***
Выскочив на улицу, Эмма быстрым шагом направилась к своему желтому жуку. Мчась по дороге, она с все больше нарастающим отчаянием пыталась высмотреть в темноте среди деревьев силуэт Мэри Маргарет, буквально чувствуя, как минуты до назначенного суда утекают у нее сквозь пальцы. Тут неожиданно на дороге прямо на пути ее жука появился человек, Эмма резко повернула руль, пытаясь свернуть в сторону, чтобы его не сбить. Затормозив, она выбежала из машины, чтобы убедиться, что она никого не убила. К счастью, мужчина, которого она смогла рассмотреть в свете фар, уже поднимался и явно не слишком пострадал. Попросив у него прощения, Эмма предложила его подвезти, увидев, как он прихрамывает.***
— Какого черта? — подумала Эмма, пришедшая в себя со связанными за спиной руками и шарфом вокруг рта. А потом она вспомнила. Этот долбаный сумасшедший псих, которого она подобрала на обочине дороги, дал ей чай, который, очевидно, был со снотворным. «О нет, ребенок», — была ее первая мысль, но, к счастью, быстро проверив свои ощущения, Эмма не почувствовала ни боли, ни чего-либо еще, что можно было бы принять за то, что с ребенком что-то не так. Но она не была врачом и понятия не имела, какой эффект снотворное окажет на ребенка. Но в данный момент у нее были и другие причины для беспокойства. Ей нужно было попытаться выбраться из этого места, прежде чем этот парень вернется. И ей нужно было найти Мэри Маргарет. Когда она села и немного пришла в себя, то увидела маленькую чайную чашку, из которой пила, и у нее появилась идея. Сев, она бросила одну из диванных подушек на чайную чашку и наступила на нее, разбив на мелкие осколки стекла. Она осторожно огляделась, надеясь, что парень не услышал звон разбитого стекла. И насколько она могла судить, он этого не сделал, так что она схватила его кусок, перерезала путы, связывающие ее руки вместе, и освободилась. Теперь ей оставалось только избежать встречи с этим сумасшедшим и найти Мэри Маргарет. Развязавшись, Эмма обошла гостиную, а заметив возле одного из окон телескоп, посмотрела в него и в изумлении поняла, что из него отлично просматривается участок. Пройдя по коридору в глубь этого огромного дома, она увидела, как этот псих точит… ножницы?! Тихонько отойдя от двери, она пошла дальше и, к своему удивлению, нашла Мэри Маргарет, привязанную к стулу, буквально через пару комнат от гостиной, в которой очнулась сама. Но прежде чем они вдвоем смогли убежать, мужчина, который на дороге ей представился Джефферсоном, поймал их. Заставив Эмму по новой привязать Мэри Маргарет к стулу, на котором она изначально ее нашла, он велел ей идти следом за ним. Не то чтобы у нее был особый выбор под дулом пистолета. Честно говоря, он был самым странным парнем, которого она встретила в городе. Главным образом потому, что он также верил в теорию Генри, теорию, что каждый в городе был проклятым сказочным персонажем, застрявшим в этом маленьком городке из-за проклятия. И он заставил ее попробовать сделать волшебную шляпу, чтобы он мог вернуться домой. — Стой-ка, шляпа, чайный сервиз, ведете себя, как психопат… Вы уверовали, что вы — Безумный Шляпник? — спросила Эмма, собрав все очевидные признаки сказочной личности этого ненормального парня. — Я… Джефферсон, — стиснув зубы, сказал этот… Джефферсон. — Ладно, Генри — он ребенок, ну, а вы-то чем думаете? — пыталась вразумить его Эмма. Но он был настроен еще решительней, чем Генри, пытаясь доказать ей, что сказки не вымысел. Это было безумие. Он был безумцем. В буквальном смысле. Он считал себя сумасшедшим Шляпником из «Алисы в Стране Чудес». И он, конечно же, был достаточно сумасшедшим, чтобы им быть, это уж точно. Но от этого ей не стало легче. Но она все равно попыталась, хотя и знала, что это не сработает. Она сделала бы все, что угодно, если бы это означало, что он отпустит ее. В конце концов она убедила его, что действительно ему верит (хотя это было не так, совсем не так. Он был безумен). И в момент его слабости, когда он рассказал ей о своей якобы дочери, в момент надежды на то, что Эмма поверила ему, она воспользовалась этим в свою пользу и оглушила его собственным телескопом. А потом она вернулась в комнату, где держали Мэри Маргарет. Она тут же принялась развязывать путы Мэри Маргарет, шепча торопливые заверения, что все будет хорошо. Но тут глаза ее подруги в страхе расширились, и она закричала: — Эмма, осторожно! — и Эмма, повинуясь какому-то шестому чувству, едва успела отпрыгнуть в сторону, как Джефферсон влетел в комнату, явно намереваясь напасть на нее со спины, но вместо этого по инерции упал на Мэри Маргарет, повалив тем самым их обоих на пол. Услышав приглушенный звук боли Мэри Маргарет от упавшего на нее тела, Эмма мысленно извинилась перед ней, на секунду крепче обняв руками живот, который она инстинктивно прикрыла руками. Обшарив глазами комнату на предмет того, чем бы его ударить, пока он не поднялся, Эмма не заметила, как он отполз от поваленной им Мэри Маргарет, схватил ее за ногу и потянул вниз. «Ну уж нет, псих! Ты чуть не навредил моему ребенку!» — с лютой злостью подумала Эмма и со всего маху ударила его лампой, которая как раз попала ей под руку. Вид шрама на шее упавшего мужчины немного отвлек ее. Но он явно не хотел просто так сдаваться и было вскочил, чтобы снова на нее напасть, и едва Эмма успела испуганно подумать, что в этот раз она не успеет от него отскочить, как вдруг увидела позади него Мэри Маргарет, которая сначала ударила его в спину битой для крикета, которую черт знает где взяла, а потом вышвырнула его пинком в окно. «Вот тебе и учительница — божий одуванчик!» — немного истерично от пережитого стресса подумала Эмма, смотря на запыхавшуюся подругу. — Ты… ты цела? — обеспокоенно смотря на нее, спросила Мэри Маргарет. — Д-да, — ошарашенно сказала Эмма. — Точно? А как… как твой ребенок? Он не ударил тебя по… — еще раз переспросила ее Мэри Маргарет. — Нет, нет, все в порядке, я вовремя от него увернулась, — перебила Эмма подругу. — Кстати, извини, этот псих из-за меня на тебя свалился… — Н-нет, ничего, жить буду, — успокаивающе похлопав ее по руке, сказала Мэри Маргарет и подошла к окну. Эмма тоже пошла за ней. Выглянув, они, к своей растерянности, вместо мертвого тела увидели лишь шляпу и кучу стекла. Джефферсон пропал. Выйдя на улицу, они подошли к месту падения этого психа и еще раз огляделись. — Как будто испарился, — подозрительно оглядываясь, сказала Эмма. — Да, кто он такой? — смотря на шляпу, которую она подобрала с земли, пробормотала Мэри Маргарет. — Жертва одиночества, — сказала Эмма, злясь на эту «жертву», которая похитила ее подругу и ее саму, но самое главное — чуть не погубила ее дитя. Никогда она еще не испытывала такой злобы и в какой-то мере ненависти к человеку, которого знала всего пару часов. Даже к Реджине. Так же как и не испытывала такого жуткого испуга, как тогда, когда этот психопат едва не повалил ее на пол и она лишь чудом успела увернуться, а иначе, она уверена, выкидыша ей было бы не избежать. Она содрогнулась от этой мысли и попыталась отогнать ее, сосредоточившись на Мэри Маргарет и ее неожиданных «талантах». — Кстати, ты что, втихаря занималась кикбоксингом? — спросила ее Эмма, вновь вспоминая этот эпичный пинок. Та, растерянно похлопав глазами, сказала: — Сама не знаю, как это вышло. Выйдя на подъездную дорожку, они, все еще подозрительно оглядываясь, подошли к жуку Эммы. Заглянув в салон, Эмма с радостью обнаружила оставшиеся в замке зажигания ключи. Но радость ее была недолгой, стоило ей посмотреть на Мэри Маргарет, стоявшую неподалеку. — Ну, что, шериф, отвезете меня обратно? — срывающимся голосом спросила ее Мэри Маргарет. Эмма, которую буквально разрывали противоречия, покачала головой и, решившись, кинула той ключи. — Ты меня отпускаешь? — непонимающе спросила Мэри Маргарет. — Нет, но выбор за тобой, — печально сказала ей Эмма и добавила: — Это не выход, уж поверь, я так свое отбегала, стоит только начать, и будешь вечно скрываться. — Все в городе думают, что я убила Кэтрин… — качая головой, сказала та. — Мэри Маргарет! Просто поверь мне, постарайся поверить, что я докажу твою невиновность, чего бы мне это ни стоило, — пыталась переубедить ее Эмма. — Почему тебя так волнует, что со мной будет? — немного резко спросила Мэри Маргарет. — Потому что, когда Реджина меня подставила, ты просто внесла за меня залог и сказала, что ты мне веришь, а когда я решила уехать из Сторибрука, мол, так будет лучше для Генри, кто как не ты объяснила мне, что я не права, — дрожащим от переизбытка эмоций голосом сказала Эмма. — Я всю жизнь пряталась от одиночества, до тебя моя судьба никого не интересовала, и я не могу потерять ставшего мне родным человека… Мэри Маргарет растроганно улыбнулась. — Родным?.. — Ну… друга, — смущенно поправила ее Эмма. — Какая… в принципе разница, думай сама, биться вместе или одной. Мэри Маргарет пару минут молча помялась и протянула ей обратно ключи. Когда Эмма хотела их забрать, та ободряюще сжала ее руку. Они молча улыбнулись друг другу, и Эмма посмотрела в сторону начинавшего просыпаться города, который с этого холма был весь как на ладони. — Слушание… — сказала Эмма и добавила, посмотрев на Мэри Маргарет: — Реджина. Та, поняв, о чем она, решительно кивнула и пошла в сторону машины Эммы.***
— Быстро, — сказала Эмма, входя в офис, и подошла к открытой камере. — Иди в свою камеру. Реджина, вероятно, скоро будет здесь. — Хорошо, — сказала Мэри Маргарет, подбегая к камере и закрывая за собой дверь. Эмма подошла и заперла ее. — Что же мне делать? Эмма схватила со стола газету и просунула ее между прутьями решетки. — Держи, веди себя так, будто читаешь ее, когда она войдет. — Итак, вы нашли ее, — поразил Эмму голос Голда, раздавшийся за спиной. — Как видишь, — ответила Эмма и повернулась к нему. — Как долго ты там стоишь? — Я только что пришел, — сказал Голд. — Почему вы не позвонили мне и не предупредили заранее? — Мы только что вернулись, — вздохнула Эмма. — Я просто не успела. — Самое главное, что вы успели вернуться к предъявлению обвинения, — сказал Голд, немного обеспокоенно смотря на уставшую Эмму. — Я хочу поговорить с вами в вашем кабинете. — Хорошо, — вздохнув, сказала Эмма. И взглянув на Мэри Маргарет, добавила уже ей: — Я только на минутку. Мэри Маргарет только кивнула. Войдя в кабинет следом за Эммой, Голд закрыл за ними дверь и спросил: — Что произошло? Она моргнула. Она не хотела говорить с ним об этом. Она была уверена, что он сочтет ее сумасшедшей, если она расскажет ему эту историю. Она все еще пыталась осмыслить все это сама и не была уверена, что знает, как это объяснить. — В этом не было ничего особенного, — небрежно сказала Эмма, и пожала плечами. Голд с сомнением посмотрел на нее и спросил: — Ничего особенного? Эмма указала на камеру Мэри Маргарет. — Я просто гонялась за ней по лесу всю ночь напролет. — Всю ночь напролет? — приподняв бровь, переспросил он. — У нее ведь не было такого уж большого преимущества перед тобой, не так ли? Эмма нахмурилась. Он знал, что она лжет, и, вероятно, заметил, как она дрожит. Она видела это по его лицу и удивлялась, зачем вообще пыталась что-то придумать. — Может быть, позже, — вздохнула она. — У нас нет времени, чтобы я тебе все рассказала… — Да. Похоже, что ваша ночь была довольно… интересной. Эмма посмотрела на часы на стене, ее мысли вернулись к Генри. У нее возникло очень сильное желание увидеть его. Она посмотрела на Голда: — Мне нужно кое-что сделать. Ты не мог бы остаться здесь с Мэри Маргарет? — С удовольствием, — сказал Голд, открывая дверь. — Только вернись до предъявления обвинения. — О, поверь мне. Я вернусь, — сказала Эмма и выскочила из комнаты. Она подошла к машине, завела мотор и, пристегнув ремень безопасности, поехала в сторону школы. Эмма хотела как можно скорее добраться до Генри и рассказать ему, что Мэри Маргарет вернулась, чтобы он не волновался по поводу этого. Он выглядел таким испуганным, когда узнал, что побег Мэри Маргарет не был запланирован, и она была уверена, что он беспокоился об этом всю ночь. Она включила передачу и поехала к школе, припарковавшись у обочины, прежде чем заглушить мотор и выйти. Она шла по тротуару, оглядывая толпу детей, прежде чем увидела Генри, сидящего за столиком для пикника. Она глубоко вздохнула и подошла к тому месту, где он сидел. — Привет, Генри. Представь себе, я нашла Мэри Маргарет, — сказала Эмма, устало садясь рядом с ним на скамейку. — Как она? — обеспокоенно спросил Генри. — Ничего, — со вздохом сказала Эмма. — Если не считать того, что ее судят за убийство. Тут мимо них прошла толпа девочек, одна из которых остановилась и поздоровалась с Генри. В этой девочке Эмма с изумлением узнала «дочь» Джефферсона. — Кто это? — спросила Эмма у Генри. — Знакомая, Пейдж, она из параллельного класса, — ответил Генри. Проводив девочку взглядом, Эмма спросила у Генри, с собой ли у него его книга. — Да, а зачем она тебе? — спросил Генри. — Да так, — ответила Эмма, — хочу кое-что проверить. Взяв книгу, которую он достал из рюкзака, Эмма быстро пролистала страницы, ища историю о Шляпнике, и каково же ее было удивление, когда история слово в слово совпала с рассказом Джефферсона. — Можно я на время возьму ее себе? — спросила Эмма, указывая головой на книгу. — Конечно, — с радостью от того, что она попросила книгу, на которую даже особо смотреть не хотела, ответил Генри. Тут прозвенел звонок, и, попрощавшись с ней, Генри побежал в класс.