* * *
Никогда ещё Гарри не сбегал так быстро: ни с собраний, ни со встреч. Только сегодняшний разговор с главным редактором журнала заставил его быстрее вернуться в район и устроить настоящую облаву на нарушителей. В одиночку. Не говоря никому. Сроки. Сроки. Как можно выдавать главу раз в неделю? Он согласен на главу раз в две недели. Раз в месяц. А лучше вообще остаться на самиздате и публиковать главы по готовности и настроению. Сдался ему этот журнал. Вернувшись в кафе, он первым делом узнал новости у Кондо. Тот просто указал на телевизор, висевший в углу. Экстренный выпуск новостей. В двадцатом районе убили следователя. Курео Мадо убили. Гарри застыл. Они так и не перекинулись хотя бы парой слов с того момента, как следователя направили на очередное задание, оказавшееся последним. — Я должен попасть на поминки. Он сильно помог мне в свое время. Кондо кивнул и вернулся к работе. А Гарри сел за стол в углу и предался воспоминаниям. После того скандала он должен был научиться защищать себя от местного населения… Вдруг его внимание привлек шум. Гарри повернулся и увидел, что в зал ворвалась Томоко, на которой безвольно висел Брюс. Она подбежала к столу Гарри и сбросила с себя груз на диванчик. Придвинула кресло и села рядом. — Паническая атака, — просто сказала она. — А потом прием лекарств добил. — Что вызвало атаку? Томоко поджала губы. Протараторила: — Сказка. Мы обсуждали сказку. Помнишь, ты читал мне, когда учил английскому… — Стой. — Гарри жестом остановил Томоко. — Вы обсуждали «Красавицу и Чудовище»? Томоко кивнула. Гарри же только вздохнул. Слишком. Это уже слишком. Если его только от сказки так выносит… Видимо, целых два терапевта и магический опекун не так хорошо справляются, как хотелось бы. — То-тян… спасибо. И передай Кэзуо, что я к нему зайду завтра. Она кивнула. Столик окружили кошки. Гарри бросил краткий взгляд на бессознательного Брюса и отошел к Такахидо. Тот протирал пыль с книжных полок, стоя на кресле. — Тедди-кун что-то пропал, не знаешь, куда? — крикнул он. — Ему в сентябре в школу возвращаться. Готовится. На днях надо будет отвезти его к Границе, чтобы купить школьные принадлежности. — Ага… Только вот безопасно ли это? — Такахидо оперся рукой, державшей тряпку, об полку и положил свободную на бок. — До сих пор побаливает после одного из последних рейдов. Все как будто с цепи сорвались. Древо Аогири сеет смуту по всем районам. А всё Камиширо… Как на нее те балки упали… — Нечисто всё с ними, с балками этими. Думай что хочешь, но… — Что значит «я не буду есть»?! Такахидо едва не рухнул с кресла от внезапного крика. Он обеими руками вцепился в полку и спросил у Гарри: — Это Томоко там? Не знаешь, чего она кричит? — Знаю, — процедил Гарри. — Наверное Брюс пришел в себя. Я к ним, ладно? — Только давай без глупостей. «Уж постараюсь», — подумал Гарри и вернулся к столику, где оставил свою девушку. Та вцепилась руками в ворот рубашки Брюса и кричала ему прямо в лицо. Он смотрел мимо нее и разве что не уменьшился до размеров атома. — Ты… ты разве не понимаешь? Без этого… ты только себе хуже сделаешь! В порыве голода ты можешь не понять, кто перед тобой, потому что инстинкты хищника становятся сильнее разума. — Я знаю… И поэтому… — Брюс позволил Томоко взять себя за руку, и она нащупала на его пальцах следы от зубов. — Я принял меры. Томоко ахнула. Гарри сел напротив и мысленно приготовился к тому, что он называл «ураганом Томоко». Обычно это значило, что она кидалась всеми мыслимыми и немыслимыми вещами, могла оторвать уши в буквальном смысле — только гулям, разумеется, у людей уши обратно не отрастают, а в случае, когда ее максимально рассердят, она использовала кагуне. И Гарри молился: Будде, Аматэрасу и даже Локи, будь этот ресторатор недоделанный неладен — чтобы уровень сердитости Томоко не был максимальным. — Ты ненормальный! — она вскочила и кинула в Брюса сахарницу. — Самого себя есть… Раз такой голодный, то ешь! Она приблизилась к Брюсу и схватила его за уши. Гарри зажмурился: характерный треск до сих пор казался непривычным. — Давай, попробуй! Всё равно скоро отрастут! Посмотреть на «ураган» стеклись все посетители и даже парочка кошек. Начали делать ставки: съест или не съест? Даст отпор или покорно отдастся «урагану»? Гарри стало не по себе. Как будто других развлечений нет! Он хотел помочь Брюсу, как-то предупредить его, объяснить, на какие условия будет лучше согласиться… Он бросил взгляд на Брюса, зажавшего раны руками и как загипнотизированный смотрел на стекающие струйки крови. — Мне жаль… Я просто хотел так защитить их… — Хорош защитник, который самого себя защитить не может. Так куда их девать? — Томоко повертела одно из оторванных ушей в руке. — Сам справишься? — Лучше… лучше выкинь их. Утилизируй как положено… — Брюс наконец поднял голову. Его глаза расширились, когда он посмотрел на Томоко. — Немедленно сделай это! И себя… Убери мою кровь!.. Прошу. Толпа рассеялась, едва услышала слово «кровь». Как будто сам вид крови ее никак не напугал. А может дело в тоне, с которым Брюс произнес его: испуганно, почти на грани плача? Как бы то ни было, было лучше прислушаться к его словам.* * *
— В наших же интересах купить всё по списку, иначе с голодухи помрем. Старк что, не мог организовать хотя бы паром с едой?! Хорошо хотя бы, что мы «стоиенник» нашли… Уткнувшись лбом в ручку тележки, Клинт ныл. Его плечи тряслись. И он никак не реагировал на продукты, которые Стив кидал в тележку. — Стив, а давай всем купим такие штуки, — Клинт показал на полку с треугольниками. — На пробу. Столько в Японии, а настоящую японскую еду почти не ели. Одну лапшу заваривали… Стив покачал головой и начал выбирать треугольники. Отсчитал автоматически пять штук, но потом, опомнившись, отложил последнюю и положил в тележку только четыре штуки. Непривычно, что один из членов отряда, команды… один из друзей не может насладиться вкусной едой вместе со всеми. Но для него можно найти что-то другое. — Интересно, сколько тут продают видов кофе? Раньше как-то не так много было… Клинт заметно оживился. Он оторвал голову от тележки и энергично кивнул. Он спал и видел, как заварит по кофейнику всего, что они накупят. И как из каждого кофейника он каждое утро будет делать по глотку горячего, вкусного… — Навестим Брюса и передадим ему часть того, что купим, — голос Стива вернул его из мира мечты в реальность. — Мы нужны ему. Клинт кивнул и повез тележку быстрее. Но сразу же столкнулся с другой тележкой, едущей ему навстречу. Стив поспешил разнять столкнувшиеся тележки. — Извините! — три голоса произнесли это слово одновременно. Стив прислушался и присмотрелся к собеседнику: показавшаяся знакомой женщина водила руками по ручке тележки, не скрывая своего беспокойства. — Стивен Роджерс-сан! — она слегка склонила голову. — Я Юри Накамура, следователь… Стив кивнул, вспомнив, что уже сталкивался с ней, когда они пытались отвезти Брюса… О нем она как раз и спросила: — Планируете навестить? Я тоже собиралась. Он… — она понизила голос. — Он спас меня и сестру. Дважды. — Я уверен, что это разговор не для лишних ушей. — Стив ответил тем же тоном. — Давайте закончим с покупками и пообщаемся по пути. Оплатив покупки и терпеливо выслушивая жалобы Клинта на цены, они вышли из магазина, погрузили пакеты в багажное отделение машины Юри и сами разместились. «Часть товаров дороже ста йен, немыслимо!» — таков был общий смысл потока слов из разговорного и весьма грубого варианта английского языка. По пути Стив и Юри кратко обменялись новостями, как и условились. И чем больше Стив слушал, тем тяжелее становился ком в горле и сильнее — давление на грудь. Узнать, что Брюсу снова пришлось убить человека, было больно и горько, но знание о том, что он защитил сестру следователя, каким-то невообразимым образом грело душу. В какой-то момент разговора Стив окончательно расслабился и перевел общение на отвлеченные темы. Несколько раз оборачивался назад, чтобы уточнить у Клинта определенные тонкости. Тусклый свет падал сквозь тонированное стекло в салон автомобиля, а шум кондиционера был так слаб, что казался ненастоящим. В такой атмосфере они провели остаток пути. И прежде, чем войти, Юри спросила: — Как думаете, Роджерс-сан, что будет дальше? Стив ответил: — Я думаю, это начало чего-то нового. И протянул руку к двери.