* * *
— Всё-таки решила лично вручить, а не через сову? — Гарри покрутил в руках книгу и пристально посмотрел на старую подругу. Та, отмахнувшись, встала на стремянку и начала перебирать документы на полке. — Сова почему-то не смогла на этот раз тебя найти. Поставил новые чары? — Пришлось. На нас неприятности посыпались одна за другой: то пожар, то сбыт наркотиков… На нескольких моих ребят пытались напасть. Тедди последнее время сам не свой, ему скоро же в Хогвартс возвращаться… Гарри вздохнул. Август начался с работы. Долгой и определенно сложной. И началась эта работа с Гермионы. — Нашла нового опекуна для Брюса? — Да, — она достала папку и кинула её на стол. — Томас Эллисон, выпускник Хогвартса, факультет Хаффлпафф. Ранее работал в Министерстве магии в Отделе международного магического сотрудничества. Неоднократно получал выговор… за ряд вольностей на рабочем месте. — Это каких? К девушкам приставал? Гермиона нахмурилась. — К парням. В свете последних событий его не стоило бы назначать… Но больше никто не согласился. Слишком большая ответственность. — И поэтому в качестве магического опекуна жертвы сексуального насилия назначили того, кого неоднократно ловили за приставаниями. Зашибись логика, Гермиона! — Гарри засмеялся. — Извини, всё так просто… Разом рухнуло. Будь здесь Рон… Гермиона спрыгнула со стремянки и приобняла Гарри. — Да, Рон бы точно вправил тебе мозги. Но он не может приехать из-за работы. Новые товары от Уизли сами себя не создадут. А вот это, — она стукнула ногтем по книге, — прочти обязательно. Новое издание. Я знаю, что многое изменилось… Но ты-то точно можешь сделать всё возможное ради друзей. Гарри кивнул и посмотрел на обложку книги. На ней золотым тиснением было выведено: «Магглы, которые видят».* * *
После пробуждения Брюс практически не удивился, что комната была почти вся разрушена. Даже если его тело не менялось внешне, у всех было достаточно сил, чтобы сделать что-то подобное. На автопилоте он поднялся, собрал уцелевшие вещи (в основном это были книги и черновые наброски манги Гарри, которые он не дочитал) и отложил их в тайник. Так в следующий раз ничей гнев до них не доберется. «Нам лучше и правда встретиться с терапевтом», — подумал он. Так будет легче пережить этот очередной и далеко не последний эпизод. Он не хотел спускаться, не хотел ни с кем разговаривать… И это всегда поначалу пугало, но не так, чтобы бить тревогу. Но дальше… когда у него вообще не оставалось ресурсов, не было сил даже позвать на помощь и сказать кому-нибудь: «Мне плохо. Помогите мне». Да и стоит ли звать? Если всё равно никто не поможет… Брюс вытянул ноги и надавил ладонями на кровать. Мягко. Так странно. Почти что больно. Будто бы мягкая кровать, просторная комната и люди, которые могут помочь… не для него. Это не то, что он заслужил. Как на автопилоте он протянул руку к лицу и обнаружил, что оно мокрое. Почему?.. Ты заслужил боль. Брюс обхватил себя руками так, что сквозь одежду он мог чувствовать боль от ногтей. Но этого было мало. Нужно больше боли… Так наказание будет соизмеримо тяжести совершенных им грехов. Он взял из тайника банку и нож, высыпал таблетки в углубление в ладони и проглотил их всухую. Снял рубашку и подошел к зеркалу. Нашел свободное место и поднес к нему нож. Тонкая струя крови побежала вниз и впиталась в пояс штанов. Кивнув себе, Брюс провел ножом линию. Крови стало больше. Был соблазн вогнать нож между ребер… Но рисковать не было смысла. Снова ведь спасут. — Такому изящному телу татуировки очень даже подходят. В отражении зеркала за плечом Брюс увидел мужчину в деловом костюме, сверху была накинута мантия черно-желтого цвета. Хотелось кричать: незнакомец проник в его комнату и сделал комплимент… Зачем? Почему? Чего он хочет? Чужие пальцы касались его ран, и от этого по телу пробежала дрожь. — Да будет известно, есть два сорта мужчин: безропотно принимающие комплименты и имеющие собственное мнение о своей красоте, часто ошибочное. Милый, милый ягненочек… Хочу поцеловать сильно-сильно! Незнакомец притянул Брюса к себе, прикоснулся своими губами к его… Страх сковал Брюса, боль воспоминаний обволакивала его. В беспамятстве он рухнул на колени и утянул незнакомца за собой. Чужой поцелуй был подобен ожогу. И когда силы и осознание реальности вернулись к нему, Брюс толкнул незнакомца и ударил об раму зеркала. Никто… никому больше он не позволит себя так тронуть. Он отошел от зеркала, сел на кровать и прижал ладонь к ране. Кровь должна скоро остановиться. Незнакомец, простонав что-то непонятное, встал и проговорил: — Значит второй сорт… И что? — А? — Брюс склонил голову набок. Незнакомец уточнил: — Что думаете о своей красоте? Хотя, судя по тому, как терзаете свое тело… — Дело не в красоте, — выпалил Брюс. — Это личное… Незнакомец хотел сказать что-то ещё, но появление в комнате Гарри и Гермионы не позволило ему произнести хотя бы слово. Гарри тут же бросился к Брюсу и занялся его приведением в порядок. А Гермиона подняла незнакомца за ворот и сказала: — Эллисон! Снова за старое? Ты вообще читал обновленные данные? — Да что тут читать, босс. Внимание важно для любого… — Не такое, идиот! Брюс тряхнул головой, когда почувствовал в своих волосах руки Гарри. Слова были тяжелыми, они не хотели выбираться из состояния мыслей. Он шикнул от боли и холода: когда Гарри успел намочить тряпку? Но даже такая простая мысль казалась в его состоянии сложной. — Кто это? Гарри оглянулся: Гермиона всё еще отчитывала Эллисона, не стесняясь в выражениях. — Я тебе как-то рассказывал, помнишь? Гермиона, моя школьная подру… — Нет, я… я про того мужчину. Он как-то попал в комнату… — Аппарация. Ну да, я дал ему разрешение. Это Томас Эллисон. Твой новый магический опекун. — Новый? Гарри фыркнул: — Тебя смутило только это? А сам факт существования системы магической опеки?.. — Я догадываюсь, что в свете определенных событий на меня обратили внимание в твоем мире. Да и вряд ли ради одного крохотного меня создадут целый отдел. Хотя, — Брюс усмехнулся, — Тадеушу Россу это ни капли не помешало собрать отряд охотников. Гарри покачал головой и при помощи волшебства приманил к себе аптечку. Но Брюс сказал: — Не нужно, спасибо. — Нет, нужно, — Гарри развернул бинт и порвал его зубами. — Нужно будет спуститься, тебя ждут специалисты. Начнешь терапию, тихонько выправишься… А мы поможем. Все мы. Брюс уронил голову на плечо Гарри. Горло сдавило, и в голове белый шум. Топот ног и шорох ткани пытались прорваться через этот шум, но он был сильнее. И пустота тоже. За веками застыли непролитые слёзы. Безотчетно он обхватил Гарри руками. Пустота внутри свернулась клубком и будто ждала своего часа: захватить его, отобрать те немногие счастливые мысли, что у него остались. Он бормотал, заикаясь, путая слова, но Гарри, казалось, слова были не нужны. Ответные объятья были универсальным ответом на всё. Тем, что почти заставляло тьму отступить. — Давай оденемся в чистое и спустимся. Нас ждут. Брюс безропотно кивнул и отпустил Гарри. Позволил себя переодеть — как ребенка или куклу. Единственное, что он надел самостоятельно — платок, подаренный Норико. Слабое тепло расцвело внутри, когда он поправил завязанный на шее платок. Но оно было бессильно против внутренней пустоты. Фальшивка. Брюс едва не пропустил несколько ступеней, но Гарри был рядом, чтобы поймать его. Поддержать. Не дать упасть. Зря. Чувство пустоты становилось сильнее. Брюсу казалось, что это было похоже на мёд. А он сам — муха, попавшая в липкую ловушку сладкого аромата. Он хватал ртом воздух и дрожал. Так страшно ему было только несколько раз в жизни. Наконец они дошли до свободного столика. Тамоцу-сенсей уже сидел там, вылизывая уже вставшего на лапы Фора. Одна из них была протезом. — Рад видеть вас в добром здравии, мои друзья. Брюс резко поклонился и занял самый дальний угол диванчика, у стены. Белый котенок прыгнул на плечо Брюсу и свернулся там клубком. Гарри же остался стоять. Тамоцу-сенсей недовольно махнул хвостом. — Будешь стоять? — Не хочу потом сгонять людей с места, если мне понадобится уйти. — Вот как… Тогда мы тоже не будем мешать. Фор-кун, человеку, который спас тебя, тоже нужна помощь. Брюс вздрогнул, когда котенок прыгнул снова, и прикрыл глаза. Видеть, как единственный выживший из спасенных им котят вот так резво прыгает и куда-то бежит… Было сложно и больно. Он подтянул руку к груди и смял кусочек ткани там. Вдруг он почувствовал под своей одеждой движение. Что-то длинное и шерстяное шарилось там. Брюс открыл глаза и увидел торчащую из ворота его одежды голову хорька. Он гукнул и лизнул Брюса за нос. Губы Брюса дрогнули в улыбке, и он погладил хорька мизинцем. — Откуда ты здесь, кроха? — Это мой ассистент, Аполлинер. Для справки, у него есть все необходимые документы и соответствующая квалификация. Напротив Брюса сел человек со светлыми волосами. Он протянул руку и представился: — Драко Малфой. Я так понимаю, мой американский коллега-маггл еще не прибыл? — Доктор Самсон скоро подойдет, — сказал Гарри. — Брюс, Малфой помог тебе в Центре изучения аномалий. Возможно, ты этого не помнишь… Да и не уверен, что это важно. Брюс слабо кивнул и пожал руку Малфоя в ответ. Хорек исчез, только чтобы оказаться на столе рядом со своим хозяином. Тот надел на него шлейку, слегка придерживая, а потом привязал шлейку к ножке стола. — У нас нет четкого разделения на отрасли, как у вас. Душа — практически неизученная волшебниками область, поэтому мы не можем определенно сказать, с каким именно аспектом работает конкретный специалист. Сам феномен её разделения… и помещения её частей в различные предметы — хоркруксы… Наши изыскания в области изучения души начались именно с них. Но я углубился в ещё одну область. Ту, которую магглы назвали танатологией. — Вы изучаете смерть? — выпалил Брюс. И тут же об этом пожалел. Малфой встал, нависая над ним и сказал: — Слишком легкомысленный вопрос для того, кто сам пережил околосмертный опыт. Причем неоднократно. Брюс вздрогнул от звука голоса Малфоя. Он вжал голову в плечи и опустил взгляд. — Лучше бы… Лучше бы я… — он затрясся. — Нет. Нет-нет-нет… Гарри тут же рухнул на место рядом с Брюсом и обхватил его руками. Сжал его плечи и начал медленно говорить: — Сейчас август, две тысячи двенадцатый год. Ты в «Золотом грифоне». Тебя никто не тронет. Больше тебя никто не тронет! — Да отвали ты от меня! Брюс сбросил Гарри с себя, резко встав. Малфой подскочил и вытащил волшебную палочку. — Что за… что тут творится… — Лучше не вдавайся в подробности, мозги в трубочку свернутся, — Гарри лег на пол, будто готовясь увернуться от чего-то. — От каннибализма они становятся сильнее, а что может быть от ауто… боюсь представить. Выводите всех! Малфой с трудом перекрикивал шум, поднявшийся из-за эвакуации: — Кто «они»? Какой каннибализм?! Он посмотрел на Брюса. Тот закрыл лицо руками и кричал, так громко, что практически срывал голос. — Что же это… что… Я не хочу… — Он наркотой обдолбался? — спросил Малфой. — Или?.. Кто-то схватил его за ногу и потянул за собой. Вид снизу казался странным. Как будто его вот-вот растопчут. Сюрреалистичность ситуации могла заставить Малфоя смеяться… Если бы не то, что он видел и слышал. Брюс врезался в столы, сбивал стулья… Протяжный крик — между человеком и зверем — вырывался из его горла. Везде, где он был, появлялась кровь. Его собственная кровь. Скоро крики сменились слабыми всхлипами. Он рухнул на колени, и так Малфой увидел кровь и на лице Брюса. — Он… он что, себя?.. Гарри кивнул и с опорой на руки встал с пола. На едва не затекших ногах он приблизился к Брюсу и сел перед ним на корточки. Он было трясущимися руками потянулся к волшебнику, но тут же их опустил и зажал между коленей. Гарри, избегая участков с кровью, убрал с лица Брюса часть волос. Достал волшебную палочку и вызвал слабый шар света — полная форма могла напугать Брюса в таком состоянии. Постепенно возвращались звуки: мяуканье котов, топот ног… Но незримый и неосязаемый щит, созданный шаром, не разбился, пока не появились Гермиона, Элиссон и ещё один человек. — Доктор Самсон, — сказала Гермиона, задержав взгляд на всё ещё лежащем на полу Малфое, — вы всё еще уверены, что готовы работать с нами?* * *
— Теперь, когда… когда все проблемы решены, мы можем начать. Брюс, ты готов? Брюс сидел на диване, сгорбившись, и избегал взгляда со всеми. Молчал. Только по его щекам текли слёзы. И даже прыжки Аполлинера не вызывали в нем эмоций. — Даже просто сидеть и плакать — нормально, если нет сил говорить. В твоей ситуации это нормально, Брюс. Если ты не готов… — У меня почти получилось. Брюс проговорил это в пол, не поднимая головы. Повторил: — У меня почти получилось. Я как никогда был близок к смерти. Они не должны были меня спасать. — В смысле «не должны были»?! — воскликнул Гарри. — А ну дайте!.. Гермиона и Такахидо схватили его за плечи и тормозили его. Не ровен час ударил бы Брюса, если бы не знал, к чему это приведет. Доктор Самсон, не обращая внимание на творящийся вокруг него балаган, спросил: — Почему? Заламывая руки, Брюс говорил. Срываясь на всхлипы, заикаясь: — Моя смерть… остановила бы преследования. Все, кого я люблю, из-за меня под ударом. Они всё еще в опасности из-за того, что… что спасли меня. — Ты беспокоишься за своих друзей и близких, это хорошо. Но твоя смерть, возможно, причинила бы им больше боли и вреда. Например, Дженнифер… — Не смей, — прорычал Брюс. — …она не справится без твоей защиты. Вы родственники, и после переливания… Не станет тебя, генерал Росс переключится на нее. А Мстители? «Грифоны»? Без тебя им было бы тяжелее. — Ты сам знаешь, почему я шел на это, Леонард. — Какие мы великомученики, я аж слезу пустил, — влез Малфой. — Да кому твоя смерть вообще была бы подарком? Брюс поджал губы. Что он может сказать? Что ответить? Что чудовища должны быть мертвы? Глупо… Так глупо… Он прикрыл глаза и позволил нескольким слезам упасть. Малфой взвыл и пулей выбежал из кафе. Гермиона последовала за ним. — Старый добрый Малфой, — Гарри фыркнул и сел на пол, скрестив ноги. — И что нам теперь делать? Самсон постучал ручкой по виску: — Судя по тому, что мне уже рассказали, наконец-то можно прибегнуть к медикаментозной терапии. В комбинации с подавляющим средством антидепрессанты и прочие лекарства будут действовать. Думай что хочешь, Брюс, но сейчас в этом есть смысл. И необходимость. — Надо будет разработать дозировку… Пришли список препаратов Тони с точностью до грамма и времени, в которое их нужно будет принимать. Сам я… Брюс сглотнул. Пустота забирала его быстрее обычного. Наверное, после всего, что он пережил… и того, что он вспомнил… Она стала сильнее. Ощущалась почти физически — как боль в сердце. Он хотел молить об освобождении, но ему не позволят. Ему не дадут освобождения и не позволят никого спасти вместе с этим освобождением. Придется идти дальше… Спасать, будучи самому скованным.