Радость

Во внутреннем дворике, куда выходили окна кабинета Томаса Уэйна, Артур орудовал граблями, убирая с дорожек опавшую листву. Поначалу Томас спутал его с Альфредом, когда, отшвырнув от себя телефонную трубку, что та ударилась о край стола и повисла на длинном пружинистом проводе, отвлёкся на шум с улицы. На Флеке была знакомая Уэйну чёрная водолазка Пенниуорта, его кожаная куртка и объёмный красный шарф, несколько раз обмотанный вокруг тёмной горловины водолазки, а обычно свисающие на плечи волосы были забраны сзади. Но после разглядел недалеко от него и самого дворецкого в вязанном сером свитере и домашних трикотажных штанах. Натянув на руки тканевые перчатки, он собирал готовые кучи листьев в мусорные мешки и затем катил их по земле на задний двор. Снаружи завывал ветер, так что мужчинам периодически приходилось перекрикиваться, чтобы пообщаться друг с другом. — Значит, просыпаюсь, рядом какая-то девушка с резаной раной на всю щёку. Захожу в переулок, там уже оборванка. Потом ночью одно юное дарование всполошило всех так, что пришлось брать её на успокоение. А её мать? Это же аттракцион неслыханной дерзости! Мало того, что она запустила мне в лицо своим горелым кексом, так ещё и начала визжать, как будто она не афроамериканка, а итальянка! Ну, эти дамочки в дурацких сериалах, которые только машут руками и орут по любому поводу! — агрессивно размахивая руками с граблями, сообщил человек, так похожий на Артура внешне. — Постоянно женщины! Да сколько можно! — Представь ситуацию. Бар. К тебе на высокий стул подсаживается мужчина. Взрослый, может, как ты. Вздёргивает подбородок кверху и с гордостью говорит, что та девушка за соседним столиком уже четвёртая в его списке удачных любовных похождений, и присвистывает. А ты ему: «Да, у моего эмммм младшего…хорошего друга наберётся столько же. К слову, ему 10 лет», — а эта интонация куда больше была присуща Флеку, как и краска, вспыхнувшая на лице при попытке как-то обозначить хорошего друга. Пенниуорт уронил очередной мешок с листьями, чтобы хлопнуть правой ладонью о левую. На его лице проскользнула улыбка. Он прищурился и мотнул головой. — Самое то, если хочешь заставить человека свести счёты с жизнью или пристраститься к бутылке! — рассмеявшись, заявил Альфред. Артур вздрогнул и прижал грабли к себе, крепко схватившись обеими руками за деревянную рукоятку. — Какой кошмар! Нет, нет, только пошутить. Игра слов, в книге был такой приём, и я… — оправдаться ему не дал внутренний голос, вырвавшийся наружу вместо собственного. — Не держи нас за идиотов, эта роль только твоя, и мы уж точно её не отнимем! Сарказм, не видел в глаза это слово? Читай свою книжку повнимательнее и побыстрее! — со стороны Уэйна это выглядело так, будто Артур разозлился сам на себя, опять замахав руками, но что Томас, посматривавший за сценой из окна, что Альфред внизу уже свыклись с этой манерой смеющегося человека резко перехватывать ведущую роль. — Вам бы тоже следовало присоединиться к чтению. Между сарказмом и откровенной грубостью есть очень тонкая грань, на которой вы пока неустойчиво стоите, — спокойно возразил дворецкий. — И да, девушек было пять. Меня свели с одной дамочкой в вагоне метро. Правда, она в сердцах залепила мне пощёчину, — театрально приложив руку ко лбу, явил Альфред, рассмешив как надувшегося от нелестного комментария в свою сторону смеющегося человека, так и Артура, которого хоть где-то наконец-то перестали ставить в сравнение и принижать. «А это стоит попробовать», — подумал Уэйн при словах Пенниуорта. Альфред ловко жонглировал ими. Не ругал, но и не хвалил за грубость смеющегося человека, как и не порицал, но и открыто не лез защищать Артура, предоставляя тому полную самостоятельность. Тем более, он не пытался отдать предпочтение одному перед другим, прощупывал каждого в отдельности и подбирал выражения. Томас пока не так хорошо овладел этой техникой. Ему сложно было воспринимать одного человека, которого он каждый день видел и слышал как две отдельные личности, соседствующие друг с другом в единой физической оболочке. Смеющийся человек относился к нему нейтрально при мелькающих между ними репликах, а Артур со смесью дружелюбия и специфичного уважения, плотно засевшего на подкорке страха, что при другом раскладе с ним плохо обойдутся. Сильный ветер дул из приоткрытого окна, шевеля массивные шторы и стопки бумаг на письменном столе. Лампы верхнего света отдавали теплом, раскрашивая строгое пространство комнаты в однотонной палитре чёрного с примесью тёмно-коричневого в рыжие и жёлтые тона. Идея поменять холодные люминесцентные лампы на более располагающие к неформальному общению пришла тогда, когда снятой с петель двери кабинета не хватило, чтобы проходящие мимо начали заглядывать без стука по стенке. Такие же было решено заменить в гостиной и на кухне. Нашлось ещё несколько для света в спальнях, но сохранить прежний порядок или внести коррективы оставалось только за жившими в них. — По ним уже можно отмерять время. С завидным постоянством в 7 часов утра. Томас прикрыл окно и повернулся обратно к столу. Марта тихо вошла в кабинет, потянувшись, как ото сна. Впрочем, на несколько часов отдыха могли указывать мятые линии на белой фланелевой блузке и кусочки тёмного ворса пледа, волочащегося по полу вслед за женщиной, застрявшие в ткани плиссированной юбки. В доме уже заработали батареи, однако вешалки в прихожей и гардеробной, предназначенные для верхней одежды, продолжали пустовать. Куртки, плащи, тёплые накидки и пальто — каждый в особняке держал их под рукой. Потерев глаза, миссис Уэйн посмотрела на висящую телефонную трубку и сжала губы в тонкую полосу. — У них совсем ничего? — присев в кожаное кресло напротив письменного стола, спросила Марта и скрестила руки на груди. Томас на секунду придержал рукой лист на настольном календаре с напечатанной на нём чёрным десяткой декабря, обвёл глазами некогда разбитое окно справа от себя и заговорил: — Почему же? — вопросительно ответил он. — Спустя почти месяц, они разобрались с завалом и точно заверили, что во время пожара его уже не было в больнице. Будто не это выяснил Пенниуорт в тот же день, когда всё только вспыхнуло. Что за люди там работают? Их набирают с разных штатов для разгона беспорядков, а человек, призванный приносить чай и убираться, преуспевает лучше них! И попробуй это понять! Марта перекинула ногу на ногу и положила руки на колени, немного вытянувшись вперёд. — Альфред даст фору полиции, не принижай его, — как данность, сообщила она и сощурила глаза. — А они проверяли квартиру Артура? Ты говорил, что они оба были там какое-то время назад. — Ничего не нашли, — махнув рукой, уверил её Томас. — Ни там, ни на пути туда. Я просил проверить ещё кинотеатр на Парк-роу, куда вы ходили на тот фильм, как же… не припомню названия, — потерев переносицу, добавил Уэйн. — Ничего. Этот человек, — он сделал паузу и сглотнул, мыслями оказавшись в гостиной несколькими днями ранее. — Джокер, — слово сорвалось с его губ быстро и резко, — сказал, что они также гуляли по местному вещевому рынку, заглядывали в аптеку и были на одной из главной улиц. Тоже ничего. Если бы он действительно потерялся, то вероятнее всего отправился бы в одно из известных ему мест. Марта кивнула и откинулась назад на спинку кресла. Кожа на нём едва скрипнула. — Ты думаешь, это похищение? Но тогда почему нам до сих пор не пишут требований заплатить? Сбросить деньги с самолёта или явиться лично? Нас бы уже шантажировали, — взвесив всю имеющуюся у них информацию, пораскинула миссис Уэйн. Томас невольно прикрыл рот ладонью, но потом всё же убрал её под долгим немигающим взглядом жены. — Есть кое-кто приметный, кто бы не желал шантажа, но и они бы связались с нами, а не молчали. — Те люди? — едва придвинувшись вперёд вместе с креслом, поинтересовалась миссис Уэйн. — Но что им могло понадобиться? Пути сообщения компании с ними разошлись. — Прости, но я уже не знаю, — он хотел продолжить, но вместо этого замолчал. — А откуда тебе известно про эту тёмную лазейку в Enterprises? Марта тут же сморгнула и немного отодвинулась, обернувшись к окну, поправила свисающий к полу плед. — На улице сегодня пасмурно. Наверно, к вечеру будет дождь, — на редкость спокойно выдала она. — Да, скорее всего, пойдёт дождь. А ведь, казалось, он был только недавно… — Ты не ответила, — перебил её поток мыслей Томас. — Откуда и как давно ты знаешь про это? Окно было прочно закрыто. Хотя ветки растущего рядом дерева периодически и оцарапывали стёкла снаружи, но смахнуть всё на шум уже бы не вышло, однако это не помешало миссис Уэйн сделать вид, будто она не расслышала одну и ту же фразу дважды. — Пожалуй, я предупрежу Пенниуорта о дожде. Им не стоит быть на улице в такую погоду, — сказала она и встала с кресла. Томас повторил за ней этот жест, но, едва обогнул стол, Марта уже скрылась за дверью. — Альфред, как самочувствие, где вы так долго были? — с лестницы прикрикнула женщина только вошедшему в дом дворецкому. Пенниуорт насторожился, так и остановившись в дверном проёме, стягивая перчатки с рук. Обстановка в доме стала напряжённее с появлением на лестнице Томаса. — Ты ведь тоже в курсе дел, правда? — сходу выкрикнул Уэйн, сбегая вниз по множественным ступеням так, что белая рубашка топорщилась из-под тёмных брюк, подошва туфель отбивала дробь. — Там ты пропадал всё то время? На пристани? — обвинительно шикнул Томас, остановившись на последних ступенях, чтобы смотреть ровно в растерянное лицо Пенниуорта — Отвечай! — разгорячённо рявкнул он. Вместо Альфреда слово перехватила Марта, замершая у деревянных перил с упавшим ей в ноги пледом. — Они пытались заключить сделку с компанией, но я им отказала от твоего лица. Тогда они забрали наше оборудование без официального согласия и всех бумаг. С этим нужно было что-то сделать! — в ответ вспылила миссис Уэйн, выступив из кольца ткани, обвившейся вокруг её ног. — Enterprises спонсирует главных преступников Готэма! — И их ответ не заставил себя долго ждать! — критично отозвался Томас. — Они взорвали больницу, убили чёрт знает сколько простых людей в отместку! — Но позвольте, — уже решительно встрял Пенниуорт и сделал несколько больших шагов в их сторону. — Если всё так, то их порт в обмен на больницу. На этом всё должно было закончиться! — Если бы кто-то таки выбился в мэры, — язвительно прозвучал четвёртый голос из другой двери, выходящей прямо в сад. Уэйны и дворецкий перевели взгляды на вошедшего из тени человека. Он медленно прошёл к их кругу, стряхивая с себя лишние листья. Зелёные глаза опасно прищурились, пробегаясь по лицам всех собравшихся. Джокер остановился у одной из пустых стен в прихожей, уперевшись спиной на неё. — Это совсем уж бессмыслица! — разразилась криком Марта и топнула ногой. — Ничего не знаете, так лучше вовсе молчите! Компания потерпела огромные убытки, спасая одно разорившееся предприятие, нужны были финансы, а где их взять, если не у города? Джокер расхохотался, сморгнув навернувшуюся на правый глаз слезу. — Сколько же у вас долгов! Почти за три десятка лет проценты накапали! Спите с кем попало, ходите куда не надо к кому не надо! Какой же отвратительный день у вас был, что скелеты всё никак не выпадут из шкафа! Марта неверяще замотала головой и резко обхватила себя руками. Голубые глаза засверкали двумя неживыми самоцветами. Она холодно спросила: — Он не лжёт? Ты вовсе не из-за той промышленной точки так всполошил всех? Пенниуорт отшатнулся назад. — Тогда выходит… — медленно произнёс он, оседая по стенке комода в прихожей на пол. — Они тоже устроят нам сюрприз… как вы ошарашили их заявлением на вечере… Вы! — подскочив, вскрикнул он. — Вы не врач, а настоящий убийца! Что они с ним сделают?! В комнате внезапно раздался надрывный болезненный смех, перетянув на себе всеобщее внимание. — Бедный Брюс, — тихо прошептал Артур и снова непроизвольно хохотнул. — За что ему это? Столько боли и разочарования в таком возрасте, бедный Брюс, он не заслужил всего этого, — дрожащим не то от смеха, не от слёз голосом просипел Флек и почувствовал похлопывание по левой руке, не поднимая правой. Крики прекратились. Все замерли на своих местах, больше не пытаясь обвинить друг друга или повысить голос. — Забавно, — вдруг нервно хихикнул Джокер, также держа Артура за руку. — Столько веры в людей и справедливость, а в семье одни лжецы да убийцы. Ну хоть с одним не облажались, — он зыркнул в сторону Томаса, криво улыбнувшись. — Вы живы. А вот представьте, если бы умерли. Так себе наследство, конечно. Деньжат не хватит всё окупить. Тут уже не психиатр, а новая психика нужна. — Если все снова разбредутся по комнатам, я точно свихнусь, — заявила Марта, продолжая обнимать себя руками. — У нас много кассет. Кто-нибудь, включите их, а не эти новости. Кругом одна кровь, я сойду с ума, — продолжила повторять она, уже схватившись за длинные пряди волос, и прикрыла ими лицо. — Я что-нибудь поищу, — вызвался Альфред и, прихрамывая, направился в гостиную, хотел остановиться, но Джокер замотал головой, сдерживая чужой смех и перекрывая его своим. — Кассеты ждут, а я уж дам ему подышать свежим воздухом, подышит и успокоится. Правда ведь? — спросил он у Артура и достал из оттянутого вниз кармана брюк фотокарточку, зашагав в сторону веранды. — Ну, посмотри, — ласково зашептал он, убирая от лица выпавшие из хвостика каштановые пряди. — Теперь ты веришь, что мы поступим правильно? Теперь не будешь бояться? Его голос для остальных перекрывал зашумевший ветер. Деревья на улице кренились к земле, осыпая ту оставшимися после ливня листьями. Джокер вышел на веранду, прикрыл дверь и сел на деревянные ступени, тряхнув правой рукой левую. Ему в ответ кивнули. Артур огладил большим пальцем фотокарточку по краям и вскоре перестал громко смеяться. А в это время в доме Томас отвёл Марту в кухню и подлил немного успокоительного в стакан воды, передав ей. Подобрал упавший на лестнице плед, отряхнул и укрыл им продрогшую жену. «Сказать им или нет? А, может, новости куда хуже?» — прикинул про себя Альфред, сидя перед полочкой с запылёнными кассетами. И только одной без пыльного налёта с огромной буквой «Z» на обложке. Дворецкий подобрал её и вставил в проигрыватель.