Солнечный мир: Путь в сумраке

      — Ты можешь вылечить Энси, Эрдан?       — Да, королева Эрна, но это будет трудно. Мне понадобится много сил. И времени. Мне нужно начать медитацию уже сейчас, чтобы приступить завтра, и я уйду глубоко в себя.       — Где ты будешь?       — На нашем этаже, в лабораториях.       — Я могу выставить там стражу? — осторожно спросила Эрна.       — Не стоит. Чужое присутствие собьёт эмпатический фон. Желательно не пускать никого на этаж.       — Тогда я буду оберегать тебя, — вызвался Ардарэн и почтительно склонился перед черноволосым немолодым мужчиной с короткими острыми ушами и с треугольной татуировкой на подбородке. — Заступлю на дежурство у лестницы на этаж, и никто тебя не потревожит.       Ардарэн поймал взгляд генерала Эрны. Одобрительный взгляд.       Эрдан помедлил, раздумывая, но в итоге кивнул.       — Мне нужно готовиться. — Он глубоко вздохнул и потёр ладони. Между ними пробежали голубые искры. — Завтра на рассвете я начну. — И обратился конкретно к Ардарэну: — Встретимся на лестнице.       Поклонившись королеве-генералу, учёный удалился, шурша длинной бело-голубой мантией. Ардарэн и Эрна остались стоять между лестничными пролётами. Тот, что шёл вверх, вёл в Светлый зал.       Солнца ещё играли бликами на их волосах и наплечниках, но бросали их так скользяще, что чувствовалось, как совсем скоро Кадду накроют сумерки.       Ардарэн заметил, как дрожат руки Эрны.       — Мой генерал... — Он взял её пальцы в свои. — Всё в порядке?       — Конечно.       Ардарэн посмотрел недоверчиво.       — И ты не боишься?       Эрна лукаво улыбнулась.       — Какой ж я тогда генерал, если боюсь?       — А если честно, между нами?       — Нет. Чего бояться?       — Ну... — Ардарэн суеверно понизил голос. — Честно, не представляю, как Эрдан может это сделать всего лишь руками...       Эрна поглядела на свои ладони, зажатые в руках Ардарэна.       — Ты же видел, как у принца срослось ухо.       — Простая царапина. Да и он был совсем ребёнком, на детях всё срастается.       — Вообще-то, ухо висело на лоскутике кожи.       Эрна даже показала пальцами, на каком.       — Эрдан умеет творить чудеса, — заверила она. И тут же быстро пояснила, чтобы не противоречить «Пакту о молчании»: — Это в смысле не «какую-то магию», а «поразительные вещи».       Всё это время Эрна улыбалась, но вдруг её взгляд обратился глубоко внутрь неё. По этому взгляду Ардарэн понял, к какой мысли она опять вернулась.       — Тем более, если получится с Энси... может, получится с Мэйриадоком?       Ардарэн вздохнул.       — Это — ноги. А то — эмпатия. Даже если Эрдан действительно может...       — Мощнее сверхэмпата Кадда, а то и Солнечный мир, ещё не видели. Эрдан спас Аргэнда, когда все надежды были потеряны. Раз получилось с одним, есть шанс, что получится и с другим. Может, что-то вернётся туда... в его... голову.       Ардарэн коротко провёл ладонью по её обнажённому плечу пониже мэйронитового наплечника. Как всегда, королева-генерал сумела внушить ему уверенность в том, во что сама верила, несмотря на скептицизм, свойственный опытным воинам, повидавшим всякое.       — Обязательно вернётся, — прошептал он.       Эрна вскинула на него отчаянный взгляд. В тот момент Ардарэн подумал, что большего безумия в этих тёмно-зелёных глазах невозможно себе и представить. А позже, несколько лет спустя, он посмотрит в такие глаза...       — Ты же сам в это веришь, ведь так? — тихо спросила она. — Ты веришь Эрдану?       — Да. Потому что ему веришь ты.

***

      Мэйриадок встал на цыпочки и потянул на себя огромную дверь Светлого зала. Та поддалась, образовав крошечную щёлочку, в которую шмыгнул шестилетний принц. Он тщательно прикрыл дверь за собой, высунув от напряжения язык — этот жест так и не уйдёт от него с годами.       Как и всегда, Мэйриадок неуютно поёжился под каменными взглядами статуй предков. Особенно осуждающе, как ему показалось, взирал дедушка Аргэнд — последний из покойных королей.       — Хватит на меня так смотреть, — пробурчал Мэйриадок. Эхо прошелестело по залу и замерло под прозрачным куполом. — Наверняка в моём возрасте вы тоже любили пугать до визга своих принцесс... ну или принцев.       Мэйриадок вздохнул. Кто бы мог подумать, что эта противная дочка министра финансов, Нимарэль Тэлли, станет его невестой, заменив погибшую наследницу Эвинов. С той-то наверняка было бы повеселее — в конце концов, она пустынница, а не жеманная девочка из Пограничья. Мэйриадок уже не очень хорошо помнил её саму, но воспоминания об их шалостях во дворце до сих пор вызывали у него грусть — именно тогда он прочувствовал первую горечь потери, коих дальше в жизни монарха будет только больше.       Зато уже завтра, ну или максимум послезавтра, он наконец сможет играть с Энси снова. Сейчас он пребывал в том ожидании, какое испытываешь, когда кто-то находился в поездке и вот-вот приедет домой. Скоро Энси сможет ходить, и никто, быть может, никогда не вспомнит, что Мэйриадок был повинен в том, что тот так рано лишился ног...       Только вот Энси не даст пугать Нимарэль. Он вообще всегда её защищает. Так что стоит насладиться моментом и хорошенько её разыграть.       Принц спрятался в нише с вазоном, прямо у двери. Когда Нимарэль зацокает каблучками по коридору, он медленно, завывая, приоткроет со скрипом дверь и вывалится прямо перед её носом, а затем погонит, улюлюкая, по коридору, пока та будет пищать и звать на помощь. Главное — не попасться бабушке. Или Ардарэну. Хотя с тем хотя бы можно договориться.       Через тонкие стены пограничного дворца было хорошо слышно происходящее в коридоре. Вдалеке кто-то хлопал дверьми и переговаривался на веранде — дворец всегда жил своей жизнью, даже если король Аэрик отводил свой взор. Вскоре и эти звуки стихли: сгущались сумерки, люди отправлялись отдыхать.       Принцесса должна была уже закончить свои занятия — учительница всегда отпускала её чуть раньше сумерек, чтобы та успела вернуться в покои при свете. Но Мэйриадок видел, как серость уже проползает сквозь купол Светлого зала.       «Да что можно так долго изучать на своих девчачьих занятиях?» — презрительно фыркнул он себе под нос.       И наконец услышал шаги. Но не Нимарэль — если, конечно, она не размножилась и не стала весить вдесятеро больше. По коридору шло четверо мужчин.       — ...Увезти принца как можно скорее, — узнал Мэйриадок голос Вэйктора, придворного учёного из группы Эрдана. Обычно его голос был мягким, гортанным, но теперь звучал жёстко. — Другого шанса не будет — все сосредоточены на Энси.       Дверь, которую Мэйриадок двигал с места с таким трудом, легко отворилась под рукой Вэйктора, и учёные в бело-голубых одеяниях вошли в Светлый зал. Не в полном составе — не хватало Эрдана.       — Эрдан потратит все силы на лечение мальчика, — покачал головой Нэоль, молодой лесной каддец. Он, как и Эрна, очень любил загадки и был мастером составлять собственные. — Ему будет не до путешествий. — Он как-то странно произнёс это слово.       — Придётся выбирать.       Мэйриадок впился зубами в свой палец, чтобы не проронить ни звука. Он наблюдал, как учёные идут через зал мимо статуй великих Дайериэлов.       — Тише вы, — произнёс Эхиро, нидэмец, чьи пальцы всегда были покусаны ручным ящером-летуном. На этот раз верного зверька с ним не было. — Если они и правда нас слышат...       Вэйктор жёстко оборвал его:       — ...То терять уже нечего.       Учёные остановились перед статуей короля Аргэнда, спиной к вазону, где прятался Мэйриадок. Вэйктор задрал голову, чтобы взглянуть в каменное лицо восьмого Дайериэла.       Второй лесной каддец, вечно сосредоточенный деловой Ивэрин, расстегнул поясную сумку, вытащил причудливый инструмент.       — Постарайся не оставить странных следов, — сказал Эхиро.       — Под руку не говори.       — Живее, — оборвал Вэйктор. — Приступай.       Ивэрин вздохнул и приставил странный инструмент, похожий на циркуль, к груди короля Аргэнда. Инструмент тоненько засвистел, а когда коснулся камня, заскрежетал, разбрызгивая искры.       Мэйриадок зажмурился: боль предка отозвалась в его собственной груди. Другой рукой — палец первой он всё ещё держал в зубах — принц смял рубашку на месте солнечного сплетения: там, где чертил ровный круг инструмент в руке учёного. Раз у него нет эмпатии и он не унаследовал память предшественников, почему так отчётливо это чувствует? Или... надумывает?       Ивэрин поймал круглый кусок камня в ладонь и остановил инструмент. Жужжание, доходящее почти до писка, стихло.       — Что там? — прошептал Эхиро.       — Надо извлечь прах, — сказал Вэйктор. — Пока его не перехватили у нас из-под носа.       Ивэрин, прикусив язык — похоже, этот жест Мэйриадок с детства перенял именно у него, — вытащил урну из статуи короля. Вэйктор забрал её из его рук.       — Проклятье, как же я надеюсь, что то, что мы сейчас делаем, стоит такого риска, — процедил Нэоль.       — Стóит, — твёрдо сказал Вэйктор, любуясь находкой. — Нельзя останавливаться ни перед чем, пока не уничтожим их раньше, чем они окончательно повергнут Солнечный мир в Сумрак.       — Они слышат! — напомнил Нэоль, обведя взглядом статуи Дайериэлов.       — Вот именно.       Вдруг Мэйриадок различил в коридоре тихие лёгкие шаги. Он ожидал, что учёные, почувствовав приближение, насторожатся, но они были слишком увлечены.       Вэйктор снял крышку с урны и запустил туда руку. Мэйриадок скривился: мёртвым, конечно, всё равно, но живым противно. А учёные не повели ухом — даже те, кто мог.       — Вэйктор, лучше отложить это, — посоветовал Нэоль. — Не здесь...       — Надо оставить всё как было, — сказал тот. — Король и министры не должны ничего заподозрить. И химики, которые будут заниматься анализом праха. Нельзя потерять расположение Эрны — пока что она единственная, кто беззаветно нам верит. Только так мы сможем увезти отсюда принца, и...       — Ш-ш-ш! — вдруг прошипел Эхиро. — Тут кто-то есть!       У Мэйриадока потемнело в глазах. Если эмпатия вернулась к нему чудесным образом, то лучше бы не в этот момент!       Нэоль и Ивэрин вздёрнули уши следом за нидэмцем. Кроме Вэйктора — тот вместо этого вскинул брови: уши его не двигались из-за давней травмы, о которой он всё никак не хотел рассказывать, сколько бы придворные дети его ни «пытали».       Эхиро потянулся за боевыми «звёздочками», припрятанными на поясе. Вэйктор положил руку ему на плечо.       Ивэрин, белый как его волосы, перевёл взгляд с Вэйктора с Эхиро на Нэоля и обратно.       — Это не Эрдан. И не кто-то из придворных. По крайней мере, взрослых.       — Проклятье, — бросил Вэйктор. — Ребёнок?       — И он один, — сказал Эхиро.       — Я его чувствую, — добавил Нэоль, и сердце Мэйриадока остановилось. — Так что это не принц.       Мэйриадок чуть не сел от облегчения. Но и оно было недолгим: он всё ещё свидетель надругательства над предком, а то и больше — преступления против Кадды. Страшного предательства тех, кому верит его бабушка...       Надо бежать. Предупредить всех, особенно бабушку. Это разобьёт ей сердце, но у Мэйриадока нет выбора. Спрятаться, чтобы ни Эрдан, ни Вэйктор, ни Ивэрин, ни Эхиро, ни Нэоль не отыскали его — а он сможет, его ведь никто не чувствует...       Лёгкие шажочки за дверью раздались вновь, но уже по коридору прочь.       — Уходит! — одними губами произнёс Ивэрин.       — Не знаю, сколько он успел услышать, если услышал вообще, — пробормотал Вэйктор. — Ладно, сворачиваемся в любом случае. Прах берём с собой, высыпем в другом месте.       Ивэрин достал из поясной сумки тюбик.       — Если за ночь никому не взбредёт в голову полобызаться со статуей мертвеца, схватится идеально. Как отвлечь химиков, чтоб отсрочить исследование?       — Оставим это на Эрдана.       Тут же по лестницам забухало множество ног. На улице, под Светлым залом, раздалась команда страже: «Окружить их!», словно та давно ждала внизу.       Мэйриадок мог поклясться Солнцами, что не видел и не слышал ни одного стражника поблизости, пока пробирался к Светлому залу.       Эхиро схватил Вэйктора за плечо и дёрнул так, что тот чуть не уронил прах.       — Это сюда!       Учёные бросились к дверям. Мэйриадок видел, как они бегут почти на него. Видел лицо Вэйктора, искажённое ужасом. Вэйктор... Вэйктор, так интересно рассказывавший про небеса и светила, теперь похищает прах восьмого короля. А скоро похитит и его.       — Я — за Эрданом! Вы — найдите принца и сматывайтесь! — рявкнул он, прорываясь к дверям.       Мэйриадок сжался за вазоном и крепко зажмурился. На миг ему показалось, что учёные знают о его присутствии. Сейчас Нэоль, Эхиро и Ивэрин найдут его здесь, грубо схватят за запястье и потащат в сумерки, и Мэйриадок никогда больше не увидит дома...       Дверь распахнулась раньше, чем Вэйктор успел ударить в неё плечом, и он врезался в дворцовую стражу.       Его впихнули обратно в Светлый зал. Двое стражников схватили Вэйктора под локти, и тот крепко прижал урну к груди.       — Брось! Слишком поздно! — завопил Нэоль.       Эхиро выбил локтем одно из витражных окон. Оно с оглушительным звоном посыпалось на пол цветным водопадом.       — Проклятье! — прыгнув на подоконник, воскликнул Эхиро, развёл руки в стороны и толкнул Ивэрина с Нэолем прочь. — Внизу стража, мы окружены!       Стражники, оставшиеся во дворце, хлынули в зал и взяли оставшихся учёных в кольцо.       Вэйктор выдохнул, словно выпустил из себя жизненные силы, и поник в их руках. Белые волосы упали на лицо, и Мэйриадок увидел лишь, как двигаются его губы. Сперва принц подумал, что тот взывает к Солнцам либо бормочет проклятия, но наконец расслышал:       — Эрдан... — Говорил Вэйктор тихо, но чётко, почти по слогам. — Эрдан, провал... Отступаем... Эрдан!..       Глава стражи с высоким пучком белых волос вздёрнул Вэйктора с пола и оттащил в центр Светлого зала. Ивэрин, Нэоль и Эхиро стояли, даже не пытаясь сопротивляться. На лицах читалась суровая самоуверенность.       — Если ты будешь так меня дёргать, я уроню прах, — процедил Вэйктор, — а королю вряд ли это понравится.       — Ты уже сделал достаточно, чтобы королю не понравилось! — рявкнул глава стражи и кивнул на двери. — И скоро он скажет это тебе лично.       Мэйриадок услышал чью-то тяжёлую поступь и шаркающие, хромающие шаги. Стража у двери расступилась и почтительно склонила головы.       В Светлый зал втолкнули Эрдана с абсолютно белыми глазами. Из правого колена торчала стрела, и учёный припадал на раненую ногу. Лицо его оставалось непроницаемым лишь потому, что он полностью ушёл в себя.       Следом, держа его за чёрные волосы на макушке, вошёл король Аэрик.       При виде отца у Мэйриадока привычно похолодело нутро. Без всякой эмпатии принц ощущал ледяную ярость, свойственную исключительно девятому Дайериэлу, которую тот прятал за широким оскалом.       Следом влетела Нимарэль; за ней бежал отец, министр Нэйран, пытаясь остановить. Принцесса хватала короля Аэрика за подол одеяния — тот выскальзывал из её пальчиков с каждым его шагом, — и верещала:       — Они стащили прах и хотели похитить принца! Я слышала!       Не замечая принцессу, Аэрик протащил Эрдана через весь Светлый зал.       — Твердолобый Ардарэн тебе не поможет, мерзавец, — рявкнул он.       Король швырнул Эрдана на пол, прямо под ноги Вэйктору.       Тот дёрнулся, чтобы помочь, но вспомнил, что в руках всё ещё держит урну.       — Он же не сможет встать! — тяжело дыша, процедил Вэйктор.       — Значит, будет лежать кулем, пока идёт суд!       Эхиро и Нэоль подхватили Эрдана под руки; стража не стала препятствовать, лишь направила на них острия копий. Кое-как подельники подняли своего главного на ноги.       Эйнури появилась в зале следом за Нэйраном и Нимарэль.       Она решительно обошла Аэрика и вцепилась в урну двумя руками.       — Проклятые Сумраком убийцы! — прошипела она и дёрнула урну на себя, но Вэйктор не отпустил.       Молодой стражник, подоспевший позже остальных за королём Аэриком, размахнулся и стукнул древком копья Вэйктора по затылку. Тот охнул, просел в коленях и выронил бы урну из ослабевших пальцев, если бы её не держала Эйнури.       — Прекрасно, Кэол, далеко пойдёшь, — похвалил стражника Аэрик.       Он прошествовал на престол и опустился на резной трон. Переложил на колени верный лук, висевший за спиной. Мэйриадок знал: если понадобится, эти с виду расслабленные руки моментально выхватят стрелу и спустят её раньше, чем можно успеть заметить, как натягивается тетива.       Личная стража сопроводила к соседнему трону мать Мэйриадока, королеву Аэлу, первого советника короля. Впрочем, Мэйриадок сомневался, что его мать способна им быть, особенно сейчас: вся она выглядела полупрозрачной в сумерках, большие глаза влажно блестели, губы подрагивали, руки обнимали плечи и едва поддерживали тонкую накидку, не дающую тепла. Королева старалась не смотреть на происходящее; казалось, если она это сделает, то упадёт без чувств.       Как раз в этот момент в Светлом зале появился Пимантин — шёл, припадая на трость.       Очевидно, что роль первого советника возьмёт на себя он. Или, того хуже, Эйнури.       Та держала урну с прахом и нервно поглаживала крышку. Увидев это, Пимантин обомлел.       — Что...       — Эти проходимцы самовольно эксгумировали прах восьмого короля. Кто знает, для каких кощунственных дел...       — Нам нужна была проба, — нудно объяснил Вэйктор. Говорил он, не дрогнув лицом. — Мы так и не получили официального разрешения на параллельные исследования факта отравления короля Аргэнда.       — Потому что на исследование уже назначены лесные люди науки! — с жаром сказала Эйнури.       — Что бы они ни доказали, этого недостаточно. Кто-то всё равно мог совершить подлог.       — Если уж кто в Кадде и мог совершить подлог — то это вы!       Вэйктор уже раскрыл рот, чтобы сказать что-то в свою защиту — или зарыть себя ещё глубже, — как вдруг процесс перебил король Аэрик:       — А где моя мать, королева-генерал? Кадде скоро понадобится её карающий меч.       — За ней уже мчится Ардарэн, мой король, — заговорил Пимантин, — и она...       — Я здесь.       К королеве Эрне повернулись все. Она появилась в дверях, большая и смуглая, уже в лёгкой ночной рубашке, с разметавшимися по спине белыми волосами. Только вот поверх ночной рубашки был надет пояс с неизменным адросским мечом.       Не отставая ни на шаг, вслед за ней появился Ардарэн, треплющий нервным жестом неизменный хохолок на затылке.       Мэйриадоку захотелось рвануться вперёд, выбежать к бабушке... но министр Пимантин учил его всегда дожидаться нужного момента. И Мэйриадок попытался как можно честнее сказать себе, что момент этот ещё не настал. Не при отце, не при матери. Не при всех этих людях...       Сам Пимантин кинулся навстречу Эрне. Шаги его были настолько нетвёрды, что он бы упал, если бы она его не подхватила.       — Что здесь происходит? — громко спросила Эрна, передав министра Ардарэну. Старик отчаянно вцепился в его плечи. — Как вы посмели прервать медитацию Эрдана? Он готовится лечить Энси.       Она пронзительно смотрела на сына, дожидаясь ответа от него. Но заговорила...       — Эти, с позволения сказать, люди науки совершили надругательство над твоим покойным мужем, королём Аргэндом.       Вперёд вышла министр Эйнури, так и прижимая к себе заветный кувшин. Эрна ахнула, узнав в нём урну с прахом короля.       Эхиро недовольно зашипел, и Эйнури поморщилась.       — Это всё ложь! — процедил он. — Это была эксгумация с целью научных исследований! Мы так долго добивались разрешения на участие в исследованиях, но Кадда проигнорировала наши просьбы! Мы теряли драгоценное время!..       Кэол вновь замахнулся копьём, на этот раз на нидэмца, но король Аэрик остановил его взмахом ладони: Кэол при любом своём действии ловил его взгляд.       — Наконец всё встало на свои места, — продолжила Эйнури. Её пальцы продолжали беспокойно поглаживать крышку урны. — Подельники банды Заката проявили себя. Они хотели изъять прах короля Аргэнда и уничтожить его, чтобы истинная каддская наука не доказала их причастности к его смерти.       — Что-о? — Пальцы Эрны сомкнулись на рукояти меча, чтобы не трястись слишком заметно. — Учёные Эрдана и банда Заката? Ты в своём уме, министр Эйнури?       — Я попрошу, королева-генерал, при всём уважении!..       — Тогда уж мы все тут безумцы, — оскалился король Аэрик.       Повисла тишина: эти слова прозвучали из уст короля, за глаза называемого Безумным.       Тем временем он вытащил из-за пояса тугой свиток, развернул и поднял так, чтобы все видели. Но сам он смотрел именно на мать.       Вэйктор прищурился, силясь разглядеть текст.       — А теперь расскажи, за что ты зверски убил почтальона с нижнего яруса, — велел Аэрик и осклабился.       — Это была самооборона! — воскликнул Вэйктор, едва дослушав короля. Его речь звучала как заготовленная. — Я навещал вдову Адэллун на нижнем ярусе — ты знаешь, мы были близки с Нэмирином Адэллуном, пока он служил министром финансов, и с его семьёй тоже.       — И госпожа Адэллун печёт прелестные пирожки, — издевательски вставил Эхиро.       — Заткнись, нидэмец, — рявкнул Кэол.       — Вэйктор, продолжай, — велела Эрна. Её рука дрожала на рукояти адросского меча. Она часто хваталась за неё, когда нервничала, даже если не собиралась вынимать меч.       — Я решил посетить нижний этаж архива, в который всё ленился зайти с верхнего уровня. Попасть на него ведь куда проще с улицы, сами, наверно, знаете...       Для короля и министров, редко спускающихся ниже второго яруса, это прозвучало издевательски.       — И там ты убил невинного паренька! — воскликнула Эйнури.       Вэйктор замолчал, выдержал паузу, во время которой одарил её жёстким косым взглядом.       — Я продолжу?       — Продолжай, — повторила Эрна.       — ...И как раз около входа в архив на меня напал этот полоумный. Это он стремился убить меня, просто у меня отменная реакция. Да и бросался он странно — сам два раза упал на мой нож.       — Вздор! — взвилась Эйнури. — Ты ещё смеешь издеваться!       — Нет, говорю чистую правду. — Вэйктор серьёзно взглянул на Эрну.       Королева-генерал ни на кого не смотрела, строго поджав полные губы.       — Всё встанет на свои места, когда ты признаешься, из-за чего ты его убил, — процедил Аэрик и помахал в воздухе листами.       — Ложь! — воскликнул Эхиро. — Зачем Вэйктору убивать какого-то мелкого почтальона с нижнего яруса?!       — Ты обвиняешь во лжи короля, которого признал своим, нидэмец? — ощерился Аэрик. Мэйриадок видел, как ладонь отца подрагивает над луком на коленях. Отцу хватит доли луча, чтобы выстрелить. — Впрочем, ваш ли я король? Вы с самого начала служите другим господам.       Мир Мэйриадока рушился у него на глазах.       — Это была самооборона, сказали же! — взвился Эхиро.       — Самооборона, о да, я всё это слышал. А ведь убитый почтальон много чего знал. О том, что вы — и есть предатели, которых Аирэ оставили, пригретых королевой Эрной, своим самым злейшим врагом. Именно вы отравили моего отца, короля Аргэнда, в отместку за Аирэ. И именно вы сделали больным моего единственного сына, лишив наследного принца эмпатии, без которой он потерял связь со своим народом.       Взгляд Эрны остановился.       — Для этого, а не для лечения Эрдан требовал остаться наедине с принцем Мэйриадоком. Энси — всего лишь прикрытие. Главное — улучить момент выкрасть принца, но для этого всё уже было продумано...       — Вот! — взвизгнула Нимарэль. — Я же говорила!       Из глаз Мэйриадока брызнули злые слёзы. Сейчас — лучший момент выйти из укрытия. Сейчас...       А если они успеют навредить ему прямо здесь? Эхиро не только прекрасно объясняет на пальцах аэродинамику, но и сам отлично метает «звёздочки». Им ничего не стоит убить принца на глазах у отца и бабушки, на глазах у министров, Ардарэна и стражи, если им покажется, что это будет самым надёжным выходом после несостоявшегося похищения. Если они задумали навредить ему — не остановятся ни перед чем.       Потому Мэйриадок стиснул зубы и продолжил смотреть и слушать.       За Аэриком продолжила Эйнури:       — Поэтому Эрдан попросил выслать подальше всю стражу и оставил только Ардарэна, который как и ты, королева Эрна, слишком ему доверяет, а значит, его легче всего обмануть.       Эрна с Ардарэном переглянулись. Тот всё ещё бережно поддерживал Пимантина. На эмоциональном лице Ардарэна ясно читалось недоумение, сменившееся страшным осознанием.       — Кто вам сказал про похищение принца? — несмотря на собственные сомнения с вызовом спросил тот. — Вы верите юной принцессе? Слова ребёнка до четырнадцати не имеют никакой силы...       Эйнури осадила его презрительным взглядом.       — Ты не имеешь отношения к королевскому судилищу, пустынный воин, и не можешь даже заикá...       — Мы не выслушали вторую сторону до конца! Может, мы выйдем на след оставшихся предателей...       — Довольно провокаций, Ардарэн! — рявкнул король Аэрик. — Отойди и жди приказов своего генерала. Ты находишься в этом зале лишь потому, что моя мать — королева-генерал из рода Дайериэлов, а ты ей служишь, и я с тобой смирился. И не заставляй меня думать, что ты с ними в сговоре. Я знаю, вы с моей матерью любили проводить время за их фантазийными лженаучными россказнями, скучно будет без ручных шарлатанов — вы, пустынники, любители гоготать над бродячим цирком.       — Ардарэн, отойди, — жёстко велела Эрна.       Дождавшись, когда Ардарэн, повинуясь Эрне, отступил, Аэрик заговорил нарочито медленно:       — Прошу прощения у собравшегося в Светлом зале двора Кадды за то, что подчинённый генерала перебил министра и не дал мне продемонстрировать доказательства планируемого похищения.       Король развернул листы, которые всё это время были у него в руках, и повернул в зал.       — Кое-какие письма учёные уничтожили, но несчастный парень, убитый Вэйктором, сумел припрятать некоторые, и полиция нашла их при обыске его кабинета. Почерк совпадает с почерком одного из них. Ослеплённые страхом, они всё-таки прокололись.       — Письма?! — воскликнул Нэоль. — Грязный подлог!       — Да? И шифр — тоже не твоих рук дело? Подойди, посмотри!       Нэоль растерянно огляделся. Глава стражи ткнул его древком копья между лопаток, чтобы тот приблизился к королю.       Аэрик повернул лист пергамента к нему. Нэоль вгляделся, и его глаза расширились в панике.       — Мой шифр... — прошептал он.       — Не изображай, предатель, плохо выходит, — бросил Аэрик.       — Если бы мы и передавали письма, то не через простого почтальона. И уж точно не стали бы использовать при обсуждении планов убийства королевской семьи шифр, который знает эта семья. Разве не логично, мой король? — со всем спокойствием заговорил Вэйктор.       — Вы стали держать нас за дураков и перестали скрывать свои действия. Якшаясь с бандой Заката, кем бы вы ни были, вы являетесь кровными врагами рода Дайериэлов. Не могу поверить, что столько лет я держал вас рядом... хоть и чувствовал, что что-то не так. Но вам слишком верила моя мать. Вы запутали её разум, и она не понимает, что делает, доверяя вам...       — Я понимаю, что делаю.       Эрна очень серьёзно посмотрела сыну в глаза.       — Боюсь, это может быть внушением, королева-генерал, — заговорила Эйнури, прижимая к себе урну с прахом. — Так же, как в своё время они искалечили принца, выдав это за неудачное «лечение», они долго влияли на тебя, зарождая в твоей душе ложные подозрения и всё больше убеждая тебя в том, что...       — Я не настолько глупа, чтобы поддаваться внушению! — рявкнула Эрна и дёрнула меч. Он вышел из ножен на расстояние одной фаланги и сверкнул в сумерках бирюзовым золотом.       — Эрна... — слабым голосом позвал Пимантин. — Не вынимай адросский меч в Светлом зале... Это меч-каратель...       — Я не буду, министр Пимантин, — холодно произнесла Эрна, задвинула меч обратно и убрала напряжённую руку с рукояти.       Эйнури облегчённо улыбнулась.       — Твой меч понадобится нам позже, — сказал Аэрик. — Пошлите за судьёй Эвином, на рассвете врагов Кадды ждёт справедливый суд.       — Эрдан! — вдруг воззвал Пимантин. Он всегда хорошо держался, но теперь поник, припадая на трость и держась за Ардарэна. — Вэйктор... — Первый министр понял, что от Эрдана ничего не добиться, и умоляюще взглянул на Вэйктора. — Прошу тебя, объясни всё, случившемуся есть причина...       — Не могу сказать, пока не хватает других данных, — выдохнул Вэйктор и опустил голову.       — Хватит унижаться, министр Пимантин! — рявкнул Аэрик. — Они того не достойны. Мы слишком долго верили им понапрасну.       — А с другой стороны, нужно было просто подождать, когда вы почувствуете свою безнаказанность, чтобы проявить себя, считая нас болванами, — процедила Эйнури. — Но святотатство... Даже от вас мы такого не ожидали.       Она смотрела на учёных с мрачным триумфом.       — Скажу ещё одну безумную вещь, — продолжила министр. Эрна следила за урной с прахом мужа в её руках. — Наши учёные — «призраки». Полиция навела справки и даже связалась с представительством слуг закона в Нидэме — и что же? Они пришли из ниоткуда, имя «Вэйктор» не числится ни в каддских, ни в нидэмских ведомственных архивах, а что касается Эрдана... Личность с вариациями этого имени и крайне похожей внешностью встречается в истории в первый раз аж три века назад и периодически всплывает раз в тридцать-пятьдесят лет в качестве — кто бы мог подумать! — лекаря и сверхэмпата.       — Я объясню... — начал Вэйктор.       — Может, разбудишь своего главного? — Эйнури презрительно оглядела его. — А то как удобно: закатил глаза — и не нужно держать ответ.       — Вы же спасли короля Аргэнда в далёком прошлом, — тихо заговорила Эрна. — Как вы могли потом связаться с Аирэ и предать его?       — Всё не так! — заорал Эхиро. — Это клевета!       — Вы потревожили его прах, убили человека, усыпили бдительность стражи, чтобы, возможно, именно в тот момент выкрасть моего внука.       — Эрна... — вдруг взмолился Нэоль. — Даже когда все были настроены к нам скептически, ты всегда была единственной, кто нам верил...       — Я опиралась на слова своего мужа. И на факты — когда Эрдан вылечил от детских болезней половину Пограничья, срастил ухо юному принцу...       Мэйриадок инстинктивно потёр едва прощупывающийся шрам, не отрывая взгляда от судилища.       — ...Но теперь я вижу, что ваша стратегия охватывает десятилетия. Быть может, вы всё спланировали задолго до того, как у меня родился сын, и уж тем более внук. Холодный расчёт под стать людям науки.       — Эрна, дай нам всё объяснить! — потребовал Вэйктор.       — Объясняйте. — Она вновь стиснула рукоять меча.       — С глазу на глаз.       — Нет. Если вам нечего скрывать — раскройте правду под куполом Светлого зала. И да свершится справедливый суд.       Вдруг мутный взор абсолютно белых глаз Эрдана стал осмысленным. Он поднял руку, оплетаемую языками голубого пламени, и резко опустил, «швырнув» холодный огонь себе под ноги.       Огонь кольцом очертил учёных, а затем вспыхнул, взметнулся выше их голов и закрыл их словно стеной.       Все шарахнулись, кто-то крикнул кощунственное: «Колдовство!».       Синий свет ударил Мэйриадоку в глаза даже через веки. Принц всё-таки вскинул голову и сдавленно вскрикнул; к счастью, его никто не услышал.       Стража шарахнулась, но продолжала целиться остриями копий. Не отступил лишь глава стражи: он кинулся наперерез, закрывая им возможный путь к отступлению.       — Не ведитесь! Это иллюзия! Задержать их!       Эрдан трижды отточенно взмахнул руками, заставляя пламя тянутся за ними.       — А-а-а, ублюдки, будьте вы прокляты Сумраком! — взревел король Аэрик и до хруста выгнул лук.       Мэйриадок зажмурился и уткнулся носом в сгиб локтя в ожидании услышать треск пробиваемого стрелой черепа. Отец уже успел познакомить его с этим звуком.       Пламя в считанную долю луча обратилось синим вихрем, взметнуло длинные одежды учёных и закружило их в бешеном урагане.       Стрела Аэрика Дайериэла со свистом пронзила синий морок и воткнулась главе стражи в шею.       В полной тишине тот захрипел, рухнул на колени и судорожно захватал руками стержень стрелы. Изо рта хлынула ярко-алая кровь, заливая чёрно-голубую форму и нагрудник из рапторской кожи. Мутные глаза вперились в короля Аэрика, и наконец глава стражи упал на спину, раскинув измазанные в собственной крови руки.       Учёных в зале уже не было. Лишь рассеивался на глазах голубой туман.       Нимарэль раскрыв рот глядела на остатки синего дыма, пока не перевела взгляд на тело стражника, распростёртое в самом центре Светлого зала. Подошёл отец и обнял её, спрятав лицом в своей груди.       Ардарэн встал на то место, где несколько мгновений назад стояли учёные. С каждой долей луча даже синий дымок становился всё прозрачнее, пока не испарился совсем; Ардарэн поймал одну такую дымную «прядь», покатал в пальцах, даже понюхал их.       На полу оставался горелый, похожий на расплавленный, след. Ардарэн опустился на корточки, в поисках тайного люка ощупал ладонями ровный пол, выложенный узором из треугольников. Ничего не обнаружив, поднялся, озадаченный.       «Они могли утащить меня с собой вот так! — подумал Мэйриадок. — Растворить меня в воздухе, превратить в ничто!»       — Те, кто чист перед правосудием, не испаряются, — объявил Аэрик. Он загнанно дышал, хотя всё, что сделал, — привычно спустил стрелу... которая попала не в того. — Кэол! Подойди-ка.       Молодой стражник приблизился к королю на негнущихся ногах: он очень пытался сдержать их дрожь.       Аэрик жестом велел Кэолу склонить голову и стянул волосы на его затылке в командирский пучок вместо простого хвоста.       — А вот и новый командир королевской стражи.       Кэол хотел сказать: «Да, мой король», но у него вырвался только хрип.