Сказки

      Джек поначалу был не рад переезду в Зверополис — гигантский город, туристический хаб, высокий уровень конкуренции помимо профессионального даже на видовом уровне. Всех факторов, отталкивающих привыкшего к размеренной жизни зайца было не пересчитать: уровень шума, преступности, ритма жизни… Но так уж сложилось, что свое место под солнцем он нашел здесь.       Проработав в полиции своего родного города около пяти лет, потеряв напарника и так и не найдя виновных, он положил жетон на рабочий стол шефа, написал «по собственному желанию» и ушел в свободное плавание.       Проучившись на менеджера, безуспешно перепробовав себя в самых разных видах сферы услуг и пройдя кучу курсов, Джек попробовал себя и в других сферах. В конечном счете, после долгих изысканий, он, как и многие в его случае, начал помышлять о переезде в «место, где сбываются мечты».       Выгодное преимущество в отличии от многих других заключалось в том, что он не был чем-то обременен: у него не было жены, детей, друзей детства и многого другого, к чему так привязывается душа и что, порой служит якорем. От машины он избавился довольно просто — сдал ее в ломбард. Полную стоимость от оцененки жилья он не получил, зато ему не пришлось долго ждать покупателя.       Денег было не так уж много даже по меркам его родного города, что уж говорить о получнной «по курсу» валюте, но на небольшую квартиру на окраине Сахара-сити все же хватило. Остаток он решил сохранить до лучших времен.       Потратив из него пятую часть и потратив месяц на безуспешные поиски работы в новой «квалификации», Джек поубавил пыл, отказался от амбиций и нашел свою «улицу грёз» в довольно благоприятном райончике, став старшим продавцом в местной кондитерской. К его удивлению, тут он нашел свою нишу, своё призвание. По прошествию небольшого количества времени, официально, он занял место помощника администратора. Неофициальная же часть его работы заключалась в руководстве кухонных процессов.       И это было для него маленькой победой после продожительной череды неудач и бесплодных попыток.       Работа ему нравилась. Как-то так сложилось, что он попал во вполне дружелюбную атмосферу, лишенную закулисных интриг, пафоса и лицемерия на почве конкуренции, столь присущим немалому количеству контор в сфере услуг.       У него сложились хорошие отношения с «сослуживцами-подчиненными», но это была все же поверхностная дружба: если стоявший у мойки Тэйлор и помешивающий кастрюлю с сиропом Дэнни после работы могли вместе нагрянуть, например, в бар, то Джек вместе с ними смотрелся бы как пятое колесо у телеги. И он это понимал и принимал. Если бы инициатива не исходила от него, эти двое так бы автоматом и выполняли его команды, попутно перекидываясь фразочками.       Джек привык, что он в какой-то степени везде «ненужный»: по окончанию славных деньков университетской учёбы о нем не вспомнил ни один из тех однокашников, с кем на первый взгляд у него были крепкие отношения. Пусть он и отказался от учебы на третьем курсе, но то была запутанная история. Отсулжил по собственному желанию, а после подался в полицейскую академию. Он умудрялся оставаться на обочине и там. Крепкие отношения у него сложились только с хорьком, ставшим впоследствии его напарником. Которого он потерял. В школе, пожалуй, было труднее всего — редкая разцветка его меха постоянно привлекала внимание, отчего он нередко становился объектом насмешек и шуток. С родней его объединяло наследство, переделив которое, все семейство разбрелось в разные стороны и вспоминало друг о друге только на большие празники.       Став в какой-то степени интровертом поневоле в далёком детстве, Джек научился получать удовольствие из мелочей: сделал комплимент Линде у кассы и она улыбнулась — уже хорошо. Но обратной стороной этой медали было то, что если несколько таких дежурных зверей в течении дня не реагировали на него так, как ему этого бы хотелось, то к вечеру Джек ощущал свою пустоту и ненужность. В такие минуты он отчетливо осозновал пустоту жизни: проснулся — позавтракал, поехал на работу, вернулся, поел, лёг спать. Свободное время обычно улетало в глухую пропасть: пара понравившихся видеоблоггеров, чьё мнение относительно некоторых вещей его порой корежило, черно-белая классика мирового кинопроката, все, что несло моральную разгрузку. Книги в довольно коротком списке всех его развлечений обычно были на нижней строчке по нескольким причинам: во первых, хорошая литература отнимает гораздо больше времени, нежели фильм, а ехать на работу разбитым не хотелось; во вторых, писатели нередко грешили, описывая многие элементы чересчур преувеличивая их значимость; в третьих, проверенная временем литература, вызывала разного рода эмоции, а порой могла запросто выбить из душевного равновесия на несколько дней.       Климат Сахара-сити, поначалу казавшийся жарким и мягким одновременно, теперь ассоцировался с монотонным однообразием: жара, песок, одинаковая погода каждый день. Последнее обеспечивала новейшая система отвечающая за поддержание климата «True-eco sys 3×365». Она представляла собой сложный механизм и деление на три зоны: центр, где жизнедеятельность происходила под стеклянным куполом — там превалировал климат, присущий пустыне. В основном там жили, работали и отдыхали звери отдельных, привычных таким условиям видов. Второй зоной являлся некий «предбанник», опоясывающий центр буфером в несколько кварталов по всей окружности. Здесь действовала внешняя система «прогона» воздуха, с одной стороны обеспечивая комфортные условия одним видам, но при этом акклиматизируя всех при перемещении между первой и третьей зоной.Третья зона больше соответсвовала юговосточному* климату, была подвластна погодным изменениям, как и вторая зона, но без «смягчающих» факторов.       Делая глубокий вдох табачного дыма, Джек с каждым шагом удалялся от места работы. Возвращаться домой не хотелось и чтобы хоть как-то оттянуть тот момент, когда он хлопнет дверью, заяц возвращался пешком.       В голове вертелись разного рода мысли, в основном сосредоточенные возле однонообразия и простоты бытия — после работы он чувствовал себя в определённой степени опустошенным. Там, в обществе, он подпитывался энергией, позитивом, он чувствовал себя относительно значимой частицей единого механизма. Но все это улетучивалось, когда он оставался один.       Маршрут средней дистанции Джек выучил на ура — три квартала прямо, затем поворот… Неторопливо, но неизбежно, он с каждым шагом приближался к своему новому жилищу, в новом городе, возвращаясь с новой работы. Чтобы как и раньше поесть и лечь спать. И самое важное, как отмечал для себя Джек, то, что этот круговорот был тысячу лет назад, есть и сейчас и вряд ли когда-нибудь изменится потом.