Fire

      «Норман смог бы помочь».       Эта теплая мысль боролась с сомнениями и все-таки постепенно укоренялась в голове. Пока девочка играла с друзьями, стирала очередную рубашку, унимала малышей за обедом или погружалась в книгу. Впрочем, последнее уже не было столь необходимо. С тех пор, как влилась в игру с ребятами, Анна все меньше желала сбегать от уже и не таких навязчивых мыслей. Они все больше прояснялись, выстраиваясь в цепочки, приближая к решению, а не заволакивая дегтем сознание. Потому, когда Дон позвал готовить ужин, девочка с радостью отложила только что поднятую книгу.       Проносящиеся мимо дети выныривали из темноты коридора в освещенную столовую. Друг оживленно обсуждал игру против Кроны с ее фееричной победой. Он был так рад исходу, совсем позабыв, что лично не выиграл. Была в этом какая-то родная и располагающая простота. Даже Анна, удивляясь своей разговорчивости, поддалась настроению и с удовольствием вспоминала те салки.       Друзья так и встали у столов вместе с подключившимся Лани, кто не уставал кричать, как ужасающе сильна Крона, на что и девочка, и Дон каждый раз искренне соглашались и кивали. Ну, а Тома все продолжал посмеиваясь смотреть на друга, как на сумасшедшего, пока не получил от того хорошую встряску за плечи. Наконец-то он, уже и сам начиная паниковать, понял, что нервы сумасшедших лучше беречь. Стараясь замять тему, Тома отступал к кладовой, но быстро сообразил, что спасется он только бегством, и быстро рванул вокруг стола.       Анна с Доном от души смеялись, наблюдая, как завязывается беготня. Почему-то после бурного обсуждения все казалось невероятно смешным. Даже желание держать лицо перед разозлившейся Гильдой умудрился свести на нет какой-то карапуз, бросив «Есть, гражнинначальник!» в ответ на замечания. И пока подруга сверлила взглядом, в котором ясно читалось: «Вот от тебя я такого не ожидала», Анна продолжала заливаться хохотом, не узнавая саму себя.       Девочка схватилась за рукав Дона для гарантии равновесия в попытках вытереть слезы. Тот даже стих, чуть удивленно поглядывая на подругу. Однако и она вскоре успокоилась. Появившиеся из-за дверей кладовой Эмма с Рэем моментально отбили желание вести себя так беззаботно. То ли эта комната вызывала неприятные ассоциации, то ли вид выходящего из нее друга напоминал о его темных делах.       Однако со стихнувшим смехом настроение не упало, его хватило на весь ужин и следующее утро. Удовлетворенная своим средним результатом теста — сто девяносто, — девочка с решимостью закатила рукава, намереваясь показать хозяйку этой кучке стирки. Даже скучающая напарница Ивет, в конце концов, перестала мечтать о превращении всей этой белоснежной одежды в бумагу и серьезно принялась за дело.       Закончив полоскать, подруги довольно вытерли пот со лбов и отправились сушить размокшие руки. Пришла очередь старших. Умостившись под деревом, девушка мысленно готовилась к очередной игре, а Ивет водила карандашом в любимом альбоме. Пока она рассказывала о веселых трюках с перспективой, Анна прислонилась к гладкой коре и наблюдала, как фигуры троицы мелькают среди колышущейся на ветру белой ткани. Как ни странно, ничего неприятного в голову не лезло. Лишь легкая таинственность отзывалась где-то со дна души. В сердце была одна цель — разобраться. Понять, как поступить. Однако на самом деле за эти дни обдумывания решение уже давно стало ясным.       Теплый ветерок приятно гладил кожу, а в глаза время от времени попадали тонкие лучики, сумевшие пробиться сквозь пышную листву. Вскоре от них остались лишь светлые блики, что просвечивали сквозь веки. Наслаждаясь редким моментом гармонии, Анна провалилась в это уютное и расслабляющее чувство.       Солнце и приятная прохлада, мелодичный шепот подруги, легкая дремота. Перед глазами все еще мелькала сияющая зелень. Сотни суетливых мыслей растворялись в этой идиллии, оставляя лишь самое сокровенное. На просторах луга, среди сочных травинок, виднелись знакомые сапоги. С каждым шагом, утопающим в колышущейся на ветру зелени, они становились все ближе. Эта родная уверенность и некая чудаковатость походки — ее ни с чем не спутать. Порой не хотелось ничего — только увидеть ее еще раз.        — Эй, как живешь, Анн? — задорно и в тоже время так по-сестрински заботливо усмехнулась Мишель.        — Миша… — несмело прошептала Анна и испугалась. Казалось, неосторожная фраза — и она тут же исчезнет, растворяясь в полудне.       Больше девочка ничего не сказала, на всякий случай, прикрыв рот ладонью, только бы не спугнуть столь желанную гостью. Та посмотрела в сторону, словно осматривая бывший дом.       «Я знаю, что ты не нашла новую семью», — эта тяготящая мысль смолкла, стоило встретиться с ее оливковым взглядом. Все такой же острый и полный решимости, он пронизывал насквозь, изгоняя любые гнетущие сомнения и страхи. Как и тогда…        — Крепишься, да? Правильно, крепись. Сейчас это важно как никогда. Шанс спасти семью только в одних руках.       Даже со спины она выглядела так твердо и внушительно: скрещенные на груди руки, складки белоснежной рубашки, прямая, излучающая уверенность спина, на которую падали золотые пряди. Они собирались в тугой, оголяющий шею хвост, из которого высвобождалась лишь челка, смело торчащая над левым глазом. На лимонной резинке поблескивал знакомый узор.        — Анн, соберись. Ты одна можешь помочь им, — мягко начала она, смотря из-за плеча, но в голосе словно постепенно разгоралось пламя. В какой-то упущенный момент подруга оказалась совсем рядом и теперь смотрела Анне прямо в глаза: — Разве не этого ты всегда хотела? Именно этого! Рэй, его ты так боишься? Я бы поставила мальчишку на место, но теперь твоя очередь действовать, так вперед!       Мишель положила руки на плечи Анны, смотря сверху вниз. От ее неосязаемых прикосновений, простой близости с этой вдохновляющей улыбкой внутри пробуждалась какая-то совсем новая сила. Так необычно окрыляющая — сила, которая больше подходила Мишель.       Она сделала шаг назад. Анна уже не слышала, какие слова покидали ее уста, но чувствовала исходящее от них тепло. Фигура Мишель исчезала, а в открывшиеся глаза ударил свет. Спустя секунду стало понятно, что причиной был голос Ивет.        — Эй! Эй! Пропустим сейчас все, — сознание уловило лишь последние фразы.       Скидывая сонную пелену, девочка чуть прищурилась и увидела, что старшие уже идут к ним. Норман впереди, Эмма с Рэем же время от времени останавливались, что-то оживленно обсуждая. Было любопытно наблюдать, как под речь друга на ее лице с кивками сменялись серьезность, недоумение и восторг. Жаль, что столь любопытное обсуждение закончилось до того, как ребята подошли достаточно близко.       Сон окончательно отступил, и Анна резво поднялась, готовая начать раунд. Однако вместо привычного начала старшие созывали всех поближе. Любопытство не позволило стоять в стороне, тем более что Эмма приглашающее махнула и ей.        — Итак, ребята, — начал Норман, обращая внимание столпившихся малышей, — давайте сделаем игру еще интереснее.        — Да, хотите играть в командах? Вместе с нами, — завлекающе нагнувшись и обведя их взглядом, Эмма широко улыбнулась.       Вот, значит, в чем была идея. И стоило ей дойти ребят, как вокруг тут же поднялся ажиотаж. Самые уверенные сразу пытались занять место в желаемой команде, другие просто громко радовались, обсуждали новые возможности. Казалось, толпа начинает выходить из-под контроля. Анна отступила чуть в сторону, наблюдая, как Эмма договаривается с детьми, пока рядом терпеливо ждет Фил. Шелли же решила взять дело в свои руки и, растолкав даже ребят постарше, крепко обняла Нормана. То, как все любили троицу, несомненно, умиляло. Дети так и липли к ним, чувствуя эту манящую ауру. И вдруг от наблюдений отвлекло прикосновение к руке. Рядом стояла Джемима, держась за рукав Анны.        — Эмма сказала, мы будем вместе, — негромко произнесла малышка, и в ее милых глазках заблестела радость.       Анна не успела осознать, что это было за светлое чувство — команды уже собирались. Немного пояснений, условных знаков, и вот три старшие девочки стояли рядом с осчастливленным Филом и Джемимой, готовые начать.        — Ладно, — подняв вверх часы, скомандовал Рэй, — постарайтесь не попасться за десять минут. Начали!       Норман и Эмма повели свои группы вперед, подбадривая участников. Анна внимательно следила за лидерами, стараясь не пропускать знаков, однако мысли занимало другое. Возможно, это лишь совпадение, но только она волновалась о проигрыше Кроне, как вскоре появляется идея объединиться в команды. Из-за раунда с Сестрой? Может, не одну Анну это тревожило? Хотя вряд ли прямо-таки тревожило, у остальных не было причин бояться ее. Просто никто не любит проигрывать. И «гениальная троица» придумала это, чтобы увеличить их шансы? Умно! Как и всегда, у них не иссякают идеи.       Выстилающая путь трава сменилась более скудной зеленью, что кое как выживала под деревьями. Анна снова сосредоточилась на спинах лидеров, готовая в любую секунду ловить их жесты. Однако это оказалось куда проще, чем она предполагала. Большую часть времени Эмма с Норманом просто вели команды через лес, и оставалось лишь наблюдать, как тени листьев плыли по их белым рубашкам.       Радовало и то, что поддерживать темп было легко, ведь в команде было много ребят куда младше. Поначалу Анна волновалась, как бы ничего не упустить, но на удивление быстро привыкла. Сама не заметила, как внимание уже занимали не указания лидеров, а дети. Она специально бежала позади группы, чтобы следить, не нужна ли помощь, не отстает ли никто?       Направляя очередного малыша, который немного запутался в поворотах, девочка не могла не отметить, как приятно снова играть вместе с ними. Все же салки поодиночке — не то. Теперь Анна вспомнила, почему всегда пряталась с друзьями. Не было ничего лучше той радости, что делила с ними, поддерживая в игре. Как же здорово, что сейчас все сложилось именно так!       А вот и знак! Девочка следила, правильно ли разделяются команды — на этот раз никто не ошибся. Довольно улыбнувшись, она продолжала следовать за Эммой. Дальше игра пошла насыщеннее: нужно было то прокрадываться, резко пригибаясь и затихая, то в темпе перебегать открытые места. Перебраться через реку со всеми детьми было той еще задачкой. Анна серьезно испугалась, когда Джемима зашаталась, услышав топот вдали, но все обошлось — упасть не позволили никому.       Чем дальше, тем сильнее становился запал. Возможность участвовать в веселье, как старшей, явно придавала сил. Однако энтузиазм подогревало и другое. Это ведь только казалось, да? Будто вся эта игра слишком похожа на… побег? Будто старшие неспроста отреагировали на соревнование с Кроной, будто за кулисами происходило что-то еще…       «А что, если они знают тайну и уже на шаг впереди?» — дикая мысль поразила сознание, из-за чего девочка едва не врезалась в Гильду, что помогала кому-то встать.       Нет, все-таки думать о подобном — мозги сломать. Однако…       Эмма резко махнула рукой, и все отлажено пригнулись. Анна чувствовала ее напряженность: подруга так пристально смотрела куда-то вперед, с осторожностью заглядывая за кусты. И вдруг она сорвалась с места, жестом командуя разойтись. Половина кинулась за ней, другая — за Гильдой. Уверенные движения тут же сменила растерянность; даже Анну ситуация застала врасплох. И все-таки нужно было следовать плану. Она не позволит медлительности и панике все испортить!       Шум приближался. Не оборачиваясь, девочка поняла: Рэй погнался за группой ее и Гильды. К сердцу подступал страх, но вместе с негодованием от невезения зарождалась надежда, ведь был прием, который подруги смогут провернуть только вдвоем. От одной мысли об исполнении бушевала тревога: его даже с Эммой отработать не успели. Все равно надо попробовать! Гильда тоже это знала и уже готовилась совершить маневр. Идеальное место просто впереди!       Была ли Анна готова, когда мелькнул нужный жест? Однозначно нет! И все-таки, стоило напарнице махнуть рукой, девочка, даже не успев осознать свои действия, ринулась вниз склона. Спрыгнув, она еле удержалась на ногах и тут же принялась спускать остальных на пару с Гильдой. В спешке руки переставали слушаться, но задачу выполнить удалось. И пока слишком объемная группа Рэя с трудом миновала препятствия, команда девочек успела оторваться.       Казалось, секунды уже начинают тикать в голове, пока они тихонько пробирались к месту, где должны были встретиться с Эммой. Преследователи позади, но до воссоединения Анна просто не могла считать это успехом. Каждый шорох играл на нервах, заставляя вздрагивать, и вот очередной почти заставил сердце уйти в пятки, но в ту же секунду напряжение улетучилось.        — Эмма! — полушепотом крикнула Гильда.        — Ребята! — уже в полный голос отозвалась подруга, тут же сталкиваясь с шиканием. — Мы победили!       «Как это, победили?»       Мысль об этом просто не укладывалась в голове. Анна так и застыла на месте, пока остальные ликовали и по очереди обнимались с лидером, что привел их к победе. Команда уже дружно возвращалась на луг, когда вдруг словно что-то щелкнуло, и девочка поняла — удалось. Действительно удалось! Они выиграли! В первом же раунде исполнили все верно, даже больше. Не только усвоили базу — провернули прием, о котором едва узнали на словах. Можно ли было подумать, что за раз они продвинутся так далеко? Нет, не за раз. Верно, это результат всех предыдущих тренировок и четкого плана, что был дан вначале. И троица провернула все это? Так быстро научила их всему?       Поток сознания пришлось прервать, ведь ребята уже собирались на холме, начиная обсуждение раунда. С каждым обговоренным моментом Анна только яснее видела, насколько же продуманно старшие отнеслись к игре. И вот, стоя у дерева, когда все разошлись на перерыв, она вертела в голове эту мысль, пока не поняла: она расскажет им! Сейчас же и непременно!       Точно, почему только сейчас это стало кристально ясно? Речь о жизнях всей семьи, как можно было сомневаться? Если надежда не на Нормана с Эммой, то на что она вообще может быть? Объединившись, они обязательно справятся, хотя бы сделают все, что только возможно придумать. Эта роль бы подошла Мишель, но сейчас ее занимает Анна. И она исполнит ее!       Захваченная этим чувством, девочка уже была готова идти прямо к Норману, наплевав, что на них смотрят двое взрослых и Рэй, однако страх вовремя заявил о себе. Быстро спохватившись, она сделала шаг назад, снова прислоняясь к шершавой коре. Стоп, а что она скажет? Как объяснит ситуацию, чтобы ей поверили, как вообще стоит преподнести подобную весть? Вдруг от идеи прямолинейно все рассказать стало так стыдно, тяжелый стук сердца еще долго напоминал о самом безрассудном поступке, который Анна только что чуть не совершила. Это было предупреждением. Нужно все тщательно обдумать, но и медлить нельзя.       Девочка начала прокручивать в голове варианты разговора. Вначале все укладывалось в две задачи: правильно донести и не попасться, но по ходу обдумывания они выросли в серьезные проблемы. Уже принятые решения казались все более сомнительными, а новые вопросы все выплывали, цепляясь друг за друга. В итоге она просидела под деревом, мучая мозги, пока истязание не прервал звон колокольчика. Теперь-то стало понятно, что простым пересказом с такой новостью не обойтись.       Обед вновь собрал семью вместе, и после привычной молитвы все с удовольствием принялись за еду. Анна пару раз чуть не выронила вилку, уходя в размышления, пока наконец-то не разрешила себе отвлечься на шутки друзей. Их, словно по вдохновению, один за другим выдавал усевшийся напротив Лани, мешая спокойно обедать всему столу, ведь, как ни странно, качество анекдотов не уступало их количеству. Вот Тома с Алиссией уже буквально валялись собственных в тарелках, игнорируя замечания, а, может, просто и не в силах их услышать. В конце концов, Маме пришлось лично усмирять весельчаков.        — Анна, я же говорила, все будет хорошо, — обратилась она, когда «пир» стих, и ребята начали расходиться. — Баллы вернулись в норму, средний результат не падает, как и всегда.       Девочка благодарно улыбнулась. В душе промелькнул отголосок страха, что теперь часто происходило при ее виде, но даже так забота оставалась приятной. Со всем происходящим Анна почти забыла о баллах, но Мама помнила и никогда не была безразличной к тревоге воспитанницы.       Увидев за взрослой детей, начинающих убирать посуду, девочка решила помочь. Она поднялась из-за стола, уже заприметив тех, кто взял на себя больше нужного, только мысль сразу прервала опустившаяся на плечо рука.        — Но ты уверена, что не хочешь помощи? — мягко придержала Мама. — Помнишь, я могу попросить кого-то из старших поучить тебя, им это тоже будет полезно. А если хочешь, — она нежно провела за ухом, заставляя обронить смешок, — благодаря Кроне у меня освободилось немного времени, которое я могу уделить тебе.       Почему-то ее слова смущали. На секунды Анна просто застыла в растерянности, все подбираемые фразы разом выскользнули из рук, оставив ни с чем.        — Уверена, — наконец, выдала девочка. — Результаты уже в норме, мне одной спокойнее будет. Не хочу тратить ничье время, лучше сама посижу и обдумаю все, сколько нужно.       Верно, не хватало еще тратить время ребят на какую-то там помощь в учебе. В таком-то положении есть дело куда важнее, в которое она и должна их скорее посвятить. Нет, нельзя размышлять об этом при Маме. Что бы Анна раньше подумала в этой ситуации? Что не хочет никого обременять, а ее тем более, остальные мысли нужно было гнать прочь.        — Ну, как скажешь, — взрослая чуть прищурилась и, провожая Анну, заботливо коснулась её спины.       Дальше Анна надеялась, что удастся наконец-то подумать о разговоре с ребятами, но вместо этого следила то за слишком резвыми малышей, то за рассказами Нэта, что неустанно обсуждал что-то с Гильдой. Двое так увлеклись, что пришлось аккуратно подвинуть их, чтобы самой добраться до недомытой посуды. Когда Гильда заметила, как сильно заболталась, подруга уже вытирала последние тарелки. По выражению лица Гильды было видно, что она сама не ожидала от себя такой халатности, и Анне оставалось лишь добродушно посмеяться. Удивляло, с каким рвением эти двое проводили свои то ли споры, то ли беседы, но видеть друзей такими оживленными было, конечно, приятно.       Довольно вытирая руки, девочка села за опустевший стол, наконец-то позволяя мыслям освободиться. Больше не отвлекал ни шум, ни мелькающие тут и там дети. Тишина проникала в сознание, снова погружная его в гармонию. Вдох — и все начинает проясняться.       Итак, тайну стоит раскрывать аккуратно — их не должны заметить. Это не проблема, если поговорить в лесу: все же чаща — самое безопасное место. Оно вдалеке от дома, но и не вызовет подозрений. К тому же, там можно спрятаться на время, что потребуется ребятам, чтобы отойти… Новость будет не из легких. Анна совершенно не желала быть человеком, который расскажет ее, который будет настаивать и убеждать, когда они воспримут это за шутку, и смотреть, как постепенно улыбки сходят с лиц друзей…       Девочка поежилась от представившейся картины и постаралась снова собрать волю в кулак. Будет тяжело, но она единственная, кто способен открыть горькую правду, а значит, нужно крепиться.       «Я справлюсь, Мишель».       Со вздохом рассуждение двинулось дальше; Эмму с Норманом действительно ведь еще предстоит убедить, и сделать это не обязательно окажется просто. Старшие, конечно, умны и поймут, что она говорит искренне, но все же заявлять, что их родной дом на самом деле скотобойня, а любимая Мама — главный мясник… Ужас мурашками пробежал по спине от этого образа. Сжимая в холодных руках спинку стула, Анна уговаривала себя сохранять спокойствие и не отдавать контроль панике. Каждая ее волна так и норовила утопить разум в страхе, но девочка сопротивлялась. Вновь собравшись с духом, она чуть откинулась на стуле и продолжила.       Нужны доказательства, и единственные прямые из них: подслушанный разговор и пояснение Рэя, остальное годится лишь в подтверждение. Точно! Девочка резко качнулась вперед, от чего ножки стула неприятно грюкнули по полу. Надо детально вспомнить сам разговор и добыть столько информации, сколько возможно! Норман с Эммой хоть и гениальны, но только Анна слышала все собственными ушами. Вот оно! Вот как она будет полезна ребятам.       В голове начали метаться обрывки воспоминаний с того вечера. Перед глазами всплывал тусклый свет из злополучной кладовки, слышался холод в Мамином голосе. И все же наконец-то об этом можно было спокойно подумать, без противного мертвенно холодного страха, что из раза в раз заставлял отбрасывать столь ценные воспоминания. Он все еще был, трусливо шипел откуда-то из глубин души, но теперь Анна знала, что делать. Знала, что справится и расскажет им, как только все вспомнит, поэтому разбивший мир вечер уже не так пугал. Даже ужасающие слова Мамы и подтверждение этой горькой истины, даже леденящий взгляд Рэя более не был столь невыносим. Перед глазами так четко вырисовывался его слегка сутулый силуэт, неторопливо прикрывающий дверь кладовой, и этот взгляд. Образы проплывали в памяти под знакомый скрип дверей в столовую.        — О! Ты здесь, здорово! — сквозь мысли четко раздался голосок Ивет. Странно, хотя его нельзя было назвать звонким, звучал голос так выразительно. — Порисуй с нами, порисуй!       Увидев, с какой решимостью малышка устраивается и отодвигает соседний стул для подруги, Анна поняла, что сопротивление здесь излишне. Поднявшись, она покорно заняла место рядом, а напротив уселись еще несколько детей. Ивет любила рисовать, что ни для кого не было секретом, и чем-то посредственные навыки Анны ее привлекли. Девочка все старалась разделить со старшей время творчества, а после внимательно рассматривала результат, пусть хвалить обычно было нечего. Вот и сейчас она довольно протянула запасной лист бумаги и карандаш.       Вздохнув, Анна посмотрела на белизну перед собой. Она как будто была окном в другой мир, за чьи контуры было ответственно лишь воображение, ну, и не очень послушный карандаш. Уловив некоторые формы, девочка прикоснулась к бумаге. Хорошо, что занятие это было достаточно тихим. Не считая бормотания младших художников, вероятно, переговаривающихся с музой, ничего не мешало продолжать блуждание в мыслях. В них один за другим прояснялись мрачные образы, которые Анна из раза в раз прокручивала в голове, пока весь вечер наконец-то не скложился в одну цельную картинку. Она была рада, что продвигается, однако внутри все больше копилась гнетущая тревога. Чем дольше думала, тем яснее становилась опасность, которую представляли не только «монстры» и не только Мама с Короной…       Слегка сутуло, спрятав руки в карманах, Рэй стоял в холодном лунном свете. Спиной он опирался на «парту», о предназначении которой прекрасно знал. Знал, что за ней каждый день решалась судьба какого-то ребенка. И с этим непроницаемым видом Рэй рассказывал о тайне приюта, в которой участвовал. Ни капли сожаления или стыда не промелькнуло в его глазах со словами о смерти: только сдержанный гнев, раздражение от пошедшего не по плану вечера, причиной которого Анне не повезло оказаться. Угроза, сжавшая плечо рука, взгляд, от которого душа в пятки сбежала.       Рэй не позволит так просто разрушить свой замысел.       Девочка застыла, чувствуя, как дрожь проходит по всему телу. Почему эта мысль дошла до нее только сейчас? Рэй ведь не дурак, а, боже, как глупо было бы целиком полагаться на ее честность или страх. К тому же, с тех пор он ни разу даже не напомнил об этом. А что, если бы девочка рассказала? Что бы Рэй делал тогда? На этом цепочка останавливалась, рельсы поезда мысли просто обрывались перед бездонной пропастью. Невозможно было ответить, зачем ему так рисковать. Это незнание убивало сильнее любого ужаснейшего ответа.       Склонившись над столом, Анна распутывала клубок этих пугающих загадок; тем временем рука неспешно водила карандашом по листу. На бумаге сами собой возникали очертания луга, знакомого холма и дерева с его кучерявой листвой. В какой-то момент пустынному пейзажу стало так не хватать бегающих по холмам озорников. Начав с тянущейся за цветком Джемимы, Анна и не заметила, как на рисунке появились веселые малыши, несущийся с поднятыми руками Фил, затейливые мордашки Лани и Томы крупным планом. Дон, Нэт и Гильда болтали, усевшись в кругу. Сама Анна все пыталась уложить в косы непослушные кудри Алиссии. Эмма зачем-то лезла на дерево, а Норман с привычной улыбкой наблюдал за ее забавами. И только когда весь лист заполнился разнообразными человечками, девочка поняла, что несправедливо будет оставлять лишь одного. Вдруг почувствовав излишнюю для рисования ответственность, она аккуратно добавила под дерево Рэя с книгой. Можно было додумать, будто он всеми силами пытается сосредоточиться и не замечать висящую на ветках подругу. И все-таки, что же Рэй задумал?        — Анна, эй! Ты закончила? — Чуть дернула за рукав Ивет, увидев, что та уже просто сидит, отложив карандаш.        — Думаю, да. — Анна протянула подруге рисунок, только теперь замечая, что остальные малыши ушли и, судя по всему, давно.       Пытаясь сообразить, сколько уже прошло времени, она повернулась к Ивет, которая круглыми глазами рассматривала пейзаж. От подобной реакции стало справедливо страшно. Ни хороший, ни плохой, этот набросок явно не заслуживал такого пристального взгляда.        — Ивет, что ты так на него смотришь?        — Да я удивляюсь, как ты на одной бумаге столько всего разместила.        — Ну, они же простенькие, таких сколько угодно можно поместить.        — Они выглядят простенько, хотя масштаб почти идеален. Вот я и не понимаю, как у тебя так получается. Смотри, линии, тень, пропорции, задумка — в общем, всё простое, а перспектива ужасно сложная. И вот как так можно совмещать? Как ты умудряешься, Анна? А главное, почему делаешь рисунок правильным, но так, что в итоге этого не видно?       На мольбу в ее голосе девочка лишь пожала плечами, не понимая сути проблемы. Не найдя в ее взгляде нужного отклика, Ивет раздраженно зарычала, начиная терять терпение.        — А-а-а! Зачем вообще такой сложный ракурс, если рисунку это ничего не добавляет? Мне жалко его — зря пропадает! И нельзя красивую перспективу такими неосторожными линиями губить. Аж смотреть больно!        — Вот себе ее и забери, — Анна с наигранной обидой ущипнула ее за щеку. — Кто из нас хорошо рисовать должен? Критик ты такой.       Бросив смешок, Ивет отбежала и принялась бодро убирать оставленный детьми бардак, хотя, судя по всему, ее больше волновали сами принадлежности, чем порядок. Спустя минуту она уже скрылась за дверью, прижимая к себе охапку карандашей, и не успела Анна вздохнуть спокойно, как с десяток звонких ударов о паркет заставили тут же подскочить на месте. Девочка выбежала в коридор на возглас расстроенной Ивет и снисходительно улыбнулась.       В итоге подруги собирали пастель по всему коридору. Когда последний карандаш удалось вызволить из-под шкафа, стыдливо притихнувшая малышка наконец-то расслабилась и, снова взяв орудия творчества, осторожно, даже слишком, понесла их наверх.       Вот теперь точно можно вздохнуть спокойно. Медленно выпустив воздух из легких, Анна осознала, что прошло уже невесть сколько времени. Удивительно, что все еще не звенел колокольчик. Решив его не дожидаться, она вернулась в столовую. Сердце теплила идея взяться за дело первой — вот придут все набегавшиеся, а на столе все стоит.       Открыв пошире дверь кладовой, Анна пробежалась взглядом по многочисленным полкам, заставленным всем, что только могло оказаться на столе: от солений и корзинок яблок до разнообразной посуды. Яркий оранжевый свет лился через маленькие окна и доставал даже сюда, отблескивая от металлических крышек.       Девочка прошла чуть дальше, минуя массивные кастрюли, и снова услышала, как открывается дверь столовой. Вот уже и первые помощники! Конечно, работать самой было бы спокойнее, зато с друзьями веселее. Аккуратно снимая тарелки друг с друга, Анна взяла небольшую стопку и, увидев, как их отблеск погас от упавшей тени, повернулась к ребятам и столкнулась лицом к лицу с Рэем.       В ушах вдруг зазвенела тишина…