Издевка судьбы

— Я человек злой и бессердечный, женушка, — пыхтел Кирилл, пока тащил меня по лестнице, а я отчаянно пыталась отбиться, — твои слезы имели весьма кратковременный эффект. Обидела Дашку, молодец. Со мной значит поедешь.  — Ну ты же только что из спортзала вернулся! — ныла я. — Штангу таскал, занимался, устал! Кирилл продолжал тащить меня. Несмотря на то, что час назад я ревела белугой, он не разрешил мне остаться дома. И ни увещевания, что Алиса болеет, ни убеждения в том, что мне на этой свадьбе делать нечего, не помогали. Даша серьёзно обиделась и не пустила меня даже на порог комнаты. Естественно, ни за каким платьем со мной она ехать не хотела. А когда я сказала об этом мужу, уверенная в том, что теперь-то точно останусь дома и на свадьбу не пойду, то… Пролетела. С невозмутимым лицом Кирилл достал из шкафа пальто, натянул его и заявил, что поедет со мной сам. Несогласная, я попыталась сбежать и как всегда это не привело ни к чему хорошему. Деспот поймал меня, взвалил мебя на плечо и нёс к машине.  — Устал, — согласился парень, — поэтому сделай одолжение и перестань сопротивляться. Мне будет легче. Я резко хлопнула его ладонями по спине, выражая протест. Кирилл только хмыкнул. Со ступенек, ведущих на улицу, он спускался куда аккуратнее. Они были скользкие и Кирилл боялся упасть, больше переживая за сохранность своего драгоценного лица. Он грубо впихнул меня на пассажирское сиденье, но позаботился о том, чтобы самостоятельно пристегнуть ремень безопасности. Ходячий контраст, а не человек. Иногда я удивлялась тому, что Кирилл, в общем-то, относился ко мне спокойно. А, точнее, никак. Но неужели ему не было бы выгоднее извести меня, чтобы я, слетев с катушек, потребовала развод перед его родителями? Они явно захотят избавить сына от психопатки. Кирилл вёл машину на удивление медленно, хотя был любителем быстрой езды. Но объяснение этому было до ужаса банально: он устал. Правда устал. Не так, когда он просыпался в час дня, а потом требовал подать уставшему человеку завтрак в постель. За то время, что мы живем с Кириллом вместе, я заметила у него довольно интересную особенность: он либо целый день занимался ничегонеделанием и лишний раз пальцем не шевелил, либо выжимал себя до последней капли так, что до спальни не всегда доходил и ложился спать на первом этаже. Сегодня был один из таких дней и… Раз он не позволил мне захлебнуться слезами, я не позволю ему спать в холоде внизу. Подниму к нам, уложу в кровать и, возможно, ножки одеялом укрою. Я исподтишка наблюдала за Кириллом. За рулём он был такой интересный! Он был собой. Расслабленное выражение лица, покачивание головой и постукивание пальцами по рулю в такт музыке. Он что-то приговаривал себе под нос, трогаясь с места, иногда закусывая нижнюю губу. Последний жест меня особенно будоражил и заставлял думать, что ещё этакого для бурления крови он сделает ещё.  — Что-то не так? — наконец спросил Кирилл, когда мы приехали. — Всю дорогу пялишься. Я отвела глаза, но посмотреть на него все же пришлось, когда он подал мне руку, чтобы я вышла из салона. Галантно, надо признать. Что с ним случилось, кто покусал моего мужа? А, впрочем, не хочу знать. Таким он мне нравится больше.  — Что, нравлюсь я тебе? — с ехидством издевался Кирилл. А, нет, вот мой муж. Всё в порядке, ложная тревога.  — Очень, — язвительно ответила я, — чуть не ослепла от твоего сияния, милый. Нет, какой же ты сладкий!  — Знаю, — хвастливо ответил Кирилл, за руку ведя меня по торговому центру и бегло осматривая витрины, — повезло тебе, такого-то парня в мужья отхватить. А ты ныла и на судьбу жаловалась!  — Тебе с женой повезло не меньше, — хмыкнула я. А что, не только же ему себя нахваливать.  — Не спорю, — тихо проговорил под нос деспот, но я услышала.  — Что-что? Не споришь? Вот это да! Да с тобой что-то происходит!  — Заходи, говорю! — раздраженно воскликнул деспот и затолкал меня в какой-то магазин. Только я хотела заорать и возмутиться, но тут же закрыла рот, столкнувшись взглядами с девушками-продавцами. Не позорься, Вита, не позорься. Кирилл ввалился в магазин с видом хозяина и развалился на большом диване. На моих глазах подозвал одну из продавщиц, назвал её сладкой и попросил подобрать этой даме, то бишь мне, платье, чтобы я нормально выглядела. Это выходило за все возможные рамки!  — Оборзел что ли, ишак?! — рявкнула я, не снизойдя даже до того, чтобы назвать его просто ослом. — Всё, езжай на свадьбу с кем хочешь! Я ухожу. Я развернулась, но Кирилл оказался проворнее и схватил меня за запястье.  — Ладно, я не прав. Не кипишуй. Мы в расчете, обозвали друг друга. А теперь давай выберем тебе платье и поедем домой спать. Если честно, тут мне выбирать ничего не хотелось, было стыдно перед продавцами. Но тащиться в другое место мне хотелось ещё меньше, поэтому я позволительно махнула девушкам рукой. Они приносили мне на выбор много красивых платьев. Но едва я их примеряла, то Кирилл, видимо, возомнив себя модным кутюрье, тут же их забраковывал и требовал показать следующее. Стоя в примерочной и натягивая на себя очередное платье, я вот уже пятый раз обкладывала мужа трехэтажным матом. Интересно, по какому критерию не пройдёт это платье? А жаль, красивое. Выше колена, насыщенного ярко-синего цвета из плотной ткани и с приспущенными плечами — оно было идеальным. Красиво приоткрывало линию декольте, лаконичное и женственное — то, что нужно для свадьбы. Я буду в нем красива, но не перетяну внимание с невесты.  — Ты готова? Выходи, — позвал Кирилл. Я посмотрела в зеркало и вздохнула. В этом платье я даже нравилась самой себе. Осторожно вышла и замерла в ожидании реакции, которая не заставила себя ждать. Из полулежачего положения Кирилл резко сел, его глаза стали раза в два больше и он пялился, совершенно не стесняясь. В его глазах зажглось такое неподдельное восхищение, что где-то в груди сладко заныло. Мне нравилось, когда он так смотрел.  — Вау, Вита… — прошептал деспот, подавшись вперед. — Какая ты, оказывается, красивая…  — Оказывается, — фыркнула я, — так себе комплимент. Кирилл тряхнул головой и встал.  — То есть… Просто ты всегда носишь одежду, через чур скрывающую тебя. Сменишь свою паранджу — и я влюблюсь, — кажется, он шутил.  — Этот комплимент уже чуть лучше, — я улыбнулась.  — Погоди, у меня ещё один заряжен, — засмеялся он и поднял вверх указательный палец.  — Давай, — я выжидательно скрестила руки на груди. Он достал телефон из заднего кармана брюк и… направив камеру, сфотографировал меня. Я немного растерялась. Да уж. Молчаливый, но самый лучший из трех комплимент. Даже мурашки по коже пробежали.  — Улыбнись что ли, — попросил Кирилл, отойдя чуть подальше. Я немного тормозила от столь неожиданного поворота событий, потому что он вёл себя так, будто действительно мой если не муж, то как минимум парень. Нравилось мне это или нет — ответ дать не могла. Но, тем не менее, взяла над собой контроль и, выставив вперёд ножку, широко улыбнулась Кириллу. Он посмотрел на меня поверх телефона, глазами посылая искры. Боже, сколько всего сейчас выражал его взгляд! Поистине волшебное платье, раз сотворило с ним такие вещи.  — Берем, — вынес вердикт Кирилл и достал кошелек, — переодевайся. Я кивнула и поспешно скрылась в примерочной. Но едва я сняла платье, оказавшись в одном белье, как на моей талии по-хозяйски устроились горячие руки. Кирилл тяжело дышал мне на ухо.  — Ки-Кирилл! — я дернулась в сторону, прижимая к груди платье, хотя было поздно. Он всё там увидел.  — Опусти руки, — прошептал деспот и потерся носом о мою шею.  — Мне нужно одеться, выйди, — голос дрогнул.  — Нет. Помнишь, я сказал, что ты будешь носить мою фамилию? А настоящей Демидовой можно стать только через… — он коварно улыбнулся. — Время пришло. Через секс. Кирилл давно мне на это намекал, но до этого момента этим и ограничивался, не трогал меня. И, хоть мы спали на одной кровати, мы спали на разных концах и под разными одеялами. Мы даже не касались друг друга во время сна, благо размеры спального места позволяли. А сейчас его прорвало.  — Кирилл, не надо. Мы так не договаривались. Кирилл, не в примерочной же. Кирилл, я заору.  — Ори, — он знал, что я этого не сделаю. — Тем более сейчас это лишь разгорячительная прелюдия. А я не разогревалась, я боялась. Потому что знала, что теперь он будет донимать меня и не успокоится до тех пор, пока не отымеет. Чека сдернута с гранаты одержимости сексом. Сглотнув, я уперлась Кириллу руками в грудь и попыталась отстранить. Деспот наконец-то соизволил посмотреть на меня и, заметив страх, нахмурился. Он убрал руки, с талии давно переехавшие к бедрам. Молча вырвав из моих рук платье, он швырнул, в меня джинсами и пошёл к кассе. Оставшись одна, я села на корточки и уткнулась в колени, закрывая голову руками. Отчего-то хотелось разрыдаться, но я решила, что на сегодня слез хватит. И, взяв себя в руки, оделась и вышла с непроницаемым лицом. Кирилл уже ждал меня на выходе с пакетом в руках. Наверное, мы поссорились. Потому что до машины мы шли молча, а потом Кирилл и вовсе чуть не уехал без меня, сев раньше. Всю дорогу до дома он старательно не смотрел на меня, а дома всё так же не проронил не слова. Неужели его так обидел отказ? Да это мне обижаться надо! Надо же, так нагло лезть! В спальне, когда Кирилл переоделся и лег в постель, я молча собрала все спальные принадлежности: подушку, одеяло, пижаму. До поры, до времени муж просто наблюдал за этим, а когда я хотела уйти, схватил за ногу. От неожиданности я вскрикнула и чуть не повалилась на него.  — Куда собралась? Спать со мной тоже откажешься, женушка? — он сделал акцент на словах «откажешься» и «женушка». Почему-то ему нравилось так меня называть.  — Ты мальчик взрослый, заснешь без грелки. Тем более, что мы спим раздельно. А Алиска болеет, я лягу у неё. Кирилл недовольно фыркнул и отвернулся, мол, вали куда хочешь, мне плевать. Но напоследок сонно пробормотал:  — Если что, постучи в стену. Я приду. Но учти, что разбужу завтра рано. Я вышла и закрыла дверь. Алиса, увидев меня, обрадовалась и потянула ручки. Она все ещё температурила, это я поняла до того, как коснулась кожи. Малышка обняла меня так сильно, как только могла. Конечно, целый день любимую няньку злой папа таскал, увидеться не давал.  — После жаропонижающего температура спала, но совсем чуть-чуть, до 38,5. А была 39. И я вызвала врача, — давала отчет няня.  — Какой диагноз?  — ОРЗ.  — ОРЗ? — я недоверчиво посмотрела сначала на Алису, а потом на девушку. — Она же бледная вся, это однозначно какой-то вирус. Няня пожала плечами. Я вздохнула и отпустила её, пусть отдыхает. Кстати, няня была единственной неприходящей прислугой, она жила с нами. Но её почти не было видно в доме, она всегда была либо в детской, либо в комнате для прислуги и поэтому никого не раздражала. У Кости, к слову, тоже была привилегия оставаться в этом доме на ночь, чем он изредка пользовался. Я улеглась на кровать Алисы. Благо, она была достаточно большой, чтобы с комфортом вместить нас обеих. Девочка, приткнувшись ко мне под бок и лопотала что-то нечленораздельное, пока я в тусклом свете ночника изучала рецепты. Ей было плохо: жарко, болело горло, голова, наверняка появилась ломота в костях.  — Где же ты подхватила эту заразу, моя сладкая? — задала риторический вопрос я, целуя малышку в огненный лоб. Алиса хныкнула и прижалась ко мне сильнее. Ох, если бы я только могла забрать её болезнь себе, то сделала это не задумавшись ни на секунду. Сердце разрывалось, когда я слышала тихое хныканье, похожее на плачь котеночка. Спала Алиса плохо, а точнее, не спала вообще и до часа ночи просыпалась каждые десять минут, хныкая и прося водички. Я аккуратно поила её, кутала в одеяло и проветривала комнату, но это мало облегчало её страдания. Я уже хотела было позвать Кирилла, но потом подумала, что от него будет больше вреда. И приняла волевое решение дать жаропонижающее, несмотря на то, что следующий прием был назначен на утро. Это помогло: через пятнадцать минут жар был не таким сильным и Алиса заснула. Я же спать не могла. Потому что, к моему стыду, все мысли были заняты её отцом, его сегодняшними поступками — хорошими и не очень. Понять деспота я никак не могла, он не желал открываться мне. Но его что-то терзало и терзало давно, он стал скотиной не просто так. Это же нечто не давало ему в полной мере любить Алиску. В том, что он её любил, но не умел и не мог проявлять свои чувства, я не сомневалась. И сегодня, когда он так искренне на меня смотрел, я убедилась, что его насильно сделали таким, какой он есть сейчас. Жаль, что потом он всё испортил своим ужасным поведением в примерочной, ведь я почти пожалела его. *** В шесть утра чья-то рука бесцеремонно выдернула меня из постели и вытащила из детской. Я едва сумела продрать глаза после дремоты, чтобы посмотреть на нахала. А нахал оказался нахалкой — это была Даша. Что примечательно, даже в такую рань она выглядела идеально: платье до колен с открытыми плечами, собранные в конский хвост волосы, сдержанный макияж.  — Что? Что такое? — бормотала я.  — Вообще-то сегодня вы с Кириллом идёте на свадьбу, если не забыла, — процедила девушка — всё ещё обижалась, — мне было велено проследить за твоими сборами. В то время как сам Кирилл всё ещё храпел. Чудно. Мы заняли свободную комнату, где нас уже ждали четыре девушки наготове. Выглаженное платье висело на шкафу, на туалетном столике лежала куча косметики и украшения. Даша усадила меня на стул и, зарывшись руками в мои волосы, приступила к беседе с девушками.  — Делаем прикорневой объем, — командовала сестра Кирилла, — и волны средней крупности. У Виты волосы длинные и густые, придётся повозиться. Этим, — она взяла нечто похожее на ободок, но более гибкое и с заколками в виде золотых лилий на концах, — собираем часть волос с висков и закрепляем. Понятно? Вперёд. Теперь макияж. Выполняем шоколадный смоки с акцентом на глаза, ресницы красим по максимуму. Губы подчеркнуть, но не выделять сильно. Все синяки и мешки под глазами замазать. А маникюр она себе сама выберет. Работаем! — она хлопнула в ладоши. Я решила, что настала пора попросить прощения и долго рассыпалась перед Дашей в извинениях. Она игнорировала. Ну ладно, потом попробую ещё… Меня собирали ужасно долго. Завивали каждую волосинку, прокрашивали каждый миллиметрик кожи и каждую ресницу в отдельности. Ногти полировали до тех пор, пока они не стали отражать свет. Но даже в четыре пары рук девушки работали очень медленно, прошло уже пять часов, а я всё ещё сидела с готовой наполовину прической и только накрашенными бровями и губами. Лаком покрыли только одну руку. Хорошо, хоть педикюр закончили. К двенадцати Даша сказала, что спустится вниз за туфлями и вышла. В то время мне как раз крепили украшение на голову и заканчивали румянить. Следом за Дашей вошёл Кирилл. И всё бы ничего, но пока я тут красоту наводила, он ходил по дому растрепанный и… В трусах. Я покраснела и отвернулась, а вот девушки, напротив, отвлеклись и заинтересовались моим мужем. Нет, я и сама не прочь полюбоваться, но надо же совесть иметь!  — Женушка, — он облокотился на дверной косяк и сладко зевнул, — как ты потрясна. Готова, надеюсь?  — Я готова? — я шлепнула одну из девушек по руке, чтобы она обратила внимание не на Кирилла, а на меня.  — Готова… — кое-как проговорила она, чуть ли не пуская слюни. Очень вовремя зашла Даша. Увидев творящуюся ситуацию, она топнула ногой и закричала:  — Я не поняла, что за ступор?! Почему Виту не одели?! Сейчас всех выгоню и не заплачу! В руках девушка держала обувную коробку, а поверх неё лежал небольшой пакет. Поставив всё это добро на пол, она толкнула брата в спину и стала ругаться уже на него:  — Ты что, совсем стыд потерял?! В стриптизера поиграть решил?! Так вали на трассу прям в таком виде и не возвращайся без распиханным по трусам денег! Нет, надо же!  — Что, завидуешь? — хмыкнул Кирилл. — Так, девушки, выходим, — парень махнул рукой на выход, — Вита оденется сама. Пока они выходили, деспот взял с близстоящего стола кошелек и всем раздал несколько купюр. Дашу он выпроводил более тактично, но без денег. А вот я очень пожалела, что осталась с ним наедине. Он почти голый, да и я не сильно одета… На мне был только шелковый халат, накинутый на белье. Пришлось сделать вид, что я крайне заинтересована содержимым пакета. Вот только там меня ждал подвох: очень красивое, но непрактичное белье. Я хотела закрыть пакет и отставить в сторону, чтобы посмотреть туфли, но Кирилл запустил туда свою лапищу и выудил синий кружевной бюстгальтер без лямок, специально под платье и восторженно воскликнул:  — Вау! Кто же знал, что лифчик отвлечет его лишь на секунду. Он почти сразу полетел в сторону и муж угрожающе двинулся ко мне. Я спиной попятилась назад, выставив перед собой руки, как защиту.  — Кирилл, ну пожалуйста, не надо! — закричала я, когда он прижал меня к стенке и отступать было некуда. Секс с деспотом меня страшил. Вряд ли он будет нежен и осторожен, да и я не желала повторения своей первой близости. Тогда я поклялась, что второй раз будет только по любви.  — Чего не надо? — спросил он, оголяя моё плечо. Я чуть заметно дернулась. Боже, одно дело — наблюдать за ним и думать, как он, должно быть, возбуждает женщин. И совсем другое, когда он пытается соблазнить тебя!  — Я же ничего не делаю… — прошептал парень, в то время как его рука уже поглаживала меня по внутренней стороне бедра.  — Кирилл! — взвыла я. Его рука поднималась выше и… Вдруг остановилась, но не убралась. Кирилл только придвинулся, хотя куда уж ближе.  — Тебе неприятно, Вита? — ледяным голосом спросил Кирилл. — Мерзко? Больно?  — Нет, но…  — Почему ты уже второй раз динамишь меня? Я похож на лоха?  — Чего?! — возмущенно воскликнула я, но тут же заткнулась, когда его пальцы сильнее сжали ногу.  — В чем дело? Я ни разу, Вита, — процедил он мне на ухо, — ни разу не был на стороне с того дня, как мы поженились.  — Потому что боишься попасться. Тогда отец, если и не догадается о фиктивном браке, всё равно поймёт, что ты затеял всё ради наследства. Тебе не я нужна, а деньги. Но и без секса ты не можешь, озабоченный. Кирилл, закусив губу, отпустил меня и отвернулся. Я попала в цель, а то, что я вижу мужа насквозь и знаю все замыслы, ему не понравилось.  — Что тебе не так, а? — раздраженно спросил деспот, потерев пальцами переносицу. — Я дал тебе возможность получить диплом без напряга, возможность не работать, денег — хоть задницей жуй, у тебя есть доступ ко всем моим счетам. У тебя всё есть. Могу я получить хоть каплю благодарности? Я чуть не задохнулась возмущением. Интересно у него благодарность измеряется — сексом! А знает ли он, кто благодарит таким способом? Наверняка да, я уверена, что деспот не раз бывал у шлюх.  — Да чтоб провалилось твое «всё»! — взбесилась я. — Потому что оно мне не нужно! Я не женила тебя на себе, ты сам женился и шантажом затащил меня в это болото, зная, что я не оставлю Алиску. Благодарность ему… А чистая и глаженая одежда — не благодарность? Порядок в комнате, домашняя, а не покупная еда — нет? Думаешь, это всё само по себе появляется? Так почему же ты заставляешь меня лечь под тебя? Я не люблю тебя, Кирилл, не люблю! — на последнем я окончательно сорвалась и завизжала. — И вряд ли смогу с таким отношением! Кирилл повернулся и посмотрел в глаза так резко, что я растерялась. Мне показалось, или в его взгляде промелькнули грусть и тоска? Кажется, последнее сказанное мной было лишним, об этом можно было и не говорить. Я вдохнула и выдохнула, успокаивая нервы.  — Пожалуйста, оставь свои попытки, — попросила я. — Или уж бери силой и не лезь ко мне…  — Больная, — усмехнулся Кирилл, — я не насильник, Вита. Одевайся, нам пора выезжать.  — К Алиске зайди, к Алиске! Кирилл! — запоздало крикнула я, когда за ним захлопнулась дверь. Но надеялась, что он услышал. Услышал. Потому что через минуту по дому раздался Дашин крик:  — Куда к маленькой в таком виде поперся?! Штаны надень, чучело! Я против воли улыбнулась: только у Даши хватало смелости дать втык брату. И только она не огребала от Кирилла за это. С трудом вздохнув, я сняла платье с вешалки и влезла в него, расправляя ткань. Туфли, изящные черные лодочки, принесенные Дашей, я решила надеть сразу. Кирилл сказал, что из ресторана на улицу мы выходить не будем, а уж расстояние от машины я пройду и так. К деспоту я решила не заходить, подождать внизу. Но, как выяснилось, ждали меня. Кирилл стоял у лестницы одетый в чёрный костюм и белую рубашку, но без галстука. Впрочем, ему так шло больше. Парень сунул мне в одну руку бумажный стакан с кофе, держа такой же, а за другую потащил на улицу. Я недоуменно смотрела на дымящийся под крышкой напиток.  — Позавтракать не успели, а ты, я знаю, кофе любишь, — пояснил муж, заводя машину. Я немного смутилась и стало ещё сильнее стыдно за слова о том, что я его не люблю, хоть и он тоже не любил меня. Это ведь правда, чего на неё обижаться? Так бывает в этой жизни, что браки заключаются не по любви. Жизнь штука вообще страшная, сложная и непонятная. Кирилл усиленно делал вид, что между нами ничего произошло. Либо ему действительно было безразлично, либо задело настолько сильно, что он хотел как можно быстрее это замять. Разбираться в этом я не хотела потому что две ипостаси Кирилла — хорошего и плохого — у меня никак не связывались. В загс мы не поехали, регистрацию давно пропустили, поэтому направились сразу в ресторан. Едва я вошла, сразу поняла — торжество просто шикарное. Жаль, у меня такого не было.  — У тебя ещё будет такая свадьба, — похоже, Кирилл думал о том же, осматривая ресторан, беря меня под руку и прижимая к себе.  — С чего бы? — прошептала я, выпрямляя спину. Наше появление было весьма эффектным, потому что гул тех, кто был ближе к двери стих и люди удивленно уставились на Кирилла. На меня, естественно, тоже. Судя по всему, не все ему были рады. Я посмотрела на деспота и, заметив на его лице пафосную ухмылку, вдруг поняла, что на моих губах играет такая же. Пафосом от нас несло за версту, а когда мы медленно и горделиво направились к жениху и невесте, то и вовсе чуть не задушили им присутствующих. Кажется, Кирилл плохо на меня влияет, потому что его самолюбие передалось и мне. Или как объяснить то, что я неожиданно почувствовала себя лучше всех присутствующих здесь? Даже походка изменилась. Я вышагивала размеренно и гордо, чуть покачивая бедрами, будто хотела показать, кто здесь главный. Мы добрались до жениха и невесты. Её пышное белое платье я заметила ещё издалека. Жених был совсем молодой, на вид ему было около двадцати пяти, а вот невеста уже старше — лет тридцати. Друзья тепло поприветствовали друг друга и, обнявшись, хлопнули по спине. Со смехом Кирилл протянул Сергею — так звали жениха — свадебный подарок и решил, что пора представить меня.  — А это Вита — моя жена, — на этих словах деспот чуть сжал мою руку. Я едва заметно кивнула головой и улыбнулась.  — Рад знакомству, — Сергей пожал мою ладонь и с плохо скрываемым интересом оглядел. Невеста оказалась тактичнее и, просто обменявшись рукопожатием, ушла к подружкам невесты.  — Кирилл, — Сергей наклонился к другу, думая, что я не услышу, — ей, кхм, хоть 18 есть?  — Нет, идиот, — прошипел деспот, — 15 вчера исполнилось, меня на малолеток потянуло!  — Мне 20, — встряла я и помрачнела. Кирилл это заметил и, пообещав другу подойти позже, увел к нашему столику.  — Не бери в голову, — махнул рукой муж и, повертев в руках бутылку, стоявшую на столе, возмущенно воскликнул: — Шампанское?! За нашим столом нет детей, Алиска осталась дома! Будет что-нибудь кроме этой газировки? На, пей эту хрень сама, — он положил шампанское мне на коленки. Ему пить вообще нельзя — неадекватный становится и ко всяким Линковским домогается. Хотя он это и трезвый делает.  — Я похожа на разрисованную малолетку? — прямо спросила я.  — Что? — не сразу поднял Кирилл, подняв на меня глаза. — Ох… Я же сказал, не принимай близко к сердцу. Ты очень красивая, — он взял меня за подбородок и нежно погладил по лицу, — просто очень молодо выглядишь, вот и всё. Он убрал руки, а я перевела взгляд, чтобы муж не увидел, как я смутилась от его простой ласки. Нет, все-таки Кирилл меня поражает… Утром ругался со мной и за бедра щипал, требуя секса, а сейчас гладит и называет красивой. Кирилл ушёл общаться с гостями свадьбы. Несколько раз он звал меня с собой, но я отказывалась. Не было желания представляться по сто раз, а потому я просто скучала за столом в одиночестве. Я то и дело писала няне, интересуясь состоянием Алисы и получала неудовлетворяющие ответы. Сейчас я безумно хотела к моей лисичке, я нужна ей. Наверное, так я просидела бы до самого вечера. Если бы, оглядев зал в очередной раз, не заметила мужа неподалеку в компании очень уж привлекательных форм дамы. Кирилл был напряжен и явно не хотел с ней разговаривать, но собеседница постоянно хватала его за руки. А когда она чуть повернулась в профиль, я сразу же её узнала, хоть и никогда не видела лично. Юля — мать дочки Кирилла. Неприятное жгучее чувство разлилось в груди, вскипятило кровь. Что это? Неужто ревность? Честно говоря, я не знала, потому что подобное было мне чуждо. Но тем не менее, оно двигало мной и заставило резво направиться к Кириллу и отогнать чертову Юлю. Бесило и то, что её личико было куда красивее моего. Я влезла между ними с видом, говорящим «Оп, какой сюрприз в виде меня! Бомбалейла!» Встав перед Кириллом, я поджала губы и перехватила руку Юли, которую она до этого тянула к моему мужу. Появилось жгучее желание сломать её. Что она тут делает? Кирилл сказал, девушку выгнали из Москвы! Но, как ни странно, при виде её я ни капли не удивилась, не ошеломилась. Только взбесилась, волки её сожри.  — Виталия Демидова, — со змеиной улыбкой представилась я, — жена Кирилла. А вы, позвольте узнать, кем ему приходитесь? Я знаю всех его друзей и знакомых, но вас вижу впервые. Конечно, я юлила. Я даже Максима, первого друга Кирилла, уже помнила с трудом. Деспот показательно обнял меня и хмыкнул. Явно доволен тем, что пришла жена и всё разрулила, избавив от ненужного разговора. Юля поморщилась и, выдернув руку, громко фыркнула. Осмотрела сверху вниз и надменно спросила:  — Боже, чем же ты его завлекла? Совсем не в его вкусе!  — Ножом, — улыбнулась я, — к горлу и в загс. Безотказно работает. Что-то ещё?  — Да. Мне нужно поговорить с Кириллом относительно нашей дочери, — она сделала акцент на этих словах, будто хотела огорошить известием о ребенке. — Иди, девочка, не мешай.  — Моя дочь прекрасно, — вклинился Кирилл, — а как твоя — не знаю. Успела родить ещё? Поздравляю.  — Не дури. Я про Алису.  — Алиса не твоя дочь, ты лишена родительских прав. Да и мамой она зовёт Виту. Вот так вот. И, кажется, дорога в Москву тебе закрыта. Побывала на свадьбе, проявила уважение к другу — и вали. Иначе можешь невзначай упасть. С девятого этажа, например, — проговорив это, Кирилл ушёл вместе со мной, оставив бывшую с открытым ртом.  — Ну какая тварь, а, — возмущался парень, — всё настроение испортила! Выпьем?  — Она не зовет меня мамой, — тихо сказала я.  — Что?  — Алиса не зовет меня мамой. Она вообще никак меня не называет, лишь касается, если хочет обратиться.  — А, назовет ещё, я уверен. Да и кто проверит? Пошли выпьем. Любишь ликер?  — Не хочу.  — Ну и не хоти, сиди тут. Кирилл снова оставил меня. Клянусь, если бы не грохотала музыка — уснула бы прямо на стуле. Поэтому просто впала в транс на долгое время, пока кто-то не коснулся моего плеча. Я дернулась от неожиданности. Это оказался жених.  — Вита, там Кирилл…  — Веди. Я сразу все поняла. Или нажрался и уснул, или нажрался и бузит. Третьего не дано, Кирилл не может пить и вести себя нормально, свинья. Он спал, развалившись на месте жениха. А точнее, дремал. Я попросила помощи поднять деспота на второй этаж, в отель в выделенный нам номер и мне не отказали. А вот там пришлось возиться с ним самой. Благо, что Кирилл немного пришёл в себя и теперь сидел на кровати и моргал, смотря в темноту.  — Давай помогу раздеться и ляжешь спать, — я присела перед ним на коленки и стала расстегивать пуговицы на рубашке, предварительно стянув пиджак.  — Вот добрая душа, — усмехнулся он. Снимать брюки деспот не стал, улегся в кровать прямо так. Я накрыла его одеялом и хотела сесть в кресло, чтобы подремать там, но муж остановил меня.  — Не убегай хоть сейчас, — попросил он, — ляг со мной спать хоть сейчас.  — Не мели чушь, я каждую ночь с тобой на одной кровати сплю.  — Я имел в виду настоящий сон рядом. Бок к боку, а не как ты. Откатываешься на самый край, лишь бы, упаси Бог, не коснуться меня. Я ядовит?  — Ты пьян, Кирилл. Спи. Утром будет очень стыдно.  — Я не пьян, Вита, а лишь очень устал. Я три ночи подряд сплю лишь по два часа. А стыдно, конечно, будет. Потому что меня прет на разговоры, а уставший я не контролирую речь. Так ты ляжешь?  — Зачем? — я медлила.  — Честно? Не знаю. Просто хочется. Душе спокойнее, когда ты рядом. Вот это поворот! Мне бы бежать без оглядки, а я почему-то вместо этого выполнила просьбу Кирилла — легла рядом с ним, но поверх одеяла.  — Переоденься в мою рубашку, всё закроется. В платье спать неудобно.  — Переоденусь, когда уснешь.  — Вита, — усмехнулся он, будто укоряя. Я его не понимала. Совсем не понимала. Деспот будто намекал, что влюбился, но это невозможно, потому что он влюблен в себя. Хотя это целиком и полностью объяснило бы его странное поведение. Я принюхалась — алкоголем и правда не пахло. Как я не почуяла сразу?  — Твои глаза даже в темноте блестят, — Кирилл отодвинул прядь моих волос с лица.  — А твои прячутся от меня, — прошептала я, улыбаясь.  — Как и ты от меня. Почему? Я тяжело вздохнула.  — Зачем ты спрашиваешь?  — Хочу понять тебя. Чтобы…  — Чтобы что? Он немного помолчал.  — Неважно. Забудь.  — Нет, мы закончим этот разговор. Тебе не нравится, что я неласкова к тебе? А что ты хотел, Кирилл? Ты жестоко наказал меня при нечаянной провинности — я имела неосторожность столкнуться с тобой в первый день практики. Ты превратил мою стажировку в ад, доводил до слез, унижал и гасил проекты. Затем ты немного изменил свое отношение, но разница невелика. Ты против воли забрал меня к себе. Женился. Привез в дом, который мне не нравится, заставляешь терпеть себя и свою ужасную мамочку, постоянно чем-то упрекаешь и издеваешься, теперь ещё лезешь с сексом. Сегодня оторвал от больного ребёнка. Вот как тебя любить, Кирилл? Мы впервые так открыто говорили о наших отношениях. Точнее о том, что они вообще из себя представляют.  — Скажи, как, Кирилл. Научи меня и я попробую, — вдруг вырвалось против воли.  — Я не знаю, — немного помолчав, ответили мне, — я и сам любить не умею. Не научили, знаешь ли.  — Неправда, — возразила я, — все умеют. Ты просто не хочешь.  — Умеют те, кто любовь получал.  — Все получали. А родительская должна стать примером. Кирилл громко хохотнул и даже приподнялся на локте.  — Думаешь, родители любили друг друга? Или меня? Смешно.  — Что бы ты ни думал, но так и есть. Нельзя не любить своего ребёнка.  — Можно, Вита. Родители не любят ребёнка не потому, что он плохой. Не любят потому, что он не нужен. А я не был нужен в союзе двух зверей. Знаешь… Я ведь за двадцать четыре года жизни в первый раз живу с ними. Мама с папой всегда жили раздельно, а едва мне исполнилось полгода — мать скинула меня на нянек, я её раз в месяц видел. Отца чуть чаще, раз в неделю. Но всё же я жил не с ними. Вот здесь я удивилась так удивилась. Если честно, меня это огорошило, и подумать бы не могла. Это стало основой для всех моих размышлений. Поэтому Кирилл так себя ведёт со мной — он не умеет по-другому, его не научили. Поэтому он такой закрытый и грубый — он боится впустить кого-то в свой мир и оказаться ненужным, как оказался ненужным маленький мальчик. Поэтому он не выражает любовь к Алисе — не знает, как. У него не было основы для будущего родительства, он рос сам по себе и сейчас также, переняв манеру родителей, поступает с ребёнком. Признаться, я впервые взорвалась жалостью. Мне стало жаль Кирилла, потому что на деле он очень и очень несчастен. Он никому не нужен — это самое страшное. Кроме дочери, но и её он принимает с трудом. Может ещё и от того, что Алиса очень похожа на мать?  — А потом вдруг появилась ты, — прошептал Кирилл, — внезапно, из ниоткуда. Мерзкая девка — такой ты казалась мне поначалу.  — Да ты и сейчас мне кажешься моральным уродом! — возмущённо соврала я.  — Спасибо. А потом мне стало интересно, что ты за зверь такой. Я наблюдал за тобой гораздо дольше, чем ты думаешь. И поменял свое мнение, поэтому к моменту женитьбы решил, что ты не самый худший вариант. Ты совсем другая, в моем окружении таких нет. Только ты способна принести себя в жертву другому. Ты очень добрая, нежная и… Человечная, что ли. Ты будешь обижаться на меня, но всё равно погладишь рубашку на работу. Ты оскорбишь, а сама нервно ноготки кусаешь, коришь себя. Ты совсем молодая девочка, но взвалила на свои хрупкие плечи столько, сколько не решился я. Не поверишь, но могу долго говорить о тебе. А ещё… Мне плохо, Вита. Очень плохо. У этой болезни нет названия, её не вылечит ни один врач. Она сидит у меня где-то глубоко внутри и просыпается, когда ты отталкиваешь меня. Она рвет сердце на куски, сжимает легкие и ослепляет. Валит меня с ног и не дает думать, заставляет искать лекарство, но оно мне недоступно. К тому же, надо знать степень запущенности. А в какой момент я заболел, не знаю. Кирилл говорил путано и сбивчиво. Вряд ли до этого ему доводилось с кем-то обсуждать свои чувства, наверное, не было благодарного слушателя. Но теперь у него есть я. Какой бы скотиной не был человек, я всегда приду на помощь, если он в этом искренне нуждается.  — Ты первый раз говоришь со мной о своем сердце, — проговорила я. — Что-то изменилось?  — Время и обстановка?  — Не думаю, что это сделало нас ближе.  — Значит, я сам.  — А это могло, — я придвинулась ближе и сделала то, чего Кирилл явно не ожидал — обняла его. Сама, в первый раз.  — А…  — Б. Спи, Кирилл. Мы всё обсудим потом. Спокойной ночи. Он послушался и уже через десять минут послушно сопел. Счастливый… Я же опять не спала, размышляя, что же делать дальше. А что, если не сегодня-завтра он скажет: «Не бросай меня. Я очень тебя люблю». Наверное, моё сердце лопнет от жалости. Потому что я не люблю. Потому что я так не могу. Потому что я брошу.