Ночь

На самом деле, в песне не всё так плохо, как может показаться. На самом деле, у неё хороший конец, про который никто не спел.

      Гавриилу нравится Англия. И хотя он видит те же высотки, те же магазины и переулки, даже когда на глаза не попадаются красные автобусы, не слышен иной акцент, в воздухе всё равно витает запах чего-то другого. И оно кажется Гавриилу куда роднее, чем утопающая в неоне и басах родина-Америка.       Он осваивается очень быстро, снимает небольшую квартирку недалеко от центра и решает начать всё заново. Он устраивается официантом в кафе, и чувствует свободу. Его гордость больше не мешает наслаждаться жизнью, никто не мешает быть собой. Улыбка Гавриила впервые за долгое время становится искренней.       После работы он играет в переходах на трубе. Единственное полезное, что он привёз с собой из места, которое не мог назвать домом. Ему неловко поначалу, и сердце бьётся как барабан не в такт игре. Требуется время, чтобы почувствовать себя, чтобы сердце стало подпевать, а равнодушные лица не жалили подобно огню. А кто-то всё же останавливается, слушает, хлопает. Улыбается и бросает монеты в раскрытый футляр. И постепенно это всё становится привычным: гомон людей, заставляющий играть громче, сумрак и холод, запах штукатурки и девушка, приходящая всегда в одно и то же время.       Она слушает игру с задумчивым лицом, почти хмурым, и Гавриил думает, что ей не нравится. Но она приходит минут через десять после него и остаётся до самого конца, словно никуда не торопится. Она смотрит так, словно пытается увидеть звуки, заглянуть внутрь Гавриила, словно хочет что-то узнать, не спрашивая. И Гавриилу никогда не удаётся спросить у неё, что именно. Она скрывается в переходе, сливается с прохожими быстрее, чем Гавриил успевает собрать свои вещи. Она не слушает его оклики, прячется, и ему остаётся только ждать следующего дня.       Он играет теперь для неё. Не понимает, как так получается, но набирая в грудь воздуха, он думает о странной девушке. У неё вечно лохматые пречёрные волосы и пронзительные голубые глаза, словно украденные у лучшей жизни. Гавриил поёт ей о красоте мира, поёт ей небе и воздухе, поёт о крыльях и свободе. Поёт о любви, которой ещё не чувствует. Ему кажется странным, что он обращает столько внимания на незнакомку, но на кого ещё, если в новой жизни люди приходят и уходят, если те, что остаются, уже выучены до неловких жестов и мимолётных улыбок, а она балансирует на границе тайны и уюта. Она появляется слишком часто, чтобы в один прекрасный момент просто исчезнуть.       А исчезает первым — Гавриил. Он продолжает встречать новых знакомых, и судьба его сводит музыкальной группой. Через третьи руки они находят бары и кафе, где выступают, и Гавриил присоединяется к ним охотно, так что времени на игру в переходах не остаётся. Он чувствует глоток свежего воздуха: говорит с друзьями, понимающими его музыку, учится играть на флейте и гитаре и пытается писать песни. Он никому их не показывает, потому не знает, насколько удачно выходит. Он хочет спросить об этом одного единственного человека, но она больше не появлялась в переходе, и Гавриил не знал, где ещё её можно было найти.       Он всё равно поёт для неё одной, надеется, что она услышит сквозь расстояние, сквозь стены и воздух. Наверное, его разум мутнеет, потому что однажды Гавриил видит знакомые глаза в толпе, утопающей во мраке. Они вспыхивают голубым огнём, поджигая внутренности Гавриила, да так, что он сбивается. Он моргает, вновь сосредотачиваясь на игре, но больше не может найти глаз; теперь они кажутся ему миражом. И он снова ждёт следующего дня, теперь уже целенаправленно обводя слушателей-зрителей взглядом. Ищет, ищет ту, для которой хранит на дне портфеля исписанные угловатым почерком листы.       Их находит Михаил, хвалит, просит сыграть. Почти утративший надежду Гавриил, позволяет, только просит спеть их самому. Они дорабатывают музыку, и зимним вечером объявляют о сюрпризе в виде новой песни. Уже сформировавшаяся публика приветствует новость громким улюлюканьем, и только один человек молчит. Когда Гавриил выходит вперёд, поправляя ремень гитары на плече; она начинает улыбаться. Улыбается ему одному, и взгляд её теплеет.       Теперь Гавриил поёт о любви вслух, уже не стесняясь. Люди вокруг, наверное, замечают, куда направлен его взгляд, и стихают разговоры. Проигрывая последние аккорды, Гавриил думает только о том, что она снова может сбежать, а он должен доиграть программу. На счастье, она остаётся до самого конца. Время — давно за полночь, и Гавриил спешно убирает инструмент, выскакивает на улицу, думая скорее бежать к парадному входу. Но она стоит возле рабочего, прислонившись спиной к стене здания.       — Ну, привет, — усмехается и протягивает руку. — Я Вельзевул.