Destiny

      На особняк вампиров медленно опускались сумерки. После того, как Елена вышла из комнаты Рейджи, прошло не менее пяти часов, если не больше. Тысячи мыслей роились в голове девушки, накладываясь одна на другую неустойчивыми слоями. От долгой и непрерывной работы мозга начинала болеть голова, но любые попытки переключиться на что-то другое, помимо их поцелуя в кабинете, не увенчивались успехом. Она все ещё ощущала вкус его губ на своих, мимолетно и неосознанно проводя по ним пальцами.       Это был её первый поцелуй, и он оказался именно таким, коим она себе его представляла. Вот только человек, а точнее существо, с которым это произошло, оказался весьма специфичным. Несмотря на приятные ощущения во время процесса, ей было совестно осознавать, что поцелуй случился именно со вторым сыном. Во-первых, Елена откровенно его побаивалась, стараясь всегда подбирать правильные слова в разговоре с ним. Во-вторых, он не слишком симпатичен ей, как человек, его взгляды на некоторые вещи откровенно вводят в ступор. И в-третьих, ей всегда казалось, что такой, как он не способен на любовь в обычном её проявлении. Скорее это были бы доминантные отношения, не приносящие ничего, кроме страданий.       В дверь неожиданно постучали, выводя блондинку из раздумий. Не дожидаясь ответа, деревянные створы отворились, и в комнату вошёл, тот, кого сейчас она видеть не хотела. Взволнованный и суетливый, он принёс с собой холодный поток воздуха, что исходил от его неизменно ледяного тела.       — Субару, я могла быть не одета. — ворчливо пробубнила Елена, отходя от окна. — несмотря на то, что ты в своём доме, это не даёт тебе права бесцеремонно вырваться в комнату девушки.       — Я ведь уже всё видел, — поймав секундный ступор от напористого заявления прямо с порога, Сакамаки не успел подобрать правильных слов для своего положения, поэтому ляпнул первое, что пришло в голову. Эта нелепость смутила его самого, учитывая, что дальнейший разговор предстоял быть на более серьёзную тему.       — Что?! — воскликнула гостья, мгновенно аллея от прямолинейности юноши, но спешно оправилась. — Не сочти за грубость, но я не ждала сегодня гостей, — тяжело вздохнув, блондинка взяла с тумбочки недочитанный роман и присела на край кровати, понуро опустив голову.       — Слушай, — раздражённо, но стараясь не грубить, начал альбинос, — я не умею извиняться, но понимаю, что солгал тебе, подверг опасности. Я действительно не все тебе сказал, но у меня и в мыслях не было пускать тебя брату на корм.       — Это ведь неизбежно? Его жажда сильна, и сейчас он очень свиреп. Даже если ты будешь ходить за мной по пятам, не факт, что тебе удастся сдержать его.       — Я сделаю все, чтобы он не тронул тебя, — подняв с постели и тряхнув плечи, он пристально посмотрел ей в глаза. — Ты должна мне верить, — Субару с мольбой прорычал Елене это в лицо, сдавливая пальцы на бледной коже.       — Мне больно, — проскулила блондинка, шипя от неприятных ощущений.       Глаза юноши резко округлились, а в голову закрались смутные сомнения. Он отстранился, рывком срывая рукав её платья, обнажая свежие красно-бурые пятна, стремительно превращающиеся в гематомы. Неистовой лихорадкой заклокотало тело вампира от ненавистных отметин чьих-то пальцев на тонкой, почти хрустальной коже, глаза застлала пелена ярости.       — Откуда они? — Утробный голос заставлял кровь стыть в жилах и невольно вспоминать прошлое, в котором она часто становилась жертвой подобных нападок отца. Все они заканчивались разбитым лицом, поэтому Елена на подсознательном уровне съежила тело в его цепких руках, понимая безысходность своего положения. В серых глазах застыл такой ужас, что Субару почувствовал себя ещё более отвратительным животным, чем являлся на самом деле.       В груди будто что-то кольнуло и затаившаяся совесть неожиданно проявила себя в острой форме. С самого начала альбинос понимал, что девушке пришлось много пережить и бродит в одиночестве по непроходимым лесам она вовсе не от хорошей жизни. Он был не готов брать на себя груз ответственности, рождая в ней страшные картины прошлого, от которых её сердце, как бешеное, колотилось о рёбра.       Медленно отпустив её, он пулей вылетел из комнаты, сорвав дверь с петель. С громким хлопком она завалилась прямиком в комнату Елены. Она не видела, как он спустился вниз, вампир просто исчез, и его уход подарил девушке необъяснимое облегчение. В воздухе повис оглушительный звон тишины и недосказанности, злости, которая не нашла выход, хотя отчаянно рвалась наружу.       Кое-как выйдя из оцепенения, девушка рухнула на пол и дала волю слезам, закрыв пылающее лицо прохладными ладонями. Все повторяется снова и снова, словно один из её персональных кругов ада. Куда бы она не пошла, чтобы не делала, все приводит к одному — к боли. Страх потихоньку отступал, а на его место приходило осознание происходящего, с горьким, как самая большая потеря, послевкусием. Она пришла к тому, отчего бежала.       Но главным было то, что Субару, в отличии от отца, смог совладать с эмоциями, он пересилил слепящую манию обладания и превосходства, позаботился о её чувствах, разглядел в стеклянных глазах ту боль, которая словно огненное клеймо, жгло внутренности изнутри. В этот момент она приняла важное решение — не бежать от проблем, а смотреть им в глаза, побороть то гнетущее чувство беспомощности, что на протяжении семнадцати лет перекрывало кислород. Если судьба такова, что смерть её настанет здесь, в логове вампиров, то она примет её, ведь бежать от предначертанного — бесполезно.