5 минут.
«Допустим, я немного недооценил тебя. Но ещё минуты две и всё.»15 минут.
«Полагаю, дверь захлопнулась, и ты снова не можешь достать до ручки, а гордость не позволяет постучать?» Нет же, дверь всё также была приоткрыта, однако за ней по-прежнему никого не было. Спичечный коробок задрожал в тонких пальцах и выскочил на пол, оставив без внимания истосковавшуюся по огоньку сигарету. Ожидание удручало. Осознание нарастающего страха и пробивающегося вместе с ним из тёмных глубин души чувства вины нервировало ещё больше. Его снова заставили ощущать то, чего он предпочитал избегать. Собственный горький опыт показывал, что чувства и эмоции только делают людей слабее, а слабость в таком городе, как Готэм, может значительно урезать жизнь.25 минут.
«Пффф, он в очередной раз подшучивает. Сейчас ты выйдешь к лестнице, и он тут же найдётся! Только себя накручиваешь!» Не нашёлся. Джокер осмотрел всё семиэтажное здание, обошёл каждый коридор, проверил лестницу и пространство под ней, подвальное помещение, попробовал пройти на крышу, но замок на двери не позволил этого сделать. Никого. Не то, чтобы Джокер и сам не сбегал из дома в позднем часу. Бывало и такое, только Флеку на тот момент было 14, и его рост хотя бы позволял открыть и закрыть дверь, а также перелезть через ограду в закоулке, когда требовалось скрыться от раздражённого полицейского или придурка из школы, вдобавок, он жил в этом районе, городе, мог сориентироваться в кромешной темноте, чего нельзя было сказать о Брюсе. За окном пошёл дождь, и гулко застучали по подоконнику тяжёлые капли.40 минут.
«Что, если он угодил под машину? Или снова полез к прохожим, и кто-то воспользовался его доверчивостью? Какой там процент смертности среди пропавших детей? Боже, мы в Готэме, здесь он у всех зашкаливает! — проносились в голове тревожные мысли. Битая посуда и ссора, казалось бы из ничего, уже не имели значения. Сломанное можно склеить, перебранку можно забыть, а вот с починкой психики и тела дела могут обстоять хуже. Что если…что если… кто-нибудь…. — Лучше бы к тебе никто не приставал.» Джокеру не хотелось признавать, но он действительно начинал волноваться за беглеца, ходя кругами по квартире и с замиранием сердца поглядывая на дверь в надежде, что вот сейчас она распахнётся, и всё закончится. Чего уж там, он был готов даже к тому, что Брюс выпрыгнет из шкафа или вылезет из-под кровати, снова выставив его идиотом, но он будет здесь, а не где-нибудь в переулке непонятно с кем. «Только для подстраховки.» Уже набросив на себя уличную куртку и прихватив карманный фонарик, Джокер в последний раз вернулся в гостиную, принявшись тщательно осматривать мебель и шкафы на момент наличия в них пропажи. В своих поисках он проверил ванную, затем спальню, после прошёл на кухню, где на тумбе стояла уже давно остывшая выпечка. Вариант с духовной был сомнительным, но нужно было знать точно. Пусто. «Нет, ну это уже абсурд.» Внимание шутника привлёк стоящий рядом холодильник. Выглядел он весьма вместительным да и пара нижних полок как-то удачно куда-то запропастились. В голове выстраивались странные образы. Звук падения перегородок и ящиков под продукты, будто дежавю. Несмотря на то, что холодильник был закрыт, Джокер почувствовал непривычный холод, пробежавший по телу. Лампы уже не были такими жёлтыми, они светились синим, только больше создавая впечатление наступивших в квартире заморозков. «У тебя есть дела поважнее дурацких наваждений, проверь и всё!» Внутри морозилки что-то загрохотало. Там непременно кто-то был. Тук-тук. Тук-тук. БАМ! «Давай же, параноик, и угомонись уже.» Дыхание спёрло, перед глазами заплясали чёрные пятна. Джокера резко повело в сторону, стоило лишь открыть злосчастную дверцу. Холодильник. Темнота. Холод. Разбросанные ящики. Он пытается открыть его снаружи, будучи внутри. Ручка не поддаётся. ОНА НЕ ОТКРЫВАЕТСЯ! ОНА НЕ ОТКРОЕТСЯ! КТО-НИБУДЬ, ДЁРНИТЕ ЕЁ СНАРУЖИ! ХОЛОДНО, КАК ЖЕ ХОЛОДНО! Я НЕ ХОЧУ ЗАМЁРЗНУТЬ НАСМЕРТЬ! ОТКРОЙТЕ! Вспышка воспоминания оказалась настолько сильной, что послужила помутнением сознания. Он мог только всё стремительнее опускаться к полу, уходить в мир грёз, созданный в собственной черепной коробке.***
— Не хочешь потанцевать, Радость? Будь хорошим мальчиком, составь мамочке компанию, вдвоём ведь куда веселее! «А вот и привет с того света. В Аду закончился твой обожаемый белый сахарок?» Отпечатки прошлого накладывались поверх настоящего, флюиды тех лет вырывались из без того неполной памяти, разваливаясь кусочками одного не целого пазла. Через деревянные доски выступила вязкая как деготь и пахнущая как что-то сгоревшее жижа, разливаясь по полу, будто кто-то решил слить отходы местных фабрик в реку, но случайно затопил ими соседей снизу. Лампы продолжали жужжать, но теперь их света стало слишком мало, чтобы освещать всю комнату. Хотя в собственных воспоминаниях Джокер и выступал зрителем, наблюдая за кошмарами прошлого со стороны, он чувствовал и осязал всё, что касалось себя в тот момент времени. Живот скрутило спазмом. Запах перегара смешался с ароматом сгоревшей на сковородке яичницы и алкоголя. И без того тесное помещение казалось совсем миниатюрным, когда наполнилось клубами плотного дыма, заполняющего лёгкие до отказа, обвиваясь верёвкой вокруг шеи, но не душа, оттого причиняя ещё больше боли. — Раааадость, — подобно щебету мелкой пташки звучало откуда-то из темноты, — дай мне руку, я покажу тебе, что значит веселье. Ты знаешь, а вы действительно похожи, ну же поднимайся, я хочу проверить, также хорошо ли ты двигаешься. Вставай-вставай! «Какое дивное предложение, вот только сомневаюсь, что он вообще в состоянии хоть что-нибудь воспринимать.» Вспыхнула и взорвалась лампочка, последний её свет слабо осветил болезненно белое лицо ребёнка, застывшего на грязном полу без движения. Со стороны могло показаться, что он уже мёртв, но, увы, изморенный голодом, с запёкшейся на лице кровью и гематомами по всему телу, он продолжал вдыхать едкий дым, смаргивая уже высохшие слёзы. Всё развивалось по старому сценарию. Играла зауныльная пластинка. Стук шагов громким эхом разносился по полу, предупреждая о надвигающейся опасности, частое тяжёлое дыхание невозможно было не услышать даже из-за криков за окном, жужжащих лампочек и стрёкота старого холодильника. По щелчку, из комнаты, едва перебирая ногами, выползло существо на 70% состоящее из палёного спирта. Женщина в пёстром платье продолжала крутиться в центре гостиной, норовя в любой момент упасть после опрокинутой в себя бутылки дешёвого вина. Теперь их уже было двое. Должно было произойти то, что происходило всегда. «Сейчас стихнет музыка, он хорошенько ударит её, и возможно, разобьёт лицо в кровь, а потом запнётся о бедолагу на полу и славненько пнёт, как дворовую псину.» Однако что-то в обрывках памяти спровоцировало явный сбой. Входная дверь с грохотом слетела с петель. — Ни с места, дамочка, иначе я выстрелю из своего пульверизатора! Стоп. Серьёзно? Ты не мог дать мне что-нибудь более устрашающее? Ладненько. Не двигаться, это взлом с похищением! Я здесь, чтобы устроить генеральную уборку и забрать кое-кого с собой. Как видите, всё уже блестит от чистоты. Брюс Уэйн собственной персоной ворвался в иллюзии прошлого, подобно тому, как появился в жизни Джокера. Спонтанно, но уверенно, шокировав взрослых. — Ты ещё кто такой? — с максимально глупым выражением лица спросило пьяное нечто. — Я тот, чьё имя стоит дороже этого дома и вообще этой половины города, — оптимистично заявил ночной гость. — Только за его озвучку вам придётся ещё доплатить мне. Мужчина в рваной джинсовой куртке тупо уставился куда-то в пол, потирая рукой затылок. Наверно увидел бутылку пива или вспомнил, что завтра будет долгожданный матч по бейсболу. Всё-таки, отойдя от мечтаний, он гаркнул в типичной для себя манере, другого языка он априори не знал да и вряд ли хотел узнать. Зачем развиваться, если деградация тоже эволюция? — Агааа, — потирая мозолистые, далеко не от физического труда, ручонки, довольно пропел он. — Так, так, так, ну ничего, сначала разберусь с тобой, а потом со своим паршивцем! — У меня есть план? Роликовые коньки моментально появились на Брюсе, заменив высокие кеды. Джокер не знал, почему подумал именно о них и уж тем более был без понятия, умеет ли на них кататься Брюс. — Нет чтобы дать суперсилу! — негодовал его «спаситель». — Хорошо, хорошо, время шарикам заехать за ролики. Эй, вы, мистер, спорим, не догоните? — Да я тебя! Иди сюда поганец! Ух я тебя! В иллюзиях Брюс предстал таким, каким Джокер видел его в последнее время. Крайне ярким и взбалмошным. Он наматывал круги вокруг мебели, удирая от противного пьяницы и его уже ничего не соображающей подружки, после вскочил на диван и в немой сцене смотрел, как мужчина продолжает бегать, не углядев, что некого уже преследовать. Кожура от банана как удачно попала под ноги пьянчужке, и он сначала упал, уронив на себя настенную полку со всем её содержимым, а после, вскочив на ноги, влетел на бегу в стену, попытавшись словить роликовый кошмар. Все действия Брюса были похожи на клоунаду Чаплина, не хватало только закадрового смеха. Какого Чаплина и почему клоунаду Джокеру тоже было непонятно, но образ дурашливого человека на роликах всплыл в его памяти, как и фрагмент, бросивший его в эту реальностью своей головы. Разве что, в отличие от Чаплина, Брюс был одет более броско и неряшливо. Рубашка, один рукав которой был длиннее другого, короткие рваные шорты и носки разной длины и цвета, а вместо запоминающихся усов щёточек причудливые красно-чёрные ромбы, украсившие щёки. — Пиу-пиу! — прозвучали финальные выстрелы из распылителя. — Ах! — вздохнула и повержено рухнула на диван женщина в платье. Разобравшись с двоицей, Брюс стянул с себя ролики и уселся на пол, перекатив на спину полусознательного мальчонку с блёклыми зелёными глазами. — Ну что, пойдёшь со мной? — задорно потрясся его за руку, протянул младший Уэйн. — Тебе бы не помешало немного, ну знаешь, оттереть лицо от крови, волосы помыть и всё в таком духе. Выглядишь помятым. Раненный болезненно скривил губы, не без труда поднявшись с пола. Его лицо, сплошь покрытое ссадинами, было лишь немного удивлённым, но по большей части выражало крайнее недовольство и обеспокоенность. Смахнув с лица отросшие прядки волос, он скрестил руки на груди, глядя на «героя» ночи сверху вниз. — Это было опасно и очень безответственно! — вместо того, чтобы поддаться захватившему квартирку веселью, укоризненно произнёс он. — Умовеселительно и сногсносительно, — по-детски высунув кончик языка, обидчиво отозвался Брюс. — Ты чего такой серьёзный? Хоть бы улыбнулся! — Будешь так рисковать собой больше никогда-никогда не улыбнусь, — твёрдо заявил зеленоглазый, фыркнув. — Вот так всегда. Не спасаешь — не нравится, спасаешь — тоже не нравится. Вас, несчастных, не поймёшь! Джей, хоть ты ему скажи! » — Джокер! Джей! — эхом прозвучало издалека. — Держись, только никуда не уходи! Мф, ты же без сознания, куда ты пойдёшь. Ладно, тогда оставайся здесь, я мигом, я приведу помощь!» Пока Брюс продолжал весело бродить по кухне и разглядывать новую одежду, четырнадцатилетняя версия самого Джокера предстала перед ним, тяжело вздохнув. — Ты ведь знаешь, что в действительности было бы устрой он здесь шоу, — нравоучительно проговорил мальчик, помотав головой. Да, Джокер точно знал, что финал был бы ещё плачевнее, чем с ним. На то это и была фантазия, не имеющая отношения к реальности. — Он ведь совсем пропадёт без тебя. Вот куда смотрят его родители, раз он сейчас здесь и делает подобное? Я думаю, ты нужен ему, как и он тебе, вам обоим просто не хватает сил признаться и покончить с этими странными отношениями, сменяющими дружбу на ненависть и обратно. — Но я не умею общаться, как нормальные люди, — не думая лгать себе, ответил Джокер. — Разве я упоминал о нормальности? — узнаю в себе себя. — Эй, мы идём? — умоляюще протянулось из кухни. — Тут скуууучно! — Подумай над тем, что вы оба могли бы помочь друг другу. Попробуй довериться, — только и попросил совсем ещё юный Джокер будущего себя. — Мне пора бежать. Нынешнему оставалось только наблюдать за тем, как два мальчика такие разные по характерам, но схожие по жизненным ситуациям покидают дурную квартирку, держась за руки, как здешний Брюс продолжает шалить и старается незаметно прицепить на волосы нового знакомого милую заколку, а тот в ответ бросает на него убийственный взгляд, а затем хрипло хихикает, шагая вперёд в неизвестность и ведя младшего спутника вслед за собой.***
— Он в порядке? — Головой явно приложился, но жить будет. Ну-ка, это точно должно взбодрить. Безотказно работает. Запах спирта неприятно ударил в ноздри, возвращая в реальный мир. — Вуаля. Где у вас ванная? Мне бы лицо отмыть. — Вам нужна скорая! — Брось, бандит, меня покромсали поменьше твоего, к тому же живу на этаж выше — дойду как-нибудь. Зазвучали голоса совсем рядом. Пробуждение после прогулки в дебри прошлого давалось также нелегко, как возвращения «в себя», что были во время смены ролей с Флеком. Претерпевая головную боль, Джокер приподнялся на локтях, пытаясь проморгаться и рассмотреть собравшихся возле себя людей. Картинки пока расплывались цветными пятнами, но понемногу складывались во что-то целостное. Неизвестная девушка поднялась с пола и, прихрамывая, прошла вглубь квартиры, встряхнув огненно-рыжими волосами. Вскоре зашумела вода. Джокер повернул голову, попробовав рассмотреть и другое лицо. Оно оказалось даже более чем узнаваемо, отчего он резко дёрнулся вперёд, но был оставлен этим же человеком. — Нет, лучше лежи. Вдруг снова отключишься. Вымокший под разбушевавшемся дождём Брюс сидел рядом. Вода каплями стекала с тёмных волос и одежды, создавая на очищенном от осколков полу мелкие лужицы. Брюс живой и сравнительно невредимый, и вновь вытащивший его из собственных проблем. Джокеру как никогда раньше захотелось сделать что-нибудь, что делают нормальные люди при таких встречах. Если бы только кто-нибудь прежде показал ему, как нужно реагировать в подобных ситуациях, вообще вести себя. В прошлом собственные побеги закрепились, как норма жизни. В этой квартире все вели себя так, словно он вышел пройтись до школы, а не исчез на день, объявившись рано утром. Вода в ванной стихла. Неизвестная вышла в гостиную. На её щеке красовался свежий, глубокий порез, слабо сокрытый ею при помощи медицинской повязки. Махнув рукой, она удалилась на лестничную площадку, прикрыв за собой входную дверь. — Встретил её у лифта после того, как обнаружил тебя здесь в горе разбросанных на полу продуктов и стекла. Согласилась помочь, — после ухода девушки вкратце сообщил Брюс и выжидающе посмотрел на Джокера. Как бы много слов не вертелось на языке шутника, он не смог произнести ни одного, лишь безмолвно моргая и наблюдая, как единственный человек, который приходил к нему, несмотря на возможность уйти в любой момент или вернуться в больницу, скрылся за дверью спальни, так и не дождавшись малейшей реакции.