Радость

Башня Уэйнов — самое высокое здание, возвышающееся на западе в деловом районе нижней части города. Готэмский аналог Эмпайр-стейт-билдинг. Из панорамных окон Enterprises открывался вид, способный захватить дух у самого скупого на эмоции человека. Соседние небоскрёбы клубных заведений и казино Даймонда не смели сравниться со стоэтажным зданием компании. Весь Готэм был как на ладони. Верхний город или же центр занимали крупные исследовательские корпорации в самых разных областях науки: химии, агропромышленности, медицины, военной техники и прочих. На крытой арене «Рыцарь» проходили главные спортивные состязания. Так же в той части города нашли своё пристанище большой парк развлечений и зоопарк. В северной части района Среднего города, Ист-Энде, расположился знаменитый кинотеатр прямиком на улице Парк-роу. Южный Ист-Энд и Маленькая Италия — эти два соседствующих района можно было с лёгкостью назвать лучшими после Даймонда. В их черте разрослись десятки однотипных домов с собственными площадками, частными школами, модными домами именитых дизайнеров, и, причём, всё в пешей доступности. Спальный район для более обеспеченных горожан. На западе города было сосредоточено большинство учебных заведений, в том числе и Университет Готэма. Неподалёку от них обозначила своё присутствие главная больница города, рядом с ней виднелся живописный сквер и улица с постоянно оживлённым движением. На самом юге Нижнего города находился район Старого Готэма. По одну сторону в нём расположился полицейский департамент, недалеко от него по иронии основателей города прекрасно устроились в ближнем соседстве мэрия и суд. По другую сторону виднелся знаменитый своей готической архитектурой кафедральный собор, главная библиотека и часовая башня — всё то, что одним своим присутствием возвращало в туманные дебри прошлого к моменту застройки города. К востоку от Старого Готэма раскинулся Чайнатаун. Было во всём городе ещё два места, которые знаменитая компания не занесла в свой список мест для экскурсии глазами. Одним из таких являлся остров Блэкгейт, тюрьма, скрывшаяся в тени главной высотки города. Другим — лечебница Аркхэм, чьё здание затерялось среди таких же похожих друг на друга домов. Северный Ист-Энд. Несмотря на то, что довольно много горожан были выходцами из этого сравнительно спокойного района, он находился в соседстве с самой неблагополучной частью города. Нэрроуз, место, куда не совались полицейские, где нашли своё пристанище самые ничтожные слои общества. Место, где уже несколько дней полыхала пристань, и клубы дыма поднимались так высоко в небо, что, казалось, стали первопричиной его серости. Запах гари витал в воздухе, а вместо ноябрьского снега улицы осыпал пепел. Томас Уэйн решительно задёрнул громоздкие шторы в кабинете для совещаний, отдав предпочтение искусственному свету в солнечный день. После чего занял своё место за длинным столом, обведя глазами каждого из присутствующих совета директоров, почти каждого. Одно кресло по-прежнему пустовало, а назначенное время для совещания должно было начаться с минуты на минуту. «Только бы это был загруженный трафик или неисправность системы доступа.» — с такой пробежавшей в голове мыслью пришлось начинать. — Как бы не хотелось это признавать, но вирус сокращений добрался и до нас. Хотя, спешу уверить, то, что происходит здесь, определённо лучше на фоне общей обстановки в городе. В отличие от других предприятий, наш рядовой персонал не бьётся за увольнения или прибавку. Сотрудники держатся за свои места и не желают поддаваться демонстрациям и всеобщим возмущениям. Они всецело преданы своей работе и готовы дальше посвящать себя ей для всеобщего блага. Однако сейчас компания не располагает достаточными ресурсами, чтобы выплачивать всем им честно заработанные деньги. Где-то снаружи кабинета прозвучал тонкий писк, оповещающий о прибытии лифта на этаж. Высокая чёрная дверь немного приоткрылась. Уэйн едва сдержал улыбку при виде бесшумно вошедшей женщины, присутствие которой совершенно прошло мимо остальных собравшихся, в чём-то благодаря начавшейся речи Томаса, а в чём-то из-за туфель на каблуке в руках особы в белом костюме. Будь она в них, стук бы точно собрал на себе все взгляды. Её бы заметили. Пока женщина в белом с той же тихой грацией шла вдоль стола к своему месту, Уэйн продолжил. — Именно поэтому я предлагаю отказаться от идеи массовых увольнений по отделам и немного урезать бюджеты директорам. Разумеется, не навсегда, а только на тот отрезок времени, пока ситуация в городе в должной мере не стабилизируется. Стоило ему закончить говорить, как пустые почти серые от рутины лица собравшихся охватила паника и праведный гнев. Директора наперебой начали твердить о том, что не имеют отношения к своим сотрудникам и не должны нести убытки из-за них, что будь их воля, сократили бы ровно половину работников отделов, чтобы компенсировать свои собственные затраты. Только двое в кабинете привычно воздержались от вовлечения в зарождавшийся конфликт. Женщина, наконец разобравшаяся с офисной обувью, и сам Томас, терпеливо выслушивающий чужие тирады. Он предполагал, что их реакция будет такой. Эти люди, какими бы специалистами в своих сферах они не были, оказались мало обеспокоены обстановкой в городе. В погоне за увеличением своих банковских счетов, они совершенно не смотрели, что происходит вокруг, соответственно, не могли предугадать, что понесут ещё больше потерь в случае поголовных увольнений. Да и справедливости ради стоило отметить, что после волны увольнений, захлестнувшей город, сотрудники Enterprises проявили себя как редкостные трудоголики, принявшись выполнять увеличенный объём работы за те же деньги. Они вызывали уважение и одновременно сочувствие у Томаса, а ещё желание во что бы то ни стало не позволить лишить их работы и средств к существованию. Уэйн на секунду отвлёкся от гула голосов, зацепившись взглядом за выразительное лицо женщины, обрамлённое выбившимися из пучка забранных сзади волос светлыми прядками. Она отвлеклась от рассматривания бумаг на столе и посмотрела на него. Спокойно, но в то же время одобрительно. Слабо кивнула, точно знала, что в ответ на возмущения скажет владелец компании. Это немое согласие придало Томасу уверенности в следующем послании. Он взял на себя обязанность разъяснить всё директорам в более подробной и ясной персонально для них форме. — Допустим, — начал Томас без доли волнения, — что сокращения пройдут успешно, и эти люди окажутся на улице с некоторой частью денег на руках в качестве компенсации за их труд в этом месяце, но как они поведут себя после? Рынок открытых вакансий крайне скуден. Подавляющее большинство так и не сможет найти работу, вследствие, им не останется ничего, кроме как втянуться в процессию демонстраций. Количество митингующих возрастёт. Как думаете, будучи частью толпы, на кого падёт их недовольство в первую очередь? Верно было бы предположить, что на тех, кто вытворил их на улицы и кто позволил дать право вытворить их. Голоса поутихли. — Иными словами, вы потеряете куда больше, чем приобретёте. Более того, над вашими жизнями может нависнуть уже прямая угроза. Люди с плакатами не знают меры, не слышат полицию. Пожары прогнали самых спокойных демонстрантов с улиц и выпустили тех, для кого мера пресечения всего лишь пустой звук. Они располагают теми же мирными лозунгами, но бьют витрины магазинов, тащат всё, что подвернётся под руку, и способны на убийства. Зовут к себе всех отчаявшихся, какими могут оказаться все те, кого уволили в нелёгкое время. Ответьте, что вам важнее — добраться до дома, без мысли о возможной смерти или ехать в автомобиле с полными гонорарами и трястись за свою карточку American Express? — Подумайте хорошо, коллеги, — наконец подала голос дама в белом, перетянув на себя внимание, — уволим всех, а на вырученные деньги сможем закатить себе такие похороны, что позавидует любой шейх. Семейные и друзья ещё пару месяцев смогут праздновать без ущерба бюджету. Неужели вы позволите мистеру Уэйну лишить вас такой радости — быть убитыми простыми работягами с улицы, но погребёнными с лучшими лаврами? Кровь вмиг отлила от вытянутых лиц директоров. Кожа побелела, став такой же чистой, как мраморно белые стены кабинета, побелели и сухие губы. Людей словно подменили на каменные изваяния. Кто-то из них пытался завести разговор, но его тут же оборвали на полуслове. «Как будто тянешь за нити. Зацепишься за что-то ценное и сможешь получить свой приз.» — не так давно сказала Марта. Кажется, в канун Хэллоуина или днём позже. Тогда Томасу нужно было проверить работу отделов, и им волей случая удалось пересечься и немного поговорить в рабочее время. В тот счастливый день Марта невзначай рассказала историю, произошедшею с ней по пути в офис компании. Парочка детей подорвала магазин с разной мишурой для праздников, устроив там внеплановый фейерверк. Магазинчик сгорел в считанные минуты, а юные беспредельщики скрылись из виду. Но не это произвело двоякое впечатление на Томаса, а то, как в очередной раз поступила его жена, вмешавшись в то нераскрытое преступление. «Смотря с какой стороны на это взглянуть. Выбрось из истории поджёг и оставь пожар, что получится? Владелец магазина сэкономил на системе пожаротушения, а также не соблюдал правила хранения пиротехнических изделий. В итоге, всё в огне. Только в первом случае обошлось без жертв, а во втором они бы явно были. Теперь и тех озорников хоть сразу записывай в ранг героев — разоблачителей. Так что, я немного напугала владельца, представившись инспектором из департамента общественной безопасности. Особой разницы между мной в одежде делового стиля и теми проверяющими любителями смотреть на всех как бы свысока он не заметил. Мы почти сразу приступили от надуманных мной сходу заоблачных штрафах за нарушения к его печальным историям о кризисе, семье, которую нужно как-то кормить, и я как благородный инспектор предложила ему впредь не игнорировать общепринятые правила, а пока избежать столкновения с полицией, чтобы они ещё не прислали другого проверяющего. Полицейские, конечно, вряд ли бы к нему прикопались, а пожарным подавно было бы неинтересно, что стало причиной возгорания. Полгорода в огне, пока с каждым разберёшься… Таким образом, я всего-навсего исключила возможность вернуть зачинщиков беспорядка в эти разбирательства. Те дети были в том возрасте, когда с ними должны вести профилактические беседы родители, а не органы правопорядка. А я уверена, с ними очень серьёзно поговорят.» — на последнем она сделала достаточно сильный акцент, будто действительно знала о том, что должно произойти. Родители тех детей не просто поговорят с ними, они ОЧЕНЬ СЕРЬЁЗНО втолкуют провинившимся чадам, что делать можно, а что нет. Вопрос, а как они узнают о случившемся, увидят почерк своих озорников или те сами сознаются в содеянном, в их разговоре как-то не прозвучал. Из абсолютно проигрышной ситуации выйти победителем, не запятнав себя. Это не укладывалось в голове Уэйна. Так легко выскользнуть из объятий закона, пользуясь тем же законом. Формально, сейчас он занимался тем же, подстегнув директоров на понижение выплат самим себе, ведь в их договорах был чётко оговорен пункт по поводу заработной платы для должности каждого из них. Прикрыть на него глаза и поступить по-своему против их желания было бы равнозначно тому, чтобы обеспечить себе судебные тяжбы. Но ведь… если они добровольно откажутся от части денег, чтобы передать их другим сотрудникам, это уже не будет на совести их руководства. Они сами возьмут на себя ответственность за действия начальства, и всё, он, Томас, останется абсолютно чист перед самим собой и законом, при этом достигнув конечной цели пусть и самым неприемлемым для себя путём. Наконец, миновав долгую паузу, по бумагам зашуршали стержни ручек. Одна, вторая, третья подписи, а после и ещё несколько. «Зацепишься за что-то ценное.» — вновь мелькнуло в голове у Уэйна, перед тем как он поднялся из-за стола. — На этом нашу встречу можно считать оконченной. Благодарю за понимание, компания держится на таких людях, как вы, — с формальностью произнёс Томас, одарив присутствующих благосклонной улыбкой. Хотя бы одну из насущных проблем удалось решить в короткие сроки. Совет директоров вскоре покинул кабинет. Они снова остались вдвоём. — Bravo, мистер Уэйн, вы как всегда на высоте, — с долей иронии произнесла Марта. По плиткам пола застучали каблуки, но миссис Уэйн прошла мимо супруга прямиком к задёрнутым шторам и очень резко развела их, впуская солнце с улицы в чёрно-белый кабинет. От слишком яркого, что ослепляющего света Томас зажмурился, прикрыв глаза рукой. Позади него всё также виднелись за окнами тёмные клубы дыма вдалеке. — Раз уж совещание можно считать благополучно завершённым, в моих интересах оторвать вас от работы с бумагами на пару часов. Как вы думаете, это можно устроить? — с рабочим официозом поинтересовалась Марта. Блик от стекла скользнул по радужке голубых глаз. Сегодня привычный холод в них чередовался с просветами чего-то более тёплого. — Мне расценивать это как приглашение? — Ваша одежда ожидает вас у стойки секретарши. Пожалуйста, не заставляйте даму ждать. Через 10 минут у лифта. И всё же не приглашение, а заранее спланированное действие. Не то чтобы Томас был против проявившейся, как призрак далёкого прошлого, настойчивости и решительности жены, но больница, компания… Сейчас столько дел и столько же ожидает впереди, о каких прогулках может быть речь? — Ещё несколько часов в режиме нон-стоп вы не потянете. Прислушайтесь к мнению человека с похожей проблемой. Только час или два вне каких-либо стен. Свежий воздух скрасит кого угодно. «Свежий воздух с запахом гари, ну конечно.» — вот только спорить с Мартой сейчас было бесполезно, да и не особо хотелось. Им ведь столько потребуется обсудить, столько вопросов, вообще не касающихся работы. Может быть, и хорошо оставить всё на час или два? К тому же, кроме совещания, других дел в компании на сегодня не намечалось да и в больнице поток пациентов немного стих, и персонал хорошо справлялся без его непосредственного участия. У стойки секретарши несколькими этажами ниже вскоре обнаружилась сумка с вещами. Обычными городскими вещами, аккуратно сложенными, чтобы не помялись. Тёмные брюки более плотного кроя, но не подходящие под описание «офис», белая рубашка и синий джемпер к ней в комплект. В дополнение к ним, светлый плащ, не настолько плотный как привычное Уэйну чёрное пальто, но подходящий под погодные условия в городе, и тёплый шарф, гармонирующий со всем комплектом в нейтральной палитре цвета. И только право за обувью по-прежнему оставалось у Уэйна. Чего-то не хватало или что-то было лишним. Переодевшись из офисной одежды в обычную, Томас взглянул на отражение в зеркале своего кабинета и не сразу смог сообразить, что его не устраивает в текущем стиле. 10 минут ещё не прошло, в лучшем случае оставалось 3, поэтому ещё какое-то время он просто рассматривал отражение, продолжая недоумевать. Наконец, обратив взгляд выше, он обнаружил свою проблему. Волосы. Слишком аккуратно уложены назад. Немного подумав, он решился и взлохматил их, устроив настоящий кавардак на голове, но результатом оказался доволен, отправившись к лифту. Минута к минуте. Телефон у секретарши уже который раз за утро разрывался от звонков. — Это из больницы. Не пациенты, но... Кто-то очень жаждет вас увидеть! — в последний раз предупредила сотрудница, сорвав трубку. — Попросите не беспокоить, я лично со всем разберусь, благодарю, — деликатно ответил Томас, не совсем понимая, кому он понадобился в ранние часы. Встреча с Артуром должна была состояться лишь завтра, а, судя по их последней беседе, никаких сложностей у него не возникало. К сожалению, не возникало. Как бы отвратительна не была мысль о том, чтобы у Артура начались проблемы с воспитанием Брюса, Томас хотел, чтобы она оказалась явью. Его начинало коробить... нет... откровенно раздражать, что у человека, попавшего в его семью менее месяца назад всё выходило лучше, чем у него самого. «Почему у него всё получается?» сменялось «Что может дать он, чего не даю я?» в голове Уэйна. Думать об этом было абсурдно и неправильно хотя бы потому, что Артур по факту крови являлся старшим сыном Томаса, которого он САМ притащил в мэнор по СВОЕЙ инициативе, а теперь психовал из-за этого. Взамен на свою заботу он получал ответные чувства тепла и доброты, в то время как Уэйн довольствовался открытой ненавистью и колкими взглядами, причём не только от Брюса. Альфред, обычно злющий в вопросах личного пространства, предпочитающий держать людей за пару метров от себя, выдал невероятную реакцию, как при первой встрече с новым гостем, радушно приняв его, хотя его к этому никто не обязывал, так и при посещении больницы. В чём он просчитался? Что он делает не так? Артур буквально ткнул его лицом в его же ошибки. Смотрите, как вы облажались, а я, человек с улицы, всё сделал изумительно. Ваша семья в восторге от меня. «Мне надоели твои обещания. У нормальных детей есть нормальные родители, а у меня нет никого! Вот знаешь, в чём главная разница между вами? Он РЯДОМ, РЯДОМ, отец, РЯДОМ СО МНОЙ!» — точно заевшая пластинка, крутились слова. Заканчивались и начинались сначала. — Отомрите, мистер Уэйн. Сон вам пока ни к чему, — прозвучал мягкий голос у открывшейся двери лифта. Бледно-голубые джинсы с несильными подворотами, из-под которых торчали светлые носки кед, тёмная водолазка и клетчатая куртка. От элегантности белого наряда остались лишь забранные сзади, только уже в пышный хвост, волосы. — Вы же ещё не передумали? Нет, не передумал. Томас шагнул в кабину лифта, предварительно попрощавшись со своим секретарём. — Я уже успела позабыть, когда в последний раз наши встречи не были так официальны, — первая заговорила Марта, пока цифры на панели скоростного лифта быстро сменяли друг друга. — Наверно, стоит возобновить опыт таких прогулок, как думаешь? — Да, это прекрасная мысль, нуждающаяся в том, чтобы быть принятой к рассмотрению. Эй! — за что тут же получил тычок локтем в бок и шутливо охнул. Уэйн слегка оторопел, но довольно быстро для человека, почти позабывшегося о сне, пришёл в чувства, удержав коварную дамочку за руку, переплетая их пальцы. — Ты в праве хранить молчание, — в продолжении их своеобразной игры дополнил Томас. — Только не сегодня. Я намерена говорить с тобой до тех пор, пока не посажу голос. — Это угроза? — Пожалуй, нет. Дружеское предложение сказать чуть больше слов приветствия и прощания, — за этими словами последовал жест, похожий на объятия. Когда цифры на панели лифта наконец приблизились к однозначным, Марта сделала шаг в сторону, разрывая лёгкие касания. Пока они находились в здании компании, следовало соблюдать строгие правила, составленные для всех без исключения. А за его пределами… другой разговор, один из тех, который им понадобится начать и закончить, чтобы расставить всё на свои места.