уж лучше так, чем вялые листья чего-то неизвестного вместо кимчи. В этот раз его хотя бы можно есть. И пусть еда помогает от головной боли меньше, чем нежные поглаживания Чимина, в висках хотя бы перестало стучать, а это уже толчок к спокойному выходному дню. Может, провести его за просмотром фильма?
Сказать, что это идея была абсолютно неудачной — значит промолчать. Она была, откровенно говоря, наихуевейшей за последние 24 часа (то соджу не в счет), ведь стоило Шуге заикнуться насчет вышедшего весной фильма «Привязанные к дому», как чуть ли не из другого конца квартиры донеслось глубоким баритоном «ЧТО?» и глаз рэпера невольно задергался. /Ну вот на кой-хуй я проболтался? / — проносилось в умной головушку, но было поздно. Оставалось лишь сидеть на диване в гостиной в почти полноценном ахуе и наблюдать за мельтешением шести мужских тел, которые подготавливали всё тот же кофейный столик к СОВМЕСТНОМУ просмотру фильма, на чём, кстати, настоял Сокджин, подговорив Джуна, который затащил Хосока, он в свою очередь притащил Чимина, ибо страшно, а последних двоих и уговаривать особо не надо было, они за любой кипиш, помимо голодовки, а если речь идет о фильме ужасов, то тем более.
Думал ли Юнги, что Чимин сядет рядом, роняя голову на его плечо? Да, блять, думал. Обычно все эти необоснованные обиды не длятся дольше пяти часов, рэпер уже успел вывести сомнительную формулу по расчёту времени, которое зависело от настроения и серьёзности «причины». И если расчёты не решили на этот раз подвести, Пак должен был уже с особой нежностью тереться о плечо, да помурлыкивать от удовольствия. Ну, или подвывать со страху, что сути не меняет. Но нет же, сейчас под гнётом его тепла находится тело Хосока, который даже не стесняется обнимать парня в ответ по понятной тому причине. Фильмы ужасов никогда у этих двоих в особенности не проходили без последствий.
— Твою ж мать, какой интересный был фильм, — выпалил уже на титрах макнэ, за что получил совсем легкий подзатыльник от самого старшего хёна. Как ни крути, а та ситуация с кондиционером все-таки сблизила и сейчас Джин даже не чувствовал неудобств, наказывая младшенького за «плохие слова» подобным образом.
— Ты это серьезно, Чонгук? Дерьмовый же фильмец, — отвесил комментарий лидер, по совместительству любитель чего-то более глубоко, нежели данная картина, за что получил смертоносный взгляд Джина, который, увы, никак ни на что не повлиял, ибо глаза Нама уже давно уставились в сидящего рядом Шугу, — А ты что думаешь? Понравилось?
Если честно, фильм этот комок озлобленности смотрел промежутками, и то краем глаза, большую часть времени же пропадая где-то глубоко в собственной голове. Нужно было обдумать эту ситуацию с Чимином, а звуки из динамика всё равно перекрывались частыми комментариями двоих самых «бесстрашных», так что комфортный просмотр канул в лету. Возвращаясь к обидам и протёртой обрезанным ногтем коже на молочном бедре, Мин так и не смог придти к какому-то логичному выводу, решая подождать до отбоя. Если Пак захочет, то он придет к нему в комнату, ляжет рядом и попросит поспать, на что рэпер лишь поведет носом, но, не желая расстраивать паренька, больше похожего на побитого щенка в такие моменты, всё-таки разрешит немного полежать рядом, пока тот не успокоится и летящей походкой не упорхнёт к себе.
— Эй, ты чего, помер? — огромная ладонь не успела даже дотронуться до костлявого плеча, как Юнги ожил, вздрагивая и выходя из раздумий.
— Нет, к сожалению. Я пошёл, — тощая задница неторопливо оторвалась от насиженного места, и парень без лишних слов направился в душ. Был ли кто-нибудь против? Нет. Всё равно никакого графика принятия душа у парней не было. Ну, как не было… Он как бы изначально был, но всем стало так лень его придерживаться, что бедный листочек был убит и выброшен в первую попавшуюся мусорку, коей оказалось ведро в туалете. Так действительно стало намного проще — мыться идёт в первую очередь тот, кто раньше всего освободился, чтобы после не задерживать остальных. Сегодня это был Мин, который сразу после принятия водных пятнадцатиминутных процедур отправился в собственную комнату, которая по совместительству являлась еще и импровизированной студией с хорошей звукоизоляцией.
Нет, Юнги совсем не ждал с трепетом в груди добродушного парнишку, что было абсолютной правдой, но всё же давящее на плечи раздражение мешало здраво мыслить и уснуть в спокойствии. Всё же придётся завтра извиниться перед этим обиженкой, купив баночку холодной яблочной газировки в ближайшем супермаркете и выкидывая из собственного рта невнятное, и уж точно не самое искреннее «прости», что точно сработает, всегда работало. А сейчас Мину остается медленным шагом подойти к излюбленному окну, даже не удосуживаясь его открыть, присесть на всё тот же потрескавшийся подоконник и снова вытянуть из бело-зелёной пачки сигарету, первую за сегодняшний день. Первая затяжка каждый раз самая приятная: снова ощущать этот ментоловый привкус на языке и постепенно оседающий в лёгких дым… Спокойствие росло прямо пропорционально количеству вдохов вредного, наркотического вещества, и всё бы было как всегда прекрасно, если бы не энергичный стук в дверь, который заставил Юнги шелохнуться и завести наполовину прогоревшую сигарету за спину. Но кто же знал, что этот индивид в виде Тэхёна заглянет в комнату рэпера без какого-либо разрешения, даже не ожидая, что до проворного носа так быстро дойдет не самый приятный (или ему так только показалось) «аромат» клубов ментолового дыма.
— Ты херли тут забыл, придурок? — на автомате вырвалось из уст Мина хриплым баритоном, пока по-лисьи прищуренные от света глаза с особым раздражением испепеляли показавшуюся в щели голову. Ожидал ли парень, что это недоразумение уже в следующую секунду проскользнет в комнату, закрывая за собой тёмную дверь? Нет. И от последующего вопроса, мягко говоря, прихуел.
— Юнги-хён… — начал младший совсем шёпотом, чтобы вдруг никто из соседних комнат не услышал, что было и так невозможно, а длинные ноги совсем медленно продвигались вглубь чужой комнаты, все ближе к Мину, — Ты что… Куришь? — а интонация полна удивления, точно так же, как и тёмные, наивные глаза.
— Хуюришь. Съебись в закат, Тэхён, — процедил сквозь зубы, наконец-то показывая взору Кима белую сигарету с красноватым пеплом на конце, ибо держать её за спиной было неудобно от слова «совсем». И тем не менее, младший даже не думал уходить, наоборот, приближаясь чуть ли не вплотную к подоконнику, чтобы получше рассмотреть предмет, который до этот вблизи никогда не видел: никто в семье Кима не курил, а если и курил, то тщательно скрывал, — Какого чёрта ты всё ещё здесь? И да, даже не думай разболтать остальным, ясно? — с некой угрозой, но далёкой от фанатичности.
Но Тэ всё не уходил, продолжая стоять на месте ровно, правда уже не сверля внимательным взглядом сигарету, вместо этого разглядывая деревянный пол с редкими белыми разводами высохшей краски. Кажется, это с того самого дня, когда Чимину приспичило сделать преображения в комнате Юнги, который ему, разумеется, не позволил. Всё это обернулось скандалом и вот таким бардаком, который хозяину помещения просто лень убирать, что вызывало на лице младшего совсем легкую улыбку. А Шуга не понимал, какого хера происходит, поэтому, делая очередную затяжку, нарушил сложившуюся тишину одним коротким вопросом.
— Чего лыбишься? — специально отвернул голову в сторону, чтобы не выдыхать дым прямо в лицо стоящего напротив парня. Забота? Отнюдь нет. Просто банальное воспитание.
— Ты забавный, хён, — произнес даже как-то смущённо, не осмеливаясь поднять взгляд на наверняка раздражённого Мина. Он знал, что бесит своего старшего, но желание сблизиться при этом никуда не делось, наоборот, возрастая всё больше, — Хочешь казаться таким ленивым, хотя трудишься усерднее, чем кто-либо. Я правда восхищаюсь тобой.
Эти слова заставили застывшего с сигаретой во рту рэпера на пару мгновений упасть в себя, выныривая так же быстро. И с какого это перепугу Тэ зашёл к нему с подобным разговором? Никогда вроде бы не говорили на подобные темы, да и, в принципе, наедине ни разу не оставались, обсуждая что-либо только в компании остальных участников. Какое-то… Очень непривычное, неизвестное чувство, да и не сказать, что слишком приятное, больше похожее на неловкость.
— Ну это… Спасибо? — Юнги и сам не понял, зачем поблагодарил младшего, хотя в подобных ситуациях чаще всего либо отмалчивался, либо смотрел с недоумением и, опять же, отмалчивался. Хотя и не сказать, что ему часто говорили подобные слова. Вроде бы, диалог на этом мог закончиться, да и сигареты осталось на пару коротких затяжек максимум, но младший снова перевел глаза на правую руку Мина, выдавая в очередной раз что-то совершенно глупое.
— А можно… Мне попробовать? — Ким спросил с такой осторожностью, что это могло вполне показаться обычной шуткой, но взгляд его говорил об обратном: уверенный и выжидающий хоть какого-то ответа. Но парень в ответ молчал, и молчал в течение секунд трёх, пока пытался переварить в голове вопрос и в итоге сформулировать адекватный (спойлер: нет) ответ.
— А «мамочка» Джин по затылку не надаёт? — спросил Юнги с усмешкой, уже готовясь протянуть младшему почти дотлевшую до фильтра сигарету, вне зависимости от ответа.
— Он не узнает, — и Тэ заметил это подрагивание пальцев хёна, эту руку, медленно поднимающуюся вверх, эту лёгкую усмешку на вечно угрюмом лице. Заметил и принял объект вредной привычки с такой неуклюжестью, придерживая большим, указательным и средним пальцами, что можно было уже заранее определить уровень неопытности — 10 из 10. Первая затяжка для него и убийственная для сигареты отозвалась тихим кашлем.
— Хэй, малой, полегче, — большая рука с узловатыми, почти всегда «съеденными» пальцами легко легла на чужое плечо. Убить младшего не входило в планы рэперы, — Зачем так сильно вдыхать? Ты в порядке? — телу даже пришлось поменять положение, оказываясь босыми ногами на прохладном полу. Стоит заметить, что Мин отобрал сигарету почти сразу, как слез с подоконника, туша ту о своеобразную, «скрытую» в маленькой вазочке пепельницу. Глаза теперь не отрывались от чужого, постепенного краснеющего лица, что было видно даже в царящей в комнате темноте, плотность которой нарушали лишь редкие огни огоньки включённых приборов и ночной, вечно бодрствующий Сеул. Не то, чтобы Юнги уж сильно беспокоился за своего донсена, но он всё же сам был виноват, что разрешил вдохнуть сигаретный дым в его неполные девятнадцать и стоять по стойке смирной в данной ситуации не казалось ему правильным.
— Да, да, — быстро, но тихо протараторил Ким, протирая уголки губ от скопившейся в них слюны и чуть отходя от подоконника, чтобы позволить своему хёну открыть окно и выпустить на улицу образовавшийся «туман», — Прости за это, хён.
— Забей, — поспешил впустить в помещение свежий воздух и вдохнуть полной грудью, до покалываний, — И это, лучше тебе не пробовать больше эту хуйню, — Юнги дал наставление прямо как настоящий хён, отчего-то кидая в сторону рядом стоящего человека усмешку. И всё-таки парень поймал себя на мысли, что наивная глупость Тэхёна его больше забавляет, нежели раздражает. Он как немного шумный ребенок, с таким же громким голосом и добротой чуть ли не в каждом слове.
— Я вообще это… Заходил сказать, что утреннее шоу отменили, ну, Чимин попросил сказать, в смысле… — младший всё ещё тушевался из-за этого случая с сигаретой, поэтому предложение выходили какие-то невнятные, но более или менее понятные для восприятия, это можно было понять по облегчённому вздоху Шуги.
— О да, плюс пару часов ко сну, — лицо рэпера в этот момент было настолько расслабленным и удовлетворенным, что не оставалось абсолютно никаких сомнений: сон для него — одна из самых важных вещей в жизни. И Тэхён даже не будет скрывать своей исключительно братской любви к такому хёну — с легкой улыбкой на лице и опущенными, расслабленными плечами, — Я знал, что мои труды будут оценены должным образом.
И младший ничего не ответил, продолжая смотреть на Юнги при этом довольно улыбаясь, как будто это он являлся причиной чужого счастья, а не сон. Он всегда был таким: не мог долго держать зла на своих хёнов, каждый раз умиляясь их маленьким радостям и как будто подпитываясь этой аурой. А после этого короткого разговора он только в очередной раз убедился в особой уникальности миновского сердца. Да, он груб и строг, холоден и полон раздражения по отношению к некоторым людям, в том числе и самому Киму, но это не мешает ему проявлять какую-то, да заботу и улыбаться так непринуждённо простым вещам.
— Спасибо за разговор, хён, — проговорил настолько тихо, насколько ему позволяла тишина в комнате и уже направился к темной двери, всё-таки нужно покидать помещение и стараться не действовать хозяину комнаты на нервы. Уже обхватив длинными пальцами металлическую, тёмно-серую ручку, младший повернул одну лишь голову, демонстрируя стоящему возле подоконника человеку широкую, как всегда искреннюю улыбку, — Спокойной ночи, — рука надавила вниз и деревянное полотно с лёгким скрипом открылось, заставляя лучик света проникнуть внутрь.
— Спокойной ночи, Тэхён, — проговорил словно заторможено, сомневаясь в том, что его донсен в принципе что-то услышал. Но он услышал. Услышал и теперь добирался до комнаты с улыбкой на лице.
— Я ведь тебя совсем не раздражаю, да, хён? — спросил скорее сам у себя, одними лишь губами, чтобы никто ни в коем случае не услышал.
***
Утро прошло замечательно для всех, кроме Чимина, который только и делал, что ходил по квартире с настроением, аля «ничего не надо, дайте только умереть», начиная с семи утра и до самого завтрака. Разумеется, подобное просто не могло остаться незамеченным ни для кого, но поднимать тему чужой «депрессии» за столом никто не стал, ведь было что-то намного интереснее — обсуждение вечернего шоу, которое состоится ровно в пять часов. И чтобы никто мимолетом не подумал ничего плохого — мемберы безусловно переживают за Пака, но зная нелюбовь того к проявлению излишней заботы, особенно после ссоры с Мином, особенно если это настолько очевидно, что глаза режет, лучше лишний раз промолчать и поговорить как раз тогда, когда царящая вокруг обиженного атмосфера снизится хотя бы до уровня «не смертельно». После, скорее всего, к нему подойдет Тэхён, спрашивая о причине, тот в свою очередь все расскажет, наконец-то полностью успокаиваясь, а в конце ещё и Юнги с газировкой «поговорить» придёт. Только сейчас всё, о чём думает рэпер — это не о том, как бы побыстрее сгонять в супермаркет за жидкой сладостью и умерить пыл Чимина и не о вечернем шоу, а об одном пареньке за столом, прямо напротив, который с таким удовольствием запихивал себе в рот омлет, да с таким аппетитом жевал, причмокивая влажными губами, что хоть рекламу снимай. После вчерашнего разговора из умной головы все никак не выходил «новый образ» Тэхёна, сложившийся буквально в мгновения из простых фраз и смущённого поведения. Действительно ли он был таким до раздражения глупым, каким его представлял Юнги? Возможно, младший казался ему таким именно потому что между парнями никогда не было диалога тет-а-тет, помимо перекидывания парой слов. И если это действительно так, то Мин готов лично искать общения, чтобы начинать понимать самого странного члена группы. Или он просто до сих находится под впечатлением?..
***
Три недели усердной работы прошли у парней так, как ещё не проходили никогда, как будто общение стало гораздо теплее, а какие-либо действия по отношению друг к другу обрели совершенно другой окрас: они уже не казались грубыми и равнодушными. Ну вот кто знал, что тот чертов, мать его, кондиционер окажет такое сильное влияние на взаимоотношения участников группы? А вот никто не знал. А если бы и знали, сломали бы его специально и гораздо раньше.
Возвращаясь к потеплевшим отношениям, будет грехом не отметить особый случай, который показался странным не то, что остальным мемберам, а самому обладателю необычного поведения. Кто бы мог подумать, что до этого грубый и озлобленный на чужую глупость Мин, который дарил хоть какое-то, но душевное тепло лишь Чимину, будет с интересом наблюдать за самым несообразительным человеком в их коллективе? Абсолютно никто. А что он будет ещё и по собственной инициативе заводить диалог, пусть даже по типу «устал после репетиции?» или «рад, что завтра выходной, да?», так это вообще даже предположить было страшно. Тем не менее, это было правдой, как и то, что ахуевающее в такие моменты лицо Тэхёна может стать мемом года. И мы совсем не будем говорить про эту лёгкую улыбку после заключительных «да, всё хорошо, хён», «спасибо, хён» и «спокойной ночи, хён», которая при большом желании могла осветить счастьем всю улицу.
***
Лето 2014. Конец августа. Для кого-то последние дни лета ничем не отличались от всех других, но не для Чонгука, который вот уже несколько дней вынужден ходить в одно страшное место под названием «старшая школа». Но все же была одна вещь, которая хоть чуть-чуть, но скрашивала накатившуюся печаль — скорый день рождения. Макнэ уже праздновал этот день со своими хёнами, но в прошлый раз это было далеко не так уютно и лампово, как хотелось бы, а больше было похоже на тусу незнакомых людей, которых определённые обстоятельства вынудили собраться вместе в одном месте. Но где-то глубоко в душе теплилась надежда, что в этот раз всё будет хотя бы чуточку иначе и Гуку не придётся глупо пялиться на лица своих старших, которые просто не понимают, как себя вести. Ну, исключением разве что были Тэхён и Чимин, ведь они больше всех были приближены к возрасту самого младшего участника группы. И по сложившейся традиции, помимо праздничного тортика, каждый из участников группы уже был близок к покупке индивидуального подарка. Он необязательно должен быть массивным или дорогим, ведь главное — внимание.
Вечер этого четверга мало чем отличался от других: семь уставших тел передвигались по месту жительства, всё думая, стоит ли им есть сейчас, а потом провести на двадцать минут больше в спортзале или голодать и не париться по этому поводу. Думаю, неудивительно, что все выбрали второй вариант, да? А раз есть не надо, можно и в душ сходить, в порядке очереди, разумеется, и первым пошёл Тэхён, аргументируя такую спешку тем, что у него якобы «спина болит, да и вообще, можно я просто обмоюсь и лягу в кровать, а». И ему поверили почти все, исключая Чонгука, который своего старшего насквозь видел и оказался в итоге прав. Но никто никого не обманывал, совсем нет, просто у этого странного паренька был определённый, чёткий план, который можно выполнить только в том случае, если он искупается первым. Далее последовательность не имела никакого значения, Тэ уже приступил к исполнению задуманного.
Юнги в этот раз принял душ одним их последних, всё время ожидания шарясь в телефоне и пытаясь выбрать для макнэ какой-нибудь подарок, покупку которого он откладывал уже три дня и, скорее всего, продолжит откладывать вплоть до самого дня рождения. Тем не менее, после принятия водных процедур, миновская задница сразу отправилась в собственную комнату с желанием поскорее заснуть и не чувствовать голода, который рубил его ещё с самого полудня, но лучше так, чем лишние минуты в зале. А сейчас, пока худая спина не встретилась с чистыми, почти хрустящими простынями, для него существовали лишь старый подоконник, любимые ментоловые сигареты и как всегда закрытое окно, с которого можно было любоваться всей красотой Сеула. Ну, исключительно ночного Сеула. И снова первая затяжка далась парню с особым удовольствием, если бы не стук в дверь. Дежавю?
— Да ебаный рот… — тихо проматерился про себя и быстренько спрятал компромат за собственной спиной, уже готовясь с особой агрессией выпереть из комнаты незваного гостя. Но, к его небольшому удивлению, из щели показалась знакомая макушка, за которой он как раз наблюдал последнее время, — Ты чего тут опять забыл?
— Можно, хён? — и снова Тэхён задал ненужный вопрос, ибо сразу после него сделал шаг внутрь, закрывая за собой дверь. Тогда Юнги убедился в том, что младший пришел один, и спокойно сделал еще одну затяжку.
— Зачем ты это спрашиваешь, если всё равно заходишь? — выдохнул жидкий дым на ответе, пытаясь разглядеть в повисшей темноте выражение чужого лицо, но все безуспешно. То ли света огоньков не хватает, то ли парень специально наклоняет голову, мешая разглядеть эмоции. Тэхён же про себя отмечает, что с этой сигаретой в руке и на фоне тусклых бликов его хён выглядит действительно круто.
— Да я это, пришёл кое с чем, — с ноткой загадочности протянул младший, подозрительно засовывая свои худые руки под безразмерную серую футболку, на которой виднелось маленькое пятнышко в районе груди. Скорее всего, он опять пролил на себя воду, когда пил. В следующую секунду послышался шорох упаковки и взору рэпера показались две упаковки с какими-то булочками, — Та-дам. Ты ведь голоден, хён? Это в качестве благодарности за тот случай в репетиционной. Ну, ты помнишь… Ты тогда меня отмазал ещё… В общем, на, — Тэ с особым восторгом протянул Шуге одну из двух одинаковых булочек, не забывая при этом улыбаться. Широко и абсолютно точно искренне.
А для Юнги это сейчас, как дар божий, ведь желудок ныл нещадно, напоминая, кажется, всему миру о том, что его хозяин являлся не только талантливейшим продюсером, а ещё и самым обычным человеком с самыми стандартными потребностями. Но при этом, взгляд парня всё ещё оставался недоверчивым и Ким легко прочитал этот немой вопрос.
— Никто не знает. Честно, — стоило этим словам вырваться на волю, как бледная рука потянулась за булочкой, совсем легко выхватывая ту и откладывая рядом с собой, на подоконник.
— Ну ты даёшь, малой, — скрыть удивление совсем не получалось, что было заметно по озадаченному выражению лица и слегка округлившимся глазам. Уж чего-чего, а того, что в его комнату припрётся ТЭХЁН вместе с непонятно откуда взявшимися БУЛОЧКАМИ, да ещё и при том условии, что никому НЕ РАССКАЖЕТ, парень совершенно не ожидал, — Спасибо, ты точно спас меня, — как бы странно это ни звучало, но за почти месяц наблюдений и частых, но коротких диалогов Юнги успел привыкнуть к слову «спасибо» из собственных уст, разумеется, когда дело касается непосредственно этого несносного младшего. И второй уже не сомневался в искренности благодарности, особенно когда на чужом лице красуется почти незаметная, лёгкая улыбка.
— А то, — проговорил самодовольно, опираясь задницей о тупой край подоконника и быстро разворачивая шуршащую упаковку, чтобы как можно быстрее вкусить мягкую булочку. Кажется, она была с клубничной начинкой.
— Ты ТУТ что ли есть собрался? — не то, чтобы Юнги был против компании Тэ, что уже само по себе странно, просто его опять охватывали неизвестные чувства, так похожие на неловкость, и это мало чем радовало. А сигарета в захвате бледных рук стремительно уменьшалась с новой глубокой затяжкой, заставляя комнату вновь медленно наполниться слабой дымкой.
— А нельзя? — Тэхён уже остановился на пол пути к укусу долгожданного десерта, но перевёл свои округлившиеся, тёмные глаза на хозяина студии, ожидая реакции, и, получив в ответ на собственный взгляд пожимание плечами и тихое «без разницы», мальком усмехнулся, наконец-то откусывая огромный кусок мучного изделия, кажется, это была одна шестая, — Ммм… Вкуснотища. Хён, а ты чего не ешь? — Мин лишь кивком указал на сигарету, которая, если честно, в данной ситуации больше раздражала, чем успокаивала, но чисто из нежелания впустую тратить «продукт», парень продолжал делать затяжки и мельком наблюдать за довольным младшим. Он уже, между прочим, дожевывал свой первый кусочек.
— Сейчас, закончится, и я возьмусь за булочку, — знал бы рэпер, что после этих слов из его собственных рук пропадет недокуренная сигарета, лучше промолчал. А дальнейшее заставило еще больше ахуеть: Ким просто взял и, проглотив пережёванный кусок булочки, сунул объект вредной привычки в рот, вдыхая уже с большей уверенностью, чем тогда, когда в первый раз застал своего хёна за курением.
— Приятного аппетита, хён. Я помогу тебе закончить с этой гадостью, — сказал как-то слишком радостно для человека, который посмел украсть у курящего человека любимую сигарету. Да ещё и затяжку сделать, выдыхая дым куда-то в сторону потолка, — Почему они мне кажутся вкуснее, чем в прошлый раз?
— Эй, малой, ты бы не перегибал, — разумеется, подобный холодный тон можно было предугадать, если бы у Тэхёна были хотя бы какие-нибудь мозги. Но нет, парень просто продолжает легко улыбаться, делая уже вторую затяжку, как будто так и надо. А Мин замолкает. Замолкает, успокаивается и с особым удовольствием распаковывает булочку, уже готовясь вкусить долгожданную сладость.
Наверное, с последних слов прошло не больше четырёх минут, поскольку сигарета уже давно была докурена и спокойно утилизирована, Тэхёнова булочка почти исчезла в бездонном желудке, а Юнги только дошёл до середины, пережёвывая тщательно, особенно долго смакуя клубничный джем. Красота, особенно если учитывать тот факт, что эту самую булочку не придётся отрабатывать. Ну, а что, если никто не знает, значит и не ел он вовсе.
— Что ты будешь дарить Чонгуку? — первым тишину нарушил младший, запихивая в огромный рот последний кусочек и пережёвывая быстро, как будто ему сейчас в рот залезут и отберут еду. А Шуга молчал, просто напросто не зная, что ответить. Ну правда, сколько бы он не лазил в интернете, ничего найти так и не смог, — Хён?
— Если честно, то я не имею ни малейшего понятия, — парень довольно облизнул джем с уголка губ и поднял лисьи глаза на Тэ, словно ожидая какого-то ответа на несуществующий вопрос. И почему Юнги не скучно разговаривать о таких вещах? Да еще и с самым раздражающим (зачеркнуто) странным парнем в группе.
— Я тут подумал… Хочу купить ему набор для приготовления шоколадного печенья, — почему-то этот ответ заставил старшего пустить хриплый смешок и улыбнуться так, что теперь миру предстали маленькие, белоснежные зубки.
— Набор для приготовления печенья? Ты ведь шутишь, да? Какого хрена, почему именно он?
— Хён, не смейся! — проговорил возмущённо, отталкиваясь ягодицами от подоконника и разворачиваясь всем корпусом в сторону Мина, чтобы уже в следующую секунду сократить расстояние, пусть совсем на немного, — Ты только подумай, какая это полезная вещь! Вот закончилось у тебя печенье и не надо идти в магазин. Да круто же! — слава богам, что стены с звукоизоляцией не позволяли проникнуть громкому, низкому голосу в соседние комнатки, иначе на этот звук сбежались бы все. Ну, разве что исключая уже спящих.
— Круто, круто, — лёгкие смешки всё не прекращались, разрезая недавнюю тишину. Мину казалось весёлым разговаривать с Кимом о подобных вещах, а вся нелогичность «логичного» применения набора для приготовления печенья только подливала масла в огонь. И вот это было действительно странно.
— Ну так, — Тэ самодовольно улыбнулся, в гордом жесте поднимая подбородок и улыбаясь мягко, скорее от смеха старшего, чем от собственной «победы». Про себя парень в очередной раз отметил, что Юнги чертовски идёт улыбка.
— Тогда, ты не будешь против, если я тоже подарю Чонгуку набор для приготовления печенья?
— Хён! Это моя идея! — и снова этот до смеха наигранный возмущённый тон. Тэхён был совсем не против, но и отказаться от чужих смешков не мог. Возможно, это последний раз, когда он является причиной Миновой улыбки.
— Да, да, твоя, — наконец-то сдался, в очередной раз откусывая булочку. Жаль, что джемовая начинка была только с одной стороны. Теперь придётся давиться просто сладким тестом.
Ещё минуты две Юнги не мог успокоиться, продолжая если не смеяться, то глупо улыбаться так точно. И всё-таки он обязательно подумает над идеей своего младшего. Ну, если не печенья… В мире ещё много сладостей, так почему бы и нет? А вдруг и вправду пригодится? Тем не менее, в комнате снова повисла тишина, которая, на удивление, не давила на парней, как будто рухнула какая-то невидимая стенка. Но вечно ТэхЁн здесь находиться не может, поэтому именно сейчас он медленно направляется к тёмной двери, всё не забывая обернуться с широкой, трапециевидной улыбкой.
— Уже уходишь? — первым тишину нарушил Мин, слезая со своего излюбленного подоконника и делая шаг вперёд. Зачем, он и сам не понимает.
— Да. Спокойной ночи, хён. И не смей дарить Чонгуку набор для приготовления печенья! — пригрозив указательным пальцем, Ким всё-таки надавил на дверную ручку, второпях покидая студию и оставляя рэпера стоять посреди помещения с совсем лёгкой улыбкой. Ему только показалось, или в комнате без Тэхёна стало слишком… неприятно тихо?
