Ты есть в списке выживших - твоё имя в нём первое

      Федя долго не решается зайти. Сначала пялится в стену и ждет, когда из палаты уйдет Ник. Катя говорила, что тот таскается сюда каждый день — как преданный рыцарь сидит у кровати и тоскливо смотрит в одну точку. А принцесса так и не просыпается. Час или два Федя бесцельно торчит в коридоре, уже собираясь плюнуть и зайти, а может просто уйти и попытать удачу в другой раз, но тут Ник выходит — капюшон закрывает лицо и словно загораживает от всего мира. От Феди в том числе — он остается, к счастью, незамеченным.       И даже после этого, лишившись последней отговорки, Федя колеблется. Вышагивает взад-вперед по затертым квадратикам линолеума, удачно избегая подозрительных взглядов медсестер. Но потом все-таки набирается смелости и заходит внутрь — в скромную полупустую палату с уныло попискивающим монитором. Федя воровато оглядывается и прикрывает за собой дверь. У самой постели стоит одинокий стул, на него Федя и садится — максимально осторожно и тихо, словно боясь разбудить Леру.       Сразу вспоминается, лето, которое он проторчал у кровати Дэна. Таскал ему книги, нормальную еду, которую не найти в больничной столовой, развлекал как мог. И ради чего? Чтобы уже в сентябре получить оскорбления, пощечину, ведро свиной крови и плевок в лицо. Поучительная история о человеческой благодарности. Очень хотелось, уже после того как отмылся от крови и унижения, пришел в себя после прощальной вести Полины, еще разок наведаться на Фройда 111. Если бы он не познакомился со Стасом, который тогда совершенно сбил с толку и заставил забыть о прогулках по крышам, возможно, вечер закончил Федя иначе, а не дома, вспоминая знакомство в баре.       Поерзав на стуле, Федя смотрит на Леру. Большая часть синяков уже сошла, скоро, наверное, снимут и бинты. И если бы не бесконечные проводки на кровати, можно решить, что она действительно спит. Тихо и мирно. Как-будто для Леры Фаркаш подходят такие слова.       Одна из причин, почему Феде хотелось раньше, чтобы именно Лера оказалась другом — случившееся на крыше. Тогда все стало бы просто хорошо разыгранным спектаклем с ее стороны, а Федя, Ник и Катя — ее жертвами. В противном случае Федя даже в своих глазах предстает не очень хорошим человеком. Ничем не лучше этого маньяка.       Иногда вечером, когда он лежит в своей комнате, пытаясь заснуть — до сих пор трудно привыкнуть, что вся комната принадлежит только ему, — Федя думает о том дне, прогоняет в голове каждую минуту бесконечного вечера. Помнит отчаяние, с которым пытался дозвониться до отца, помнил какое-то тотальное разочарование и одиночество. Решился бы он действительно толкнуть Леру с крыши? Сам хотел прыгнуть, а когда оттащили от самого края, решил сбросить кого-то еще? На самом деле, вряд ли. Очень хорошо помнится ужас после смерти Полины. Но он то другое дело. В тот короткий промежуток, когда они вышли на крышу, но до того, как туда ворвались Катя с Ником, Федя, стоя на парапете, на полном серьезе подумывал сигануть на асфальт. Шаг назад, хлоп, темнота. Но Ник во второй раз спас ему жизнь и стянул вниз. Действительно рыцарь и спаситель всех обиженных и угнетаемых.       Федя осторожно касается пальцев Леры — без маникюра, просто ровно подстриженные ногти. С нее словно понемногу постепенно слезает вся краска, оставляя ее настоящую. Ту, которая ему нравилась в девятом классе, действительно нравилась, может и не как девушка, но подругой она была хорошей. Уже потом ее мамаша стала совсем закручивать гайки, отец еще чаще пропадать на работе, и Леру понесло по наклонной. Может, поэтому она и затеяла свою игру? Или все-таки не она? Когда проходит месяц, появляется время просто сесть и подумать, а не пороть горячку; к такой стройной истории с кучей доказательств все равно возникает много вопросов.       В кармане тихо вибрирует телефон. Федя вздрагивает и спешно достает его, глядя на экран. Нет, всего лишь сообщение от Кати, которая напоминает об их встрече через час. Не Друг. Лера спит и Друга тоже нет — вот лучшее и пока единственное весомое доказательство.       Федя кусает губы и решительно встает. Сегодня он ответов здесь не найдет. А его ждет Катя.       Оставшись без Дэна, а потом и без Ника, совершенно естественным становится подружиться с Катей. И мириться с Максом, который как бездомный щенок прибивается к их компании. В основном из-за Кати, ну и еще потому что Ник с ним тоже перестает общаться. Иногда они гуляют втроем, иногда занимаются — хотя Макс чаще зависает в телефоне и волком смотрит на Федю. Но Федя привык уже — так на него смотрят сейчас почти все в их классе, он терпит.       Катя встречает его на пороге — крепко и уже очень привычно обнимает. Федя обнимает ее в ответ, вдыхая запах ромашкового шампуня и чувствуя, как распускается тугой узел в груди. Судя по всему, дома никого нет, но с Катиной семьей легко можно и ошибиться, слишком уж они… ну, тихие. Ее мама иногда заходит к ним в комнату, предварительно постучавшись. Поначалу Федя вздрагивает от слишком громкого стука в почти абсолютной тишине квартиры, но потом привыкает. Катя учит его самым простым жестам. Он может поздороваться, поблагодарить за принесенный чай или попрощаться. Иногда может вычленить что-то отдельное из мешанины быстрых движений рук, когда Катя «разговаривает» с Антоном, но пока что это его предел.       Катя тянет Федю к себе в комнату, где на диване уже сидит Макс. Он недовольно поджимает губы, едва видит их вдвоем.       — Привет, — бурчит он и сразу же снова залипает в телефон.       — Макс, — голос Кати звучит очень строго, а смотрит она так укоризненно, что тот сразу же тушуется и, схватив учебники, садится к столу.       Наверное, из Кати выйдет замечательная учительница. Она сказала как-то ему по секрету, что хотела бы преподавать в школе и собирается поступать в педагогический. Остается только сдать ВНО, которое медленно, но неотвратимо надвигается вместе с дополнительными контрольными и домашними заданиями.       — Английский сегодня? — Макс с наигранным энтузиазмом открывает учебник, едва не отодрав обложку. Что Катя только нашла в этом идиоте?       Английский Кате дается пока что хуже всего, ей иногда еще с трудом удается говорить и на родном языке, а иностранный — вообще темный лес. Федя помогает как может, хотя и у него не все гладко. Головастым в их семье всегда был Сашка — иногда он делал сразу оба варианта на контрольных в школе, а дома успевал подготовить доклады за двоих, пока Федя наматывал километры в бассейне. Самому потом стало сложно во всех смыслах и на уроках в том числе. Вытянул десятый класс, как он сейчас понимает, своими успехами в спорте и жалостью преподавателей. В этом году такого не будет.       — Английский, — вздыхает он и достает свой учебник.       Часа через два с работы возвращается Антон, безмолвной тенью появляясь за спиной Кати, и жестами показывает ей что-то. Федя разбирает только слова «еда». Катя переводит на них чуть виноватый взгляд:       — Мне надо готовить ужин. Маме сегодня в ночную смену.       — Хорошо, — Федя не спорит, сбрасывает тетради-учебники в рюкзак и выходит в прихожую, оставляя Макса с Катей прощаться в одиночестве. В их отношениях он пока не до конца разбирается. Кате Макс явно нравится, тот тоже смотрит на нее восторженно влюблёнными глазами, но толку пока что из этого не видно. Макс выходит через минуту и выглядит он уже не таким мрачным как раньше, но и до счастливого не дотягивает. Они вдвоем топчутся в тесном пространстве, пытаясь одновременно натянуть кроссовки. Катя смотрит на них, чуть склонив голову на бок, и улыбается. На прощание она целует Федю в щеку, из-за чего он зарабатывает недовольное сопение сбоку. Выходят из подъезда они вместе. Еще и идти в одну сторону — живут они в соседних домах, видимо, им предстоит молчаливая прогулка. Так они действительно проходят метров двадцать, а потом Макса все-таки прорывает:       — Не понимаю я тебя, Макаров! У тебя есть какие-то виды на Катю?       Федя от неожиданности спотыкается и останавливается:       — Что?       — Ты с ней сидишь почти на всех занятиях и после школы таскаешь портфель домой. Как ей не позвоню, она говорит «Я с Федей занимаюсь, а я с Федей в спортзале». Да, видел я, как вы занимаетесь там!       В школьном спортзале они действительно были один раз — Катя провалила сдачу нормативов по прыжкам из-за своей врожденной или, скорее, приобретенной неловкости. Под насмешливый гогот одноклассников заниматься она не хотела и решила вернуться, когда закончатся все уроки в зале. А Федя всего лишь немного ей помог. Хоть в чем-то он разбирался действительно хорошо.       Норматив Катя потом сдала. По нижней границе, но все же.       — Ты идиот? Я думал, что вся школа уже в курсе, что я… — Федя запинается, произносить вслух трудно, пока удалось только один раз. — Что мне не нравятся девушки.       — Ага, — Макс злобно пинает кроссовкой бордюр. — С Леркой ты встречался — помню, как вы зажимались по всем углам; Дудка от тебя залетела, а теперь вот «не нравятся»! А Катя такая доверчивая! Кто ее защитит?       — Макс, ты что… — осознавать такое очень дико, но тогда все эти недовольные взгляды приобретают совсем другой оттенок. Федя как всегда поставил себя в центр Вселенной, а Макс думал в это время совсем о другом. — Ты беспокоишься за Катю? Еще и ревнуешь?       — А, хочешь знать, ревную! Меня она при встрече не обнимает, а потом в щеку не целует. И садиться со мной отказывается — говорит, что я ей мешаю. А потом: «Нет, Макс, мы просто друзья, не будь дураком».       — Так не будь, — смеется Федя. Макс действительно ведет себя как влюбленный дурак. На душе внезапно становится очень легко. — Мы правда только друзья. Макс смотрит исподлобья, все еще не веря и ожидая каких-то более весомых доказательств. И Федю осеняет.       — Погоди, — он достает из кармана телефон и открывает галерею. Фотографий там немного, потому нужную он находит очень быстро. — Смотри.       Фотография довольно темная, но снимали с близкого расстояния, так что разобрать можно. Федя рядом со Стасом у барной стойки — сидят они не в обнимку, а просто очень близко, а рука Стаса практически накрывает ладонь Феди. Они о чем-то разговаривали тогда. На фото Федя смеётся, а Стас просто улыбается, рассматривая его. Фото сделала напарница Стаса, заявив, что они очень здорово смотрятся вместе. Федя почти каждый вечер открывает галерею и рассматривает это фото — такой себе аутотренинг, чтобы напомнить, что Стас действительно есть в его жизни, а не приснился.       — Твой парень что ли? –спрашивает Макс уже спокойнее.       А Федя с легкостью, которую даже не ожидал от себя, отвечает:       — Да.       На следующий день Федя садится на последнюю парту, где в одиночестве на протяжении месяца куковал Макс. Тот же с гордостью устраивается за первой, явно готовясь выцарапать свои инициалы на крышке парты и навсегда оккупировать это место.       Катя удивленно оглядывается назад, и Федя жестами показывает: «все хорошо».       Раздается звонок, и Федя лезет в рюкзак за учебником истории.       Ну, может пока и не совсем хорошо, но они вроде бы на правильном пути.