Теория закомплексованности

      — Так, что конкретно она сделала? — спросил Ромео, придерживая в руках два бокала с дорогим вином: один для себя, другой — для Куромаку (который тут же протянул ему). — Ты ведь мало что описал, мой друг.       «Гость» принял бокал, не пререкаясь. Трефовый король не особо тяготел к спиртному (и это знали все), но червовому он отказывать не стал. Видимо, уважал и не хотел задеть или обидеть.       Да, уважал настолько, что перенял манеру речи и поведение, которые временами использовал. Чёрт, да он даже сидел в его любимой позе — нога на ногу, спину ровно, подбородок слегка приподнят.       — Да особо-то и рассказывать нечего, — начал он, одновременно с этим — слегка взболтав сам напиток. Серые глаза смотрели чуть ли не в омут тёмно-красной жидкости, не на собеседника. — Феликс лишь снова лезла к Вару, сорвала собрание, закидав того мелками. Пока не пришла Пик, мы просто сидели и скучали: Вару отказался вести собрание после случившегося, даже если это была просьба того, кто выше его по масти.       Ромео кивнул. Ни единой новой информации, если не считать того, что теперь ему известно о том, какую именно пакость совершила подопечная — он и так догадывался, что валет не станет сидеть спокойно, пока не будет в поле его зрения. И что ей непременно взбредёт в голову что-нибудь сотворить. Он ожидал, что это будет связано с пиковым валетом.       Феликс не меняется. Всё то же огромное шило в пятой точке, из-за которого страдает его имидж.        — И когда же она станет более благоразумной? — вырвалось у червового короля, и он присел на стул напротив трефового, сделал небольшой глоток. Стул был изящным, новеньким и с хорошей обивкой — Ромео никогда не экономил на интерьере (не жалел для этого ни денег, ни энергии, хотя в остальном — по большей части — был тем ещё скрягой). И весь его кабинет и мебель в нём (в частности — стулья) были тому подтверждением.       А как же иначе? Надо же показать себя с хорошей стороны, а декор и вкус — отличный тому пример. Можно ещё сюда и выпивку с сигарами отнести, но это уже так, для себя. Чтобы не пить или курить непонятно что.       — Вроде зачатки ума есть, а ведёт себя как глупый, шкодливый и непослушный ребёнок, — продолжил он. Вновь сделал глоток — как же ему нравилось вино (полусладкое — особенно), и даже компания Куромаку и тема их разговора нисколько не мешали наслаждаться им. — Неблагодарная девчонка, вот что я скажу, мой дорогой друг. Столько всего для неё делаешь, а она не может проявить банальное потакание или не позорить.       Не сказать, что трефовый король ему как-то неописуемо важен и дорог или заслужил доверие настолько, чтобы можно было открываться или делиться своими мыслями, нет. Просто с ним хоть можно нормально поговорить на разные темы и поддерживать общение, в отличии от остальных — он единственный интеллигент в этой серой массе дегенератов — да и вкусом не был обделён, чего уж там.       Вот только жаль, что умом ушёл не слишком далеко от тех «дегенератов» и его — как и их — тоже порой приходилось направлять. Но даже так второй был для Ромео самым интересным из клонов и одним из тех, с кем можно сотрудничать или заключить «союз».       — Да, я сам убедился в правдивости твоих слов, Ромео. Она такая… Неуправляемая, — отозвался Куромаку и сам пригубил немного вина — через силу, конечно же, ибо этот привкус сводил его с ума, судя по тому, как он еле сдержался, чтобы не скривить лицо.       Видимо, думал, что собеседник не заметит. Но червовый король заметил. Он замечает практически всё. Всё, даже если и не намекает или не говорит об этом.       — Правильно мыслишь, мой дорогой друг, — Ромео пришлось приложить немало усилий, чтобы не улыбнуться со свойственным ему самодовольством. Иногда Куромаку делает успехи в умственном плане, — на самом деле, особенно если учитывать других и то, как он ведёт себя в большинстве случаев, поддаваясь эмоциям, ведь не просто же так тот слыл «королевой драмы»: из всего, что угодно, сделает трагедию мирового масштаба. И в эти моменты котелок у трефового начинал варить, что радовало. — Жутко неуправляемая. Вот почему мне нужна помощь. Твоя помощь, чтобы перевоспитать её и научить этикету.       Взгляд Куромаку, которым он тут же одарил собеседника, словно говорил: «О чём ты? Какая помощь? Разве я могу хоть чем-то быть полезен?». Мда, всё же приглуповат, хоть и поумнее остальных клонов будет (совсем чуть-чуть). Но уж если он задаст эти вопросы вслух — точно покажет себя большим дураком, чем Ромео его считал.       — И… Что ты хочешь, что бы я сделал?       «Хм, а мне он всё же нравится, — в ту же секунду подумал червовый король. — Особенно в моменты просветления разума.»       Перейти сразу к делу, не задавая лишних вопросов — правильный ход. Так можно сэкономить время, которое было бы отведено на разъяснения. И Ромео, по правде говоря, не хотел вдаваться в подробности: он ненавидел объяснять очевидное; да и меньше знаешь — крепче спишь, как говорит одна мудрая поговорка из реального мира.       — Ничего сверхсложного, мой друг, — с наслаждением, чуть ли не пролепетав, произнёс червовый. Цепкие карие глаза даже сквозь цветные стекла очков гипнотизировали и показывали всю мощь их «обладателя». Ох, любил он всяким недалеким людям вешать лапшу на уши… — Я просто хочу, чтобы ты следил за всем, что делает мой несносный валет, по мере возможности и сил, конечно же, и докладывал лично мне. Думаю, это не так уж и невыполнимо для тебя, ведь так?       Очередной глоток — в горле чуть пересохло. Да и для усиления эффекта от сказанного — тоже. Он должен быть медленным, взгляд — направлен только на трефового, чтобы даже ему стало понятно — отказ не принимается.       — Не знаю, Ромео, — по голосу было понятно — Куромаку слегка потерян и раздосадован просьбой. Вполне ожидаемая реакция. Но тут он продолжил чуть более уверенно: — Мне не хочется лезть в чужую жизнь или следить за кем-то. Не моё это. Может, попросишь кого-нибудь из своих слуг присмотреть за ней?       Червовый король еле сдержался, чтобы остаться более-менее дружелюбным и учтивым, не начать прямое давление — хотя вполне мог применить свои «навыки». Однако, это могло всё испортить: не стоило забывать, что к дурачку, вроде Куромаку, нужен иной, более изысканный подход, даже если некое подобие отказа от него и раздражало. Даже, если есть охота надавить.       «А я хочу, чтобы следил за ней именно ты. Так ты хоть будешь полезен.»       — Да брось, что тебе стоит? А я в награду могу отвезти тебя к королевству Зонт.       Куромаку с удивлением посмотрел на него. Так, будто тот сообщил нечто нереальное или абсурдное, пытаясь выдать сказанное за истину. Еще бы немного — и глаза точно бы округлились.       Кажется, сработало. Он попался.       — Да-да, мой друг, — сладкий, такой привычный (отчасти) тон вернулся. Ромео привык быть на шаг впереди, и этот раз не стал исключением. Червовый уже понимал, что осталось всего несколько фраз — и он победил. Куромаку поменяет решение и станет помогать. — Я посетил все королевства, и то, что создала Зонт, не ускользнуло от моего внимания. — глоток — для придания «веса» словам. — Не буду говорить, как там и что — лучше сам убедись. Если, конечно, тебе хочется побывать в тех краях и, возможно, повидаться со своим валетом.       Ох, это лицо… Ромео мог поклясться, что взгляд Куромаку был полон замешательства ещё больше, чем до этого — во всяком случае, ему так показалось, хотя червовый король умел читать эмоции других людей, стоило только посмотреть на них. Трефовый король не понимал и не знал, как ему следует поступить. Что он должен сказать или сделать.       Обычное дело — дураки всегда впадают в ступор от любого вопроса, независимо от его сложности. Почему? Да потому что не могут дать ответ, по крайней мере сразу.       Однако, когда на них снисходит просветление и ум становится яснее, они готовы дать ответ:       — Хорошо. Я помогу. Но пообещай мне, что как-нибудь отведёшь меня к государству моего валета.       Ромео заликовал в душе — ему опять удалось достигнуть своего, надавив на нужные «рычажки» (разумеется, в лице червовый король остался таким же спокойным и невозмутимым). Ну, разве это не круто и не повышает самооценку?        — Обещаю. Помяни моё слово, скоро ты посетишь её владения.       Затем червовый решил — лучше постепенно сменить тему и поговорить о музыке. Чтобы разрядить обстановку, которая могла плохо сказаться на доверии трефового.       К слову, свой бокал король треф так и не выпил: после того глотка он к нему больше не притрагивался.

***

      Общаться с Куромаку временами приятно, но ведь и теми же временами он может жутко бесить своей глупостью и излишней наивностью. Трефовый король всё принимает слишком близко к сердцу, к любой мелочи относится ну слишком серьёзно.       Хотя что взять с узкомыслящего человека, который не может здраво рассуждать?       Да, общение с ним ещё и утомляло, потому что приходилось всё время держать себя в руках. Чтобы ничего не испортить. Куромаку отличный партнёр и союзник (честно), и Ромео нравилось, как он играет на любом из своих музыкальных инструментов, который возможно было принести с собой (обязательно с каким-нибудь замудрёным женским именем, куда ж без этого?), но — Создатель! — как же трефовый иногда бесит своей наивностью и поведением.       А ведь у него есть вкус и манеры, он повоспитаннее остальных клонов будет.       Ладно, сейчас есть дела поважнее — Ромео встал со стула — розового, как и всё в этой комнате (да и в королевстве червового короля в целом), только оттенки и тон были разными.       Свой кабинет «прирождённый бизнесмен и экономист» обустроил довольно хорошо: рабочий стол, стеллажи с дорогим, но отличным — просто прекраснейшим — вином, шкаф с папками и всякими документами, стол и два стула (на случай, если придётся принимать деловых гостей или, например, того же Куромаку или других посетителей), диван. Только немного жаль, что камина здесь нет, но ничего — есть один в гостиной, так что не плачевно.       Червовый подошёл к рабочему столу, достал сигару, что лежала в одной из задвижек, и зажигалку. Затем прошёл к окну и открыл его — ему всегда думалось лучше, когда он курил, к тому же сигары источали приятный — для самого Ромео — аромат. Тем более ему следовало подумать над тем, как же — наконец — угомонить своего валета.       Даже, если она делает всё это, чтобы — якобы — привлечь его внимание, он должен проучить её хоть как-то. Или запугать, как минимум.       «Ты не будешь позорить меня перед другими, мерзавка. Я покажу тебе твоё место и выбью всю дурь из твоей головы.» — с раздражением подумал червовый король, чиркнул зажигалкой, поднёс её к сигаре и закурил, поглядывая в окно.       Какое же это блаженство — остаться одному в собственном кабинете и курить, погрузившись в собственные мысли.