Знаешь ли ты о том, как Грань становится тонкой, Где принято ненавидеть и обвинять? Знаешь, на что похожи Эти же, но без кожи? Спас ли ты хоть кого-нибудь из огня? © Немного нервно — Мировая печаль
Генос не спал всю ночь, правда, и домой он тоже не спешил возвращаться. Киборг бродил в одиночестве по темным улицам города Z, бессмысленно глядя вдаль и не обращая внимания на редких прохожих. Он был растерян. Он ощущал себя словно на перепутье с обрывами вместо дорог. Раздавленным. Разбитым. Не имеющим моральных сил сделать выбор и следовать ему. Почему-то в этот раз у Геноса не возникло ни малейшего желания обращаться к профессору за советом. Или к Учителю. Или к кому-либо другому. Размышления последних нескольких дней окончательно выбили его из колеи… Когда уличные часы пробили восемь утра, герой S-класса очнулся от собственных мыслей, остановился, обнаружив, что он совершил пешком большой круг через весь город Z и вернулся к отделению штаба Ассоциации героев. «Больше тянуть нельзя…»***
— Ну, мы уже скоро пойдем кушать? — Стонет уставшая героиня, не прекращая при этом чередовать удары ногами и руками по корпусу героя. Утренняя тренировка на голодный желудок — это вам не фунт изюма. — Сразу после того, как ты сделаешь еще тысячу ударов. — Голос Сайтамы спокойный и невозмутимый, как и всегда. Он не шутит. Он искренне уверен, что она сейчас чуть поднажмет и справится. — Чего?! Обалдел?! Я не смогу! — Сможешь. — Усмехается он. — Ты просто ленишься! — Почему я вообще тебя слушаю?! Ты мне не тренер и не учитель! — Удар сводом стопы в голень противника. — Как и ты мне — не ученица! — Блок. Ответный удар ногой в бедро. Он изо всех сил сдерживается, чтобы не навредить… — Яйцеголовый! — Блок. Апперкот под дых загипсованной рукой. — Разгильдяйка! — Блок. Боковой удар в челюсть. Блокировка бокового удара. — Суперсекретный прием! Щекотушки! — НЕ ПО ПРАВИЛАМ!!! Нацуки смеется до коликов в животе. Сайтама вертится, как уж на сковородке, пытаясь уклониться от ее тонких быстрых пальцев здоровой руки. — Ты как ребенок! Что угодно, лишь бы отлынивать! Сама же хотела стать сильной! Никто не заставлял! Они оба не замечают, когда на крыше высотного заброшенного здания появляется Кибер-демон. Он стоит поодаль и молча наблюдает за тем, как шутливо грызутся двое близких ему людей. Нацуки замечает его первой. Сайтама — следом за ней. — Генос! — Она улыбается и радостно машет ему рукой. Лысый плащ знает киборга гораздо дольше, чем Нацуки. Он первым понимает по лицу друга, что что-то не так: — Генос? — Нацуки… — Он игнорирует Учителя. Голос блондина тяжел и обжигающе холоден. Взгляд его пуст и далек. — Я спрошу тебя лишь один раз… Девушка подходит чуть ближе, скрещивает руки на груди и непонимающе смотрит на бывшего соседа, склонив голову набок. — Кто на самом деле убил пятерых людей, прошедших четвертого мая пятьдесят восьмой квалификационный экзамен на звание героя? Красный ветер бледнеет. Улыбка разом сползает с ее лица. Она медленно опускает руки. Сжимает пальцы в кулаки до того, что костяшки белеют. Прикрывает глаза и шепчет одними губами: — Я. Сайтама замирает на месте и молчит. Наступает оглушительная тишина. Кажется, что даже автомобили где-то вдалеке, за пределами Призрачной зоны, прекратили ездить… Кибер-демону не надо повторять дважды. Он вмиг оказывается рядом с преступницей, хватает ее за горло и впечатывает со всей силы в стену шахты, которая была за ее спиной. Стена трескается. Нацуки морщится от боли и недостатка кислорода, но не открывает глаза, боясь встретиться взглядом с другом. Не сопротивляется. Беспомощно висит в воздухе, прижатая к стене. Струйка крови стекает по ее затылку вниз, за шиворот белой мокрой от пота футболки. Сдерживаясь из последних сил, Генос сжимает зубы до скрипа. — Поведай мне, Нацуки, — его ровный голос вот-вот сорвется на крик, — за что погибла Юки Фукуи? При звуках знакомого имени девушка вздрагивает и широко раскрывает глаза. Она смотрит на киборга сначала удивленно, даже шокировано, с неверием в то, что он только что спросил. Однако уже через секунду в ее голове все встает на свои места. Киборг разжимает руку и отстраняется на несколько шагов назад в ожидании ответа. Нацуки падает на колени, громко кашляет и тут же медленно поднимается в полный рост, держась за сломанную стену. Смотрит на героя S-класса отрешенно, безумно, угнетенно. — Скажи, что тебя заставили это сделать… — Умоляюще просит Генос. — Скажи, что ты сожалеешь… — Генос… У меня нет оправдания. Я совершила это по собственной воле. И по личным причинам. — Ее голос вдруг становится неузнаваемо низким и хриплым. Сердце преступницы стучит так, что виски гудят, а внутри все сжимается отвратительным холодом. — Я совру, если скажу, что скорблю о ее смерти… Это последняя капля. Курок спущен. Выстрел. На месте запертой шахты остаются лишь обломки. Нацуки появляется за спиной киборга. Он разворачивается и вновь выпускает несколько серий пулеметных ударов из обеих рук. Героиня уходит от всех атак, пропустив часть из них сквозь себя. Несколько выстрелов достигают соседних высоток, не оставляя и камня на камне. Генос невероятно быстр, невероятно точен. Но защита героини близка к абсолютной. Она не нападает в ответ. И не пытается сбежать. Однако страх собственной смерти и вера в праведность своего прошлого поступка не позволяют ей просто стоять на одном месте. Генос и Нацуки кружат по крыше не меньше получаса, а Сайтама стоит почти в самом центре, будучи не в состоянии предпринять что-либо, не зная, как именно реагировать на происходящее. Он лишь внимательно и напряженно следит за боем, ожидая его развязки. «Если бы Генос хотел убить ее, он бы уже давно сделал это…» Словно в подтверждение его мыслей, Кибер-демон исчезает из поля зрения девушки. А затем возникает за ее спиной так быстро и неожиданно, что она не успевает среагировать. Он хватает ее за шею и пропускает по телу разряды электрического тока. Нацуки трясет, но она не кричит от распространившейся по телу острой боли. Боль — это дело привычки. Теперь киборгу не надо ее ловить. Он хватает ослабшую преступницу за шиворот и с размаху швыряет в сторону. Ярость застилает ему глаза. Внутри него разливается рекой черная вязкая жидкость, заполняя сосуд его человеческой сущности до предела… Нацуки врезается в металлическую ограду и почти безжизненно сползает по ней вниз. Из-за ударов ее сознание балансирует на краю пропасти, рискуя в любую секунду полететь камнем вниз. Не давая ей отдыха, Генос вновь появляется в опасной близости, резким движением вздергивает ее на ноги и пытается заглянуть в зеленые глаза. Но уже точно не для того, чтобы найти там спасение, а лишь затем, чтобы попрощаться. — Личная причина? КАКАЯ, К ЧЕРТУ, НУЖНА ЛИЧНАЯ ПРИЧИНА, ЧТОБЫ ЗАЖИВО СЖИГАТЬ ЛЮДЕЙ?!!! Нацуки качает головой. — Не твое дело… Глаза девушки пустые и холодные. Полные безразличия к происходящему вокруг. Ее разбитые в кровь губы растягиваются в едва заметной безумной улыбке, и около правого уголка рта появляется горькая складка. Она спокойна. Она… почти готова. Кибер-демон прикладывает ладонь к центру ее грудной клетки, чуть левее того места, где у нормальных людей бывает сердце, и активирует «Испепеление». Слышится пронзительный женский крик… — Достаточно, Генос! — Лысый плащ в долю секунду сдергивает вниз руку друга. — ОТОЙДИ, САЙТАМА!!! — Крик киборга эхом разносится по округе. Он с ненавистью отталкивает напарника в сторону, от чего последний отлетает до самого края крыши, сбивает металлическую ограду и вылетает за ее пределы, но затем тут же возвращается назад, как ни в чем не бывало. Слепым черным взглядом Генос смотрит на валяющуюся у его ног девушку, протяжно стонущую от горящего ожога размером с его ладонь на груди. Затем он смотрит на Учителя, и будто бы начинает осознавать, что он только что сделал. — Генос, если бы ты действительно хотел убить Нацуки, то я не смог бы тебя остановить. — Лицо Сайтамы непроницаемо серьезно. Он взывает к остатку разума друга. — Тебе не обязательно вершить правосудие самому. Ты можешь просто сдать ее полиции и Ассоциации… Киборг напряженно вглядывается в мудрые, полные решимости, карие глаза. Затем опускает последний короткий взгляд на жалкое создание, которое раньше называлось Нацуки. Разворачивается и уходит. — Сдать? — Бросает он напоследок тихим сдавленным голосом. — А смысл? Такой демон, как она, выберется из самой Преисподней… От последних слов киборга ускользающее от болевого шока сознание девушки резко взмывает вверх, заставляя ее открыть глаза и прийти в себя. Она успевает заметить, как Генос перепрыгивает через ограду и исчезает. Больше Нацуки не увидит его улыбки. Не покатается на его спине. Не отведает его превосходных блинчиков. Не посмеется над его нелепыми и чрезмерно серьезными суждениями… Она переводит взор на героя А-класса. В глазах двоится, но она кожей чувствует его уничтожающий металлический взгляд. Сайтама молчит. Ему нечего сказать ей. Нацуки медленно и неуверенно поднимается на ноги и шатающейся походкой движется к спуску в подъезд — дыре, оставленной после разрушения шахты. Не оглядываясь на теперь уже бывшего друга, спрыгивает вниз, падает на колени, снова встает и бежит вниз по лестнице. В самый низ…***
Нацуки вваливается в собственную полупустую квартиру, нетвердой походкой проходит по коридору, на ходу стягивая и бросая в сторону мусорного ведра прожженные насквозь футболку и топ. Прямо в спортивных штанах кое-как заползает в ванну и смывает запекшуюся на затылке, лице и теле кровь ледяной водой. Не кричит и не стонет, когда вода касается ее нового ожога. Ей не больно. Больше не больно… Щурится и криво улыбается — осознание того, что произошло час назад, так и не наступило. Не пришло к ней. Как и тогда — четвертого мая…***
Наоки сидела в офисном кресле на своем рабочем месте, вальяжно потягивая утренний кофе и параллельно просматривая изображения со спутников на мониторах. Все было тихо и спокойно. Будто бы все монстры вдруг решили проявить уважение ко дню проведения экзамена. Она тихо усмехнулась собственной нелепой мысли и продолжила работу. В зал вошел Минору, голубоглазый очкарик с зализанными набок темными волосами, и положил на ближайший к выходу стол внушительную кипу бумаг. — Сегодня быстрее, чем обычно! Уже три четверти экзамена прошло! Слышали о претендентах на отбор? Он бодро обвел взглядом всех присутствующих коллег. Все, кроме Наоки, нехотя обернулись. Минору грузил их бесполезной информацией далеко не первый раз, но из вежливости они были готовы его слушать. Игараси была исключением. Она не двинулась с места, делая вид, что слишком занята для подобного рода ерунды. — В ряды героев вдруг решили пожаловать двое ученых и врач. Они очень заинтересовали комиссию! Да, вероятно, вы уже слышали где-нибудь их фамилии: Гото, Накаяма, Фукуи. Ни о чем не говорит? Коллеги покачали головами и пожали плечами. Видимо, в условиях почти круглосуточного графика работы они окончательно оторвались от реальной жизни. Наоки застыла. Сердце внутри перещелкнуло и ускорилось в несколько раз. Пальцы правой руки предательски дрогнули над клавиатурой, но она тут же подавила это непроизвольное движение. Координатор продолжила делать вид, что усердно следит за изображениями на трех мониторах и одновременно составляла очередную служебную записку — на четвертом. Проработав так около двадцати минут, она остановилась. Положила левую руку в карман ярко-красного пиджака и сжала маленький тонкий предмет прямоугольной формы. В ее глазах блеснула решимость. — Отойду нос попудрить! Не теряйте меня, коллеги! — Она встала с места, с блаженной улыбкой и сладким стоном потянулась, при этом сексуально прогнувшись в пояснице, и покинула кабинет, зная, что почти все мужчины в этот момент жадно смотрели ей вслед. Девушка быстро зацокала каблуками в сторону дамской комнаты. Войдя в нее, она убедилась, что никого нет, обратилась в газ и вылетела через приоткрытое окно. Невидимая и нематериальная, Наоки зависла над главным входом в здание на уровне второго этажа. Ей пришлось прождать около трех минут, прежде чем из здания вышла толпа людей — участников, не прошедших сегодняшний экзамен. Девушка облегченно выдохнула — она не опоздала. Толпа быстро рассосалась, и Наоки сосредоточилась, начав собирать, смешивать и концентрировать перед входом в здание молекулы водорода и кислорода. Она выстроила из смеси большой четкий структурированный куб менее чем за пять минут. «Если это они… Если только это действительно они…» Еще буквально через тридцать секунд из здания вышли пятеро счастливчиков, прошедших экзамен и вступивших в ряды героев. Взгляд Наоки сосредоточился на темноволосой девушке с дружелюбным лицом. Внутри у координатора все сжалось и напряглось. Отвращение и ненависть переполняли ее, хотя внешне девушка была абсолютно спокойна. Не меняясь в лице и не теряя концентрации, Игараси быстро достала из кармана спичечный коробок, подожгла одну спичку и кинула ее вниз прямо над Фукуи… Прогремел взрыв. И рыжеволосая спокойно вернулась через окно в туалет, не дожидаясь окончания процесса горения пяти тел. Как ни в чем не бывало, девушка вошла в зал координаторов и села за свой рабочий стол. Тогда и впоследствии внутри Наоки Игараси ничего не ёкнуло. Абсолютно… ничего…***
Промыв и обработав раны, Нацуки аккуратно и не слишком плотно замотала верхнюю часть туловища бинтами, действуя при этом практически на автопилоте. Она устало заползла под письменный стол — почти единственный предмет мебели, который успел у нее появиться, и свернулась на полу калачиком. Все сломалось. Все рухнуло в один момент. В ближайшие минуты, а, может быть, часы, в ее дом ворвется полиция. Или герои. Они схватят ее и теперь уже никогда не отпустят. Бежать? Прятаться? А зачем? Все усилия вновь потрачены впустую. Доверие Ассоциации к ней теперь будет окончательно подорвано. Третий раз не удастся начать сначала. Конец… Однако Нацуки не жалела о том, что сделала. Никогда бы в жизни она не пожалела о том, что своими руками оборвала жизнь Юки Фукуи. Нет. Она сожалела о другом: о том, что успела так сильно привязаться к двум чудакам-героям…