Издевка судьбы

Спустя полтора года. Даша. Чуть прищурившись на солнце, я полной грудью вдохнула побольше свежего воздуха. Кажется, на родной земле и пахнет по-другому. Провести полтора года в затхлом Питере — не лучшее, что случалось со мной. Но много месяцев назад мне казалось, что сбежать от проблем в другой город, да подальше — единственный выход. Всё было не так, всё было плохо. Я не могла находиться дома — давил совершенный мною грех, всюду виделся отец. Я не могла находиться в офисе — вид измученной Виты и пустующее кресло брата вгоняло в тоску. А ещё Костя… Между нами до сих пор парило напряжение. Всё, конечно, было ясно: разрыв окончательный и бесповоротный, Костя не мог простить Мишу (и развод ничего не решил), а я не могла забыть слова его матери о том, что я сгублю его также, как Кирилл Виту. Но что мы имели в итоге? Всё наоборот. Нас с братом убивали детки Линковские своими отказами, а не мы их. Откинув прядь волос назад, я покинула здание аэропорта и предпочла об этом не думать. Я нашла в себе силы вернуться домой и это главное. Наверное… Вряд ли меня кто-то там ждал. С мамой всё ясно, Вита слишком занята в компании, Костя на меня даже не смотрит, Кирилла, несмотря на непрерывные поиски, так и не нашли. Возможно, он давно мертв. Об этом думали все, но никто не произносил вслух. Осмотрев припаркованные машины, я пришла к неутешительному выводу, что всё-таки про меня забыли. Мама должна была прислать водителя, но я не видела его на месте. Может, мама сменила мою машину на другую? На телефонный звонок она ответила не сразу, долгие гудки только убеждали в том, что меня не ждут.  — Да, Даша? — мама ответила мне на ходу, её голос был запыхавшийся. Наверняка опять носится по подвалам да сараям со своим Максимом, ищет Кирилла. Иногда мне кажется, что мама сошла с ума, свихнулась на нём. Мы все страдали от того, что его похитили. С не меньшей болью в сердце приняли, что он пропал. Мы приняли, а мама не могла.  — Мам, привет… — осторожно начала я, чтобы не навлечь на себя волну раздражения. — А ты помнишь, что сегодня я домой возвращаюсь?  — Помню, конечно. Забудешь тут. Что хотела-то?  — Ты обещала прислать за мной водителя. Что-то я его не вижу. Мама шумно и, кажется, всё-таки с раздражением выдохнула. Я обиженно поджала губы. Неужели она совсем не соскучилась по мне? Неужели я настолько плохая, что, несмотря на все мои попытки, мама не может полюбить меня?  — Да, обещала, но не прислала, — наконец проговорила она. — Костя с самого утра в офисе, я не стала его дергать. На такси не доберёшься?  — Я не о Косте говорила…  — Милая моя, а больше и некого. Его редкий сменщик на больничном.  — А… А что он делает в офисе? — спросила я, идя вперёд, чтобы поймать себе такси.  — Работает.  — Работает?! Но кем? — я настолько удивилась, что закричала и привлекла к себе внимание всех прохожих. Раздраженно махнув всем зевакам рукой, мол, не по вашу честь крикнула, я мысленно пообещала себе контролировать тональность голоса.  — Витиным секретарем. Он, между прочим, в экономический поступил, — если б я не знала свою мать, то подумала бы, что она гордится Костей. Но она не гордилась никем, кроме Кирилла и Виты. Но и то лишь потому, что она жена Кирилла. Наверное, я вздохнула слишком расстроенно, потому что мама добавила:  — Если бы ты почаще интересовалась семьей, когда звонила, то знала бы об этом. Ты хоть в курсе, что наша Иса пошла во второй класс?  — В курсе конечно, мама. Что ты такое говоришь? И я… Я интересовалась, — при оправданиях голос изменился, стал более юлящим, — просто мы с Витой не слишком часто говорили о Косте. Зачем?  — И правда, — усмехнулась мама, — ты из-за него с Мишей развелась, чуть по ветру нас не пустила, а говорить о нём не хочешь. Ты, Дашенька, логикой в отца пошла.  — Мам, за что ты так? Ладно, я поняла тебя. Пока. На этой веселенькой ноте я и закончила разговор. Да уж, лучше б сидела себе в Питере… Но только больно невыносимо мне там одной. Там нет участливой Виты, нет непоседливой Исы, диктатора Кости и даже малейшего напоминания о Кирилле. Последнее, конечно, переносилось особенно тяжко. Могло ли вообще быть по-другому, если всю жизнь я только и делала, что пыталась быть похожей на Кирилла? Чтобы он меня любил, чтобы мама меня любила. Объяснить столь сильную любовь к Кириллу при равнодушии с его стороны я не могла, но, черт возьми, я даже поступила на ту же специальность, что и он! Хотя сама всегда тяготела к психологии. Кажется, ещё немного, и я начну жалеть о возвращении. Мрачные мысли одолевали меня даже в такси. Дом встретил меня бормотанием горничных и их же изумленными взглядами.  — Не надо так смотреть на меня, — процедила я сквозь стиснутые зубы, — я к себе домой вернулась, а не в ваши квартиры завалилась. Что рты разинули? Ты, кажется, — я указала на одну из них, — Костины вещи в стирку несла?  — Да…  — Так и неси! Что застыла? Оставив чемоданы внизу, я, тряхнув волосами, гордо поднялась наверх. Из-за такого грубого поведения все и говорили, что у меня, как и у Кирилла, тяжелый характер. А я с этим характером двадцать два года прожила, мне с ним ещё тяжелее.  — Что это? — сердито спросила я у самой себе, обнаружив в шкафу стопку сложенных мужских рубашек и брюк. — Это Мишино?! Я уехала на следующий же день после развода и не видела, все ли вещи он забрал. Что ж, раз за полтора года Миша не озаботился тем, чтобы забрать свое барахло, значит, оно ему не нужно. Распахнув окно, я с чувством удовлетворения выкинула все вещи. Рубашки разлетелись, как парашюты. Сказать честно, или Миша не рожден для ношения рубашек, или покупает что-то убогое, но ему они не шли от слова совсем. То ли дело Костя… Наденет рубашку — и внутри все горит, пылает. А если быть честной, то я так реагировала на него в любом виде, так уж он был сложен, что ему всё к лицу. Костя — не человек, Костя — ходячий возбуждающий фактор для девушек. Как-то Вита обмолвилась о том, что женскому полу он нравился всегда и в любом виде: и после работы на складе в грязной футболке и уставшим взглядом, и в отглаженном костюме и ухмылкой. Как меня это раздражает! Я закусила губу и непроизвольно задышала чаще. Как он изменился за эти полтора года? И… Как часто думал обо мне? Думал ли вообще? Душа снова стала метаться, я разволновалась так, что до вечера могла только лежать пластом на кровати в мучительном ожидании. Но вот уже девять часов, а ни Вита, ни Костя не вернулись.  — Дарья Олеговна? — заглянула ко мне горничная. — Простите, в каком часу вы собираетесь спать?  — Не знаю, — я села на кровати и поправила волосы, — наверное, через час.  — Мы не знали, что сегодня вы вернетесь и не подготовили спальню к вашему приезду. Сегодня уже поздно, обязательно займемся этим завтра. Но, может, сейчас вы позволить поменять вам постельное белье?  — Меняй, — махнула я рукой и, прихватив со спинки стула шелковый халат (чтобы не быть только в домашних майке и шортах), спустилась вниз. Пусть горничная трясет простынями, а я прогуляюсь перед сном по саду. Интересно, во сколько они уезжают на работу? Я успею застать их завтра утром? Моим прогулочным планам не было суждено сбыться. Едва я спустилась с крыльца, как во двор заехала машина Кирилла, которой пользовалась Вита за временным неимением своей. Вот только свою девушка покупать и не спешила. Что-то подсказывает мне, что ей нравилось призрачное присутствие духа Кирилла в том автомобиле. Я остановилась, вглядываясь в тонированные окна. Но Вита вышла со стороны пассажирского сиденья, а не водительского. Оттуда вылез Костя, чуть взлохмаченный, но отчего-то жутко довольный. Улыбаясь, он что-то рассказывал сестре. Но улыбался он ровно до тех пор, пока Вита, не заметив меня, радостно махнула. Костя медленно повернул голову в мою сторону. Посмотрел. Удивился. И улыбка пропала с его лица. В сердце что-то кольнуло и отозвалось неприятной дрожью во всем теле. Вот и ответ на главный вопрос: он не ждал. Не скучал. Не страдал, как я.  — Даша! — прокричала Вита и пошла ко мне. Я отвернулась, прижимая руку к груди, чтобы успокоить разбушевавшееся сердце. Как это неприятно, Боже! Захотелось спрятаться в комнате и больше никогда не пересекаться с Костей. Я так ждала его весь день, но дождавшись, не обрадовалась. Надеялась, что он жалел о нашей разлуке, а он… Нет. Быстрым шагом я пересекла коридор и планировала так же быстро пересечь гостиную, чтобы трусливо спрятаться от Виты и её братца.  — Даша! Даша! — кричала Вита, надрывая голосовые связки. — Даша, здравствуй! Я застыла на месте. Проигнорировать открытое приветствие вдруг показалось мне таким кощунством и неуважением к Вите, что я не смогла остаться к ней спиной.  — Здравствуй, — чуть дрогнувшим голосом произнесла я.  — Куда же ты побежала? — Вита застыла напротив меня. Я оглядела её с ног до головы, вплоть до выбившихся из хвоста прядей, спадающих на лицо, и пришла к выводу, что она очень устала. Без Кирилла ей тяжело, ведь раньше львиную долю забот он брал на себя. Вита даже не подозревала об этом, настолько мой брат не хотел обременять её. Жалел. Кирилл редко, очень редко был откровенен со мной и почти всегда был пьян в эти моменты, но он считал, что Виту и так жизнь помотала.  — Я подумала, что ты устала и… — начала нести чушь я, оправдываясь, но замолчала, когда Вита крепко обняла меня.  — Почему ты не сказала, что приедешь? Мы даже не подготовились.  — Я сказала, маме сказала… А она, наверное, забыла передать вам. Да и к чему готовиться? Не надо.  — Как хорошо, что ты дома, — с упоением произнесла Вита, улыбаясь мне, — я скучала, Даша, так сильно скучала.  — Я тоже.  — Не уезжай больше, ладно? Твоё место здесь, рядом с нами. Я улыбнулась. Нет, все-таки кому-то в этом доме я нужна.  — Кхм-кхм, — вклинился Костя покашливанием. Мы с Витой синхронно повернулись, чтобы посмотреть на него. Хорош! С вальяжным видом оперевшись на дверной косяк, он ухмылялся.  — Даша, привет.  — Привет.  — Ваша беседа — это, конечно, здорово. Но кто привез тебя из аэропорта?  — Э… Я на такси приехала. Какие-то проблемы?  — Огромные. Ты, дорогая, случаем не позабыла ли, что я зарабатываю на хлеб тем, что вожу тебя? На мгновение я зависла. Он упоминает о своем водительстве? Но, Боже, не станет же он менять должность в компании на место за рулем?  — Но ты же работаешь у Виты, — стараясь выйти из ступора, проговорила я.  — Не у Виты, — перебив, поправила девушка, — несмотря на то, что юридически компания за мной, собственниками всё равно остаетесь вы.  — Вита, прекращай своё «бу-бу-бу», — отмахнулся от неё парень, — мы не закончили. У Виты я работаю лишь для того, чтобы не тунеядничать. А официально я твой водитель, сдуру заключил контракт с твоей матерью на пять лет. И не только водитель, а фактически твой личный обслуживающий персонал.  — Кость, не надо.  — Что за самодеятельность, Даша? Я поежилась. Он мне совсем не рад, в отличие от Виты. Я только вернулась, а Костя уже орет на меня. Вита неожиданно разозлилась, а злится она редко. Схватив диванную подушку, она запустила ею в брата.  — Прекращай! — рявкнула она и я вздрогнула. — Что ты тут устроил? Приехала сама и приехала, порадовался бы, что вернулась! И не забывай, что Даша — одна из законных владельцев дома, а мы здесь на птичьих правах живем, так что не в наших же интересах выступать. Костя пронзительно посмотрел на меня. Так, что я соскучилась по нему ещё сильнее, так, что сердце чуть не распалось на части. Смотря в его темно-серые глаза, мне хотелось только одного — провалиться в них, спрятаться, раствориться в Косте и больше никогда с ним не разлучаться.  — Я рад, — проговорил он и, повернувшись к нам спиной, ушёл. ***  — К тебе можно? — улыбаясь, заглянула ко мне Вита в одиннадцатом часу вечера.  — Конечно! Она зашла, да не с пустыми руками: бутылка красного полусладкого и два бокала удобно устроились у неё в ладонях. Я-то не против, очень даже за, но…  — Но тебе завтра на работу, — вяло возразила я, не желая, чтобы Вита уходила.  — Разговор по душам важнее, — мотнула головой она, усаживаясь рядом со мной на кровать и разливая вино, — думаю, завтра я могу приехать к часу, ничего страшного, Илья справится.  — А Костя…  — А что Костя? Не поедет он в офис ни завтра, ни через неделю.  — График с учёбой не совпадает? — сочувствующе склонила голову я, вспоминая, как разрывалась раньше Вита.  — Не-е-ет, всё совпадает, он на заочном учится, — девушка сделала несколько глотков, — просто он хочет отработать свой срок у тебя.  — Это всё необязательно, — я, в отличие от Виты, не скромничала и бокал осушила махом. Как-то я имела неосторожность ляпнуть, что Костя всего лишь водитель, хоть так и не считала. Он к этой брошенной сгоряча фразе прицепился и всегда старался показать, что помнит, не забыл.  — Костя здесь давно не прислуга, а полноценный житель дома, когда он перестанет цепляться к тому, что пришёл сюда водителем?  — Даша, — снисходительно, как ребёнку, проговорила мне Вита, — неужели ты не понимаешь, что роль водителя — лишь предлог?  — Предлог к чему? Вита рассмеялась, ведь мы обе понимали, к чему. Вот только она верила в нашу с Костей счастливую любовь, а я нет.  — Всё… Сложно, — запинаясь, проговорила я, наливая себе ещё.  — Сложно, милая моя, работать в компании мужчин, которые тебя и за человека не считают лишь потому, что девкой угораздило родиться, — Вита посмотрела на меня чуть хмельным взглядом — она, хоть и пила глотками, но таким образом уговорила уже три бокала. — Что в двадцать один, что в двадцать три, разницы нет. Также и у вас с Костей, понимаешь? Несмотря на прошедшее время, разницы в его к тебе отношении нет, он всё так же сильно любит тебя. Ты для него свет в окошке.  — То-то он наорал на меня сегодня. На радостях?  — Конечно. Даша, вам нужно поговорить. Вы не сможете убегать от этого разговора вечно. Ну, то есть сможете, конечно, но если будете так делать — вы полнейшие кретины. Оба ведь понимаете, что таких больше в жизни не будет, все будут не те… — Вита мечтательно ухмыльнулась. Что-то мне подсказывает, что в тот момент она думала о Кирилле.  — Возможно, настанет момент, когда ты возненавидишь себя за свою любовь, потому что она невыносима. Она разъедает изнутри, она бьёт молотом по голове, она… Вита слишком разошлась, мне пришлось забрать у неё бутылку и бокал. Она печально выдохнула и загребла волосы рукой назад. Конечно же, она говорила о Кирилле. Моему брату определённо повезло повстречать Виту на своём пути, а вот ей с ним — не знаю…  — Хорошо, — пришлось мне дать ей ложное обещание, — хорошо, мы с Костей поговорим в ближайшее время. Ты только не расстраивайся, ладно? Иди спать, Вита. ***  — Что ты делаешь? Костя разогнул спину, выпрямился во весь рост и отвлекся от созерцания открытого капота моей машины.  — Проверяю, не сдохла ли твоя боевая лошадка. Всё-таки полтора года на ней никто не катался.  — Разве? — поняв, что сегодня он настроен более дружелюбно, чем вчера, я подошла. — А ты?  — Что — я?  — Ты на ней не ездил?  — Нет. Это не мой транспорт.  — Но Вита же катается на машине Кирилла, и ничего, — пожала плечами я.  — Дашенька, — усмехнулся он и хлопнул по капоту так сильно, что у меня от страха неожиданности душа в пятки ушла, — в том, что Вита ездит на машине Кирилла нет ничего такого, потому что она его жена, это нормально. А мы друг другу никто. Эта фраза и обидела, и разозлила меня. «Так какого же черта ты пришёл ко мне в ту ночь, когда выяснилось, что ты живой?! — хотелось закричать мне. — Зачем просил побыть рядом?!» Но я не стала. Ни к чему портить это прекрасное воспоминание, согревающее душу ночами.  — Чего вышла? — спросил Костя уже более мягко, видимо, осознав свою грубость. — Куда-то едем?  — Да. Я хочу забрать Ису из школы.  — Хорошо, дай мне время переодеться. Переодевание Кости не заняло много времени, уже через десять минут мы выезжали за ворота.  — Иса будет рада, что ты забираешь её. Она скучала, — глухо проговорил Костя, прикрыв рот ладонью.  — Хоть кто-то, — грустно улыбнулась я, прозрачно намекая на то, что он встретил меня чересчур холодно. Костя ничего не ответил и чуть прищурил глаза, очень напоминая мне готовившегося к атаке тигра. Боже, только бы жертвой была не я… Я могу задать жару любому, но вот от Костиных нападок я даже отбиваться не умею. Откуда же он такой взялся, что заставил относиться к себе по-другому, не как ко всем остальным? Такую себя я не знала.  — Как… — попыталась начать разговор я, но запнулась. Чтобы сгладить неловкость, я сделала вид, что поправляю волосы.  — Как учёба? — наконец выдавила из себя я. — Мама сказала, ты на экономиста поступил.  — Нормально, — сдержанно ответил он.  — И всё?  — Всё.  — Кость, — я умоляюще взглянула на него и накрыла его руку, лежавшую на коробке передач, своей, — прошло столько времени. Неужели тебе нечего рассказать мне?  — А тебе?! — рассерженно рыкнул он.  — Так тебе и не интересно!  — Конечно, ведь ты даже не объяснилась! Я шумно выдохнула и откинулась назад на кресло. Наверное, когда-то это должно было произойти — упрек замужеством за Мишей. И развод для него не аргумент, и отсутствие желания выходить за Мишу тоже.  — Кость, я не хотела за него замуж. Я просто отчаялась! И я же развелась с ним, когда поняла, что любовь к тебе сильнее долга, который я должна выполнить перед компанией!  — Меня мало волнует твой муж, Даша!  — Бывший.  — Плевать я хотел! Но ты, черт возьми, бросила меня тут! Ты улетела в Питер, молча, когда меня не было дома, будто сбежала! Я ошарашенно захлопала глазами, совершенно не понимая его. Я ведь и улетела, спасаясь от его равнодушия, чтобы совсем не сойти с ума!  — Но ведь ты совсем не разговаривал со мной, игнорировал! Что я должна была думать?  — Может то, что я не хотел лезть в вашу с Мишей семью?  — Это была не семья.  — Но я-то этого не знал! — вскричал Костя, гневно ударяя кулаком по клаксону на руле. — Я услышал, что с мужем ты разводиться не будешь и сделал выводы. О разводе я узнал последний и в тот день, когда ты улетела. Ты даже не сочла нужным поговорить со мной! Даша, я несся за тобой в аэропорт, стирая все шины напрочь, меня прав чуть не лишили, я как с ума сошёл! Но ты так ничего и не сказала мне. Не позвонила. Так почему же я должен разговаривать с тобой сейчас? М? По дрожащим капелькам слез на моих ресницах Костя понял, что лучше замолчать.  — Мы… Мы просто не поняли друг друга.  — Значит, и не надо, — сухо оборвал он меня. — Не судьба, Даша. Примем это. Как ты сказала, когда бросила меня в первый раз? Попробовали, но не получилось. Теперь моя очередь промолчать. Да и к школе уже приехали. Вовремя, самое оно, чтобы хоть несколько минут побыть отдельно друг от друга.  — Подожду на улице, — сказал мне Костя, задумчиво барабаня по рулю. Школу для Исы Вита выбрала не простую, для большего пафоса здесь не хватало только мраморных колон. Найдя раздевалку Алискиного 2А класса, я сняла её одежду с крючков и принялась ждать. Через пару минут в фойе с криком ввалилась пищащая кучка учеников начальных классов. Иса увидела меня не сразу, ждала, что её заберет няня. Но когда заметила, расплылась в широкой улыбкой.  — Даша! Ты приехала! — закричала она и, подбежав, обняла меня. Я присела на корточки и, обняв племянницу в ответ, со всей искренностью расцеловала её в щеки. Вчера Иса весь день и всю ночь провела у бабушки с дедушкой, Витиных родителей, и мы не увиделись.  — Как я скучала по тебе, лисеночек, — радостно шептала я, тщательно всматриваясь в её лицо. — Боже мой, как ты выросла, какая красавица! Иса ластилась, как котенок. Она осталась такой же нежной и дружелюбной, и в этом, несомненно, Витина заслуга. Прекрасно, если она воспитает малышку подобной себе. В нашей семье не хватает таких добрых сердец, как у Виты.  — Давай, одевайся. Я уже взяла твои… Вещи… — я осеклась, когда выпрямилась во весь рост и заметила на себе внимательный взгляд темно-карих глаз. Роман Астахов — самое худшее, что могло случиться с нами. Две девочки разного возраста нетерпеливо дергали его за руки. Судя по разговорам, та, что старше — его дочь, помладше, примерно возраста Исы — племянница.  — Вы всё? — спросил он, обратив внимание на детей. — Идите на улицу, вас там ждёт Влад. А я скоро.  — Готова? — спросила я в свою очередь у Алисы. — У ворот школы тебя ждёт Костя. Беги, я сейчас подойду. Как только дети убежали, мы синхронно подошли друг к другу. Я знала, что Рома — фактически вершитель судьбы Кирилла. Только он располагал информацией о его местонахождении, выбить которую Вита у него не смогла. Но ведь… Ведь есть я! Ещё не пробовала я.  — Здравствуй, Даша. Как там Вита? — при упоминании её имени у Ромы расширились зрачки и почти заполнили глаза чернотой. Кажется, теперь я понимаю, почему она выстрелила. Не понимаю только, почему не добила.  — Здравствуй, — кивнула я головой, но на вопрос не ответила, а задала свой: — Как там Кирилл? Со стороны это напоминало светскую беседу двух старых знакомых, но на деле мы играли в игру «Не убей другого».  — Мне откуда знать? — фыркнул Рома.  — Ну откуда-то же ты знаешь, где его держат, — мило улыбнулась я. Так мило, что чуть челюсти не свело.  — Даша, не начинай эту тему, — он поморщился, — ни к чему хорошему это не приведёт.  — Ты прав, — я снова улыбнулась и, махнув ему на прощание, вышла из школы. Тебя не доведет это до добра, Рома. Я не так сердобольна, как Вита, поэтому буду действовать грязно, бездушно и жестоко. Но если тебе дорога жизнь племянницы — ты вернешь мне брата. *** Сердце вот-вот вырвется из груди. Я прекрасно понимала, что за хищение ребёнка меня могут посадить, но я продолжала рассекать по школьным коридорам. В кармане я до крови сжимала ключ от квартиры Кирилла, который выкрала у Виты из прикроватной тумбы. Не было больше мочи терпеть то, что творилось без Кирилла. Два года, черт возьми, не живем, а существуем! Почему я решила выкрасть Наташу, племянницу, а не его дочь? Дочка — копия отец, маленькое исчадие ада. А вот племянница более покладиста и, в силу возраста, наивнее. Я постучала в дверь класса.  — Да? — удивлённо посмотрела на меня молоденькая учительница.  — Мне нужна Наташа Максимова, за ней папа приехал.  — Но занятия ещё не кончились.  — Это срочно, — покачала я головой, — девочке нужно в больницу.  — А вы кем приходитесь Наташе?  — Крестной, — не моргнув глазом, соврала я. То ли Наташа не совсем понимала значение слова «крестная», то ли никогда не видела её в лицо. Но девочка встала, собрала свои вещи и пошла со мной. Я уверенно повела её на выход, несмотря на подрагивающие коленки.  — А где папа? — заподозрила что-то девочка, когда я усадила её в свою машину.  — Ждёт нас в другом месте, — заверила её я, садясь за руль. Права у меня были, но я никогда не ездила сама. К школе-то чудом добралась и не угробилась… Я ехала в квартиру Кирилла, дома показываться с девочкой нельзя. Слишком правильные Вита и Костя заявят, что ребенком манипулировать нельзя и заставят вернуть. А кто вернёт мне брата?! Поэтому пару суток я проведу в прежнем жилище Кирилла, подниму Рому на нервы и потребую обмен. Иначе я поступлю так же, как и он: отвезу его племянницу в сосновую глушь и никогда не скажу её местоположение. Будет жить, не зная, кто она и чья. Если вообще будет. Жестоко? Да. Самой плохо. Но без Кирилла с каждым днём всё хуже.  — Давай, — подтолкнула я Наташу чтобы она переступила порог квартиры. — Папа скоро приедет. Хочешь кушать? Она отрицательно мотнула головой и стала осторожно озираться по сторонам. Кажется, что-то поняла, но это неважно. Основная часть плана выполнена.  — Можешь поиграть в игрушки, какие найдёшь, — великодушно разрешила я. Первые пару часов всё было хорошо. А потом… Потом явился Костя.  — Что случилось?! — заорал он, вломившись в квартиру?  — Что? — ошарашенно отступая, переспросила я.  — Ты… Ты… — Костя запыхался, видимо, бежал. — Ты никогда… Не ездила… Сама… Что произошло? Твою мать, я тебя еле нашёл…  — Ничего, просто захотелось. Всё, иди домой.  — Нет, тут что-то нечисто. Зачем ты сюда приперлась? Ты что, совсем… Он замолчал. В коридор очень не вовремя вышла Наташа. Костя, знавший родственников Ромы чуть лучше, чем я, быстро сложил в голове два и два.  — Ты что, ребёнка украла?!  — Не кричи! — я зажала рот ему рукой. — Пожалуйста, дай объяснить! Я в кратце пересказала ему план и даже назвала предполагаемую дату обмена, но понимания не получила.  — Ты ненормальная, Даша. Ты — ненормальная! — крикнул он, уходя. Закрался страх, что он меня сдаст. Значит, надо действовать быстро. Значит, трепать Роме нервы я буду всего лишь до вечера, а не двое суток, как собиралась. К девяти часам я набрала Астахову. Он ответил, как пёс гавкнул.  — Але, — сладко пропела я, сжимая холодную рукоять пистолета в сумке, — узнал?  — Чего тебе?!  — Нервничаешь? Маленькую потеряли?  — Она у тебя? — рыкнул Рома.  — Да, — радостное подтверждение.  — Ты вернешь её сейчас же!  — Нет, — не менее радостное отрицание. — Точнее, верну, но у меня есть свои условия. Обмен. Я вам Наташу, вы мне Кирилла.  — Даша, ты с кем играть вздумала? Ты забыла, кто я такой? Верни девочку, и твоё наказание будет менее жестким.  — Что мне твоё наказание? — рассмеялась я. — Мне терять нечего, Рома. Ну, посадят меня. Ну, может, убьют. И что? А ребёнка вы потеряете, — для убедительности я стрельнула в стену, так, чтобы он слышал.  — Что ты делаешь?! Перестань! — панически заорал мужчина.  — Предупреждаю, — сурово отозвалась я. — Может, расправлюсь с ней так. А может, поступлю, как ты с моим Кириллом: отвезу к черту на куличики и, поверь, позабочусь о том, что ты никогда не найдёшь девчонку. Рома сердито пыхтел в трубку. Боже, он ещё и думает!  — Хорошо, — процедил он, — я согласен. Завтра…  — Нет, сладкий, условия диктую я. Поиграю на твоих нервах: обмен состоится через два дня. Не вздумай обмануть меня или наслать ментов. Помни, что мой пистолет заряжен и мне ничего не стоит пустить пулю в её прелестную темненькую головку. До скорой встречи.  — Сука! — прокричал Рома перед тем, как я отключилась. Развернувшись, я ойкнула. За спиной стояла Наташа и утирала полные слез глаза. Она все слышала.  — Ну, что смотришь? — грубовато спросила я.  — Мне страшно, — прохлюпала она.  — А моей девочке не страшно? — спросила я, опускаясь на корточки. — Моей Исе не страшно остаться без папы? Знаю, ты ничего не понимаешь. Но так уж вышло, что ты — разменная монета. Терпи. Я ушла в другую комнату. И правда… Сука. Плохая сука. Но недолго длилось моё спокойствие. Через час позвонил Костя.  — Он убьёт тебя! — с ходу обрадовал он.  — Оптимистичненько.  — Даша, ты не поедешь туда.  — Поеду.  — Дура! Я не могу снова потерять тебя! Я застыла с телефоном в руке, вслушиваясь в отголоски сказанного. Это ведь сродни признанию в любви…  — Что?  — Даша, пожалуйста, не надо. Даша, я не могу…  — Что не можешь?  — Всё не могу! Повисла пауза.  — Даша, я скучал по тебе. Больше, чем ты думаешь. Скучал по твоим рукам, по совместным вечерам, по твоему запаху. Не лишай меня этого снова!  — Кость, я… Я должна вернуть Кирилла, я… — голос дрожал.  — На какой день назначен обмен? Я поеду сам.  — Нет, не поедешь. Тобой я не рискну.  — Значит, поедем вдвоем. Так на какой, говоришь, день обмен? *** Мы с Костей синхронно выхватили пистолеты, заметив, что на нашу машину уже направлены два. Столь же синхронно мы удивленно посмотрели друг на друга.  — Откуда у тебя пистолет?! — прошипели мы. — Ясно, не отвечай. Без вопросов. Перезаряжали мы тоже одновременно. Как только я собралась выйти, Костя удержал меня за кисть руки.  — Что? — спросила я. Как он смотрел на меня… Так, как ни один парень. Так красиво, так влюбленно и в то же время отчаянно.  — Ты же понимаешь, что нас могут убить? — прошептал Костя.  — Да, — я сглотнула, — поэтому я не хотела тебя брать. Останься в машине, пока не поздно.  — Даша… — он будто не слышал меня. — Помнишь ту ночь, когда я пришёл к тебе? Поняв, о какой ночи он говорит, я кивнула.  — Пришёл и попросил не гнать, подарить хоть секунду своего времени. Ты ничего не ответила, но и не прогнала. А я прошёл и… Лег тебе на колени, ненавидя сам себя. Ты гладила меня, целовала, обнимала. Это было так прекрасно, Даша. Ничего прекраснее в моей жизни не было. Поэтому… Если выживем, клянусь — женюсь. Ты выйдешь за меня? Я зажмурилась, чувствуя, что плачу. Судорожно сжав его руку, я, смеясь и плача, проговорила:  — Это самое неромантичное предложение руки и сердца. Но я согласна, Кость. Я согласна.  — Значит, самое время вернуть Кирилла. Или умереть, — сказав это, Костя рывком открыл дверь и вышел. Я последовала за ним, уже направляя пистолет на Рому. Костя направил свой на второго — наверное, отца Наташи. Две машины на расстоянии нескольких метров. Два заложника. Четверо недо-снайперов, готовых снести друг другу голову.  — Опусти пистолет и верни Наташу! — проорал Рома.  — Убери свою игрушку и верни Кирилла! — проорала я. Костя сердито запыхтел сбоку. Я видела, как побелели сжатые на рукоятке пистолета пальцы. И… Ничего не произошло. Никто не убрал пистолет, но и стрелять все боялись.  — Даша, — прошептал Костя, — кому-то придётся это сделать. Опусти пистолет. Опусти. У нас в машине ребёнок, они не выстрелят.  — Нет, — процедила я, — только после них. Но Костя поступил по-своему. Он высоко поднял руку и разжал почти все пальцы, удерживая пистолет только большим. Он показал, что не держит руку на курке. Показал, что первый уступает. Продемонстрировав так называемый мир, он швырнул пистолет на землю. Мы ждали. Долго ждали. Пока отец Наташи не повторил Костин жест, так же поднимая руку и отшвыривая оружие. И только мы с Ромой, как два упрямых барана, держали пистолеты. Брали друг друга на слабо… Я не выдержала первая. Повторила все махинации и, едва сдерживая слезы, бросила пистолет. Ещё немного — и сдадут нервы. Сдался и Рома. Костя открыл дверь машины и выпустил Наташу.  — Папа! — она с ревом побежала к отцу. Я замерла в ожидании: что сделает Рома? Обманет? Нет?  — Забирай, — кивнул он Косте на свою машину. Мы пулей понеслись к автомобилю, распахнули дверь… Кирилл. Мой Кирилл. Он лежал на заднем сиденье в отключке, белый, как полотно. Но он здесь. Он вернулся. Я отвернулась, закрывая лицо руками и молясь, чтобы не заорала от перенапряжения. Я не верила, что Кирилл со мной, Кирилл рядом, Кирилл вот-вот вернётся домой. Меня трясло и я боялась, что вот-вот начну задыхаться. Костя перенёс Кирилла в наш автомобиль. И тогда, отойдя от первичного шока, я напряглась. Склонилась над братом, слушая дыхание…  — Костя… — панически позвала я. — Костя, он дышит? Он не дышит?! Костя!  — Спокойно, — пробормотал он, — дышит, Даша. Я же нес его, слышал и чувствовал. Надо привести его в себя. Это было задачей непростой, но через пятнадцать минут брат открыл глаза. Я откровенно разревелась, наткнувшись на знакомую пронзительную голубизну. Мне так хотелось обнять его, но я сдерживалась: вдруг рассеется? Кирилл медленно и аккуратно сел, смотря то на меня, то на Костю.  — Всё-таки подох, — хриплым голосом изрек брат. — Черт, сильно же они ударили меня по голове…  — Нет, — прошептала я, обхватив его лицо руками и поглаживая по щекам, — нет, родной, ты живой. И ты едешь домой, к своей жене, к своей дочери. Всё закончилось. Всё хорошо. Кирилл недоверчиво покосился на меня. Небритый, колючий, но мне всё равно.  — Дашка? — переспросил он.  — Да, — не сдержавшись, я поцеловала брата в щеку, — да, это я. Я с тобой. Не прогоняй меня, ладно? Пожалуйста, дай хоть разок обнять тебя. Кирилл протянул чуть подрагивающую руку и… Притянул меня к себе, обнимая и целуя в макушку. Я разрыдалась ещё сильнее.  — Я о многом жалел, сидя там, — прошептал брат. — В том числе и о том, что любил тебя не так, как должен был. И больше я не прогоню тебя никогда, слышишь? Мы всегда будем рядом. Всегда вместе. Как Вита и Костя, которым ты так завидовала. А теперь, кажется, самое время отвезти меня к ней.