***
Первые пара уроков не прошли — они пролетели. Девушка не слушала того, что происходило на уроке, полностью погруженная в свои мысли. Сидя на последней парте и слушая музыку, Фролова прокручивала последний год своей жизни. Хотя, было бы что прокручивать. Хочется забыть про это, как про страшный сон и просто прекратить ощущать зияющую дыру в груди. Наверное, людям, которые только в десятом классе, странно испытывать такие эмоции. Куда не посмотришь — каждый улыбается, веселится у всех все так хорошо и беззаботно. В чужих глазах Алиса не видела и тени отчаяния. Или ей только так кажется? Может, за своими проблемами она не замечает чужих? Так же многие люди делают. Только себя и видят. Что она вообще здесь забыла? Что ее держит? Вчера, вернувшись домой, Фролова не застала, к сожалению, примирившихся родителей. Только телевизионный диктор, за закрытой кухонной дверью бездушно болтал. Она легко прошмыгнула в комнату и почему-то, пока в квартире было отвратительно тихо, отчаянно хотелось разреветься. Уже ночью от Дианы пришло длинное сообщение, в котором она в подробно расписала, как помирилась с мамой и душевно отблагодарила свою лучшую подругу. /Что бы я без тебя делала, солнце ты мое? / /Хах, вот уж не знаю/ Ей даже на секунду показалось, что настроение очнулось и тихонько поползло наверх. Пока со следующим сообщением, оно, с оглушительным треском проломив дно, на котором находилось, не ухнулось вниз. /В субботу мы идем на концерт, кстати;)/ Отказываться было бессмысленно — это Гончарова, для нее лишь смерть достойная причина. А вот как идти — уже другой вопрос. Казалось бы, к чему столько переживаний, ну узнала и узнала, что с того? Но она считала просто неприемлемым для самой себя лезть в чужие дела, пока человек сам не захочет рассказать. Ведь секреты на то и секреты, чтобы ими оставаться. И что же теперь в итоге выходит? Фролова мало того, что влезла, так еще и (спасибо длинному и абсолютно неконтролируемому языку!) растрепала об этом человеку. Как теперь идти туда? Непонятно. Народ в классе зашевелился, и Алиса убавила звук, дабы убедиться, что занятие закончилось. Сегодня у Дианы и Лизы первых уроков нет, потому она проводит перемены в одиночестве, попивая кофе в дальнем углу столовой. Проходя по шумным коридорам, девушка глядела себе исключительно под ноги, оглядываться просто было тошно. Как же сейчас в школе было неприятно. Не из-за скуки, не из-за людей, не из-за здания. А просто из-за самой себя. Она чувствовала себя будто прокаженная. Больная, которая вот-вот умрет и просто доживает свои последние минуты, мучаясь в предсмертной агонии. Заживо разлагается, неспособная вынести того, какие подарки преподносит ей жизнь. Лишь формальное присутствие семьи, неадекватное принятие себя, ненависть, выжигающая все внутренности и простое такое чистое и натуральное желание прекратить существовать. И даже музыка уже прекращает помогать. Забыть бы все, и вернуться на год назад, когда ссор родителей было куда меньше, и собственная голова не пыталась угробить тебя самого ежесекундно. My Chemical Romance — «Sleep»**** Some say, now suffer all the children Говорят, пусть все дети мира страдают And walk away a savior, Пусть все спасители куда-нибудь исчезнут, Or a madman and polluted А также психи и прокаженные From gutter institutions С помойных учреждений… Don't you breathe for me Не дыши на меня, Undeserving of your sympathy, Я не заслужил твоего сочувствия, Cause there ain't no way that I'm sorry for what I did Потому что я по-любому не собираюсь просить прощения за то, что я сделал А долго ли получится так жить? Но главный вопрос в другом — зачем?***
— Ну, что, готовы засранцы? — Что это ты вдруг так проникнулся? — насмешливо спросил Серега, отпивая немного пива из железной банки, — Ты же у нас всегда перед выступлением кобнишься. — О-о-о, да вы достали! — насупился Макс на всеобщий смех, — Просто сегодня трудные песни. — Не переживай, малыш Фро, — шутя, Саша закинул свою руку на плечо друга. Тот картинно поморщился, — Если что, мы тебе всегда подсобим. Да и не думай ты так про себя плохо, ничего ты не напутаешь. — Утешил, — фыркнул блондин, однако внутренне чуть успокоился, — Как думаете, там много народу? — Полный зал, — отстраненно откликнулся барабанщик, задумчиво прокручивая в руках банку, — Как и всегда. — Прекрати нервничать, а то мы все начнем, — пробурчал Кир, показывая свое лицо, скрытое до этого книгой. — Да, не… — Ребят, группа на разогреве закончила, — запыханный, чуть пухлый и неказистый мужчина показался в дверном проеме, и тут же подтер платком влажный от пота лоб, — Ваш выход. — Времени трусить нет, ребята, — тепло улыбнулся всем Саша, — Теперь наше слово. Выйдя из светлой и тихой гримерки, парни тут же попали в тьму прохода и окунулись в доносящийся из-за кулис шум толпы. Внутри бушевал настоящий ураган. Каждый раз дорога от гримерки до сцены ощущается, будто идешь по ней первый раз. Все то же волнение, жар в висках и груди, немного ватные ноги и поддатое всеобщему ажиотажу сознание. Перед людьми же каждый раз по новому. В первый раз ты выкладываешься на все сто, стараешься делать как в классике своего жанра и просто угождаешь толпе. Дальше — полнейший экспромт. На каждом новом концерте пробуешь все делать не так, как на предыдущем, делаешь так, как чувствуешь. И где-то среди сотен таких попыток, ты находишь свою любимую, которая подогревает любовь к делу своей жизни. Сегодня же Трофимов ощущал нечто странное, неприятное, и это ему совсем не нравилось. — Спасибо, — шепнул парень, когда ему протянули микрофон. На секунду притормозив, блондин тихо произнес, — Ну, погнали парни. Ну, что ребятишки! Вас всех отпустили сегодня на не самую приличную из всех ваших вечеринок?! Кокаин не принимать, я то все вижу, черт подери! Мы начинаем! — Well if you wanted honesty that’s all you had to say. Хорошо, если ты хотела честности — это все, что ты должна была сказать. I never want to let you down or have you go — it’s better off this way Я никогда не захочу разочаровать тебя или чтобы ты ушла — лучше не так For all the dirty looks, for photographs your boyfriend took. Ради всех грязных взглядов, ради фотографий, которые забрал твой парень. Remember than you broke your foot from jumping out the second floor? Помнишь как ты сломала свою ногу, когда прыгала со второго этажа? I’m not okay Я не в порядке I’m not O-O-… Я не… На этом месте Трофимова переклинило. Он вообще подметил, что выскочив в зал, начал искать кого-то глазами, придирчиво осматривая каждого бешеного подростка. И, кажется, нашел. Трудно представить себе нечто более ужасное и опустошающее, чем глаза с которыми он столкнулся. Раньше они сияли и освещали других, а теперь бледнели на столь же прозрачном лице, несмотря на неплохой макияж, который подчеркивал хорошую работу природы и генов. Это была его одноклассница. Алиса, которая до начала девятого класса была одной из самых зажигательных и веселых девушек, что ему доводилось видеть. Она всегда улыбалась, ярко и необычно одевалась, носила футболки с мультиками, рок-группами и культовыми персонажами кинематографа. И никогда, никогда не позволяла себе отпускать оскорбительные комментарии в его сторону, всегда защищая его перед Дианой. А сейчас…она будто потухла, как догоревшая сальная свечка. Голос Саши дрогнул — конец припева сорвался. Да и следующий куплет начался как-то тухло. Он взглянул на брата, у того в глазах стоял немой вопрос: «Что с тобой?» Черт, от чего-то стало очень больно, аж кошки на душе заскребли. Захотелось просто подойти и обнять девчонку, как те самые родители, успокаивающие на площадке во дворе не только своих, но и чужих детей. «Надеюсь, парни меня поймут» — I’M NOT OKAY! — парень громко завершил песню, и жестом попросил приглушить свет, — Играем Famous last words, — стараясь говорить как можно тише, сообщил парень остальным. — Что? — первым очухался Макс, — С чего бы это ты так резко меняешь планы? — Так нужно, — отрезал Трофимов, — Пожалуйста, ребят. — Ладно, — пожал плечами Кир, — Люблю импровизацию. — Отлично. Вы просто лучшие! — чуть ли не подпрыгнув, сообщил блондин, вновь возвращаясь к притихшей толпе, — Уже соскучились?! — толпа согласно заулюлюкала, где-то вдалеке показались снятые футболки, — О-о-о, это прекрасный город! Набережные и парни в особенности, — Саша довольно улыбнулся, зная, что такой фразочкой точно привлечет внимание публики, — Но сейчас я бы хотел исполнить одну очень важную песню. Это одна из самых эмоциональных песен в альбоме, и это правда очень сложная тема для обсуждения. Трудно объяснить, мы просто сыграем, — на этом моменте взгляд блондина переместился на Алису, которая очень внимательно разглядывала его загримированное лицо, что сияло в свете софитов, — Надеясь, что вы поймете, — более Трофимов не собирался сводить глаз с девушки и начал замечать медленно вспыхивающее удивление той, — Иногда вы просто должны быть сильными. Вы должны жить, и чтобы не просуществовать ее, нужно действительно хотеть этой жизни. Поехали! Свет замерцал, в зале зашумели, а Фролова все продолжала внимательно всматриваться в лицо своего одноклассника. Он что…хочет спеть для нее? — Now I know Теперь я понимаю That I can’t make you stay Что я не могу заставить тебя остаться But where’s your heart? Но где же твое сердце? But where’s your heart? Но где же твое сердце? But where’s your… Но где же твое… And I know И я понимаю There’s nothing I could say Ничто, что бы я не сказал To change that part Ничего не изменит To change that part Ничего не изменит To change… Не изменит… Никогда, Алиса готова была поклясться, она не видела столько живой энергии в глазах смотрящего. Это точно ее тихий и спокойный, немного пофигистичный, одноклассник? Его взгляд так сиял, каждое слово отдавалось набатом в голове, сердце и ногах. Что-то внутри болезненно откликнулось на первые слова песни, что когда-то заставила верить. «Откуда столько жизни в твоих глазах?» So many Так много Bright light to cast a shadow Палящего света, только чтобы увидеть тень But can I speak? Но могу ли я говорить? Well is it hard understanding Это сложно понять I’m incomplete Я чувствую незавершенность A life that’s so demanding Жизнь настолько требовательна I get so weak Я чувствую себя усталым A loveless soul demanding Моя душа без любви I can’t speak Я не могу говорить Каждый раз эмоции захлестывают. Кому-то удобнее их выплескивать через нетрезвые выкрики, кто-то просто танцует, так ярко, как может. А Алиса просто стояла. Ей что, сейчас говорят, что надо жить? Как? Но ведь…даже Диана не поняла, (или ей так казалось?). В любом случае, блондинка слишком сильно любила свою подругу, чтобы к ее проблемам примешивать еще и свои. В кончиках пальцев закололо — блондинка могла дотронуться до кого-то и ударить мощнейшее током. Все тело переполнило зашкаливающее количество энергии, которая разрывало горло, хоть Алиса и слова не сказала. I am not afraid to keep on living Я не боюсь продолжать жить I am not afraid to walk this world alone Я не боюсь пройти этот мир один Honey if you stay, I’ll be forgiven Дорогая, если ты останешься, я буду прощен Nothing you could say could stop me coming home Ничего, из того, что ты можешь сказать не заставит меня прекратить идти домой Руки до боли вцепляются в микрофон и в кожу на лице и шее. Оказывается, когда поешь, пытаясь донести смысл песни одному человеку в толпе, сами слова приобретают куда больший вес. Блондин смотрел прямо в глаза, оглушительно вырисовывая в воздухе каждое слово, наблюдая за оцепенением на лице девушки. Всяко лучше той пустоты, что он увидел до того. Столь уверенной улыбке, озарившей лицо парня, позавидовал бы любой мужчина. Can you see Видишь, My eyes are shining bright Мои глаза становятся ярче Case I’m out here Потому что я не здесь On the over side Я на другой стороне Of a jet black hotel mirror На другой стороне зеркала And I’m so weak И я так устал Is it hard understanding Это сложно понять I’m incomplete Я чувствую незавершенность A loveless soul demanding Моя душа без любви I get weak Я слабею Такой жар во взгляде, руки, душа, весь человек перед ней будто с чем-то боролся, каждый раз сгибаясь, морщась, но так старательно протягивая ладони к небу. Таких сильных людей давно не преподносил ей мир. Так яростно бивший себя в грудь, он будто вколачивал в нее…уверенность? Но в чем? Что она вообще ощущает, что за странное, инородное чувство, будто вдохнул слишком много воздуха, и он тебя переполняет. I am not afraid to keep on living Я не боюсь продолжать жить I am not afraid to walk this world alone Я не боюсь пройти этот мир один Honey if you stay, I’ll be forgiven Дорогая, если ты останешься, я буду прощен Nothing you could say could stop me coming home Слишком много эмоций, слишком много. Парень будто в припадке больного упал на колени, в бессознательном состоянии выдавая две строчки, отделявшие его от того, что ему так важно было сказать. These bright light are always bright to me Эти яркие огни всегда будут яркими для меня These bright light are always bright to me Эти яркие огни всегда будут яркими для меня Алиса потеряла с ним зрительный контакт. Саша зажмурился и полубезумно улыбнулся, с тем же оскалом говоря следующие слова. I say Я сказал I see you lying next to me Я вижу тебя, лежащей рядом With words I thought I’d never speak И эти слова, которые я думал, я никогда не скажу Awake and unafraid Проснувшись в безопасности Asleep or dead Спящий или мертвый Безумная ухмылка медленно сползала с лица Саши, сам он будто на секунду в безумном забеге сделал решающий вдох, медленно прикоснулся к сердцу, медленно открыл глаза, в которых звука и силы было больше, чем во всем этом помещении со всеми людьми. Cause I see you lying next to me Потому что видел, как ты лежишь возле меня With words I thought I’d never speak И эти слова, которые я думал, я никогда не скажу Awake and unafraid Проснувшись в безопасности Asleep or dead Спящий или мертвый Парень начал медленно подниматься, перемещая взгляд с потолка вновь на Фролову. Ее будто что-то сильно пихнуло в грудь, она громко для самой себя выдохнула и едва ли подавила немой крик в ответ, который бы прогнал все то отчаяние, которое скопилось в ней из-за семейных и душевных проблем. Cause I see you lying next to me Потому что видел, как ты лежишь возле меня With words I thought I’d never speak И эти слова, которые я думал, я никогда не скажу Awake and unafraid Проснувшись в безопасности Asleep or dead Спящий или мертвый Его лицо исказилось от того, с каким жаром, с какой сталью в голосе он пропевал каждое такое оглушительное и тихое слово. В ее сторону выпад совершила рука Трофимова. Как утопающему, протянули ей руку, спасли вытащили и буквально заставили жить. Она протянула в ответ свою. I am not afraid to keep on living Я не боюсь продолжать жить (Or dead) (или мертвый) I am not afraid to walk this world alone Я не боюсь пройти этот мир в одиночку (Or dead) (или мертвый) Honey if you stay, I’ll be forgiven Дорогая, если ты останешься, я буду прощен Nothing you could say could stop me coming home Ничего, из того, что ты скажешь, не остановит меня I am not afraid to keep on living Я не боюсь продолжать жить (Or dead) (или мертвый) I am not afraid to walk this world alone Я не боюсь пройти этот мир в одиночку (Or dead) (или мертвый) Honey if you stay, I’ll be forgiven Дорогая, если ты останешься, я буду прощен Nothing you could say could stop me coming home Ничего, из того, что ты скажешь, не остановит меня Он будто ей доказывал, что надонадонадо жить, хватит себя ненавидеть, хватит страдать из-за чужих проблем, хватитхватитхватит. «Живи, пожалуйста, пожалуйста, встань со мной, пошли вместе, я помогу пройти тебе этот путь. Просто тянись к небу, как сейчас тянешься ко мне. И обещай, что плачешь в последний раз»