***
— А вдруг они ядовитые?! — Яда нет. — Ниндзя протянул девушке глиняную миску. — Ага-ага! Говоришь так, а сам наверняка хочешь отравить меня! — Когда я соберусь тебя убить, ты не отделаешься лёгкой смертью. Нацуки замерла от услышанного и с опаской посмотрела на предельно невозмутимого Соника. «Вот и думай, шутит он так или нет…» Приблизительно вечером того же дня двое сидели на полу у камина, подстелив дырявую медвежью шкуру, которую им удалось найти в спальне замка, пили эль и уплетали за обе щеки мясо краба-стригуна бэрди. — Потрясающе, Соник! Где ты научился так готовить?! — Нацуки не могла перестать восхищаться кулинарными навыками своего нового союзника. — Образ жизни ниндзя обязывает уметь всё. Брюнет устало облокотился о стенку и сделал очередной глоток. Эль почти не пьянил его, но приятно расслаблял и делал чуть более сговорчивым, чем обычно. Именно поэтому героиня так охотно время от времени бегала вниз, чтобы подлить ему ещё. — Почему ты вообще решил стать ниндзя? — Она с интересом посмотрела в ледяные серые глаза. — Навыки и знания ниндзя передавались в моей деревне из поколения в поколение на протяжении нескольких веков. Меня никогда не спрашивали, кем я хочу быть. Это всё, что тебе нужно знать обо мне! — Мужчина совсем расслабился и блаженно прикрыл глаза. «Ответ вроде есть, но его вроде нет». — Нацуки тут же стала серьёзной и решила сменить тему. — Похоже, что каравелла живёт своей жизнью так же, как и эта башня. — Девушка откусила очередной кусок мяса и задумчиво поглядела на витражное окно. — Это — каракка. — Беспечно поправил её Соник. — Вовсе нет! Каравелла! — Вовсе да! — Не известно ни одного случая, чтобы на каракку ставили косые паруса! — Вскипела героиня. — Борта достаточно высокие! Это каракка, и точка! Воцарилось неловкое молчание. Соник распалился даже больше, чем Нацуки, но почти сразу же остыл. — Что ты имела в виду, когда сказала, что башня и корабль живут своей жизнью? — Ты разве не заметил? Корабль плывет сам по себе, не меняя курса. А ещё все время, пока мы там были, ветер дул строго в одну сторону. Солнце находилось в зените, по меньшей мере, несколько часов, чего быть не может… — Думаю, что Солнце — такое же ненастоящее, как и спуск на лестнице за пределом барьера. Иллюзия! — Почему? — До тебя не доходит? Если бы монстр действительно съел Солнце, мы бы давно это заметили в реальном мире! Иллюзия или проекция. Называй как угодно! Нацуки задумалась. — Возможно! И всё же… А в камине замка дрова никогда не сгорают. А ещё помнишь стул, который ты разломал, чтобы поджечь? Обломки исчезли, и как будто все стулья снова на месте! Хотя, конечно, я их не пересчитывала. Знаешь, мне кажется, что и там и тут время будто… — Остановилось? — Скорее зациклилось на каком-то определенном моменте. — Это называется временной петлёй! — Это почти то же самое, что я сказала! Соник фыркнул, оставшись при своём мнении. — Тогда почему это не действует на нас? — Ох, не грузи мою пьяную голову!***
Весь последующий день они провели, в основном слоняясь без дела по кораблю и изучая его содержимое. Как и предположила Нацуки, каравелла двигалась сама по себе в какой-то определённой части моря, находясь при этом, как и замок, во временной петле. Это стало очевидно когда они заметили, что примерно раз в двадцать минут чайки пролетали над кораблём в том же количестве и по тому же маршруту, что и до этого. Любой разломанный или передвинутый предмет, будь то бочка, верёвка или что-либо ещё, в итоге оказывался целым и на прежнем месте. Время от времени невольные союзники добывали себе мясо или рыбу и возвращались в башню, чтобы предать добычу термической обработке и пополнить силы. Оставалось загадкой, как именно восполнялась их энергия после еды, если живность на судне без конца воскресала… Ближе к предполагаемому, по биологическим часам пленников, вечеру, героиня осталась на корабле в одиночестве, поскольку Соник пожелал вернуться в башню. Не найдя на каравелле ни единой зацепки в виде бортового журнала или чего-то подобного, либо какого-нибудь намёка на выход, девушка скинула с себя верхнюю одежду, оставшись лишь в нижнем белье и прыгнула с борта в море. Смягчив удар о водную гладь при помощи своей силы, она с головой погрузилась под воду, которая, к сожалению, оказалась достаточно прохладной, какой она обычно бывает примерно в конце весны — начале лета. Тем не менее, желание Нацуки смыть с себя пыль, грязь и пот пересилили опасения замёрзнуть и утонуть. Она несколько раз окунулась с головой в чересчур бодрящую солёную воду и только после этого заметила, что всё это время ниндзя пристально наблюдал за ней, балансируя на самой верхней точке грот-мачты*. Рыжеволосая взлетела на палубу и с лёгким смущением начала натягивать одежду на мокрое покрытое частыми мелкими мурашками тело. — Я кое-что обнаружил… — Спокойный мужской голос послышался позади слишком внезапно для Нацуки. И настолько близко, что она буквально ощутила на завитке левого уха чужое дыхание. От неожиданности девушка рефлекторно сделала с разворота блок ладонью правой руки и укол в горло — пальцами левой, но Соник с ухмылкой перехватил оба её запястья и сжал их до сильной ноющей боли быстрее, чем она успела что-либо сообразить. Почти с полминуты они стояли так и сверлили друг друга взглядами. Переполненные смущения и ненависти тёмно-зеленые глаза против насмешливых и самоуверенных серых. — Какого чёрта ты творишь? — У тебя нет и шанса против меня. Нацуки. — Ниндзя впервые произнес её имя, и от этого оно прозвучало как-то совсем непривычно. — Мы создали альянс и согласились соблюдать его условия, пока не найдём выход. Не забывай об этом! — Последнюю фразу она произнесла очень тихо. Очередная спонтанная близость кружила ей голову даже больше, чем их вынужденный совместный сон. Боль в руках перемешивалась с чувством эйфории и каким-то животным страхом. Боялась ли Нацуки, что Соник убьет её, когда они в очередной раз лягут спать? Похоже, что нет. Её страх был о чём-то другом, но вместе с нескончаемым потоком иных эмоций он пронизывал её вплоть до почти полного паралича. Она могла вырваться из чужой хватки почти в любую секунду, как обычно раствориться в воздухе, отлететь подальше, а затем напасть… но не хотелось… совсем. — То же самое могу сказать и тебе.***
Они спустились в кубрик**, прошли почти к самому носу корабля и завернули в одно из корабельных помещений. — Думаю, здесь раньше была каюта шкипера***, — с видом знатока произнёс Соник. Нацуки уже была здесь, когда они впервые осматривали корабль, но сейчас она изучала помещение более внимательно. Каюта представляла собой совмещённые кабинет и спальню с одним единственным гамаком. В отличие от других жилых помещений она была очень просторной. Вдоль стен висели картины, изображавшие сцены морских сражений или же торговые суда. Были здесь также две картины, одна из которых изображала мужчину средних лет с очень гордым выражением лица. Взгляд его будто говорил, что он никогда ни под кого не прогнётся. Вероятно, это был сам капитан судна. На соседнем портрете была женщина, достаточно молодая, не слишком красивая, по мнению Нацуки, но и не страшная. Её красота была какой-то нетипичной, взгляд был азартным, улыбка — насмешливой. Будто бы эта женщина по жизни смеялась в лицо любой опасности, и даже в лицо смерти. Были ли их скелеты среди тех пятерых, которые ниндзя нашёл в других каютах? Кто знает… Отдельное внимание привлекали роскошные полки, тянувшиеся вдоль той стены, где стоял внушительных размеров письменный стол. Они были дубовыми, резными и местами на них даже сохранилась позолота. К сожалению, все полки были пустыми. Еще при первом осмотре корабля Соник предположил, что те, кто плыл на этой карак… каравелле! намеренно уничтожили все имевшиеся документы. Однако узнать это наверняка теперь не представлялось возможным… Ниндзя подошел к гамаку и вытащил из-под него один из рулонов свернутой парусины. Он развернул его меньше, чем на четверть, после чего скинул с крючьев гамак и нацепил на них развернутый кусок паруса. — И что ты хочешь этим сказать? — Рыжеволосая покосилась на союзника, как на умалишенного. — Заткнись и смотри! — Брюнет напряженно уставился в точку в центре развернутой ткани. Вдруг парусина заблестела каким-то неестественным металлическим светом, после чего стала похожа на проход. — Это портал! — Героиня восхищенно протянула вперед руку, но не решилась дотронуться до светящегося паруса, ощутив исходящий из него леденящий пальцы холод. — Именно, госпожа Очевидность! Соник усмехнулся и сделал шаг вперед. — Стой! — Нацуки схватила его за руку, указывая вниз. Под ногами пленников ползали несколько крабов. За последние дни Соник и Нацуки уже успели привыкнуть к тому, что они натыкались на этих маленьких созданий повсюду. Некоторые из них даже умудрились проползти в башню замка через бочку, и странно, что они не делали этого раньше… Однако то что произошло в следующее мгновение, заставило пленников изменить свои намерения: один из крабов приблизился к порталу почти вплотную и тут же превратился в мертвую ледышку. То же самое произошло и с другими крабами-стригунами, которые вознамерились приблизиться к парусу. Холод, исходивший из неизвестного мира, усиливался и остужал прогретую тёплым весенним воздухом каюту шкипера всё больше и больше. Красный ветер вдруг осознала, что начала невольно стучать зубами. — Моя сила там не действует! Его надо убрать! — Она не узнала собственный голос и удивилась исходящему изо рта густому пару. Соник нехотя согласился с ней и одним быстрым движением сорвал парусину и бросил на палубу. Свечение прекратилось, но лютый мороз еще витал в воздухе. — Что ты имела в виду? — В том мире настолько холодно, что происходит сжижение газов. Это — чистая смерть! — Думаю, мы туда не пойдем… — Задумчиво произнёс брюнет. *Грот-мачта — на двух- или трехмачтовых судах наиболее высокая мачта вне зависимости от ее местоположения. **Кубрик — жилое помещение для команды корабля. ***Шкипер — капитан парусного судна.