Издевка судьбы

— На златом крыльце сидели: царь, царевич, король, королевич… — приговаривал детскую считалку Костя, покачивая Алису на коленках. Ох, сколько же было пролито слез в нашем с ним детстве, пока мы решали, кто из нас царь, а кто король. Я довольно улыбнулась. Костя принял Алиску куда лучше, чем родители и иногда даже играл с ней, как сейчас. Брат очаровался Алисой и я его прекрасно понимала, невозможно остаться равнодушной к этой малышке. Правда, её собственный отец и бабушка с дедушкой умело демонстрировали это самое невозможное. Причем если Кирилл временами интересовался ребёнком и даже разговаривал с ней, под моим гнетом вставая на путь истинный, то его родители девочку подчеркнуто игнорировали. В отличие от деспота, их даже не удивило то, что Алиса говорит, потому что им было это не интересно.  — Ну-ка, красотка, вытащи палец изо рта, — услышала я замечание Кости Алисе и повернулась.  — Ещё немного и ты запихнешь туда весь кулак, — засмеялась я, на что брат фыркнул. Наше веселье прервал недоумевающий голос Виктории Сергеевны:  — Вита, милая, а что ты делаешь? Я, поднимая с пола рубашки Кирилла, замерла в процессе. Этот свин раскидал их утром по всему первому этажу, не могла же я так оставить сие безобразие. Вот и решила навести порядок, пока Костя занялся Алисой.  — Прибираюсь, — я разогнула спину и, складывая вещи деспота, повернулась к свекрови. Но это не свекровь, это монстр какой-то, честное слово. Она не изводила меня, нет. Но всячески старалась показать свой статус, свое богатство и образованность над моим незавидным положением (потому что я лишь приложение к её сыну), бедностью и глупостью. Бедные… Мы хоть и бедные, но гордые.  — Зачем? — Виктория Сергеевна удивленно посмотрела на меня. — Знаешь, по дому не просто так несколько раз в неделю ходят чужие женщины. Это домработницы, понимаешь? Ну, те, кто и должны убираться. Она разговаривала со мной как с дитем, наевшимся песка и смотрела также с высоты. Находясь в столь дурацкой ситуации, я никак не могла понять: почему же Кирилл не сказал матери, что она ошиблась, когда приняла меня за его девушку? Зачем женился, если я не нравлюсь ни ему, ни ей? Виктория Сергеевна не говорила это в открытую, но не упускала возможности поддеть и на полном серьёзе считала, что я использую её сына лишь для того, чтобы занять более престижное положение в обществе. Ворчала, что я притащила за собой брата и перетащу в этот дом всю семью. А я вообще не претендовала на то, чтобы жить здесь. Я предпочла промолчать на колкости свекрови и просто положила стопку рубашек на диван, чтобы потом кинуть их в стирку. Поняв, что из меня высосать энергию не получится, Виктория Сергеевна переключилась на другую жертву — Костю.  — А ты чего тут расселся? Заняться нечем?  — Нечем, — огрызнулся брат, — пока ваша дочь соберётся, помереть можно. Мне что, всё это время держать машину заведенной?  — Соблюдай субординацию, — женщина грозно сверкнула глазами, — то, что твоя сестричка вышла замуж за Кирилла, не возвышает тебя также, как и её. И поставь ребёнка на место, что ты вцепился в неё? Кстати, — она снова обратилась ко мне, — почему ребёнок все ещё не за занятиями? Няня ждет. У Виктории Сергеевны была та же дурацкая привычка, что и у сына. Она не называла Алису по имени, а исключительно ребёнком.  — У ребёнка есть имя, — любезно сообщила я, — Алиса. От того, что вы будете звать её ребёнком, она не перестанет быть вашей внучкой. А не занимается она потому, что не хочет. Позже сядет.  — Что значит позже?! Сейчас же! Нечего дураков, как её дед и тетка, разводить! Обидное «дурак» относилось не только к Олегу Евгеньевичу, но и… К Даше. Неприятно стало даже мне. Как можно так с собственной дочерью? Даша, хоть и не Эйнштейн, но глупой точно не была. Самая глупая в этом доме — я, это правда. Даже Кирилл умнее меня, как ни прискорбно. Как же я удивилась, когда узнала, что школу он закончил всего с пятью четверками. И остальные были пятерки, а не тройки, как я хотела бы съязвить. А в институте и вовсе получил красный диплом. Куда мне лезть со своей тройкой по физике?  — Так, — разнесся грозный голос Кирилла по первому этажу, — не орать на мою жену! Я удивленно посмотрела на него. Причин для потрясения было две: во-первых, сейчас только час дня, с работы он вернулся больно рано. Во-вторых, он заступился за меня первый раз. Первый! Зачем?  — Вита, рот закрой, — уже спокойнее сказал мне деспот и потрепал по голове подбежавшую Алиску. Она обняла отца за ногу, да так и стояла, наслаждаясь его присутствием. Как мало ей было нужно для счастья: папу рядом и немного его ласки. Последнюю потребность, Кирилл, правда, не всегда удовлетворял, но будучи в хорошем расположении духа — старался. Нелегко ему быть отцом, нелегко. Слишком молод. В голове у Кирилла гулял ветер, мысли о тусовках, алкоголе, девушках и карьерном росте. В принципе, обычный набор для парня двадцати четырех лет.  — Кирилл! — возмутилась Виктория Сергеевна. — Твоя, как ты выражаешься, жена вредит ребенку!  — Каким же образом? — он выгнул бровь и посмотрел на Алису, ища следы моего вреда.  — Вита слишком много потакает ей! Ребёнку пора заниматься, няня уже приготовила букварь, но вместо учебы Вита позволяет ей играть с водителем!  — Во-первых, этот водитель — теперь её дядя, — Кирилл скрестил руки на груди и взглядом попросил меня забрать дочь. Я взяла её на руки, чтобы в случае накала обстановки быстро унести её наверх. Нечего четырехлетней малышке слушать ругань взрослых и впитывать их негатив. Вырастет — ещё успеет этого дерьма хлебнуть. Не дай Бог, конечно.  — Во-вторых, Вита знает, что делает. Не забывай, мамочка, что Алиса заговорила только благодаря ей. В-третьих, ты — всего лишь бабушка. Которая, вдобавок ко всему, внучкой совсем не интересуется, а правила диктовать почему-то хочет. Послушай и запомни: не смей вмешиваться в мои или Витины методы воспитания. Пока мы во все глаза смотрели на деспота, наповал убитые его поведением, он смочил горло водой и продолжил тираду:  — Ну и, напоследок. Я выкину все буквари, поняла? Девчонке четыре года! Она должна в куклы играть и прочей ерундой заниматься, пусть у неё будет детство. Учебе ещё будет время.  — Хорошо, сынок. Я тебя поняла. Виктория Сергеевна и Кирилл смотрели друг на друга так, что не оставалось сомнений в том, что разговор не окончен. Но Кирилл поставил мать на место только в том, что касалось меня и Алисы.  — Вита, — муж мотнул головой, указывая мне наверх. Я послушно кивнула и поспешно взбежала на второй этаж. Он ясно дал понять, что защитить — защитит, но не более и не будет выяснять отношения с матерью при мне или кем бы то ни было. Достойная позиция, однако. Надо же, в Кирилле есть что-то достойное! Сама удивилась, мысленно откладывая плюсик в его копилку. В детской нас встретила няня. Новая, разумеется, выбранная мною. Кирилл потребовал показать ему девушку, но не взглянул даже ни на неё, ни на резюме. Только промычал что-то одобрительное и дал позволение на работу. Наверное, хотел показать мне, кто в доме хозяин. Няню звали Алина. Мы с ней неплохо поладили, потому что она была нацелена на работу и воспитание ребёнка, а не на возможность залезть в постель к отцу Алисы.  — Букварь убрать, — раздавала указания я, — занятий пока не будет. Приготовь одежду, хорошо? Сходите погулять через полчасика.  — Хорошо, — Алина убрала книжку с письменного стола Алисы, собрала цветные карандаши и детские прописи и открыла шкаф, осматривая полки в поисках свитера потеплее. — Вы идёте с нами?  — Нет, у меня кое-какие дела. Хочешь гулять? — зачем-то решила спросить я у Алисы, уверенная в том, что она не откажется. Малышка гулять любила и была готова выскочить на улицу в любое время суток, хоть ночью. А сколько было радости, когда Кирилл решил проводить нас утром до детской площадки, ему оказалось по пути. Естественно, для меня стало полной неожиданностью, когда Алиса тихо пролепетала:  — Нет? Почему? Тебя кто-то расстроил? Или ты испугалась, как папа ругался на бабушку? Он… Он больше не будет, — я не смогла найти подходящего оправдания для Кирилла, как обычно. Алиса слишком мала, она не поймёт.  — Нет, — девочка потерла кулаками и приложилась на моё плечо.  — Что-то болит?  — Да. Голова.  — Голова? — переспросили мы с Алиной в один голос. Нехорошо. Очень нехорошо. Я коснулась губами лба Алисы. Кажется, горячий.  — Попробуй, — попросила я няню, — мне кажется, она горячая. Девушка проделала тот же маневр, но ладонью и нахмурилась.  — Горячая, — согласилась она. Я чуть не зарычала от досады. Такая морока с больными детьми, а тем более маленькими. Они подхватывают осложнения легче, чем взрослые и лечить их сильными средствами нельзя — не по возрасту.  — Так, — я загребла свободной рукой волосы и огляделась, думая, как поступить. Будто бы на стене был нацарапан ответ. — Нужно измерить температуру и если больше 37,5 — дать жаропонижающее. Если через час-полтора не станет лучше, то вызывай врача. И присматривай за ней, ладно? Следи за состоянием. Захочет спать — укладывай. Я постараюсь побыстрее, вечером расскажешь, как она.  — Конечно. Если что, я позвоню.  — Обязательно. Алиса заболела очень, очень некстати и это ещё одна моя головная боль помимо приближающейся сессии, новогодней суеты (Кирилл заявил, что я ответственная за праздник), недовольных родителей, доставучей свекрови, мужа-деспота и неразберихи с Русланом. Хотя последнего теперь априори быть не могло — я замужем и изменять в отличие от некоторых не собиралась, несмотря на условия, в которых был заключен союз. Брак он и в Африке брак и раз уж согласилась — терпи. Но поговорить всё же нужно. Правда, были сомнения, что дурацкие оправдания и извинения — не то, что нужно человеку с серьёзными ожогами на лечении. Со вздохом оставив Алиску, я вернулась в свою спальню, чтобы переодеться. Едва войдя, поняла, что вид комнаты испорчен. Чем? Точнее, кем. Кириллом, развалившимся в кресле с видом хозяина жизни. Он посмотрел на меня так, будто готовился сказать: «А всех посмотреть можно?» Я фыркнула и распахнула дверцы шкафа.  — Куда-то собираешься? — насмешливо спросил муж, словно не собирался меня никуда отпускать.  — Да.  — Куда? Он что, думает, я ему буду отчет давать? Он-то мне не докладывает, где и с кем, я даже понятия не имею, в каких местах Кирилл зависает после работы.  — От тебя подальше, — недовольно пробубнила я, выудив вязаный облегающий темно-синий свитер.  — Флаг в руки. Но только до трех.  — Почему это?  — Потому что я так сказал. Но такой ответ тебя, конечно же, не устроит?  — Хорошая из тебя Ванга. Почему?  — Вот заладила как китайский болванчик, — деспот скрестил руки на груди и зевнул. — В три вернётся Даша и вы поедете в магазин.  — Зачем?  — О! — парень вскинул указательный парень вверх. — Тебя, оказывается, не только вопросу «почему» научили, но ещё и «зачем». Глядишь, скоро и до «для чего» дойдем.  — Кирилл!  — Тебе нужно купить платье, — снизошел он.  — У меня достаточно платьев, — я показательно хлопнула дверцей шкафа. В ближайшее время ни одно новое платье там не поселится.  — Вечернее.  — Для чего?  — Линковская, ай, молодец! На лету схватываешь! — Кирилл развеселился. — Ну иди сюда, моя хорошая, хвалить буду.  — Издеваешься? Что за повод для платья? Что бы он ни ответил, я заранее знала, что не пойду. Не могу же оставить больную Алису одну дома? Но женское любопытство пересилило и заставило задавать вопросы.  — Один мой друг надумал жениться, — лениво и протяжно проговорил деспот, — я получил приглашение на данное торжество. Он замолчал и, ожидая реакции, склонил голову к левому плечу. Даже языком два раза прицокнул, чтобы поторопить меня. А я… Я совсем некстати подумала о том, что этот язык не так давно был у меня во рту. То ли захотелось нежности и ласки, то ли просто сошла с ума. Я больше склонялась ко второму, ибо Кирилл мне нежности и ласки уж точно не даст. По крайней мере, трезвый. А пьяный — это уж и не он, а вино. Или коньяк, что он там пьёт.  — Прекрасно, передавай ему мои поздравления и выйди, мне надо переодеться.  — Не льсти себе, разглядывать не буду, — парень хмыкнул и, обесценивая свои же слова, нагло уставился на меня, мол, давай, покажи, что ты скрываешь под одеждой и может я скажу что-то менее хамское.  — Хорошо, я переоденусь в другом месте.  — Ты будешь переодеваться здесь, — холодный тон мужа заставил остаться на месте, — или максимум — сегодня в примерочной.  — Кирилл, я никуда не пойду, — перевесив свитер через руку, твердо проговорила я, — Алиса заболела, ей нужен кто-то из нас рядом.  — А я за что няне плачу? Посидит пару-тройку деньков, Алиса не аквариумная рыбка, твоё лицо за это время не забудет. А жаль конечно… Всё! Достал! Я не выдержала и, взяв со стола вешалку, кинула ею в деспота. Он перехватил её в воздухе и надменно, как сестра, улыбнулся.  — Пойдешь и это не обсуждается. Чтоб когда я вернусь из спортзала, то обнаружил дома шикарнейшее платье. Ясно? Ты жена самого Кирилла Демидова, не забывай. И должна быть шикарна, я бы абы на ком не женился. Только Кирилл умел так. Вроде и комплимент сделал, а в то же время оскорбил. А ещё он, наверное, считал себя Богом, не меньше. Потому что постоянно напоминал мне, что я его жена и носительница фамилии, дескать, вот как повезло. Я не стала спорить с этим идиотом — пусть думает что хочет и валит в свой спортзал. Это же насколько самовлюбленным надо быть, чтобы после бессонной ночи за бумагами не лечь спать, имея время, а переться облагораживать себя, любимого? Хочет истязать себя — пусть, мне-то что. Напротив, даже хорошо. Как бы я не брыкалась против Кирилла, тело, должна признать, у него красивое. Ходячий синоним слова эстетика, блин. Я кинула беглый взгляд на себя в зеркало и даже немного расстроилась. Ноги не от ушей, грудь не четвёртого размера, да и задница — не Кардашьян.  — Я ушла, — хмуро оповестила Кирилла, твердо решив, что не буду переодеваться при нем, что бы он ни сказал.  — Жду нашей скорой встречи, — приторно протянул муж и причмокнул губами. Ужас! Я скривилась, передразнивая его. Угораздило же вляпаться и стать его женой! Даша, увидев, что я вызываю такси, предложила подвезти меня. Но, во-первых, я не хотела лишний раз гонять брата. А во-вторых, никто не должен знать, куда я еду. Иначе крики, скандал, развод без объяснения причин. До отделения больницы, где лежал Руслан, ехать недолго — всего пятнадцать минут. А вот уговаривать девушку в регистратуре пропустить — очень.  — Ну пожалуйста, — ныла я, облокотившись на стойку и нервно потрясывая рукой.  — Не положено, — упрямилась она.  — Но мне же нужно передать ему чистую одежду! Девушка скептически осмотрела мою крошечную сумочку. Н-да, неудачный ход.  — Вы Разумовскому кем приходитесь? — вздохнула она, устав со мной препираться.  — Невестой, почти женой, — не моргнув глазом соврала я и продемонстрировала помолвочное колечко, подаренное другим. Боже, только бы меня никто не видел и не слышал… Сглотнув, я медленно надела капюшон и скрыла половину лица. Девушка хмыкнула и иронично посмотрела на меня.  — На султана он вроде не похож, а такой гарем развел.  — Что вы имеете в виду? — я подозрительно покосилась на неё, вырвав из рук талон на посещение с номером палаты.  — Вы за сегодня уже третья «почти жена». Я хлопнула по столу ладонью, чтобы она замолчала и дала себе ровно минуту на обдумывание информации. Признаюсь, стало неприятно. Да что там неприятно — будто из легких разом вышибли воздух и кольнули иголкой куда-то под ребра. Я, значит, рискую собой, вытаскиваю его из огня, а он… А, впрочем, что он? К собственному же неудовольствию, я начала опять оправдывать Руслана. Но он же имеет на это право, верно? Как я, будучи замужем за его врагом, могу что-то предъявлять? Я предала его первая. И… Кажется, я говорила, что Руслан мне не нравится, между нами ничего не может быть. Так почему же так расстроилась? Собрав себя в кучу, я стала подниматься на четвертый этаж. Какая же она, женская душа, загадочная. Даже сами женщины не всегда могут разобраться в этих дебрях. Нужная палата нашлась быстро. Как и быстро донесся до меня женский голос из палаты. Руслан смеялся на реплики загадочной незнакомки. Я аккуратно встала прямо за закрытой дверью, чтобы лучше их слышать.  — Мы поедем отдыхать на острова? — судя по голосу, особа была едва ли старше меня. Н-да, Руслан явно любит молоденьких идиоток. Вроде меня, ага.  — Обязательно поедем, — ответил он чуть хриплым голосом, — вот только разберусь с делами на работе после выписки.  — Ты уже закончил стажировать ту дурочку? Она отнимает у тебя слишком много времени.  — Давно, милая, давно. Ох, как. Выяснилось, кто милая, а кто дурочка. Но доля правды в этом есть. Мне очень хотелось ворваться в палату и заорать, как он водил меня в ресторан, как подкатывал и всячески опекал. Но у меня нет никакого желания играть в эти игры, Руслан ещё получит по заслугам. Я громко захлопнула дверь, чтобы жизнь малиной не была. И стремглав побежала по коридору, желая оказаться подальше от этого человека. Как я могла считать его хорошим и защищать? Дура, дура, дура! Сразу вспомнились слова Кирилла о том, что от Руслана нужно держаться подальше и рассказы одной из сотрудниц о том, что он бабник. А я ещё не верила! Как бы я ни старалась, домой вернулась всё равно в слезах. Обида обвилась вокруг шеи тугой железной цепью и душила, душила, душила меня. И разорвать эту цепь самостоятельно я не могла. Через час ко мне в комнату вошла Даша, в самое неподходящее время. Я всё ещё рыдала и прокусывала губы до крови, а потому просто выгнала девушка, когда она заикнулась о просьбе Кирилла. Конечно, чуть позже станет очень стыдно, но сейчас у меня нет сил объясняться с ней. Чувство жалости к себе захлестнуло с необычайной силой. Оно не было таким ощутимым даже тогда, когда пришлось выйти замуж за Кирилла, а сейчас я чувствовала себя разбитой на кусочки. Даже всхлипы удавалось сдерживать с трудом, так горько и тяжело мне было. Почему же разочаровываться в людях так больно? Может, потому что это первый раз в моей жизни? Самый лучший человек оказался самым худшим, что оказалось сродни крепкой затрещине.  — Линковская, ты совсем страх потеряла? — Кирилл пришёл через полчаса. — Я тебе что… Он осекся и замер на пороге, стоило мне поднять на него зареванные глаза. Я смотрела на мужа всего секунду, а казалось, что уже минимум час. От слез изображение плыло, серые спортивные штаны и футболка сливались на нем воедино. Кашлянув, парень отбросил спортивную сумку в сторону и присел рядом со мной. Он осторожно протянул руку, наверное, желая успокоить, но я почему-то в это не поверила и дернулась в сторону.  — Хорошо, — деспот поднял руки вверх, — хорошо. Не трогаю. Кирилл обладал довольно ценным качеством — терпением. Когда я оказалась возле него в истеричном состоянии в первый раз, он позволил просто прижаться к нему и прорыдаться. Сейчас же он ждал, когда я буду к этому готова. Деспот молча обнял меня за плечо и, подавив слабое сопротивление, прижал к груди. Если до этого я тихо всхлипывала и размазывала слезы по щекам, то теперь позорно разревелась в голос. Наверное, все слышали. Наверное приняли меня за ненормальную. Наверное смеялись. Но мне все равно. Главное, что меня вот уже второй раз поддерживает тот, на кого я бы никогда не подумала — Кирилл.  — Ну-ну, — приговаривал он, поглаживая меня по вздрагивающей спине. — Тебе сейчас горько. Обидно. Больно. Я понимаю, всё понимаю. Но сделать усилие, взять себя в руки и успокоиться. Для своего же блага. Кирилл чуть потянулся в сторону и взял с прикроватной тумбы бутылку с водой. Через силу напоил. Слёзки вытер. По головке погладил.  — Могу я узнать, что случилось? — спросил он, едва я немного успокоилась. И… Пусть многие сочтут меня идиоткой, но я рассказала всю правду. Всю от и до, от его признания до ресторана и оправданий до контракта и пожара. Кирилл выслушал и с тяжелым вздохом и укором произнес:  — Я же предупреждал тебя. Разве нет? Предупреждал, но ты же самая умная у нас, не послушала. А теперь слезы льешь. Зачем ты вообще туда поперлась?  — Не знаю. Деспот немного помолчал, комкая покрывало на кровати. А затем жёстко и неожиданно спросил:  — Ты так сильно влюбилась в него?  — Нет.  — Хорошо, поставим вопрос иначе. Ты влюблена в него? Я закусила нижнюю губу. Убьет за то, что я собиралась сказать, но…  — Думала, что нет. Я специально сделала акцент на слове «думала», чтобы посмотреть на реакцию мужа. От неё зависело больше, чем кажется на первый взгляд. Кирилл нервно оправил футболку, опустил глаза в пол буквально на миг, но я заметила это.  — Не думай, Вита, — насмешливо произнес он, на этот раз смотря мне в глаза, — из этого редко получается что-то хорошее, тебе противопоказано. Хочешь дам совет и скажу что-то, во что ты не поверишь?  — Хочу. Начнем с совета.  — Естественно. Не дури и не приближайся к Руслану, не привязывайся. Это плохо кончится. А я не хочу, чтобы ты повторила Юлину судьбу. Ты заслуживаешь большего. Вот так на. Кирилл не соврал — я и правда не поверила. Слишком уж чувственные слова для такого циничного человека. Но он умел хорошо играть на чувствах и публике, так почему же он не может поиграть и для меня? Я уже обожглась и больше не хочу. Кирилл подошёл к шкафу и открыл створки.  — Мне нужно переодеться, — повторил муж мою утреннюю фразу. — Но, так уж и быть, можешь не отворачиваться и не закрывать глаза, — уголок рта медленно разъехался в усмешке. А я назло ему закрыла глаза ладонями. Правда, оставив маленькую щелочку, чтобы немного подглядывать. Интересно, а будь у него возможность, подглядывал бы за мной? Узнала я это скоро. Скорее, чем могла бы предположить.