***
Эмма проснулась с застрявшим в горле криком. Ей вновь приснился кошмар о мертвом Голде, только в этот раз кошмар был с продолжением. В этот раз ей приснилось, что огненный шар Коры достиг ее и попал прямо в живот. Задрав промокшую от пота майку, Эмма дрожащими руками прикоснулась к твердому изгибу своего живота, умоляя про себя, чтобы ее дочь, хотя бы слегка толкнулась, чтобы она знала, что с ней все в порядке. Кажется, малышка вняла ее молитвам и словно нехотя слегка ее пнула, но почти сразу утихла. Все-таки была ночь, и ее девочка явно спала, а она ее разбудила. Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, она встала с кровати, зная, что больше не уснет. Эмма и так вся измучилась, прежде чем уснула, ведь Голд вечером не явился, поэтому надежды на повторное засыпание у нее и не было. К тому же, взглянув на часы, она не видела особого смысла это делать. На часах было уже почти семь. Тихо спустившись вниз, она, запахивая на ходу халат, подошла к дивану, где на животе с приоткрытым ртом спал Генри, на полу около которого валялось одеяло. Медленно, чтобы не разбудить мальчика, она укрыла его, после чего отошла к холодильнику. Открыв его, Эмма все также тихо налила себе сока, почувствовав, внезапную жажду, и, уже убирая графин, заметила на дверце записку, написанную рукой ее отца. Не теряйте меня, вчера звонил Лерой и сказал, что лозы вот-вот дадут урожай, поэтому я уехал с утра пораньше, буду к обеду. Целую, Дэвид Вчера они так и не поговорили насчет возвращения в Заколдованный лес. Она хотела сделать это сегодня, но видать придется ждать до вечера, потому что ей нужно было ещё заехать в участок, в котором уже пару дней не появлялась, а ведь Эмма все еще шериф. Но и дома сидеть не хотелось. После своего кошмара она отчаянно хотела прогуляться, поэтому, быстро собравшись и стараясь не разбудить Генри и мать, Эмма, написав в записке отца небольшую приписку, тихо вышла из квартиры. Неспеша идя по утреннему Сторибруку, Эмма постепенно пришла в себя. На улице еще никого не было, поэтому голоса, вдруг раздавшиеся в утренней тишине, заставили ее немного вздрогнуть. — …бобы? Ты уверена? — спросил голос, в котором Эмма опознала Грега Менделя. Она быстро шмыгнула за угол, чтобы говорившие ее не заметили. — Да, сигнализации оказалось вскрыть довольно легко, эта «королева» не так уж и сильно озаботилась о безопасности, не иначе как полагалась на свою дражайшую магию, — последнее слово говорившая женщина выплюнула, как будто это что-то мерзкое. В говорившей Эмма также без усилий узнала Тамару. «Бобы? Королева? Что за черт?» — хмуро думала она. — Как ты отвязалась от этого… — с отвращением сказал Грег. — Я сказала Нилу, что готовлюсь к марафону, — успокаивающие сказала Тамара. — Не дуйся, скоро все закончится, и мы избавимся от него, милый. Эмма сузила глаза. Может, она больше и не любила Нила, но он все еще был отцом ее сына и старшим братом ее дочери, и она не могла не почувствовать укол боли и сочувствия к нему. Ведь он сделал этой неблагодарной женщине предложение, а она вот так плюнула тому в душу! Эмма и думать боялась, как Нил отреагирует, когда узнает. Она настолько глубоко погрузилась в свои размышления, что не сразу поняла, что голоса смолкли. Тут перед ней внезапно появилась Тамара и, цокая языком, ехидно сказала: — Ай-яй-яй, подслушивать не хорошо. И прежде чем Эмма успела хоть что-то сказать или среагировать, Грег незаметно зайдя ей за спину, ударил ее чем-то тяжелым по голове. Последней мыслью, перед тем, как Эмма потеряла сознание, была пронизана беспокойством о дочери.***
Когда во время их с внуком завтрака позвонил заполошенный Дэвид и сообщил, что все бобовые лозы уничтожены, Мэри Маргарет была напугана. Отправившись в мэрию, всю дорогу до которой она пыталась дозвониться до дочери, они обыскали кабинет мэра, где нашли уцелевшую бобовую лозу, но уже лишенную бобов, и поняли, что Реджина, кажется, пропала. А когда выяснилось, что до участка ее дочь так и не добралась, а мобильник той все также не отвечал, и, судя по всему, Эмма тоже пропала, Мэри Маргарет впала в самую настоящую панику. После того, как Дэвид с трудом привел ее в чувство, они отвезли перепуганного Генри к бабушке, чтобы та за ним присмотрела, после чего они отправились к Голду. — И что на этот раз случилось? — устало спросил Тёмный, едва они вошли в ломбард. Мэри Маргарет переглянулась с Дэвидом и со слезами на глазах быстро выпалила: — Эмма пропала, как и Реджина, и… — Стоп! — указав на нее пальцем, рявкнул Голд и,. прищурившись, уточняющие, спросил: — Эмма пропала? Как? — Мы не знаем, — стиснув зубы, ответил Дэвид, успокаивающие сжав плечи всхлипывающей жены. — То есть? — прорычал Голд, стараясь не поддаваться панике и страху, что начинала стремительно расти у него в душе. — Выкладывайте, что произошло, желательно, как можно более кратко и информативно. Быстро пересказав все, что они знали, Мэри Маргарет и Дэвид смолкли и уставились на опустившего голову колдуна, который стоял, оперевшись обоими руками на витрину. Тут тишину нарушил треск стекла. Стекло витрины под ладонями Голда стало покрываться трещинами, а в самой лавке внезапно упала температура как минимум на пару градусов, но сам колдун этого не заметил. В его голове начал царить самый настоящий хаос, состоящий из паники, ужаса, страха и беспокойства о его девочках. «Успокойся! Сосредоточься! Истериками и припадками ты им не поможешь!» — завопил в его голове внутренний голос. Сделав над собой усилие, он собрал мысли в кучу и стал думать. Судя по всему, Реджина тоже была похищена, как и Эмма, значит это не ее рук дело. Кто еще мог это сделать? Крюк? Тому мозгов на это бы не хватило. К тому же этот ублюдок уже непременно бы похвастался тем, что украл его любимую женщину в отместку за Милу. Нет, значит не он… Но кто? В городе пока не было… Стоп! Резко подняв голову, он со злобой прорычал вслух: — Тамара и Грег… Невеста его сына и их загадочный турист. Единственные темные лошадки, которые бродили сейчас по Сторибруку. Почему-то его интуиция подсказывала, что это именно они виноваты в исчезновении Эммы, а своей интуиции он привык доверять. — П-причем здесь они? — непонимающе спросила Мэри Маргарет, но Голд ее даже не слушал, а, взмахнув рукой, переместился в гостиницу. Появившись перед номером сына, он даже не стал стучать, а просто взмахом руки распахнул дверь и вошел. Нил, который как раз закончил переодеваться после душа, был мягко говоря потрясен, когда его отец без стука ворвался в его номер. Все слова возмущения, которые горячей волной поднялись в его душе, так и застряли у него в горле, когда он увидел, насколько зол его отец, который, быстро оглядев комнату, остановил свой абсолютно черный взор на нем. — Бей… — сквозь зубы, прорычал он. — Где Тамара? Переборов вспыхнувший в глубине души страх, Нил, задрав подбородок, резко спросил: — А тебе-то какое дело? И вообще, что ты здесь делаешь?.. Его отец на мгновение прикрыл глаза и, зажав между пальцев свою переносицу, с великим терпением в голосе произнес: — Эмма пропала. — Пропала? — пораженно спросил Нил, а потом, нахмурившись, добавил: — И причем здесь Тамара? Увидев, как при звуке имени его невесты губы его отца на секунды скривились в злобном оскале, он сердито воскликнул: — Ты что, думаешь Тамара имеет к этому какое-то отношение? Ты совсем с ума сошел? Она моя невеста, которая приехала сюда, бросив все, чтобы поддержать меня, а ты ее в похитители записал? Да ты ее даже не видел!.. Дверь в номер вдруг вновь распахнулась, и в комнату вошел предмет их спора. Тамара. — Эээ… Здравствуйте, — растерянно сказала она Голду, вынимая наушники из ушей, и, повернувшись к Нилу, добавила: — Нил? Ты не говорил, что у нас будут гости. Не представишь нас? Голд, наконец впервые увидев «невесту» своего сына, оценивающе оглядел ее. Это была довольно высокая темнокожая женщина в спортивном костюме, которая с опаской смотрела на него. — Так вы значит и есть та самая Тамара? — с притворной вежливостью сказал он, хищно прищурившись и сделав к ней шаг. Та вздрогнула от черноты, которую видела в его глазах, и немного отшатнулась. — Я… — протянула Тамара, не зная, что сказать. Честно говоря, она не из тех, кто легко пугался, особенно, после того, как сумела победить рак. Она всегда считала себя сильной и независимой женщиной, но сейчас, глядя в глаза этого мужчины, Тамара почувствовала себя кроликом, которого вот-вот заглотит могущественный хищник. И она даже догадывалась какой. Румпельштильцхен. Крокодил, о котором не переставал бредить тот пират, которого они с Грегом взяли в союзники. Тот самый Темный, о котором ее предупреждали. Самое могущественное создание в этом городе. Более того, он был отцом Нила. Ее сердце внезапно забилось, как пташка, что вот-вот вылетит у нее из груди. «Перестань трястись, дура! Он лишь еще один из этих мерзких созданий, которым не место в нормальном мире», — попыталась успокоить себя она, но в тоже время прекрасно осознавая, что сейчас как никогда уязвима. Грега здесь нет, как и пирата, того что может подавить магию тоже. Она в ловушке. — Д-да, — наконец выдавила она, не способная отвести взгляда от этих черных и древних глаз. — Это я. А-а вы…? — Он мой отец, — вмешался Нил и подошел ближе к ней. — И он уже уходит. — Нда… — протянул Голд. — Приятно было познакомится. И, пройдя мимо девушки и одарив её еще одним жутким взглядом, он ушел. Тамара незаметно выдохнула. — Прости его, он бывает немного… — сказал Нил и покачал бровями. — Своеобразным? — закончила за него она, с трудом подавив желание отойти от него. Не то чтобы Нил был плох, но он был одной из этих мерзостей, и она никогда не забывала об этом. — Ага, — согласился Нил и, почесав затылок, сказал: — Эээ… Послушай… Тамара подняла руку, останавливая его, и, натянуто улыбнувшись, сказала: — Эй! Давай все потом, хорошо? Я просто ужасно хочу в душ. А ты сходи пока за кофе, ладненько? — Хорошо, — кивнул Нил и отошел от нее. Тамара быстро прошмыгнула в душ и, закрыв дверь перед носом своего «жениха», прислонилась на секунду к ней лбом, тяжело выдохнув. Эта игра в «невесту» Нила ее уже порядком утомила, но, к счастью, все скоро закончится. — Уже маленько осталось потерпеть… — успокаивающие пробормотала она себе под нос, подходя к раковине и открывая кран. — Потерпеть что? — сказал ей на ухо голос с резким акцентом. Ее глаза в ужасе расширились, и она медленно подняла взгляд. В отражении она увидела Румпельштильцхена, который стоял прямо у неё за спиной с диким оскалом на губах и смотрел на нее глазами, наполненные тьмой. Прежде чем Тамара успела закричать, он резко развернул ее к себе и обхватил затянутой в перчатку рукой ее горло. — А теперь, дорогуша, тебе лучше ответить мне на один единственный вопрос, причем быстро и честно, или я вырву тебе сердце. Я понятно изъясняюсь? — прорычал он ей в лицо. Сначала она упрямо поджала губы и попыталась нашарить у себя что-нибудь, чтобы его ударить, но руки вдруг перестали ее слушаться, налившись тяжелым свинцом. «Магия!..» — с ужасом поняла Тамара. — «Он меня заколдовал!» Рука на ее шее стала безжалостно сжиматься, и она, чувствуя нехватку воздуха, быстро закивала головой, согласившись ответить на все вопросы, какие он только захочет. Она была предана их с Грегом делу, но ее с таким трудом отвоеванная у смерти жизнь была ей дороже. — Хорошо… — довольно усмехнувшись, сказал Темный, сверкнув золотым зубом, и с глухим рычание добавил: — Мой вопрос: Где Эмма Свон?