Часть 5.Боевой ирьёнин. Глава 14. Предначертанье
Удар, еще удар, затем уклониться, потом еще удар…. Тренировки порой кажутся однообразными и бесконечными, и я бы с удовольствием променяла их на чтение, но в этом мире так не прокатит. Хочешь хоть что-то из себя представлять — будь хоть немного сильной. Белый снег давно был истоптан нашими ногами, и никакого эффекта девственной чистоты этого мира не наблюдалось. В скором времени сюда должна буде прибыть Гурен, и я совсем не ждала этой встречи. Как-то не очень хотелось тут задерживаться — нужно было вернуться в убежище. Тем более если учесть, что мне надо бы скоро опять идти к змеиной родне моего папаши и сдавать экзамен вместе с Кабуто и Кимимаро, то времени на свои желания оставалось слишком мало. И если у этих двоих как-то ловко получалось входить в состояние «чистого разума», то вот у меня не получалось от слова совсем. Ну, не то чтобы совсем все по нулям было, но не так хорошо, как у ирьенина и мечника. Уж они-то, кажется, могли почти всё! — Не спи! — услышала я оклик одного из смотрящих из клана Фуума за мной. — Ногу выше при ударе поднимай! Ещё! — Твою мать, — простонала я и последовала совету. Мой напарник по тренировкам тем временем в очередной раз изменил тактику, и я с трудом ушла от его удара. — Хината! (называет другим именем) Она приехала! — крикнул Кимимаро, и скрылся из виду. — Как-то быстро, — буркнула себе под нос я. — Жаль, что ты не быстра! — произнес мой противник по тренировке и засандалил мне в нос с ноги.--- ---
Небо над моей головой было восхитительно синим! Таким воздушным и безмятежным! Я же лежала на спине и смотрела на это великолепие, потирая чуть ушибленный нос, который всё равно болел. Всё-таки укрепление тела чакрой замечательная вещь! С этой мыслью я встала и отправилась встречать свою очередную старшую сестру. Но голова моя от удара всё равно болела, и я приняла решение, что сразу, как поприветствую её в соответствии с этикетом, свалю к себе — ударчик у этого парнишки был неслабым! Надо что-то делать с последствием этого удара.--- ---
Гурен уже сейчас была достаточно высокой. Она явно была старше Кабуто, да и он при ней держался не так уверенно, как всегда. Всё-таки в мире, где правит сила, с сильными положено считаться. И Гурен слабой не была — при взгляде на неё это весьма ощутимо ощущалось. Как? Да кто ж его знает? Длинные темные волосы, которые слегка отливали на солнце синим, были заколоты в какой-то то ли хвост, то ли пучок сзади. Темно-зеленые одежды доходили почти до пола и были оторочены сверху мехом, что сразу напомнило мне Тобираму Сенджу — тот тоже любил меховушки. Да и весь её облик в общих чертах напоминал то ли Хашираму с поправками на внешность Шимура (Учиха), то ли Учиха с поправками на клан Сенджу. Её ярко-красная помада уже сейчас смотрелась дерзко и вызывающе. Она чуть улыбнулась при виде Кабуто, а потом перевела взгляд своих красивых миндалевидных глаз на Кимимаро, а затем на меня. Губы её дрогнули в чуть снисходительной ухмылке, а потом она обратилась к Кабуто: — Это она что ли? — Да, — коротко ответил ирьенин. — Это и есть наша младшая сестра. А про Кимимаро (называет другим именем) ты уже знаешь. — Не ожидала, что она такая мелкая и несуразная… А впрочем, я хочу видеть Господина (Орочимару), — произносит она и Кабуто спешить проводить её. И в итоге я остаюсь в одиночестве вместе с Кагуей.--- ---
— Неожиданно, — отмечаю я, но тут же поясняю, видя, что Кимимаро меня не понимает. — Неожиданно, что Кабуто так любезен с ней. — А, так ты об этом? — Кагуя чуть улыбается, и манит меня вглубь здания с улицы, где продолжает разговор. — Он сообщил мне, чтоб ни я, ни ты с ней не огрызались даже. — А если она не права будет? — интересуюсь я. — Кабуто сказал, что у неё крыша периодически слетает, и она своими кристаллами чуть что кидается — вообще с трудом себя контролирует. Её отец потому и держал в одном из убежищ отдельно от нас, что она до сих пор периодически не справляется с эмоциями. Слушается только отца, но он не может постоянно ходить с ней рядом, так что ты поосторожнее, Хината, — попросил меня Кимимаро. Я спокойно разложила на столе в своей комнате, где и был этот разговор, угощения для брата. — Ты тоже заметил, как она на меня посмотрела? — спросила я, заподозрив в чем может быть дело. — Ага, — кивнул он головой. — Как сказал Кабуто, она негласно любимицей всегда была у нашего отца. В том убежище, где она жила и куда отправится после обучения снова, очень хорошая обстановка. Кабуто говорил, что там мирно и тихо. Но не это главное: наш отец после смерти Хоши её баловал излишне и берег. И сразу, как появилась возможность, переместил её туда. И она как бы видит в тебе конкурентку и как бы тебе не пришлось туго в итоге. — А в Кабуто она тоже видит конкурента? — задаю вопрос я, вспоминая, что в аниме он ей ничего особо не делал — только иногда язвил. — Ну… немного, — Кимимаро чуть смущается. — Ему негласно велено не вредить ей и тоже относиться уважительно. И он в любом случае не сможет ей что-то сделать, хотя, возможно, хотел бы. — Понятно, — киваю головой я. — Хорошо, что ты меня предупредил. — Это велел Кабуто. Они с отцом послали меня, чтоб я это сделал, — поясняет он. — Ты в последнее время постоянно или работаешь, или тренируешься. Так что им даже наедине подловить тебя не просто, ведь у них тоже много дел. — Вынужденная необходимость, — ответила я и тяжело вздохнула, понимая, что Гурен это не Карин, не Гаара, и не Таюйя. И тут мне, возможно, и не получится наладить хоть более или менее ровные отношения.--- ---
Почти неделю спустя
На тренировке снова была я и мой очередной противник. В этот раз было попроще что ли, и я без проблем смогла одолеть его. Но вот за своей спиной я слышу шуршание ткани и оборачиваюсь. Там стоит Гурен и ухмыляется. На её красивом лице еще не достаточно взрослом как всегда на губы нанесена помада и это несколько вульгарно и вызывающе смотрится вместе с ухмылкой в стиле Орочимару. — Давай поспарингуемся, сестрица? — произносит она и я отмечаю, что голос у нее приятный. — Я ведь могу так тебя называть? — на это я молча киваю. — Ты всё время занята и даже не удосуживаешься уважить своим визитом, между прочим, старшую сестру! В один миг она преодолевает расстояние, что нас разделяет, и как-то ловко хватает меня за руку, и откидывает в сторону. Я ловлю равновесие и спешу обернуться к ней лицом, чтоб отбить её новый удар. А бьет она не слабо! — А ты медлительна, и, кажется, не шиноби, — улыбается она. — А все говорят, что ты талантливая… — Что тебе надо? — прямо спрашиваю я, и с трудом отклоняюсь от её кулака, что летит мне в лицо. — Я всего лишь хочу немного уважения! — и её лицо в одно мгновение становится серьёзным. — Я здесь уже гребаную неделю! Я тут среди всех этих людей (шипит она, продолжая осыпать меня ударами) потому что так захотел наш Хозяин (Орочимару)! Я прибыла сюда ради того, чтоб меня начали учить! И в итоге ничего! Все только и говорят, что о тебе! И я всё жду, когда ты придешь ко мне, младшая сестра! — Да остынь ты! — ловко уворачиваюсь я от её удара, но теряю равновесие и падаю на заснеженную землю. — В госпитале завал был! И еще много другой работы было! И я и не думала, что ты меня видеть хочешь! — А могла бы и подумать своей башкой! — жестко произнесла она, а потом прошептала: — Глупая Хьюга! И тут я поняла, где прогналась. Попытавшись вскочить на ноги, я не смогла этого сделать — меня уже на половину опутали её кристаллы. Понимание, что все её удары на самом деле были направлены на то, чтоб отвлечь моё внимание от своей коронной техники, в которую она заключила максимально незаметно и ловко. — Что ты делаешь? — запаниковала я, вспомнив, как Гурен умудрилась и в аниме в такую клетку Хинату запереть. — Вот сейчас мы встретились и что в итоге? Мы можем поговорить, как ты и хотела… — Больше не хочу! — и она капризно надула губы, (и почему-то в этот момент, не смотря на схожесть с Учиха, была наредкость похожа на Хашираму), сделала несколько пасов руками и произнесла: — Посиди тут немного и подумай о своем поведении! И кристаллы стали разрастаться, захватывая меня полностью. Я попыталась сконцентрироваться и призвать хоть немного воды, но у меня ничего не вышло. — Гурен, — услышала я чуть снисходительный голос Кабуто. — Ну, выпусти её оттуда. Она же не нарочно — она в самом деле занята была! — Не смей заступаться за неё! — строго произнесла она, подбоченившись. — Она могла бы найти время на ничтожную меня! (явно сарказм) Я вот нашла на неё время и расспросила у нашего Господина и Кимимаро о ней всё, что возможно! А она? — А она была в госпитале, — примирительно произнес Кабуто. — Мнила из себя ирьенина? — Гурен усмехается и выжидательно смотрит на Кабуто. — Ну, может немного, — соглашается он с ней. — Отпусти её — ей надо дальше работать. — И не подумаю! — Я тогда сам, — улыбается он ей, но его глаза совсем не веселы. Он делает шаг в мою сторону, но Гурен останавливает его, положив руку на плечо. — Даже не думай! — и она чуть двигает ладонью, и я чувствую, как из легких у меня вышибает кислород. — Смотри! Если я захочу, я просто раздавлю её, и тогда тебе придется самостоятельно объяснять, как так вышло, что наша деревня лишилась ирьенина. Хотя не так: осталась по твоей вине без (в перспективе) боевого ирьёнина! — Гурен, — вздыхает Якуши. — К чему вам ссориться? Ты ведь старшая и по идее должна быть мудрее… — Заткнись! И не смей при мне жонглировать словами! — рычит она и делает пасс рукой, из-за чего меня полностью покрывает кристаллами. — Идем, Кабуто! Она не задохнётся! Это особые кристаллы — воздух они пропускают! — Гурен… — Прекрати! — произносит она и недовольно зыркает в мою сторону. — Разве она не должна хоть немного считаться со мной? А? Ты ведь тоже когда-то немного учился в Корне! Ты ведь знаешь правила! Так что не надо мне указывать, что делать с этой «звездой»! — Она не звезда… — Идем! Иначе я ей точно ребра переломаю! — угрожает ему Гурен. — И вы все чтоб молчали! И идите уже по своим делам! — велит она двоим наблюдателям, и они уходят! Она гордо вздергивает нос к верху, одаривает меня надменным взглядом, и не спеша идет прочь. Якуши смотрит на меня с легкой тенью сострадания на лице, и идет за ней следом. Я остаюсь на этом маленьком дворе в одиночестве. Мысленно молюсь всем известным мне Богам, чтоб сюда пришел Кимимаро, например, и разбил это дерьмо, но чуда не происходит. И хоть кристаллы, как и обещала Гурен, проводят воздух, но мне всё равно душно и начинает слегка кружиться голова. Я не могу пошевелиться, не могу сконцентрироваться, не чувствую чакры. У меня появляется предположение, что эти кристаллы жрут чакру из меня, и потому у меня ничего не получается. И сколько это продлится, мне не известно — ведь пока Орочимару обнаружит мою пропажу, может пройти целый день. Хоть бы ему кто-нибудь донес на Гурен! Звуков я почти что не слышу. Стрёмно понимать, что вот это вот тоже моя сестра и как бы она немного Сенджу! «Да лучше иметь трех братьев-Итачи, чем одну сестру-Гурен!» — со злостью подумала я, чувствуя, как тело немеет и становится холодно. Еще пару попыток выбраться окончилось провалом, и я несколько приуныла, решив проклясть эту падлу позже! Да и сама виновата тоже — забыла что она такое! Купилась на то, что в аниме она Юкимару нюськала. Но я-то не этот мальчишка… у которого она мать прибила, если не ошибаюсь. Из самобичевания меня вывел слабый стук, и я поняла, что рядом с кристаллом кто-то стоит. Видно было мутновато, но мне удалось разглядеть Последнюю из Сенджу. Она с интересом рассматривала конструкцию, постукивала её ладонью в некоторых местах, периодически материла меня и Гурен, переговаривалась с Шизуне на счет этой техники. В итоге она остановилась, размахнулась и впаяла кулаком в кристалл очень быстро в нескольких местах. Конструкция опала и в итоге я была свободна. — Идем, — велит мне Цунаде. — Надо бы тебя кое-чему обучить! — Ты сама встать сможешь? — спрашивает меня неожиданно серьезная и собранная ученица Сенджу. Я киваю головой, но она меня не особо слушает, и в итоге поднимает за шкирку с земли, отряхивая от кристаллов.--- ---
С крыши дома за всей это процессией наблюдают два человека. Один из них нервно вздыхает, и видно, что он не уверен в надобности происходящего от слова совсем. Другой же, что старше его, абсолютно спокоен, и пару раз ловит за локоть своего более порывистого компаньона. — Вот видишь: я ведь говорил, что все будет хорошо, — произнес змеелюд. — Говорил, но она ведь её в кристалл заперла! А Хината ей ничего плохого не сделала между прочим! И то, что ей поможет Цунаде было совсем не очевидным! — произносит Кимимаро шепотом, правда его шёпот, как обычная речь. — Она наблюдает за Гурен с первого её дня появления здесь, — поясняет Орочимару. — И нападение на Хьюга она тоже наблюдала. — Но будет ли она теперь учить Гурен? — произносит Кимимаро, смотря за Хинатой, которая скрылась в доме Сенджу. — Она не выглядела довольной, наблюдая за своей родственницей. — А мне на самом деле и не важно, чтоб она учила Гурен, — Орочимару усмехается. — Для Гурен в её жизни главным будет расплодиться под защитой стен секретного убежища, а вот для Хинаты главное быть на передовой вместе с нами, и вот ей-то наука Сенджу нужнее! — Думаете, она станет учить наукам Сенджу не-Сенджу? — интересуется Кимимаро. — Всё возможно, — змеелюд доволен, ведь Хьюга так и не вышла из дома, а, значит, осталась с Цунаде, скорее всего, надолго; и если девчонка не натупит, то в итоге таки станет боевым ирьёнином. — Но если она передаст ей секрет Бьякуго, то тогда Хината станет посильнее, чем сейчас. Гурен эта печать на самом деле не особо нужена — у неё чакры и так выше крыши — вон сколько кристаллов наделала! Выпендрежница! — Что-то Хината не выходит, — делится своими наблюдениями Кагуя, явно волнуясь за неё. — Так и должно быть, — Орочимару довольно скалится. — Идем — у нас еще много дел, а Хината сама справится. — И с Гурен? — И с ней тоже. Да и в крайнем случае Кабуто ей поможет, — отвечает змеелюд и они покидают крышу здания, на котором они прятались, наблюдая за происходящим.--- ---
В доме у Цунаде
Задернутые шторами окна, весьма аскетичная обстановка, и настольные лампы, что теперь поспешно зажигались. Посреди большой комнаты стояла печь, в которую Цунаде закинула дров, и совершенно не слушая моих возражений, посадила меня рядом с ней на деревянную скамью. Следующей её манипуляцией было опускание вниз большой плошки, больше напоминающей маленький тазик, в который были опущены мои ноги, а следом за этим туда стала доливаться вода, в которую постепенно добавляли горячую. — И ещё вот это, — произносит Цунаде и накидывает мне на спину что-то. — Чтоб спина не мерзла. — Да мне уже тепло, — слабо возражаю я, но к своему удивлению понимаю, что меня начинает колотить — тело на самом деле замерзло, пока я находилась в кристалле Гурен. — Спасибо. — Угу, — отзывается Цунаде на мою запоздалую благодарность. И дальше продолжает свою работу: кладет в ковш какие-то травы, затем заливает туда воды, подкидывает еще дров, и ставит на печь еще воды. В её ответе и жестах сквозит что-то совсем простое, не характерное для той, кто вообще-то Внучка Первого Сенджу. Она поспешно кладет на огонь сковороду, в которую кидает масло. Прядь светлых волос выбивается и падает на лицо. Её рука поспешно заправляет её обратно, но волосы настырно падают вновь. Я протягиваю к ней руку и заправляю волосы за ухо, чуть придерживая. Она на мгновение замирает и чуть улыбается, аккуратно перехватывая мою руку скорей и чуть потирая кожу. — Замерзла, — констатирует она факт, который ей и так известен, а мне теперь очевиден. — Ты должна была активнее за себя драться! А ты её жалела. — Ну, так моя сестра ведь, — оправдываюсь я, чувствуя, что с плечей спадает то, чем накрыла меня Сенджу. — Не стоит так сильно переживать за сестер, тем более за старших, тем более таких, как Гурен, — отзывается она и возвращается к своим хлопотам. Я же рассеянно ощупываю то, чему не дала упасть, и нахожу это странным. Вытаскиваю вперед себя, чтоб рассмотреть, и понимаю, что эта мехавушка мне как-то уж знакома: белая, пушистая, и … она принадлежала Тобираме Сенджу? — Чьё это? — спрашиваю я. — Это моего двоюродного деда, Тобирамы Сенджу, — отзывается она как ни в чем не бывало, отправляя на сковороду мясо, а в небольшую кастрюлю кусок курицы. — Я не могу этим согреваться! — запротестовала я. — Это ведь реликвия! Это принадлежало Второму! — Чепуха! — произносит Сенджу. — Она нужна была для того, чтоб согревать, вот и теперь она служит для этого же. И если ты побаиваешься его гнева, то не думай об этом — он был человеком практичным, и в итоге предпочел бы, чтоб она не валялась без дела. — Угу, — отзываюсь я, ловя себя на мысли, что то ли Цунаде этого измерения какая-то иная, то ли в аниме немного не то показано было, и настоящую Сенджу на самом деле там не видел никто. — Надо было тебе ей двинуть как следует в самом начале! — необычайно весело и бойко произносит Шизуне. — Там момент был очень удачный! Надо было совершить обманный маневр. Вот так (и она показывает), а потом двинуть ей под дых и в челюсть! И потом ещё по башке можно было дать, ну или по печени врезать чтоб не выделывалась! При виде кровожадной улыбочки на лице Шизуне стало немного страшно. Даже не ожидала, что вот эта вот любительница работать с бумажками окажется на самом деле, кажется, кровожаднее Сенджу, которая как бы даже войну прошла. А может быть она в Конохе не только с бумажками работала? — Ты меня слышишь, Хината? — я запоздало сообразила, что слишком углубилась в свои мысли и Шизуне это заметила. — Да, — кивнула я головой. — Просто так тепло! (я не соврала) — А то! — Цунаде улыбнулась, и в этот момент стала как-то слишком уж похожа на Хашираму. — Можешь оставить её себе. — Но… — Я не желаю спорить с тобой сейчас, — произносит она и переворачивает мясо на сковороде. — Это тебе понадобится, особенно если учесть твой слишком уж мягкий для шиноби характер, — и, увидев, что я не понимаю, как это связано, добавила. — На тот случай, если всё-таки ты позволишь Гурен вновь запихать тебя в свою технику. Но мне кажется, что это будет полной глупостью с твоей стороны. — Если учесть, что Вы будете её обучать, то в итоге она сможет сделать это еще легче, чем сегодня, — произношу я и с удивлением для себя, ловлю себя на мысли, что мясо как-то слишком вкусно пахнет. — Ну, что-то мне расхотелось учить дочь моей троюродной сестрицы, — чуть капризно произносит Сенджу. — Научу необходимым основам и пусть себе плодится до усрачки. Больше от этой глупой девки ждать и не следует. — Почему Вы решили, что она глупа? — спрашиваю я, а Сенджу тем временем усмехается, заметив мой интерес к мясу. — Потому что в нашем мире не так просто выжить в одиночку, без поддержки семьи и клана, — она посыпает какими-то травами мясо, и я невольно прикусываю губу, чтоб не начать облизываться, как Орочимару. — А она мало того, что этого не понимает, так еще и отказывается понимать, что есть вещи поважнее, чем поцелуи её наглой задницы. И, кстати, она не прислушалась ни к твоим словам, ни к словам Кабуто. — Она несколько избалована, — невольно заступаюсь за Гурен я. Что со мной? Мне в первый раз стыдно за кого-то из своих родственников? — Я знаю про Хоши, и про то, что потом Орочимару, скорее всего, слишком уж опекал мою племянницу после всего случившегося. И я сомневаюсь, что она не знает про свою старшую сестру. И мне не кажется, что Гурен не учили. Она к своему возрасту уже должна бы понимать элементарные вещи. Такие, как, например, важность работы ирьёнина. Ну и, например, что оставлять на холоде человека как бы неадекватно. А еще, что забота отца — это не её заслуга, а следствие смерти её старшей сестры, которая во всем превосходила её, — последнее предложение Цунаде удивило меня слишком сильно. — Вы так легко признаете то, что дочь от Учиха была лучше, чем дочь от Сенджу? — произнесла я прежде, чем поняла, что ляпнула. — Хм, — Цунаде повернулась к Шизуне, — а она мне нравится! — Такая прямолинейная и смелая! — Шизуне забавно сцепила руки на уровне груди, смотря в потолок мечтательным взглядом. — Какие и должны быть Сенджу! — Да так-то не гоните! — подскочила на ноги я, прикидывая, каким образом я могла быть родственницей еще и этому клану. — Даже говорит, как у нас в клане принято было! — Цунаде расплывается в улыбке. — Да успокойся ты: ты не имеешь с нами прямого родства! — Как вы поняли, о чем я думаю? — Да тут не сложно догадаться, — она чуть улыбнулась мне. — Так вот, мы с Шизуной тут немного посовещались, и пришли к пониманию, что нам в будущем в наш небольшой клан из двух, нет трёх человек — забыла Гурен посчитать (и эти двое заржали). Да! Нужен кто-то еще, коль остальные Сенджу куда-то делись! И мы решили привлечь в будущем тебя, коль тебе надоест твой разношерстный клан Шимура! Я даже не знала, что меня больше удивило что есть и были еще Сенджу, или что меня вот так вот просто приняли по факту в другой клан? — А почему вы так легко приняли решение о моем принятии в свой клан? — интересуюсь я. — Потому что, когда клана нет, то начинаешь его ценить, да и на многие вещи смотришь проще. Например, когда видишь того, кто клан и вообще людей способен ценить, стараешься привлечь его к себе в свой пока что мелкий клан, — произносит она и сыпет в мясо что-то еще, а Шизуне уже начистила в суп картофеля. Блюда эти несколько не характерные для страны Огня, но мало ли как там питались Сенджу. — И на то, как люди появляются в клане, тоже смотришь легче. — Например? — решила я сразу прояснить вопрос. — Во многих кланах совершенно не приветствуются так называемые незаконно рожденные или полукровки. Вот в клане Сенджу на это всегда проще смотрели на самом деле, — она внимательно глянула на меня. — И бывали случаи, когда принимали в состав клана и давали фамилию тем, кто к клану не имел никакого отношения. Так приняли жену Буцумы Сенджу. — А из какого она была клана? — Клана? — Цунаде насмешливо улыбается, но глаза её абсолютно серьезные. — Да какой клан? Она даже не говорила вначале и языка не понимала совсем! Потом стала понимать, потом стала женой Буцумы, потом родились Хаширама, Тобирама и еще их два брата. «Попаданка что ли?» — осиняет меня, но я тут же отбрасываю эту мысль — я-то понимала местное наречие с самого начала. — А потом что было, ну с матерью их? — спрашиваю я, вспоминая, что в аниме про это ничего вообще не говорилось. — А потом она просто пропала, — заявляет Цунаде. — Просто исчезла ночью из комнаты своего мужа. При том, он как бы рядом с ней спал, спал он всегда чутко, за селением постоянно наблюдали часовые, но никто не видел, как она выходила из дома. Как появилась прямо посреди дома Буцумы, так и исчезла из его дома. — Хрень какая-то! — произношу я, прикидывая кто это мог её стащить. Но тут же понимаю, что и притащил её в это измерение кто-то, а кому это надо вообще? Просто странность какая-то! — Ой! — опять умильно заулыбалась Шизуне. — Она опять говорит, как истинная Сенджу! — Кстати о Сенджу, — вспоминаю я. — А они еще есть что ли? — Были, — отмечает Цунаде. — И достаточно много. Но потом я стала получать известия, в которых сообщалось, что якобы их кто-то и куда-то забирал на опыты. Так прозрачненько намекалось, что это Орочимару. Я решила проверить, и когда приходила в те места ушедших когда-то из Конохи соклановцев, обнаруживала пустые разрушенные дома и ничего больше. — А что-то подозрительное было? Какие-то зацепки? — интересуюсь у неё я. — Просто ну не мог Орочимару-сама это делать! — Хм, а многое именно на него указывало. И слухи о том, что он перед этим был замечен в этой местности, и вообще разговоры о его деятельности, — произнесла она над чем-то задумываясь. — Но ты сейчас не о том думаешь! (неожиданно воскликнула она). — Ты должна радоваться, что я решила учить тебя! И скоро мы слепим из тебя …какого ты там хотела? А! Точно: боевого ирьёнина! И Цунаде, и Шизуне выглядели излишне довольными этим фактом, и я в итоге немного оробела от предстоящего. И что-то мне подсказывало, что это будут не только простои над дохлыми рыбами, которые мне таки придется оживлять для того, чтоб, очевиднее всего, потом убить. Мир шиноби — что с него взять?--- ---
Несколько дней спустя.
Не то чтобы у Цунаде было сложно учиться, но просто надо было быть внимательной. Возможно, мне так показалось после обучения у Орочимару, но ничего сверхтрудного я пока что не заметила. Рыб мне оживлять не предлагали, да и не особо засаживали за письменную теорию. Но вместе со мной обучалась и Гурен, многое из знаний которой раскритиковала кулаками в нос Последняя Сенджу. И вот теперь, она и Орочимару наблюдали за тем, как с виду «книжный червь» Шизуне не хило так гоняла старшую дочурку змеелюда по тренировочному полю. Я же сославшись на то, что мне надо сгонять в кусты, скрылась из виду взрослых, заглушила чакру и пошла «греть уши». — Значит, ты всё-таки решила остаться здесь? — спрашивает Орочимару, смотря на тренировку Гурен, которая уже не раз получила по своей самоуверенной роже. — Да, — кивает головой Цунаде. Мне не видно её лица, но судя по вот этой вот с виду спокойной интонации, она явно что-то задумала. — Но у меня есть одно условие. — Какое? — интересуется змеелюд. — Я просмотрела все, что мне было доступно здесь, и так и не нашла следов Сенджу… — Цунаде! Да нет их у меня! Никого, кроме Гурен! — перебил её Орочимару, раздраженно возведя очи к небу. — А я все равно проверила! — с нажимом произнесла Сенджу. — Так вот, я хочу, чтоб ты их нашел! И приволок в Отогакуре не смотря на сложности, что могут при этом возникнуть! — С того света мне их доставать? — интересуется Орочимару. — Я оттуда свою дочь как бы вытащить не в состоянии, так что не требуй невозможного! — Я уверена, что из наших (Сенджу) не все сгинули вне деревни, — заявляет она. — И я хочу, чтоб ты нашел тех, кто еще жив. А из мертвых навряд ли получится вытащить хоть кого-то! «Только если нечестивое воскрешение», — подумала я, стараясь себя не выдать. — Хорошо, — согласился змеелюд. — Приволоку сюда всех, кого смогу найти. — Тогда и я остаюсь здесь и готова к тебе присоединиться, оказывая посильную помощь, — дает обещание Цунаде. — И, так и быть, подучу твоих детей. — Своими-то не собираешься обзавестись? — Как знать, — неопределенно отвечает Сенджу, давая понять, что разговор закончен. Да и к Орочимару подбегает один из его людей, и приносит донесение. И змеиный саннин спешит по своим делам, оставив Сенджу следить за ходом тренировки Гурен. К Сенджу подходит Шизуне и тоже облокачивается на подобие перил на смотровой площадке. — Он согласился? — тихим шёпотом спрашивает племянница Дана. — Да, — кивнула головой Цунаде, продолжая смотреть на Гурен и тяжело вздыхая. — Она неплохо обучена, — подмечает Шизуне. — Если бы это была моя дочь, то её навыки и поведение были бы куда лучше, — отвечает ей Цунаде, обхватывая себя руками. — Но в прошлое не вернуться. Да и стоит ли? Я тогда уступила по своей глупости его своей троюродной сестре. Я тогда была куда моложе, и думала немного не о том, о чем стоило. А затем я ушла вместе с тобой, и после стало как бы не до создания маленьких Сенджу. — Вы сильно жалеете? — Шизуне хочет дотронуться до плеча Цунаде. Желая успокоить её, но в последний момент всё-таки не решается. — Поздно о чем-то жалеть, — отвечает Сенджу. — Моя сестра мертва в итоге, и всё, что от неё осталась это вот эта вот дурная Гурен. И если бы я тогда встала на её (сестры) пути, то сейчас бы не осталось о ней вообще никаких воспоминаний. — Но Вы были бы счастливы… — Возможно, — отвечает Цунаде. — Но я стараюсь об этом не думать, иначе становится слишком горько, и ты постарайся мне не напоминать о том, как вероломно одна из моих сестриц лишила меня возможного счастья. — А если попробовать еще раз? — предлагает Шизуне. — Ну, как-то перевести отношения с змеелюдом в иное русло. — В одну и ту же воду не войти дважды, — отвечает Сенджу. — И прошлого не вернуть. Мы оба стали слишком далеки друг от друга, да и теперь не то место, и не то время. Возможно, я должна была бы думать в тот момент больше о себе и меньше о клане. Но меня так обучили, что о себе я не думала совсем! А это неправильно! — Жаль, — отвечает Шизуне. — Но может быть всё еще наладится? — У меня? — она усмехается. — Сомневаюсь! Всё, что я могу сделать, это попытаться предупредить других не совершать таких же ошибок, какие совершила когда-то я. И скоро я займусь промыванием мозга одной такой мелочи? — Кого вы имеете в виду? — Глупую Хьюга, — отвечает Цунаде. — Она уже давно не живет своей жизнь, подарив её клану и Орочимару. Забавно, что она делает те же ошибки, что и совершила когда-то я. — Думаете, она Вас послушает? — Не знаю, — отвечает Цунаде. — Родных матерей не всегда слушают — и я тому пример. Что уж тут говорить о просто учителях? Но возможно мне получится вбить в её голову что-то полезное? — Я в этом не сомневаюсь! — хлопнула в ладоши Шизуне. — У вас всегда это получается! — Да ладно! — Цунаде смотрит на неё скептически. — Мне вот так и не удалось тебя нормально воспитать! — Глупости! — возражает Шизуне, а я понимаю, что мне пора уходить, иначе меня заметят. По дороге к себе я думаю: а не могла ли Цунаде в Аниме видеть в Сакуре как бы свою предполагаемую дочь? Как бы так компенсировать у себя отсутствие детей? Таким вот отношением к ней? И тут я задумалась: а почему вдруг у Цунаде проявляются ко мне такие «заботливые» чувства? Уж не увидела ли она во мне как бы «свою» дочь? И что если это на самом деле не столько Сенджу причина её решения остаться здесь, а я? И тогда я снова сломала канон одним только своим присутствием в ином месте.--- ---
Вернувшись к себе, я сижу в одиночестве и тишине. Из моей головы не выходит разговор Цунаде и Шизуне. Каково это уступить того, кого ты любишь своей сестре? Каково это, смириться с таким положением вещей? А разговаривать потом с тем, с кем однажды планировала (хоть немного), но быть? И каково это смотреть на чужую дочь, понимая, что на её месте могла быть твоя? Как-то не вовремя вспомнился Хиаши, и то, как в начале он если только в открытую не показывал своего раздражения в адрес «чужой дочери». Почему-то стало смешно, но смешно над самой собой. Со временем стало забываться плохое, и я все больше вспоминала хорошее. Где-то звякнула музыка ветра, и я невольно вспомнила, как иногда при ходьбе слегка звенели те самые заколки, которыми были украшены мои волосы в ту ночь, когда я покинула Коноху. Я усмехнулась, понимая, что почему-то скучаю о них о всех. И как там Наруто? А как Итачи в Акацуки? А что с Неджи? И как Саске? И это переживание за младшего Учиха, которого я и не знала, вызвало вновь на моем лице улыбку. На душе стало как-то тоскливо, и я уже готова была позорно заныть, как дверь в комнату распахнулась. На пороге стояла Цунаде и выжидательно посмотрела на меня. — Идем, — произнесла она. — Тебе сейчас нужно усиленно тренироваться, прежде чем ты уйдешь отсюда вместе с Орочимару через месяц. — Хорошо, — произношу я, поспешно вскакивая с пола и слегка кланяясь. — Я буду стараться! И стану боевым ирьёнином, от которого будет толк! На это Цунаде молчит и ничего не отвечает. По её лицу трудно что-то сказать, но я смотрю внимательно, и понимаю, что глаза её смотрят на меня с беспокойством и с сожалением. — Дело не в толке, хотя и он тоже нужен, — произносит она. — Дело в том, что это в итоге поможет спасти тебе жизнь. И боевой ирьенин это прежде всего тот, кто обязан думать прежде всего о себе, чтоб в итоге спасти жизнь многим другим, жертвуя меньшинством. И ты должна это понимать. — А если я смогу никем не пожертвовать? И всех спасти? — Значит, ты пожертвуешь собой! Идем! — велела она и поманила меня за собой.--- ---
Идя за Сенджу, я невольно думала над её словами, и понимала, что скорее всего так однажды и может случится. Так уже было на самом деле как-то раз. В доме Хьюга, например, когда я уводила шиноби Облака. Да и не только в тот раз я так сделала. «А всё-таки Сенджу хоть и неидеальна, но что-то в жизни смыслит. Так может быть, иногда прислушиваться к ней? Возможно, это пойдет мне на пользу?» — подумала я, продолжая идти за той, которая готова потратить на меня своё время.--- ---
Убежище змеелюда
На подходе к нашему дому Орочимару остановился. В долине с виду всё было спокойно, но он велел мне и Кимимаро замолчать. Уж не знаю, что подумал Кимимаро, но мне стало реально страшно — а вдруг тут Зецу или Обито? Или оба вместе? — Хината, активируй Бьякуганы, — шепчет Кагуя, а я мысленно даю себе пинка за то, что не сделала этого сразу. — Не надо, — тут же останавливает меня змеелюд. — Не стоит привлекать к себе излишнего внимания. — В долине кто-то есть? — спрашиваю я и без того очевидные вещи. — А то! — отзывается Орочимару. — И их не так мало. — Кто мог сюда пробраться? — Кимимаро уже вырастил один меч, и теперь занялся вторым. — Тут ведь всё сделано так, что никто не сможет найти это место, пока мы не расскажем, а среди нас дураков нет. — У меня всего два предположения: или кто-то всё-таки нас нашел, или это наши подземные соседи — Учиха, — саннин дает знак, и мы продвигаемся вперед незаметными тропами. — Разве они уже смогли бы выбраться? — шепчу я в недоумении. — Они однажды должны были сделать это. И на то был расчет, когда я поставлял им свитки, — пожимает плечами Орочимару. — Хм, печати их подземелья не нарушены. Неужели кто-то смог нас обнаружить? Кимимаро без требований и приказов стал готовиться к применению техники «плевков из пальцев». Я же тупо шла за Орочимару, готовясь к возможной битве, надеясь, что всё обойдется. Но вот змеелюд остановился, попробовал воздух языком, и замер, давая нам сигнал не двигаться. Прошло совсем немного времени, и из-за угла появился Фугаку Учиха. — Так и знал, что это ты, — произносит саннин. — Хотя твой «запах» (имеет в виду чакру и прочую субстанцию) стал несколько другим с нашей последней встречи. — Хм, — Глава клана Учиха улыбнулся одним уголком рта. Он легонько повел руками, откидывая назад капюшон со своей головы, и нам стало видно, что теперь Фугаку стал похож на предка женушки Индры. — Идемте — не стоит долго стоять на ветру.--- ---
Учиха умудрились создать что-то типа врат из своего подземелья, и теперь активно шастали по нашему убежищу, долине и ближайшим горам. Разбредаться они не планировали — в их понимании мир еще не созрел для того, чтоб в итоге узреть живых Учиха и их изменения. На кухне хозяйничала Изуми Учиха. Я старалась как можно более незаметно пялиться на неё, но получалось с трудом. К новому соседству с, как выяснилось, весьма общительными Учиха, приходилось привыкать. Как выяснилось, они были любителями сходить в гости. А ни к кому, кроме как к нам, тут не сходишь. У клана Учиха проявилось по отношению к Орочимару, да и нам, несколько двоякое отношение. С одной стороны они были нам благодарны за спасение, за возможность проявить у себя гены своей праматери, за предоставленный кров, еду, одежду, материалы для обучения, но с другой — они понимали, что змеиный саннин стребует с них свою часть платы. — А ещё мы теперь можем почти незаметно передвигаться по теням! — вещала, радуясь тому, что нашла свободные уши, будущая женушка Итачи. — Понятно, — ответила я и отпила из стакана чая. Я порядком устала от Учиха, которые, как выяснилось, в подземелье за несколько лет отдохнули от постоянного давления Конохи и необходимости «держать лицо» и скрывать эмоции, и теперь были весьма похожи на обычных людей, порой даже слишком эмоциональных. — И пока что мы будем дальше оттачивать наши навыки, а потом уже напомним о нас миру! — оскалилась она в улыбке почти что маньяка. «Пронеси меня Богиня Кагуя от нестабильности Учиха!» — подумала я про себя, но видать это отобразилось на моем лице. — Да ладно тебе! — она засмеялась. — Мы-то с вами дружим! Так что расслабься. — Ага, — кивнула головой я, и поняла, что вообще-то мне нужна Гаара или Карин — с ними как-то спокойнее. Кимимаро сейчас слишком занят — он «прилип» к Учиха и теперь вызнает у них их знания. — О! Скоро будет готово! — воодушевилась Изуми, заглянув под крышку. — Так что скоро будешь есть! — Ага, — кивнула я головой, думая о том, как бы от неё скрыться минут на двадцать и переварить такое вот «весёлое» соседство. — Я сейчас пописать сбегаю и вернусь. — Хорошо, — Изуми так умильно улыбнулась, что и не подумаешь, что меньше минуты назад она (судя по её выражению лица) была готова удавить своими ручками весь этот шинобий мирок.--- ---
Я выскользнула в коридор, и с удовлетворением отметила, что коридоры снова пустые — Учиха сейчас собирались на общеклановую тренировку, которая у них была пять раз в день (это по норме, но обычно дважды). «Где же Карин и Гаара?» — я закрыла глаза и сосредоточилась на ощущениях. Меня четко потянуло на поверхность, и я выскочила из убежища. Там, вместе с Учиха, теперь маячили три красноволосых макушки: Карин, Гаара и Таюйя. И на передовой мелькали ярко-зеленые глазища Кимимаро. «Маразм крепчает!» — подумала я, и поспешила обратно в убежище, пока и меня не подгребли на тренировку во имя Огня, которому Учиха активно поклонялись.--- ---
Тишина кругом. Я ступаю по каменному полу, стараясь не спугнуть спокойствие с этого буйного мира. Где-то слегка хлопнула дверь, и я поняла, что помимо усиленно кашеварящей Изуми, которая затреплет кого угодно до смерти, тут точно кто-то есть. Заглушаю чакру, и на мягоньких лапках, как учили змеелюди, иду в нужную мне сторону. О реальности отгородиться не просто: я не так устроена, чтоб забывать, что это за мир, и какие опасности меня тут поджидают. Для меня они — не день и ночь, не Солнце и Луна, не принятый порядок жизни, кроме которого я ничего не знаю, и который я понимаю как истину мироздания. И я вовлечена в процесс, и не могу, как другие шиноби просто заглушить полностью эмоции, вообще забыть о том, что я существую, что я не просто «инструмент», который обязан выполнять миссии и приказы руководства. Под нужной мне дверью видится полосочка света, а сама дверь закрыта не полностью. Я стараюсь дышать как можно тише — не дышать не получается, мне нужен кислород. Говорящих двое — Орочимару и Фугаку. Их голоса еле слышны, но я могу разобрать слова. — Ты обещал, что оба моих сына в итоге вернутся в клан, — произносит Фугаку. — А ты после этого обещал отдать мне свое тело, — голос Орочимару как всегда чуть насмешлив. — Хм, — Фугаку чуть улыбается. — Зачем оно тебе? Если ты достанешь эту самую урну с прахом Хоши, то я тебе не понадоблюсь. — Её надо сначала достать! — змеелюд шипит чуть громче. — Я миллион раз пожалел, что в прошлом пошел на поводу у тебя и твоего клана и оставил вам её прах! И в итоге вы не смогли уберечь её ни когда она была живой, ни когда от неё осталась кучка пепла! У вас, глазастых, даже урну стащить из склепа — раз плюнуть! — Мы виноваты, и мы не снимаем с себя за это ответственности, — произносит Фугаку. — Но всё же — достать её полезнее, чем получить моё тело и так попробовать создать тело для Хоши. Её мать, хоть и была моей близкой родственницей, но такую же комбинацию генов ты сможешь получить только из того, что в итоге от неё осталось. «Если вообще что-то осталось», — подумала я, прикидывая то, кто и куда мог припрятать эту самую урну с пеплом бедной Учиха. — Там посмотрим, — Орочимару явно недоволен тем, что Учиха начинают качать права, но сделать особо ничего не может — терять союзников, ссорясь с Фугаку, ему не хочется. — Но мне она нужна. — Ничего — мы её достанем, и у нас есть даже предположение, где она может быть, — произносит Учиха. — У нас только с одним немного загвоздка: надо кому-то проникнуть в Коноху незаметно. — Это можно обеспечить, — произносит Орочимару. — Но я хочу знать обо всём, что тебе известно о судьбе этой самой урны. — Для начала… И тут по подземелью прошелся порыв ветра — это Учиха вернулись со своей тренировки, и открыли слишком резко вход сюда, очевидно всего, еще и откастовав ветер, который необходим для усиления огненных техник. Дверь захлопнулась, автоматически сработали защитный печати, которыми теперь тут все украсили Учиха, и я с раздражением для себя поняла, что ничего не узнала — зато вокруг меня со счастливыми глазами прыгали дети Учиха, что родились под защитой подземелий. Они радостно смотрели на меня, что-то рассказывая про Хинату Шимура, которая тоже немного Учиха (когда-то далеко), и которая когда-то, когда они ещё отдыхали в Чистом Мире, была одной из тех, кто помогал спасению их клана. На душе стало чуть теплее, и проблемы немного отодвинулись на задний план. Я внимательно их осмотрела и подумала, что они ещё совсем не знают этого мира, и что им придется тут пережить. И им нужен кто-то, кто может защитить их от тех, кто всегда будет охотиться на них, как на ценный ресурс. Но мысли мои прервала открывшаяся дверь, и в дверном проеме появился довольный Орочимару, следом за которым вышел Фугаку. — Хината, хорошо, что ты здесь, — произнес змеелюд. — У нас есть для тебя одно задание. «Опять», — подумала я, уже готовясь к какому-то трэшу. — Нужно, чтоб ты помогла в вызволени Саске из Конохи, — произнес Орочимару будничным тоном. — Там может понадобиться твоя поддержка, как запасного ирьёнина, и как того, кто сможет прикрыть (защитить) в случае необходимости остальных. — Да я, наверное, не смогу, — я в уме уже прикинула дикость этой затеи, особенно, если знать, что меня на каждом углу на карточках, плакатах и в книгах тиражировали. — От меня мало толку. И я отказываюсь. Вокруг установилась звонкая тишина. И это было дико, если учесть, что тут всюду дети. Всё внимание собравшихся было обращено на меня. — Сестрица-Хината не защитит братика-Саске? — услышала я голосок одной из девчонок ушастого клана. — Разве Хината не защищает? Она ведь даже Коноху когда-то защитила, пожертвовав собой? Разве не так? — Так, — тихо ответила я. — Значит, Хината защищает? — с надеждой в голосе произнесла другая. — Значит, сможет защитить и Саске, и Учиха? — спрашивает какой-то мальчишка из клана красноглазых. — И не бросит одного из нас на растерзание… — Да не брошу я и пойду! — перебиваю его я, и наблюдаю поразительную картину, которую увидеть можно, наверное, не часто. У где-то половины из них глаза стали стремительно краснеть, и на радужках проявились знаменитые Учиховские Томаэ. — Да, — чуть приобнял меня Орочимару. — Хината защищает тех, кому это необходимо, но и сваливать на неё всё в этом мире не стоит! — Хорошо! — отозвались счастливые Учиха, и понеслись прочь, рассказывать своим о том. что теперь Саске точно вытащат из Конохи, раз согласилась идти Хината Шимура.--- ---
— Ну, блин, — произнесла я, когда стайка детей скрылась из виду. –И ведь теперь не отвертишься! — Я рад, что ты решила внять словам моей матери, — произнес Орочимару, и они ушли вместе с Фугаку что-то обсуждать. А я же задумалась над тем, что не приведет ли в итоге моя деятельность снова к чему-то не тому, что было изначально, предначертано для этого мира? И знать бы это самое предначертанье… тогда мне было бы проще приблизить события к канону. К канону этого мира.