Теория закомплексованности

      Ромео шагал взад-вперёд по кабинету, погруженный в раздумья. Тишину помещения нарушало лишь шарканье туфель по паркету.       Что-то тут явно не так; этот их союз точно имеет двойное дно — тут и гадать-то нечего. Но что за ним стоит на самом деле — загадка. Почему они согласились работать вместе? Ладно его валет — эта несносная девчонка с радостью готова подложить ему свинью не чураясь любых методов, — но как в подобное ввязался Пятый и почему жребий пал именно на него? Даже спустя несколько дней не появилось ни одного предположения.       — Прекрати маячить, — услышал Ромео. В голосе едва угадывалось раздражение; человек, что это произнёс, даже не посмотрел в его сторону — как уткнулся в экран смартфона тридцать минут назад, так и ни разу не поднял взгляд, не отложил гаджет. — Серьёзно, раздражает.       Червовый король остановился, повернулся к девушке, что сидела на диване.       — Меня просто очень заинтересовали последние события, вот и не могу усидеть. Неужели ты не чувствуешь то же самое? Или ты о них ещё не слышала?       — Слышала, — спокойно отозвалась Хелен, червовая дама, не поднимая головы. — Но не испытываю ни малейшего любопытства. Что тут должно «интриговать» или «интересовать»? В отличие от тебя я в чужую жизнь не лезу и не терплю тех, кто это делает.       Что ж, подобное стоило ожидать от неё, подумалось Ромео. Как бы сильно Пятый не пытался добиться её внимания, как бы ни старался, она всё равно будто бы не замечала его и то, как сильно тот из кожи вон лезет, чтобы ей угодить. Для неё в жизни существовало только несколько важных вещей: игры, интернет и Зонт, которую обожала до безумия и считала лучшим другом и «сестрой по духу».       Но на потуги этого слизняка было даже уморительно смотреть в какой-то степени. Почему все ничтожества так пыжатся быть кем-то или получить хоть чьё-то одобрение?       — Да, — согласился Ромео, — ничто, по сути, здесь тебя не должно интересовать. А мне же, в свою очередь, очень интересно… — выдержал небольшую картинную паузу, после чего добавил: — Что они оба затевают? Чем это сулит?       Червовый король более тщательно вгляделся в собеседницу. Перед ним сидела самая низкая из всех клонов (даже чуть ниже Феликс), которая легко могла бы влиться в толпу любого жителя, если бы сменила одежду, прическу с цветом волос и воспользовалась линзами. Но сейчас её, за исключением того самого роста, — хотя тот же Рафаэль на фоне Хелен казался едва ли не скалой, хоть и «тощей» — выдавало остальное: темновато-розовые кеды с белыми носками и пятками, чёрные, чуть обтягивающие легинсы и слегка мешковатая белая майка с большим, бесцветным, непонятным принтом (похожий, возможно, можно было бы найти в раскрасках-антистрессах); проколотые не единожды уши со вставленными маленькими сережками в каждой дырочке; и, наконец, белые волосы с малиноватыми кончиками, которые подстрижены под ассиметрию, но с выбритым левым виском.       — Честно? Лично меня не волнует, — парировала она с гораздо меньшим раздражением. Похоже, на сей раз и бровью не повела. — Пусть делают, что хотят и как хотят. Пусть общаются, как хотят. Пусть управляют, как хотят, и создают альянсы, если им угодно. Это их дело, не твоё или моё, и мы не вправе диктовать им, как поступить, или давать оценку поступкам.       Ромео согласно кивнул в ответ, понимая, что слова дамы червей не лишены здравого смысла и отчасти схожи с его мыслями.       — Да, ты права. Но, боюсь, поняла меня не совсем правильно. Я не даю оценку тому, что они делают, и не раздаю указания. Меня просто очень удивил сам факт их сотрудничества. Она и Пятый никогда не были особо дружны: их отношения никак нельзя назвать даже приятельскими или более-менее доверительными, сама знаешь.       — Вару слишком мягкотел, — вставила Хелен после секундного молчания, будто приняла позицию червового короля. — Фел его мигом раздавит — он и пискнуть не успеет, как окажется под её каблуком. Вару чересчур услужлив и ведом, и это, клянусь, однажды сыграет с ним злую шутку, не говоря уже о том, что такие «подпевалы» — особенно, если они назойливы до невозможности — бесят до чёртиков.       Договорив, Хелен замолчала, дав понять, что тема закрыта, и вновь погрузилась в дебри социальных сетей.       Её король же тактично смолчал; червовой даме было не обязательно всё это упоминать: Ромео и сам прекрасно помнил тот случай, когда Пятый клон по одному слову Хелен побежал чинить её телефон. А потом отдавал его с лицом, гордым проделанной работой, и всё же надеявшимся на похвалу или хотя бы достойную оценку своих трудов. Все, кроме Хелен, отлично понимали, что Вару она симпатизирует, и тихо умилялись либо смеялись над его стараниями её ублажить. А Феликс за это, хохоча, звала «блятским подкаблучником».       Интересно, какова была бы его реакция, узнай он, что сама Хелен о нём говорит и как относится к его чрезмерной услужливости?       К тому же король масти червей припомнил, как тот был раздосадован и немного задет заявлением о «старомодности» тех приборов, что изобрёл, от Феликс.       Нет, из этих двоих точно не получится хорошая команда, и они никогда не станут близкими союзниками: Феликс просто-напросто подложит Вару под свои нужды. Пиковый валет всего лишь марионетка в её руках, не более того. Она использует его, вот и всё. Тут нет и не может быть никакой привязанности.       Однако Ромео одолевали непонятные ощущения (которые он уже как-то испытывал). Он чувствовал какую-то странную пустоту в груди, будто там прострелили дыру, которая уже, скорее всего, никогда полностью не затянется. А когда он думал о том, что те двое «объединились» (не в силах прервать свои размышления на данный счёт) — та самая рана будто бы расширялась и становилась глубже. Он представлял, как бы могла состояться их встреча, о чём они говорят… наедине — и тело чуть ли не начинало потрясывать в гневе, а нарастающая ярость — застилать глаза.       Червовый король мысленно вздохнул, отгоняя подобное наваждение и прибывающую злость, даже, можно сказать, ненависть к пиковому валету и этой неуправляемой девчонке, которая всегда считалась лишь с собственными желаниями.       Следует успокоиться. Она же не посмеет предать его, а эта размазня — вовсе не мужчина, и никто даже не смотрит в его сторону. Тем более Феликс в подобном плане скорее всего ничем не отличалась от Хелен — такие сопляки их никогда не привлекали и не привлекут.       Именно это подсказывал ему ум, который не раз выручал и помогал добиться своего. Не чувства, на поводу которых он однажды пошёл, а потом пожалел.       И тут Ромео, перестав думать, заметил — Хелен что-то высмотрела в экране телефона. Она улыбалась, что удивило. Он подошёл и присел рядом.       — Ну и что ты тут у нас такая довольная? — поинтересовался червовый король, стараясь, чтобы его голос звучал как можно беспечнее и безобиднее. Будто за его невинным вопросом и правда ничего не скрывалось.       Та — о, чудо! — наконец оторвалась от дисплея гаджета и посмотрела на него. По её серым глазам и спокойному лицу невозможно было понять, что она испытывает — даже и не подумаешь, что буквально минуту назад уголки губ девушки трогала улыбка.       — Мне написала Зонт, — просто и кратко ответила Хелен; видимо, намереваясь скрыть факт того, что это, хоть не полноценно, но радует её.       Зонт и Хелен часто и много проводили времени вместе. Настолько, что их уже едва ли можно представить друг без друга. Нет Хелен — нет Зонт, и наоборот.       — Что пишет? У неё там всё хорошо? А то некоторые прямо места не находят: жаждут знать, где она и что с ней. Как обстоят дела.       Червовая дама молча передала ему телефон, и он принялся читать сообщение. «Ты не узнаешь Матрасика, Хел. Я его принарядила и нарекла Первым Министром Гаттопии) Говорящий кот на посту правой руки — только представь. Правда, круть?) Кстати, как там поживает Куро? Чё то я скучаю по его нравоучениям и сетованиям по поводу моего поведения и одежды.»       Тоскует по Куромаку и хочет узнать как у него дела, значит… Что ж, это можно использовать.       Ромео вернул смартфон законной владелице.       — Насколько я могу судить, у её короля всё очень даже хорошо, — лихо соврал червовый, сдерживая улыбку, чтобы придать своему лицу более-менее серьёзное выражение. И выдать свои слова за чистую монету. — Он так гордится своим королевством и настолько поглощён заботами о нём, что ни разу о ней не вспомнил. Только говорил, что её нет на собрании, а так — даже не упоминал в других случаях. Сомневаюсь, что Куромаку скучает так же, как она.       — Хм, ладно, так и передам, — подхватила дама червей.       Ромео поспешно встал, отгоняя мимолетное желание, охватившее всего лишь на пару секунд. Всякий раз, садясь слишком близко к Хелен, он невольно хотел обнять её за талию и притянуть… Но потом его останавливал образ Феликс, вдруг всплывший из каких-то задворков его сознания.       Не удивительно: они обе были во многом схожи, но и во многом различны. И тем не менее, замени одну другой — практически ничего не изменится. Просто валет походила на искру, внезапную вспышку. Её выкрики, налитые ненавистью янтарные глаза, непослушание, даже пресловутое «старый хуй» — всё в ней выводило червового короля из себя и одновременно будоражило. Хотелось знать, как долго продержится бунтарский дух девчонки; сколько пройдёт времени, прежде чем он её сломает, подчинив своей воле. Червовый валет — человек, ведомый эмоциями и жаждущий внимания, и в этом её слабость.       С Хелен же было труднее и в тоже время проще. Та отличалась большей рассудительностью и спокойствием, нежели Феликс. Доставляла меньше хлопот. Её не волновало то, что происходило вокруг и мнение окружающих: просто дайте нормально поиграть или посидеть в интернете, если не желаете портить с ней отношения. А так, вывести червовую даму — задачка не такая уж и простая. Зато она тише, хладнокровнее, незаметнее, но вместе с тем более стойкая и несгибаемая: такой придется дольше объяснять, где её место.       Однако обе представляли собой лакомый кусочек и не особо-то горели желанием поддаваться ему. Но пока что лучше повременить и воздержаться от Хелен: с Феликс ведь зашло дальше.       Ромео подошёл к двери и открыл её.       — Не в тему, возможно, — начала червовая дама, печатая ответ Зонт, будто бы прочла его мысли и поняла, о чём думает её король, — но я хочу кое-что разъяснить… — выдержав очень короткую паузу, продолжила: — Я не Феликс. И молчать просто так не буду, если ты позволишь себе слишком многое в мою сторону. Ясно?       Тот одарил её учтивой, весьма обаятельной мягкой улыбкой. Ну просто едва ли не божий одуванчик.       — Мне это и так ясно. Конечно, вы слишком различны и вас нельзя сравнивать. А что касается «слишком многого» — у меня и в мыслях не было.       — Очень на это надеюсь, — сухо парировала Хелен.       Ромео скрылся за дверью.