***
Алиса незаметно, как ей казалось, косилась на своего соседа на протяжении всего урока и обнаружила еще парочку сходств, которые ее окончательно уверили: по правую руку от нее сидит солист «Крыш». Блондинка, честно говоря, не знала, как реагировать на такое открытие. С одной стороны, ничего плохого в этом не было, Саша всегда был вполне приятным парнем, и стало как-то легко от ощущения, что все это время за маской и гримом был хороший человек. С другой стороны, осознавать, что все это время ты был рядом со своим любимым исполнителем и даже не знал об этом, достаточно странно. Еще страннее был контраст между парнем в школе и парнем на сцене. Будто разные люди. Сейчас он совершенно спокойно что-то писал карандашом в своей тетради, а вчера целовался с парнем на сцене. Кстати, на удивление, Фролову меньше всего удивил последний факт. На это ей было как-то…все равно? Из рассуждений ее вывел легкий тычок локтем в бок. Она вопросительно посмотрела на своего соседа, который кивнул на надпись в углу листочка. Блондинка кинула быстрый взгляд на учителя и, убедившись в том, что она не заметила, придвинула к себе ближе надпись. /Что-то случилось? Ты на меня весь урок смотришь/ «Вот ЧЕРТ!» Пожалуй, девушка считала, что ведет свои наблюдения куда более незаметно. /Нет, нет, все в порядке./ /Алиса, я не слепой. Что случилось, что ты так на меня смотришь? / И что она на это может ответить? В голову достойных отговорок не лезло совсем, потому, Алиса решила, что легче просто сказать правду. /Я все знаю/. Саша вопросительно поднял бровь. /Знаешь что? / Фролова задумчиво прикусила карандаш, думая, как правильнее изложить свою мысль. Ей было страшно, но до жути любопытно, что же произойдет, когда блондин получит ответ. /Я тебя узнала. Это ты солист «Крыш», да? / Она с замиранием сердца наблюдала за тем, как сосед пробегается взглядом по строчкам, как напрягается его лицо, как он поджимает губы. Трофимов поднял взгляд на учителя, резко подвернул под себя тетрадь, и продолжил писать, как ни в чем не бывало. Алиса подумала было, что их заметили, но нет, учительница продолжала что-то рассказывать и писать, стоя спиной к классу. «Ох, ну класс, кажется, я его обидела» — подумала блондинка, чувствуя, как стыд подступает все ближе и ближе, — «Лучше бы вообще молчала». Более до конца урока они не говорили.***
Стоило звонку с урока прозвенеть, как Фролова вскочила из-за парты и поспешила в столовую — очереди в ней были просто огромные, а кушать очень даже хотелось. Блондинка вышла за дверь, но, не успев двинуться в сторону лестницы, почувствовала, как кто-то ее тащит в сторону. — Эй, — шикнула она, примерно представляя, кто так рьяно желает с ней поговорить, — Ай, ай, АЙ! Пусти! — Подожди, — как и ожидалось: перед ней стоял взволнованный Саша, который, быстро осмотревшись, тихим тоном задал вопрос, — Как ты узнала? — Узнала что? — немного недовольно и скорее от шока тупо переспросила девушка, поправляя съехавший рукав свитера. — Алиса. — А, ой, да, — девушка глянула на часы и безнадежно выдохнула — можно отвечать развернуто, все равно в столовой сейчас, скорее всего, яблоку негде упасть, — По татуировке, — она указала пальцем на прикрытую рукавом рубашки руку, — Мне показалось, что я где-то ее видела и вспомнила тебя в конечном итоге. Я сначала думала, что мне показалось, но краска за твоим ухом неплохо убедила меня в обратном. — Вот оно как… — проговорил парень, взлохмачивая волосы на затылке, — Слушай, а можно странную просьбу? Учитывая, что весь этот неловкий разговор был очень странным, отказывать Фролова не собиралась. — Конечно. — Ты можешь никому не говорить об этом? Знаю, может показаться глупым, но я не очень бы хотел внима… — Прекрати оправдываться, — примирительно провозгласила блондинка, — Это исключительно твое дело, я не собиралась никому говорить. — Точно? А то я знаю это ваше: «я скажу по секрету, только никому…» — Нет, — улыбнулась Алиса, — Я могила. — Ну, последнее вовсе не обязательно. Спасибо тебе. — Было бы за что, — отмахнулась девушка, заправляя прядь волос за ухо, — Я, наверное, пойду… — Ага… Алиса! — крикнул он уже развернувшейся блондинке. — Да? — Слушай, — он немного замялся, — А… тебе нравятся наши концерты? Девушка опешила: и это он-то задает такие вопросы, учитывая, что билеты разносятся как горячие пирожки? — Ты шутишь? — Фролова уставилась на парня, точно на сумасшедшего, — Да у вас едва ли не лучшие шоу во всей стране! Ты вообще видел, за сколько разошлись билеты на последний концерт? — Нет… — На это потребовалось меньше получаса, — уверенно ответила Алиса, вспоминая, как Зеленкова вещала ей про то, как долго она караулила места и как им повезло. — Ого… — А я о чем. Никогда бы не подумала, что солист… — на этом моменте парень шикнул, и как бы намекнул, чтобы она говорила потише, — никогда бы не подумала, что ты об этом не знаешь. — Честно говоря, даже никогда не интересовался, — отводя взгляд и разминая шею, заговорил Саша, — Я не знаю, с чего бы вдруг мы стали такими популярными. — Может, потому что у вас классная музыка? — Хм, спасибо, — и буквально через секунду прозвенел звонок. «Ну, все, теперь я точно умру от голода!» — страдальчески подумала Фролова, медленно затекая в класс.***
На улице было по-летнему тепло. Уже темнело, однако на улице дул приятный легкий ветер, а температура и не думала понижаться. Саша любил такую погоду. Даже о чем-то лишнем и думать не хочется: просто идешь себе и наслаждаешься тем, как упоительно греет солнышко. Чудо, а не погода. Парень повернул за угол, и тут же уперся в небольшой дом. Не сказать, что строение было старым, но немного потрескавшаяся краска на стенах, чуть выцветшая от солнца крыша, покоцанная дверь и продырявленный, очевидно от вытирания ног, коврик, говорили о том, что домику далеко не первый год. Блондин быстро вскарабкался по ступенькам и надавил со всей силы на звонок — он работал не с первого раза. — Вот упыри, нарочно же не открывают… — пробурчал юноша, уже занося ногу для удара. — Не вздумай! Я только дверь помыл, придурок! — в последнюю секунду успел проорать открывший дверь гитарист, — Я слышал тебя с первого раза, блин. Чего приперся? — Сегодня репетиция так-то, — стягивая с себя немного потертую толстовку и скидывая ее на деревянный стул, ответил он. — Я об этом знаю, — кивнул парень, широко зевая, — Но она только через час, так что спрашиваю еще раз, нахрен ты приперся? — Дома делать нефиг, да и жрать нечего. Так что корми меня и можешь дальше заниматься всякой фигней. — Ты обалдел? Нет, ты однозначно обалдел, — проворчал блондин, однако поднимаясь наверх по немного скрипящей лестнице. Трофимов разулся и потопал за ним, все четче слыша звуки какой-то песни. Его друг — Максим, а по совместительству и гитарист группы, копался в небольшом холодильнике, больше напоминавшем мини-бар по своей величине. — А из еды у нас… — пробурчал куда-то в морозилку парень, — О, пельмени. Лови! Ты чего лыбишься? — успев лишь замахнуться мешком, в котором больше было льда, нежели самих пельменей, опешил парень, наблюдая за Сашей, что довольно крутился на кресле и весьма загадочно улыбался. — Теперь не отвертишься, — а так широко точно можно улыбаться? Ему не больно? — От чего…? — Отпусти и забудь, Ничего уже не вернуть! Отпусти и забу-у-удь, Новый день укажет путь! — парень откровенно прикалываясь, приложил руку к сердцу и сделал очень страдальческое и героическое выражение лица. — Блять, ну ты и зараза, Саня, — взвыл блондин, быстро выключая музыку, к которой настолько привык, что совсем и забыл об ее существовании, — Приперся раньше времени, хмырь, да еще и ржет. Уверен, пока никто не видит ты слушаешь треки из Ханны Монтаны. — Не вижу в этом ничего постыдного, — хмыкнул Трофимов, беря в руки гитару, — И вообще, все диснеевские песни прекрасны. — Кто бы спорил… — на выдохе произнес Макс, подхватывая пельмени и парочку энергетиков — скоро в его скромную обитель ворвутся еще два голодных студента.***
Очень аппетитно чавкал пельменями с майонезом, сидя на поношенном временем и поеденным молью клетчатом желтом диване, Саша; за столом куда более культурно разместился бас гитарист, откусывая большими кусками шаурму, а Сережа — барабанщик, наслаждался энергетиком лежа на полу. Идиллия. — Ну, так что, мы оставляем или… — В топку, — прервал его Трофимов, закидывая два оставшихся пельмешка себе в рот, — Мы можем лучше. — Ладно, — согласился Макс, одним точным движением отправляя скомканный лист в мусорку, — Вы наелись уже, или мы репетировать никогда не начнем? — Нет, ты глянь, сначала жаловался, что я приперся раньше времени, теперь ноет, что мы ничего не делаем? Гончаров закатил глаза, а все прочие дружно рассмеялись. — Не подавитесь, придурки, — фыркнул блондин, вставая с кресла и поднимаясь вверх по лестнице, — Пойду срач за вами уберу. — И тебе всего хорошего, солнышко! — Блять, Саня, ну ты заебал! — Иногда мне кажется, — начал Сережа, — Что они совсем не по приколу на сцене облизываются. — О, поверь, мой братишка еще тот гей. Ай, ну е мое! Подушкой-то за что? — За все хорошее. — Это на него Макс так влияет. Его вспыльчивость через слюну передается? — Вы ебанутые на голову… — стараясь сдержать улыбку, сообщил Трофимов, откладывая тарелку в сторону и вытирая руки об старые джинсы (в этот хлев брать что-то новое — дело гиблое), — Я сейчас вернусь, — сказал он, вставая с мягкого дивана и направляясь в сторону лестницы. Оказавшись на втором этаже, он тут же завернул направо — в сторону туалетной комнаты. На удивление в ней горел свет. Саша тут же ухмыльнулся. — Милый, ты так прекрасен в вечернем туалете! — расхлебенивая дверь на полную, громко и четко провозгласил блондин. — Ты охуел?! Дверь закрой!***
— There might be something outside your window Может быть что-то за твоим окном, But you just never know Но ты просто этого не знаешь There could be something right past the turnpike gates Столько всего там, за шлагбаумом But you just never know Но ты просто этого не знаешь If my velocity starts to make you sweat, Если ты не поспеваешь за мной Then just don’t let go Просто не отпускай мою руку — Блять! — Макс раздраженно бахнул рукой по жалобно брякнувшей гитаре, когда в очередной раз не успел подстроиться под ритм песни — Меня уже бесит эта песня. — Ты сам к ней аккорды писал, — подкидывая в воздух палочку, пожал плечами Сережа. — О, ну класс, теперь я бешу сам себя, — пробурчал блондин, пытаясь быстро сменить один аккорд на другой. — Не паникуй, времени отрепетировать еще вагон, — успокаивающе сообщил Трофимов, поправляя мешающий шнур, — Будем пробовать, пока не получится, хорошо? — Договорились, — тяжело вздохнул Гончаров, поправляя ремень и ставя пальцы на самый первый аккорд, — А кстати, народ, а когда следующий концерт? — Через восемь дней, — услужливо подсказал барабанщик, все еще заинтересованно запускающий в воздух палочку, — Ах ты ж, — одна все же, задев его ладонь, упала на пол. — Что?! Времени же почти не осталось! — Вот я так и знал, что это начнется, поэтому и не говорил, — блондин выразительно посмотрел на Сережу, которому на этот раз палочка прилетела в лоб, — Успокойся, тебя, если что, Кир подхватит. Тем более, у тебя правильное звучание выходит, значит осталось только отработать. Зная тебя, восьми дней хватит. — Проверь, может, пальцы не так ставишь? — подошел к Максу ближе худощавый рыжий парень. — Ой, да чего вы так переживаете? — легкомысленно отозвался Сережа, прекращая свое высокоинтеллектуальное занятие, — Ну, допустим, ты перепутал этот аккорд, что произойдет? Половина там прыгает в пьяном угаре, другая половина решит, что ты пьяный и забудет об этом косяке в следующую же минуту. Понятное дело, никому не прельщает ошибаться, но чем больше ты об этом думаешь, тем более велика вероятность ошибки. — Кстати, — вдруг резко воскликнул Кирилл, — А наши уважаемые школьники отпросились с занятий? — Бля-я-я, — протянул Гончаров, хлопая ладонью по лбу, — Я Дашке забыл сказать, черт. — У тебя на это еще восемь дней. — Я забуду. — Я напомню, — отпарировал Саша, — Все равно чуть ли не каждый день твою наглую рожу вижу. — Ой, да иди ты, — беззлобно отозвался, — Ну, что, начинаем? — Как ты там вообще работаешь…? — как-то не в тему вклинился Кирилл, — Я, когда год назад свой лицей закончил, чуть не помер от счастья. Универ, правда, ничуть не лучше, но все же… — Знаешь, как там весело? Например, пару девчонок, строили предположения, что мы все геи, которые живут одной дружной семьей и каждое утро… — Блять, Макс, ну нет…. — Устраиваем жаркие оргии… — Гончаров! — Используя друг друга в качестве тарелок, — довольно закончил тот, наблюдая за скривившимися лицами друзей. — Пф, я видел, как моя одноклассница читает фанфики по нашему пейрингу, — еще больше скукурузив лицо, сообщил Трофимов, — Это было порно, где я был пассивом! — Тебя только это огорчает? — Прикинь, она бы узнала, что один из героев порнухи — ты? — Было бы неловко, — хмыкнул Саша, тут же припоминая, что все же одна его одноклассница догадалась об его тайном увлечении. Только сейчас ему в голову пришло, что вообще-то это чревато последствиями. Все же особой изюминкой их группы являлась полная анонимность — нигде нельзя было отыскать настоящие имена участников «Крыш». Что если Алиса все-таки проболтается, и все полетит в тартарары? И вообще, стоит ли говорить остальным, что их частично раскрыли? Если вдуматься, то неприятностей у него нарисовалось куда больше, чем изначально казалось. — Э-эй, — окликнул их барабанщик, — Давно ли мы от репетиции переместились к порно? — Это все идиотские аккорды! — Их ты написал! — Ну, может, я немного идиотский. — Да не немного… — О-о-й, ну не начинай, тупая задница! — Это мое ругательство! — Прости, сладкий. — Милые бранятся — только тешатся…***
В комнате, половину которой занимала огромная кровать, со сваленной на нее кучей вещей и игрушек, раздавалась громкая музыка. Девушка, забравшись с ногами на черное кресло, держала в зубах надкусанное яблоко и что-то печатала в компьютере, дрыгая ногой в такт музыке. Somebody once told me * Кто-то однажды сказал мне, The world is gonna roll me Что мир раздавит меня I ain't the sharpest tool in the shed Что я тут не самый умный Алиса быстро клацала по клавишам ноутбука, перемещая взгляд с клавиатуры на экран. [интервью с Burned the roof] Когда страницы начали грузиться, блондинка разогнулась и с интересом уставилась на экран, наконец откусывая яблоко. Она нажала на сайт, на который, кажется, заходила год назад. Блондинка не имела ни малейшего понятия, зачем она ищет это видео, но она просто вспомнила о его существовании, и ей до невозможности понадобилось взглянуть на него. С каждым бывает. Didn't make sense not to live for fun Your brain gets smart but your head gets dumb Не имеет смысла жить ради чего-то, кроме веселья С мозгами у тебя все лучше, а с головой непорядок Нажав на клавишу плей, Фролова кое-как напялила наушники, с замиранием сердца наблюдая за интервью. Интервьюер: Ну, что ребята, начнем? Саша: Валяй Макс: Выкладывай! Инт: Dirol или Exlipce? Кирилл: EXLIPCE ЧЕРТ ВОЗЬМИ!!! ДА, ДА, ДА-А-А! E-X-L-I-P-C-E! С: Уау! Ну, я соглашусь с Киром. Exlipce, по-любому. Сережа: Ну не знаю, как по мне Dirol круче… С: Да ну, они такие безвкусные, как резину жуешь. М: Я люблю Orbit. С: Тупая задница, такого варианта не давалось! М: О, ну ладно, теперь будет. Так, что бы вы знали, это не я придумала: вы предпочтете перепихнуться с коровой или съесть убитую на дороге белку? М: А других вариантов нет? С: Я лучше съем убитую на дороге белку, чем приближусь к корове! К: Он просто ненавидит коров. Но серьезно, сожрать дохлую белку? Это как минимум жутко и противно. С: Коровы воняют дерьмом! М: А как насчет того, чтобы ничего не выбрать? Сережа: Давай, Максик, ты знаешь, что тебе хочется перепихнуться с одной — двумя буренками! М: ЧТО! ЭТО ПРОСТО ФИГНЯ!!! Сережа: Да чувак, перепихнуться с коровой, значит, что ты тупица -… К: ФУ-У-У!!! PG-13! ПОСТАВЬТЕ PG-13! Инт: Так, парни, а какая самая противная вещь, что вы делали друг другу в туре? Сережа: О, даже не начинайте, а то мой список затянется на часы… С: Во-первых, даже не бурчи. Я знаю, что ты запираешься в туалете и читаешь истории про нашу с ним /указывает на ржущего Макса/ еблю. Во-вторых, больше всех мы пристаем к Киру. М: Ну, у каждого были свои дни… С: О, знаете, однажды эти ребята поиздевались над моим эльфийским хлебом… Сережа: О, расскажи ей, что они с ним сделали! К: О, БОГИ, НЕТ! С: Однажды, я сделал эльфийский хлеб, это что-то вроде бутерброда со взбитыми сливками и посыпкой. Я его приготовил и куда-то отошел. Когда я вернулся, мой хлеб был уже не со взбитыми сливками, а со спермой Кира. Я поклялся, что отомщу. К: И ты отомстил. Я помню тот раз, когда вы закрыли с Максом меня в спальном мешке и выкинули в бассейн, потому что я не пошел с вами на тот кошмарный этаж. Инт: А что в нем было кошмарного? С: Там были психованные сатанисты, и Кира это напугало. Сережа: Те ребята были очень крутыми. М: Ага! Они гоняли нас по этажу и орали что-то на латыни. Ну, то есть, я думаю, что это была латынь. Наверное, какое-нибудь проклятье. Инт: Ладно, опять новая тема, и придумала ее снова не я! Боксеры или семейники? К: /так смешно, что падает со стула/ М: БОКСЕРЫ! С: МАТЬ ВАШУ, ДА! К: Мне боксеры, спасибо. Сережа: Без комментариев. К: Семейники, не так ли? Сережа: Как я и сказал, без комментариев! С: Гадость! Я больше с тобой не сяду! Инт: Ладно, тут один дружище хочет знать, что вы на самом деле делаете в душе? С: Ну, я принимаю долгие, приятные душевые процедуры, глажу и тру все свое тело… К: Фу-у-у… Сережа: Кир, ты должен был думать об этом раньше. К: Фу, НЕТ! С: Не отрицай это! К: Заткнись и вернись к вопросу! С: Это часть вопроса! М: Парни, вы достали. Сережа: Хэй, Кир, а ты все еще берешь тосты с собой в ванную? С: Да, он берет! К: Нет, я больше так не делаю. Мне нравится смотреть что-то в телефоне в душе. Хотя это, наверное, небезопасно. С: Ты такая тупая задница! Инт: Хорошо, теперь вопрос, который волнует любого извращенца всея Крыш и направлен он Максу. У тебя когда-нибудь было что-нибудь с членами группы? М: Вообще-то, да. Ничего слишком неприличного. Просто у Саши есть штаны, в которых видно его задницу. С: Да-а, все знают, я сексуальный. Инт: Теперь вопрос к Саше. Что по твоей версии было у вас неприличного с Максом? С: Я не трахался с ним, не дрочил ему, или что бы то ни было. Но я видел его голым! М: Чего блять? Инт: Я так понимаю, Сережа с Кириллом покидают нас? С: Ага, они не выносят разговоров о сексе. К: Ты один только говоришь… С: Пошел ты! К: Трахни корову! С: Трахни себя! К: Иди трахни свою маму! С: Она и твоя мама тоже, тупая задница! Инт: Ладно, думаю безопаснее сказать, что интервью закончено… М: Увидимся на шоу! С: ТРАХНИ КИТА! К: СКОЛЬКО РАЗ ТЕБЕ ГОВОРИТЬ, Я НЕ НАСТОЛЬКО ЗАИНТЕРЕСОВАН В ТЕБЕ, САША! На этом моменте экран стал черным — видео закончилось. Алиса оттолкнулась от стола и отъехала немного назад на кресле, держа ладони у пылающих и улыбающихся щек. Когда-то давно она уже видела это интервью, и оно буквально убило ее — столько девушка в жизни еще не смеялась. А сейчас, пересматривая его и зная, кто скрывается за маской, ей, на удивление, не стало не по себе. Несмотря на то, что Саша в жизни, по крайней мере школьной, был достаточно тихим и спокойным парнем, блондинке не показалось, что ведет себя он в этом видео наигранно. Алиса с удовольствием улыбалась вместе с одноклассником, который на протяжении всего ролика отпускал идиотские шутки, и ей даже не показалось это странным. Либо Трофимов очень хороший актер, либо тот, кого она видела на экране и есть настоящий Саша. Почему-то последний вариант казался куда более вероятным. Она крутанулась на кресле, запрокидывая голову. Блондинка ощущала, как горят ее щеки, неизвестно от чего и как в груди сильными толчками отзывается сердце. Кажется, она переволновалась. Еще бы — не каждый день узнаешь, что твой одноклассник — чертова рок звезда! Фролова твердо решила — самым правильным в такой ситуации будет вести себя, как раньше. Она наверняка адски смутит парня, если будет расспрашивать про группу. Да, она ее обожает, да, когда-то их песни спасли ее и на самом деле помогли, она нисколько не уменьшает заслуги музыки «Крыш». Но все же, если бы она была на месте парня, то чувствовала бы себя некомфортно, все-таки не просто так у них полностью анонимная группа. Поэтому стоит засунуть свои вопросы и хотелки подальше и не доставать человека. С такими мыслями Фролова плюхнулась на подушку, спокойно погружаясь в объятья Морфея.