Крыша кафе казалась единственным безопасным местом. Никаких масок, никаких игр. Только город, вид с высоты и две пересекшиеся судьбы. Гарри снова что-то рисовал, но на этот раз как-то резко, безумно. Будто в него что-то вселилось.
Брюс же не делал ничего. Лишь переводил взгляд с видов на город и на художника, и от этого кружилась голова. А ещё от голода. Собственная плоть спасала ненадолго и будто бы распаляла вечный голодный огонь. Ограждение вот-вот рухнет, и ничто его не остановит.
Никто не спасётся.
— Извини, — Брюс вздрогнул и повернулся к Гарри. Он отложил черновик и вцепился руками в свитер. — Наверное, нам не стоило поднимать эту тему… с самоубийством. Да и с остальным…
— До этого все равно бы дошло. Чем дольше люди знают друг друга, тем больше они друг другу доверяют. Но почему ты доверяешь мне, Гарри?
Гарри исподлобья посмотрел на Брюса. Зелёный проникал в глубину чёрного колодца души.
— А что, нельзя? Ты хороший человек…
— Я не человек.
— А я сказал, что человек! Заело пластинку: «Я не человек, я монстр». Был бы монстром, я бы с тобой общался? А Старк? Ты очень добрый, Брюс. Я видел, как ты вёл себя с котятами… под мостом. Стал бы монстр с ними возиться?
Брюс закрыл лицо руками. Почему они никак не могут понять? Никакие добрые дела, никакие попытки быть хорошим не смоют кровь с его рук. И однажды никто не сможет его остановить. И пока он здесь, как птица в позолоченной клетке, эта опасность становится все ближе.
Он почувствовал, как пальцы Гарри зарылись в его волосы. Чего он добивается? Утешить, помочь, спасти — этого он хочет? Но Брюс застыл, не зная, что делать. Оттолкнуть или принять? Каша из чувств стремительно заполняла его разум и сердце.
Расклеился. Не знаешь, куда себя деть…
Сглотнув, Брюс оторвал руки от лица и улыбнулся, едва сдерживая рвущиеся из груди рыдания.
— Спасибо… Прости, я… я не знаю, что со мной происходит, то, что сделал Кано… Зачем он это сделал? Я не самый подходящий образец для таких экспериментов, моя кровь радиоактивна. Это яд. Я яд. Все, к чему я прикасаюсь, умирает. Я… я даже не помню, когда я последний раз кого-то сделал счастливым. Всем больно из-за того, что я есть. Мама, Бетти… Я не хочу, чтобы это случилось и с вами. Со Мстителями, «грифонами». Я должен…
— Нет.
У Брюса перехватило дыхание. Нет? Что это значит?
— Ты ничего не должен, Брюс. Не должен сбегать и прятаться. То, что произошло, не изменит того, что мы…
— Коллеги? Знакомые? Друзья? Уверен, что ты не обманываешь сам себя?
Вопрос остался без ответа.
— Те котята… — прервал молчание Гарри. — Мы можем их забрать в «Грифон», выходить и раздать в хорошие руки.
Брюс ахнул, услышав это. У его найденышей может появиться дом? Настоящий дом, где их будут держать в тепле, заботе и любить просто за то, что они есть. Горечь во рту, однако, напомнила: для него всё это недоступно.
— Они правда могут найти дом? — Голос Брюса дрожал.
Гарри кивнул.
— Мы им поможем.
А потом ад вырвался в подлунный мир.
Через несколько домов раздался взрыв, небо окрасилось в алое марево, крики людей и вой сирен заполнили улицу. Гарри встал и отточенным движением достал телефон и набрал нужный номер. Всего одно слово, и всё завертелось как калейдоскоп.
— Нарушение.
Брюс едва поспевал за ним. Тайник под барной стойкой не удивлял так, как его содержимое. Куинке. Прямо как тот, что он украл.
— Возьми один, на всякий случай.
— Мне не нужно…
— Черт возьми, Брюс!
Схватив первый попавшийся чемодан, Брюс выбежал на улицу и осмотрелся. Автомобили экстренных служб, волонтеры и зеваки стекались к месту бедствия. Марево спустилось на эту толпу, и стало тяжело дышать. Тяжело и больно. Но нельзя оставлять людей в беде. Брюс нырнул в толпу и присоединился к волонтерам, среди которых оказались его знакомые, живущие под мостом.
— Канаме! Гоку-сан! Нобору-кун! Что вы тут забыли?
Старый бродяга нахмурился и потряс бутылкой с водой.
— Пожар тушить идем, не видно? В этом доме квартира Канаме-куна! О, нет…
Дом был объят пламенем. Люди выпрыгивали из окон, крича и моля о помощи. Но никто не внимал горестному хору. Следом летела толпа в фиолетовых накидках и добивала тех, кто выжил после падения.
Древо Аогири. Этот пожар — их рук дело. Но кто руководит бойней? Какому чудовищу радостно видеть страдания невинных? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно было войти в дом. И попытаться хоть кого-нибудь спасти. Решение было принято молниеносно, нейроны передали сигнал ногам прежде, чем возникла четкая мысль. Брюс побежал.
— Совсем потерял разум?! — крикнул вслед Гоку. — Ты ж там помрешь!
«Пусть, — думал Брюс. — Умру, но спасу их». Он вошел прямо в пламя. Оно лизало его, обжигало до самых костей, но ничто, казалось, не могло остановить Брюса. Хоть где-то монстр навроде него может быть полезен.
Перед ним упали горящие доски. Дурацкая шутка судьбы, будто кто-то не хочет, чтобы Брюс сохранил человечность.
Монстры никого не спасают.
От бессилия Брюс зарычал. Хотелось сдаться, позволить Халку одержать верх и крушить, крушить всё без остатка, пока не останется один пепел. А погибшие? Их можно… Можно…
Мы голодны. Мы слабы.
Нет! Он этого не сделает! Он не позволит голоду победить. Он сильнее этого. Брюс продолжал путь сквозь огонь, но не мог найти никого, кто был бы жив. Либо отравились угарным газом, либо оказались под завалами… Добиты гулями.
Брюс упал на колени и закричал. Они опоздали. В коммуникаторе что-то шумело, но он не обращал внимание. Опоздали. Никого не спасли. Опоздали…
— Слёзы никому ещё не помогли, зверь.
Этот голос… Значит, вот кто стоит за этим пожаром? Дьявол.
Брюс поднял голову и увидел его: без маски, в его глазах горел огонь, подобный тому, что бушевал в здании. Но этот огонь был… странным?
— Возвращайся к своим, твоя смерть в мои планы не входит.
Так легко это сказал, будто ему плевать, будто совесть совершенно не мучает.
— Тогда каков твой план? — процедил Брюс. — Чего ты от меня хочешь?
Дьявол усмехнулся:
— Не хочешь воспользоваться моим подарком? Спастись из ада? Убить меня?
Брюс опешил. Убить? Подарок? Как по команде, в лопатках будто забурлило.
— Но ты не ел… Так что толку от кагуне не будет. Жаль, я бы хотел посмотреть, что у нас с доктором Кано из тебя вышло. — Он схватил Брюса за горло и поднял над собой. Всё затихло. До смерти — считанные минуты.
Но она не пришла.
Дьявол вышвырнул его из здания. Как куклу. Брюс приземлился на какой-то автомобиль. Отлично. Не в первый раз. Он встал и осмотрелся.
Раненые. Убитые. Волонтеры, зеваки, «грифоны» и Мстители… Всё смешалось в одну всеобщую агонию. Даже следователи по гулям, прибывшие на помощь в этот район, не могли сдержать эмоций. Это его вина. Только его вина.
* * *
На правой руке не осталось живого места.
Кровь текла без остановки, окропляя собой баночку и разбросанные по полу таблетки. Он заслужил это, его наказание за то, что он не спас никого в том доме. Зрение мутнело, и каждая следующая порция боли возвращала его в реальность. Он должен это видеть, должен чувствовать всю ту боль, которую он заслуживает. Брюс рвано дышал, и левая рука, в которой он держал нож, дрожала как в первый раз.
Кто-то постучал в дверь и что-то крикнул. Неважно. Это неважно. Он должен быть наказан.
— Брюс, открой, пожалуйста.
Брюс всхлипнул. Нет, так нельзя, они не должны знать. Не должны знать, что он вредит себе, что он наказывает себя…
— Я знаю, ты меня слышишь. Что бы ты там ни делал, остановись. Ты не виноват в том, что произошло. Невозможно спасти всех. Брюс, пожалуйста, выйди, я хочу поговорить.
— Уходи.
— Я не уйду, и ты это знаешь. Позволь мне помочь тебе.
Брюс надломлено рассмеялся:
— Мне уже не помочь. Я убил их… Я не остановил его…
Он вонзил нож глубже и провел им вдоль руки. Закричал. Больно. Так больно… Но он заслужил.
— Отойди, я открою дверь!
— Нет, пожа…
Слова застряли в горле, когда дверь в ванную слетела с петель. Гарри влетел следом и застыл, едва увидел Брюса.
— Это…
Им нужно было многое обсудить.
* * *
Прикосновение мокрой тряпки к ранам казалось нереальным.
Кровь мало-помалу исчезала, и ничто не скрывало истерзанную плоть. Брюс прикусил губу, чтобы сдержать дрожь и слезы.
— Почему ты делал это, Брюс? Ты можешь не говорить все, просто ответь на вопрос.
Гарри смотрел на него большими оленьими глазами. Устоять перед этим взглядом было бы грехом.
— Это наказание.
— Наказание… За что? — и снова этот взгляд, полный обманчивой невинности. Той, что скрывает за собой боль и монстров. Брюс медлил с ответом. Хотелось так много сказать… О галлюцинациях и чужаке, о желании умереть… Но слова не давались.
— За то, что я живу. За то, что я выжил, а они…
Рыдания окончательно поглотили его. Это было неправильно. Несправедливо. Он выжил, Дьявол отпустил его, а те, кто жил в доме, мертвы. Он снова разрушил всё.
Прикосновение бинта к рукам казалось чем-то неправильным. Должно быть больно, должно быть острое лезвие и кровь… Но не забота и повязки. Это не его. Не для него. Не для убийцы.
— Брюс? Не туго? — спросил Гарри и погладил его по перевязанной руке. Смысл? Какой в этом смысл? Вот так спрашивать, переживать… За сломанное. За чудовище. Зачем? Просто зачем? Разве так правильно?
— Мы защитим тебя.
Нет. Они должны защищаться от него.
