Часть 6. Пыль под ногами. Глава 8. Придуманные Демоны
Дни медленно перетекали в недели, а они перетекали в месяца. Зима медленно подходила к концу, а я всё ещё сидела в этом убежище. Если вспоминать мой бывший мир, то для него такое вот «пришел и оставил чадо на немного непонятно где» недопустимо. Здесь же это было нормальной в принципе практикой, во всяком случае, для тех, у кого не было полноценного клана. Хотя у Орочимару были иные цели, да и воспитание в мире вечной войны всех со всеми идет несколько по иным принципам и преследует иные цели, нежели в более «мягких» мирах. Вот и сегодня я в очередной раз вышла из убежища и по привычке, выработанной у меня за зиму, что я тут в принципе неплохо провела. Жаловаться мне было не на что. К моему удивлению, жители этого убежища были весьма дружелюбными, и я даже порой думала: откуда Орочимару их наворовал в своё время? Здесь я как будто бы попадала в иной мир, не мир шиноби. Собственно здесь я прекрасно проводила время в местной лаборатории и библиотеке, которая была посвящена исследованиям этого подземелья. Но постоянно сидеть в ней у меня не получалось — Саске оказался весьма настырным в плане тренировок, и в итоге зачастую раза по два в день мы тренировались на поверхности. Он оказался весьма способным учителем. От него я узнала много новых приемов и с уверенностью могла сказать: свой уровень во владении холодным оружием я явно подняла чуть повыше, чем он был изначально. Уровень тайдзюцу тоже стал получше, и я была довольна собой. К моему удивлению здесь у меня наконец-то появилось время для тренировки Бьякуганов и управления водной стихией. Странно: когда я была в том убеждище, что сокрыто в горах, у меня на это и времени-то особо не было. Здесь же меня никто не отвлекал (кроме Саске) и я не особо отвлекалась (стирка своих тряпок не считается. А готовили здесь по очереди, так что это вообще было редким занятием, как и мытье посуды). — Хината, ты идешь? — обратился ко мне Саске, когда я остановилась и всмотрелась вдаль — Орочимару там не было. — Опять его высматриваешь? Да не жди ты его — так время будет идти быстрее. Я вот уже почти никого не жду. Он имел в виду свою семью: Микото, Фугаку, остальных Учиха. Стало в миг неловко: я-то знала, что они живы. Но рассказать я не могла — у него просто поедет крыша и на этом всё. Зачем такой исход? Пусть лучше будет так, чем из Саске получится в итоге овощ. — Наверное, ты прав, — киваю я головой и сдвигаюсь с места. — Я просто как-то неожиданно слишком сильно к нему привыкла, да и к остальным тоже. Я на самом деле до этого никогда не оставалась без них… они всегда были рядом… а тут их нет так долго… — Хината, прекрати, — он остановился, развернулся и приблизился ко мне. — Мы — шиноби. И жизнь наша не будет простой. Смерть… она тут везде и она есть норма. Поэтому… постарайся не привыкать ни к кому слишком сильно. По возможности, конечно… Он развернулся ко мне спиной и пошел в том направлении, куда мы собирались. Но Бьякуганы выхватили за мгновение серебряный блеск в его волосах. Я поспешила за ним — чего я в самом деле раскисла в очередной раз? Вернется хитрый, никуда не денется.--- ---
Солнце поднималось все выше, и вот мы наконец-то добрались до «нашего» с Саске места. В начале зимы я шутки ради предложила ему выйти куда-то погулять, а то в убежище стало немного «сонно» с наступлением холодов. И Саске предложил мне сходить вот сюда. Во второй раз я взяла с собой еду с кухни и мы замутили здесь костер и нажарили себе картошки и сала. Во время «холода в подземье» было особо приятно сидеть здесь и говорить о техниках, печатях, сражениях, истории мира шиноби — Саске любил про это говорить и рассказывал много про Коноху и свой клан. С системой отопления справились далеко не сразу. Она немного сломалась, и в итоге почти месяц не могли завести её и оттого было холодно. Не только я и Саске стали ночевать вместе. Многие, кому в этом убежище пришло время создавать пары, теперь жили вместе на постоянной основе. И у некоторых пар скоро будет пополнение. Вот он в действии: план Орочимару. И я свидетель работоспособности этой идеи. Небольшие убежища начали воспроизводить сами себя, увеличиваться в численности. Вот они — будущие деревни. Всё-таки Коноха слишком многое потеряла с уходом Орочимару. Если бы он остался там… Но история не терпит сослагательного наклонения, и потому даже думать об этом не хочу. Саске кстати так и остался жить в моей комнате. Я не стала его прогонять — места не жалко было, да и с ним как-то спокойнее и теплее. И вот сегодня мы в очередной раз шли жарить картошку. В этот раз нам выделили мясо. Я подозреваю что только во имя того, чтоб мы не носились по коридорам, ловя друг друга. Да, мы придумали себе и такие тренировки — в стесненных условиях. Кроме этого в лаборатории мы часто были вдвоем, и все равно отвлекали работающих там шиноби. А потому они велели нам почаще бывать наверху. Но вот Саске разжигает костер, а я пошла за дровами. Вода из подтаявшего ручья медленно поднялась вверх и упала в котелок. Я довольно хмыкнула и пошла в сторону сухого дерева. Пару минут, и я касаюсь его рукой. Перед глазами всплывают воспоминания о том, как руки у Хьюга светятся от чакры, и они машут ими во время поединка. Короче: не могу я так! Да и бесконтактные удары чакрой — это тоже не про меня! Я стараюсь не вздыхать слишком громко — зачем рушить великолепие весеннего леса? Здесь же лежит начавший местами таять снег, кажется, стали громче петь птицы, да и вообще уже не так холодно. Концентрация достигла нужного уровня и я поднимаю вверх воду. Улыбка трогает моё лицо, а вода скатывается в диск. Я зажмуриваюсь, вода уплотняется и с огромной скоростью летит в сторону сухого ствола. Дерево стоит на месте. Я отхожу на несколько шагов назад и, возвратив воду обратно, толкаю водяным шаром дерево. Оно опасно накренивается и падает на бок. Утреннюю тишину разрушает звук падающей и ломающейся древесины — это ветки отделились от ствола. Дальше я продолжаю тренировку с водой — рублю и измельчаю ветки. Так жаль, что во время боя мне скорее всего будет не так просто достичь подобной концентрации! Но так приятно, что стало получаться гораздо лучше и легче. Я довольно улыбаюсь, вспоминаю, как Саске попросил меня сделать это в первый раз. Он тогда сказал, что хочет отработать момент, когда стоит на ветке, а она неожиданно ломается. Ну, шиноби там какую-нибудь технику применил, например. Я согласилась попробовать. И хотя я не могла рубить особо толстые ветки, Учиха не расстроился — мы тренировались на мелких. Еще он придумал для меня забавную вещь: я убегала от его огненных техник. И обоим хорошо: он отрабатывает меткость и повышает свой уровень, я — пытаюсь как-то отбиться водой и убежать. Водой от его техник у меня отбиваться не получалось — всё-таки я не Тобирама Сенджу, так что я и не пыталась особо. Но вот быстро убегать мне вполне удавалось, хотя Саске всё равно бил не в полную силу. — Хината, давай быстрей. В тот раз мы оставили на сегодня мало дров, и те уже прогорели почти что, — Учиха сгреб большую охапку заготовленных мною веток и понес их к костру. Я же последовала его примеру и поспешила туда же.--- ---
Саске ел руками и не особо заморачивался на счет манер. Я тоже не таскала с собой палочки — ложка удобнее, но если её увидят, то будет слишком много вопросов, и потому я не рисковала. — Жаль, что мы не в клане Учиха, — вдруг произнес он. — Я бы принес тебе красивую посуду и ты бы не ела со спила дерева. Это вызвало у меня улыбку — два тонких поперечных спила дерева заменяли нам тарелки, еще несколько — подставки под котелок и просто поставки под готовую еду. Вместо стульев — чурки, а стол — несколько чурок, стоящих рядом. Всё просто, не было ничего, что могло бы напомнить о том, из каких мы кланов. Но Саске всё-таки вспомнил. — Спасибо, — поблагодарила его я. — Но ты и так много делаешь для меня. — Глупости, — он тянется ножом к очередному куску мяса. — Вот когда я возрожу свой клан, тогда ты узнаешь, какая посуда должна быть в доме Учиха! Я тебе обещаю! — Я приду, — киваю я ему головой и рассеяно думаю о том, что вообще-то клан Учиха жив, и посуду они свою с собой повытащили, запечатав в свитки. Не всю, разумеется, но красноглазые постарались. — Вот и отлично, — он нагребает риса, картошки, печеной в углях. — Я думаю, что однажды это произойдет. И я, наверное, последую твоему совету. — Какому именно? — интересуюсь я, понимая, что мы тут с ним каждый день что-то друг другу советуем на тренировках. — Найду своим детям хорошую мать, — заявляет он со знанием дела. — Я много думал на этот счет, и решил, что это хороший совет. «Забавно, это этот совет на самом деле совет Карин, который ей дала какая-то медовая куноичи из страны Травы», — подумала я про себя, но Саске ничего не сказала и просто кивнула в ответ.--- ---
Мы не спешили возвращаться обратно — все дела были сделаны заранее и мы сидели здесь, в лесу, вдали от любопытных глаз людей. Я уже как-то привыкла к таким вот посиделкам, и даже подумала: а не ввести ли подобную традицию и в основном убежище? Ну а что? Отличная ведь вещь! Но пришло время возвращаться, и потому мы поспешили обратно. Было тепло, светило Солнце, повсюду лежал снег. Но вот мы подходим к убежищу и я вижу перед входом в него дорожки следов, ведущие вовнутрь. Почему-то я остановилась и поняла, что Орочимару и остальные вернулись, а, значит, я уйду отсюда. И отчего-то не хотелось этого делать. Я здесь слишком привыкла, слишком дала корни. — Он вернулся, — произнес Саске и я увидела, как его Шаринганы погасли. — Он знает, что мы идем в убежище. — Как ты понял? — удивилась я. — Он помахал мне только что рукой и показал, чтоб мы пошевеливались, — пояснил мне Учиха. Мы поспешили вперед, в подземелья, и я сразу заметила, что Саске снова стал серьёзным, собранным. Одним словом: нежности кончились — мальчик отправляется в мир мужчин, где нет места робким улыбкам, порой заискивающим взглядам и прочим телячьим нежностям. Орочимару встретил меня вполне хищно-дружелюбной улыбкой, что для него — абсолютная норма. Он коснулся моей макушки головы и произнес: — Надеюсь, ты тут хорошо себя вела? И только сейчас я заметила, что он смотрит не столько на меня, сколько на Саске и на котелок с посудой, что тот держал за дужку рукой. Выражение его лица стремительно поменялось и вместо вполне дружелюбной улыбки он одарил Учиха взглядом полного недовольства. Я же вспомнила, что вообще-то змеелюд наобещал меня Кабуто и Кимимаро за компанию, а про Учиха и речи не шло. — Хината! — услышала я жизнерадостный голос Кимимаро, который выскочил из-за поворота и с разбегу заключил меня в объятья. — Как ты тут без меня? — Да нормально она тут была, — услышала я голос полный сарказма — это Кабуто не спеша появился в помещении. — Мне тут уже доложили, что она как бы хорошо проводила время… — С одним из своих братьев! — перебила его я, напоминая про то кем нам приходится конкретно этот Учиха. — И завидовать надо молча! И да: я действительно прекрасно здесь провела время! Хоть от твоего яда отошла, Кабуто! — Тц, — ирьёнин неодобрительно покачал головой, но ничего не ответил. — Да Кабуто просто ревнует, — произнесла Карин, появление которой я не заметила. — Но он только зря тратит своё время — Кимимаро он ведь так и не вылечил, так что не видать ему Хьюга, как своих ушей… — Заткнись, лохудра, пока я не напомнил где твое место, — пригрозил сын Ноны и я даже слегка улыбнулась — этот поганец с годами не особо меняется. — Ничего, — обещает Узумаки, — придет время, и я тебя уделаю. И если не я, то мой мужик это сможет! — Пф! Ты его найди сначала! — ирьёнин с трудом сдерживает смех. — А то на занятиях в клане Фуума ты не блещешь! Таюйя показывает куда лучшие результаты! Да даже у Хинаты получается лучше! Меня удивила такая странно напряженная обстановка. Обычно такого не наблюдалось, а здесь что-то не то… — Закройте все рты наконец-то и идемте в сторону комнаты для переговоров, — произносит Орочимару сворачивая этот балаган.--- ---
Комната переговоров здесь неподалеку от кухни, что вполне логично. Здесь сидели Орочимару, Кабуто, Кимимаро, Саске (который просто прошел и сел) и я. — Мы здесь собрались по весьма важному событию, — начал Орочимару. — Так уж вышло, что не так давно удалось сделать практически невозможное. (На этих словах Кабуто почти что возвел очи к потолку. Но вовремя скрыл это от отца поправлением очков.) Все, кроме Хинаты и Саске, уже в курсе случившегося. — И что же произошло? — спокойно и в весьма вежливой форме поинтересовался Саске. — Я смог привести к нам еще одного своего сына! Так что теперь у тебя, Хината, появился еще один старший брат, как, впрочем, и у тебя, Саске. — Хм, — глубокомысленно произнес Учиха, а на его лице так и читалось: мне и одного хватает. — И кто это? — интересуюсь я, понимая, что Орочимару побил все рекорды по количеству отпрысков в мире детей шиноби. — Увидишь за обедом, который, кстати, уже начался, так что идемте, — он встал и вышел в коридор, оставив нас одних. — Почему я не чувствую ничьей чакры? — спрашиваю я у Кабуто и Кимимаро одновременно. — У него её нет что ли? — Лучше бы не было, — неопределенно произнес Кабуто. — А что с ним не так? — удивляюсь я. — Скоро всё сама увидишь, — произнес ирьёнин, и тоже вышел, а мы последовали за ним.--- ---
В зале было как и всегда — тепло, уютно, вкусно пахло. Карин сидела и разговаривала с кем-то, кто был облачен в одежду с капюшоном и повернут ко мне спиной. Так и подмывало активировать Бьякуганы и плевать на запрет — сразу увидеть кто там, но я сдержалась. Да и что за детская импульсивность? Всё-так однажды он обернется ко мне лицом… — Суйгецу, не вертись! — раздался недовольный голос Карин, которая что-то объясняла сидящему напротив. Я остановилась на месте и еще раз внимательно посмотрела на новоиспеченного братца. «Как???» — настойчиво билось в моей голове и не собиралось сбавлять обороты. Как Орочимару мамашу этого чуда огулял? И почему он до сих пор не в стеклянной колбе? Ну тут немного встало на место следующее: почему он жил после всего случившегося в аниме с Орочимару и Карин, при том как бы неплохо изучив ирьюдзюцу — тест на ДНК для Сарады сделал. Мог ведь уйти — всё-таки Орочимару его запертым держал, но не ушел. Тем временем Суйгецу повернулся к нам и я увидела вполне себе доброжелательный взгляд фиолетовых глаз, который был обращен на меня, а затем был быстро перенаправлен на Саске, на что Учиха оценивающе хмыкнул. — Он опять меня не слушает! — пожаловалась на новоприбывшего Карин, на что Орочимару одарил её слегка снисходительным взглядом, а на Суйгецу, как ни странно, смотрел с почти отеческой теплотой, которой одаривал вначале только Кимимаро, да и то не всегда. Я стала судорожно припоминать события аниме, и в корне не могла припомнить такой вот семейной идиллии, которая разразилась тут только что: Орочимару, говорящий с вновь обретенным сыном, который смотрел на него с уважением, Карин, которая умудрялась выступать в роли старшей сестры, появившаяся из ниоткуда Гаара, которая уже накрывала на стол вместе с Таюйей… Полное несоответствие аниме! Суйгецу там просто высокомерная и на редкость ограниченная заноза в заднице, а здесь он умудрился влиться в коллектив, да и никакой вражды нет. Может быть, тут все иначе? Возможно из-за моего вмешательства здесь всё сложилось иначе? Вот только Кабуто и Кимимаро стояли чуть поодаль. И если Кабуто склеил на лице дежурную улыбку, то Кимимаро ненавязчиво держал руку на своей костяном мече. «Значит, не всё так хорошо, как может показаться. И Суйгецу уже проявил себя, и знают об этом только эти двое», — подумала я и дала знак Кабуто, что хочу с ним и Кимимаро говорить.--- ---
Мы молча шли по коридору в мою комнату — всё равно никто не заметил нашего отсутствия, и мы не особо спешили и шифровались. Да и мало ли что нам надо обсудить? Всё-таки мы не виделись несколько месяцев. Дверь затворилась, настольная лампа была зажжена, создавая приятную теплоту в помещении, раскрашивая все в желтые цвета, и мы молча уставились друг на друга. — Что произошло? — произнесла я, понимая, что просто так эти двое не могут быть такими тихо-взвинченными. — Да как сказать, — Кимимаро был явно не особо настроен на разговоры, и потому замолчал, так и не продолжив разговор. — Да так и скажи, что батя наш ебанулся на этом пизданутом Хозуки! — произнес почти мечтательно Кабуто. — Он ни хрена не замечает! Ему словно в глаза нассали! — А может и насрали, — глубокомысленно произнес Кагуя. — У всего должен быть предел! А у этой хуеты предела нет! — Я, конечно, вижу, что с ним что-то не так, — я врала и не краснела, а впрочем Кабуто не нащупывал мой пульс, так что ничего страшного, — но может быть расскажете, как вы оба это поняли? — Много чего с ним не так, — произносит необычайно серьёзный ирьёнин. — Например то, что он изначально был не с нами, и как бы мы для него пустое место, и предать он может в любой момент. Я вспомнила аниме: так все и было на самом деле. Так Суйгецу весьма быстро попал под влияние Саске и свалил нафиг из убежища при первой возможности искать никому не нужные железяки — ну прям мечта всей жизни. — И он уже попытался как бы навредить, — Кагуя явно подбирал слова поприличнее. — Он не нагадил, а чуть не скинул тебя в пропасть, подло напав сзади. И если этот случай можно было списать на то, что тогда мы только выловили его и он еще был не особо в курсе кто мы ему и кем приходимся, то вот потом, когда он уже несколько раз подставил Карин, а потом попытался подставить меня… ну у него это не вышло и я отпиздил его за это… — Да, он забавно болтался на том дереве, — усмехнулся Кимимаро. — К которому ты мне помог его прибить теми гвоздями, — и на этом заявлении Кабуто они оба тихо и зло заржали. И я даже не знаю, что меня больше тут удивило: неожиданное «сдруживание» Кабуто и Кимимаро или то, что Суйгецу можно прибить к дереву, и он не распадется на несколько ведер воды? — Отец об этом знает? — спрашиваю я у них, когда они немного приутихли. — Знает, — отзывается Кимимаро. — Он обозначил это как «эффект привыкания и бунта». Сказал, что скоро это у него пройдет, и он будет нормально себя вести. Напомнил, как мы все срались между собой. Только вот есть одно НО: Кабуто знал изначально кто его родители, и потому ему было не ново, что он ушел с нашим отцом, я ждал хоть кого-нибудь, кто меня спасет, Карин — то же самое, ты — ну, выбора у тебя особо не было, но ты мелкой была и быстро привыкла, да и дом Хьюга далеко не лучшее место для жизни, Гаара — она рада была обрести новую семью, к тому же мы её дальние родственники, да и Яшамару ей сказал идти с нашим отцом, Таюйя… ну она как бы обрела здесь семью, а вот у Суйгецу уже была семья и он вообще-то не имеет цели её обретать. — Это ты точно подметил, — подытожил Кабуто, сверкнув стеклами очков и криво улыбаясь, почти как Орочимару. — Есть правда еще одно НО: он нам всем не особо нужен на самом деле. Так что великая тупость с его стороны начинать портить с нами отношения, а не пытаться строить их. Мы-то без него жили и проживем, а проживет ли он один без кого-то в этом мире? — А разве он не у себя в деревушке сидел под защитой стен? — интересуюсь я. — Да как бы нет, — пожимает плечами Кабуто. — Он телепался с какой-то бандой, потом мы его выследили. Как выяснилось — удачно для него (но не для нас). Там у них какой-то закус случился, и в итоге этого говнюка к стенке приперли. Дальше было его освобождение, а потом мы его повели к себе. По дороге он чуть не прибил Кимимаро, довел до белого каления меня, взбесил миллион раз Карин, а затем отхватил от нас обоих — кровь так мило капала на снег! И они оба опять тихо и злобно заржали. Мир шиноби — что с него взять. Тут все так: и шутки жесткие, и жизнь жестка, и люди жесткие. Так что я уже почти что не удивлялась. Но чем больше я смотрела на этих двоих, тем больше я понимала как туповатый Суйгецу оказался в итоге в колбах (если предположить, что и в аниме он в начале не сидел в них, а бы на равных с остальными детьми Орочимару). — Хорошо, что хоть к Гааре не лезет, — я прикинула, что бы она могла сделать, если бы он её довел. А Гаара может, если захочет. — Уже пытался, — ответил Кимимаро. — Она ему в штаны песка набила и натерла всё им там (он указывает пальцем на свой пах). И больше он к ней не лез. Пока что. — Хм, — я прикинула, что скоро он такими темпами точно окажется в колбе из стекла. А как это может получиться? Ну, например начнет бегать, и это надоест Орочимару — у него терпение не железное — он нервный на самом деле. — Я смотрю всё наше маленькое убежище теперь кочует вместе? Этого (имеет в виду Шисуи, показывая на уши и на глаза) забрали к себе наши соседи? — Ага, — кивает головой Кабуто. — И Хвала Богам! Он несколько достал своим присутствием, хотя по сравнению с Суйгецу он был таким тихим и так много читал… Уже скучаю по нему… — По кому? — в мою комнату зашел Саске. — Да так… по одному нашему питомцу, — неопределенно отзывается Кабуто. — Ты зачем сюда пришел? — Орочимару зовет вас всех, — произносит Учиха и смотрит Кабуто в глаза снизу вверх. Кабуто, разумеется, взгляд не отводит, и я даже немного восхищаюсь его выдержкой. Но ситуация, кажется, накаляется — Саске хмурится, Кабуто — ухмыляется в своей привычно-насмешливой ухмылке. — Только не говори, что это твои вещи, — произносит Кимимаро с нажимом, и эти двое оборачиваются на Кагую, который держит в руке зимнюю кофту. — Моё, — просто отвечает Учиха и пытается забрать вещи у Кагуи, но тот отдает далеко не сразу. — Ты жил здесь что ли? — интересуется Кабуто. — Я ведь тебя предупреждал… — Кто успел — тот и съел, — отвечает Учиха и, сверкнув злыми глазами, вышел из комнаты, оставив нас одних. — Он правда жил здесь? — спрашивает меня ирьёнин почти обреченно вздыхая. — Тут правда было холодно и он жил здесь, — отвечаю ему я. — А теперь надо идти к отцу — он не любит когда мы заставляем его переживать. — Хината, — Кимимаро хватает меня за руку и не дает мне открыть дверь. — Что всё это значит? Мы ведь… неужели он лучше меня… лучше нас обоих? Мне стало даже смешно над ним: он мог стерпеть, если бы я выбрала Кабуто, но вот смириться с тем, что я выбрала Учиха. — Да угомонитесь вы, два идиота! — вырываю я свою руку из его хватки. — Чего с цепи сорвались? Или тупорылость Суйгецу заразна? И всё-таки в вас троих больше общего, чем может показаться с первого взгляда? — Не говори так, — Кагуя явно расстроен. Ну еще бы: отец переключился на другой объект внимания, да еще и я куда-то к кому-то устранилась. — Хината, — неожиданно спокойно произносит Кабуто и крепит к стене печать от прослушивания. — Саске он как бы помягче… Отец рассказал мне и Кимимаро, что вообще-то там сознание покорежено прилично, и какой он финт ушами выкинет и когда — никому не известно. Он пытался просматривать его разум, когда он только попал в убежище. Так там Яманака полазали и что-то сломали в защите установленной Итачи. Узнать что-то у них не получилось, так они решили нагадить и там реально всё попорчено. Итачи (произносит почти неслышно) мы сюда никак приволочь не можем, а потому всё с Саске плачевно. — Да что с ним такое? — я вспоминаю аниме и вообще-то различия кардинальны. — Как предполагает отец, Яманака как-то сделали так, что его личность со временем раскрошилась, а это ведет к неадеквату, — ответил мне он. — И управляемости в будущем, — вспомнила я аниме и то, что Саске бегал куда надо и возвращался к Наруто с неизбежным постоянством. А больше его, кроме Наруто, безопасности Конохи вообще ничего не волновало — даже родная дочь. Правда во время прихода Ооцуцуки он её всё-таки спас, но это уже дело десятое. — Ну и мы предполагаем, что он притворяется и не так уж и рад тут быть, — произносит Кабуто и Кимимаро ему кивает. — А одному уходить — это не лучший вариант, так что он будет подбивать ко всем клинья, и поэтому — будь с ним предельна осторожной. И не давай ему никаких намеков на то, что ты его в чем-то поддержишь, иначе он может и в самом деле свалить, как только появится такая возможность. И к чему это потом приведет — сама представь наших взбесившихся соседей. И ведь виноват будет не долбоёб Итачи, который не может напоить своего напарника и свалить от него, а мы. Подумай об этом. О нас, об Отогакуре и всех остальных. Учиха (шепчет) это та сила, которая может смять нас и не заметить, если взбесятся. — Я поняла, — киваю я головой и думаю над его словами. Ведь если все уже заранее известно, то как он тогда в аниме вообще свалить мог. Нет, я понимаю, что он победил в разуме Орочимару, но все равно: как они не поняли, что этот мелкий засранец что-то планирует? — Мы надеемся на это, — произносит ирьенин чуть улыбаясь, а Кагуя кивает головой и гладит меня по руке, словно извиняясь за свою резкость. — И сейчас он, еще и этот Суйгецу, да и всё остальное… Опять, кстати, Суна нами интересовалась. Но ничего страшного — здесь наши шиноби вовремя ушли и смогли выполнить миссию. — Кстати, Хината, не забудь потом спросить отца насчет своей миссии, — произносит Кимимаро. — И попробуй поговорить с отцом. Возможно, он послушает тебя и немного отклеится от этого Суйгецу. — Сомневаюсь, — произношу я в ответ и думаю, что не до Хозуки сейчас. Да и Орочимару не маленький — пусть сам решает проблемы со своим проблемным отпрыском.--- ---
Вечером этого же дня
Орочимару смотрел на меня с легкой тенью улыбки. За то время, пока я не видела его, он, разумеется, ни капельки не изменился. Порой проскальзывающую усталость на его лице за изменения считать не положено — всё-таки был непростой переход из одного убежища в другое, да и конец дня накладывал не только на него свой отпечаток. — Моя любимая дочь, — начал он, когда мы остались одни. Он коснулся моего лица рукой, мягко проминая кожу. Улыбка на его лице стала теплее, и он слегка наклонился, касаясь моего лба губами и слегка мазанув по нему языком. — Я рада, что Вы наконец-то вернулись за мной, — произношу я и он слегка тянет меня к себе. Я не сопротивляюсь и спешу в его объятья, зарываясь лицом в его одежду. С удивлением для себя я отмечаю, что стала выше за те несколько месяцев, что пробыла в этом убежище. Змеелюд обнимает меня и поглаживает по спине, а мне хочется стоять так вечно. — Я не мог раньше — вызволение твоего брата заняло слишком много времени, и я устал от всего этого, — честно признался он, продолжая рассеяно гладить меня по спине и плечам, сильнее прижимая к себе. — Да ещё и твои братья как всегда со своими проблемами. — А что с ними не так? — интересуюсь я, уже догадываясь, что сейчас мне нажалуются на Кабуто и Кимимаро за их выходку с прибиванием к дереву Суйгецу. — На говно от ревности изводятся, — произносит он и тяжело вздыхает. — По началу вроде бы они нормально восприняли необходимость возвращения Хозуки, но потом начались недовольства: то я сижу с ним слишком долго, то как-то не так разговариваю с ними, то слишком много с них требую. А тут еще Суна, Коноха — хорошо, хоть Данзо предупредить смог, даймё наш подбешивался… Убить их всех уже готов и уйти в горы. Змеелюд замолчал, а я была немного в шоке от его откровений. Обычно он никогда и ни на что не жаловался, а тут его «прорвало». Но долго мне удивляться не пришлось — постоянно всё в себе держать просто невозможно, и он ведь тоже не исключение. — Они просто беспокоятся, — произнесла я, когда он наконец-то отпустил меня. — Кабуто и Кимимаро говорили со мной насчет Суйгецу. С их слов он чуть не убил Кимимаро, а я на самом деле не представляю, что такое вообще возможно. Я вижу только один вариант: он умеет втираться в доверие, а потом бьёт исподтишка, когда никто этого не ожидает. И такой человек действительно может быть опасен. — Я предупреждал на счет него и Кабуто и Кимимаро и Карин, говорил им, что с ним будет нелегко — он вырос не с нами, и не сразу будет отождествлять себя с нашей семьёй, — произносит змеелюд, устало садясь на кровать и потирая виски. — Кабуто советам внял, Кимимаро — попался на стандартную шинобья хитрость, которым всегда учит шиноби — так что пусть не ноет — станет умнее, Карин тоже стоит умнеть. — Но если из-за него что-нибудь случится? — спрашиваю я у саннина. — Что-то непоправимое? Я понимаю, что ему, как и всем нам, нужно время, чтобы привыкнуть, но он действительно не один из нас! И кто знает, что у него в голове творится? Был ли вообще смысл его забирать? Он тяжело вздыхает и сидит некоторое время с закрытыми глазами. Потом манит меня к себе рукой и я сажусь рядом с ним, прижимаясь к его плечу своим, а затем обнимая. Орочимару молчит какое-то время, а потом начинает свой рассказ. — Никто из нас не застрахован от ошибок, и Суйгецу — это моя ошибка. Говорят, что однажды каждый мужчина может угодить в «медовую ловушку», так вот: я оказался не исключением, — он снова замолчал, а мне стало жутко интересно! Всё-таки не каждый день тебе рассказывают такие тайны прошлого! — Я могу узнать — как это произошло? — он открыл глаза и внимательно посмотрел на меня. — Просто не хочу попасть в такую же… — О! Здесь мой опыт мало тебе поможет! Так уж случается, что порой в сердцах людей разгорается Огонь, который своим светом затмевает разум, и в итоге люди делают глупости. А если еще тот, в адрес кого, этот Огонь разгорелся, с виду вполне приличный или хорошо отыгрывается концерт, то быть беде! И даже если шиноби знает, что такое возможно, то часто попадается, и переубедить почти невозможно, — отвечает он. — Как ты понял, что попался в медовую ловушку? — спрашиваю я, отмечая, что баба видать действительно матерая была, раз уж самого Орочимару охмурить смогла. — Она сама себя раскрыла, — отвечает он. — Я просто нашел записку у себя на столе, что она получила то, что хотела и теперь уходит. — А какой она была? Красивая? — Красивая, — кивает он головой. — Суйгецу похож на неё. «О вкусах, конечно, не спорят, но если откинуть в сторону острые зубы, то так-то он ничего», — думаю я о новоиспеченном братце. — И такой же глупый, как и она, — продолжает змеелюд. — Её, как и многих из нас, в деревне (каждого шиноби в своей) откровенно использовали. Она же думала, что то, что она делает, делает во благо своей деревне. Я думал, что смог убедить ее, что она все поняла, но она в итоге продолжила выполнять своё задание. — А что было за задание? — спрашиваю я. — Добыть мой геном, — отвечает Орочимару. — К счастью геном змеелюдей не-змеелюдям передается немного не совсем стандартно, во всяком случае во втором поколении уже не рождается подобных мне совсем, и чтобы пробудить мои гены вам всем еще надо будет постараться. Я же в этот момент вспомнила, что Кабуто долго экспериментировал, прежде чем смог стать «драконом» (ну или змеей с рогами). Так что эта новость меня не особо удивила. Стало лишь интересно: возможно ли как-то иначе пробудить змеиный геном, нежели экспериментами Кабуто? — Значит, мои дети уже не будут такими, как ты? — спросила я. — Ну, не факт. Если ты родишь от того, кто несет в себе неплохо выраженный змеиный ген (намекает на Кабуто с Кимимаро), то в итоге всё может получиться, — он улыбается гораздо расслабленнее. — Но вот у матери Суйгецу не получилось, разумеется. Ребенок родился, а в итоге у него способности её клана, да и то слабо выраженные. — Слабо выраженные? — Да, — Орочимару кивнул головой и насмешливо посмотрел куда-то вдаль. — Его мать была слабой кунаичи, и именно поэтому ей дали такое задание на успех которого не надеялись. В случае их неудачи я бы не получил от нее нормального потомства, да и её потеря для их клана была бы ерундой. Но у неё получилось, и виноват тут я. Как упустил? Это же не мать Карин, которая могла скрывать чакру? Наверное, слишком доверял… А, впрочем, не я первый — не я последний, кто попадается на беззащитный вид и невинный взгляд, — я приобняла его посильнее и он погладил меня по голове. — Затем она ушла к себе, а я стал думать, как бы мне забрать себе своего ребенка из этого гадюжника? И вариантов не было никаких. Ситуация усугубилась тем, что через два года она погибла во время выполнения миссии, которая была заведомо невыполнима. Так её клан побеспокоился о том, чтоб я не связался с ней и не убедил её в том, чтоб она забрала ребёнка и ушла ко мне. Я думаю, что они поняли, что такая вероятность есть. Думаю, что она всё-таки поняла после рождения своего ребенка, что на самом деле из себя её клан представляет. А потом они передали Суйгецу её старшей сестре, которую он считал своей матерью, а её сына своим старшим родным братом. — И как зовут его двоюродного брата? — интересуюсь я, ведь очень важно знать кто и кому приходится. Ну и у меня есть кое-какие подозрения, хотя в этом мире всё-таки все может быть по-другому. — Его звали Мангецу Хозуки, — отвечает Орочимару, а я понимаю, что мои догадки подтвердились, и на самом деле Суйгецу и Мангецу двоюродные братья. — Он мертв? — интересуюсь я, хотя и знаю, что сдох и хвала Богам, а то бы ещё прискакал за Суйгецу. — Да, — Орочимару кивает головой. — И по идее его место должен был занять Суйгецу, но, видать, всё-таки моя кровь в нем вскипела и он удрал из клана и поперся собирать легендарные мечи. Прибился к какой-то шайке, в которой со всеми переругался, когда понял, что они не собираются ничего искать. А мы вовремя подоспели. Я же подумала, что, возможно, такая местами глупая вспыльчивость досталась Хозуки от его матери. Она, быть может, так же поругалась в своем клане и все им высказала и в итоге они решили её устранить. Возможно, поставив условие, что отдадут ей ребенка и она сможет уйти, если выполнит миссию. И итог известен: она мертва, а ребенок оказался у её старшей сестры на воспитании. Из клана так просто не выйти, тем более в мире шиноби. И дело не только в том, что вне клана опасно, дело в том, что тебя могут убить и свои, если не получится убедить в глупости затеи, или если они поймут, что по каким-то причинам тебя в клане не удержать, или просто решат, что выгоднее от тебя избавиться, чем продолжать кормить, пока ты сидишь в клане и не приносишь прибыли. А Деревня Кровавого Тумана, это вам не Гнилая Коноха. Хотя и там и там дерьма хватает. — Он в курсе обо всем об этом? Ну, о своей настоящей истории? — спрашиваю змеелюда я. — Да, я рассказал ему правду, — отвечает он. — И как он к этому отнесся? — Настороженно, — змеелюд лезет куда-то в район изголовья кровати. — А другого от него и не стоит ожидать. Еще удачно получилось, что мы его спасли, иначе он бы просто не единому нашему слову не поверил. Но я не спорю — с ним придется не просто. И воспитание деревни Тумана и клана Хозуки непростое, и сам он уже не маленький. — Думаешь, это возможно, что он привыкнет к нам? — я помню по аниме, что в итоге он от Орочимару никуда не делся в отличии от того же Кабуто, но мало ли как тут сложится? — Приживется, — Орочимару уверен в своих словах. — Из своего клана он ушел и назад не собирается, а наш мир такой, что одному тут очень проблемно выжить, а Хозуки не дурак. «Правильно: он придурок!» — думаю я, вспоминая, что если он и в аниме был сыном змеелюда, то это просто абзац! Как надо допечь Орочимару, чтоб он тебя в колбу закрыл? — Я могу идти? — спрашиваю я, понимая, что разговор не клеится, да и что ему говорить? Что Саске его убьет быть может быть (и то не факт — реальность-то другая). Но Орочимару и не думает занимать его тело — просто по сути запер его здесь в дали от мира и сторожит, чтоб потом Итачи до него добрался и вправил мозг на место. Так о чем тут говорить? — Нет, подожди немного, — останавливает он меня и протягивает мне сверток смотря на меня с заботой. — Тут твои микстуры. У тебя ведь кончились те, что я тебе давал? И я не смогла сказать ему правду — я соврала. Наверное, так нагло, прямо смотря в глаза, я врала в первый раз в жизни (и не только в этой). Но я сказала, что они кончились несколько дней назад. И я так и не смогла сказать ему сейчас, прямо смотря в глаза, что я больше не буду это пить. Я не смогла расстроить его своим отказом, да и при взгляде на него все мои подозрения на счет того, что он поил меня этим специально, чтоб я сидела тихо, куда-то пропали. — Спасибо, — я быстро поклонилась и уже хотела уйти, но он жестом остановил меня. — Как твои успехи в той миссии, что я тебе дал? — Хорошо, — поспешила ответить я. — Я установила со всеми ровные отношения, смогла выведать многие секреты, и узнала о разных тонкостях того, что здесь изучают. Даже с Саске подружилась. — Это радует, — Орочимару касается моей головы и не разлохмачивает мои волосы, как делал когда-то в детстве. Почему-то становится слегка грустно. Наверное, потому, что я понимаю, что беззаботное (а по меркам этого мира беззаботное) детство у меня кончается и скоро начнется настоящая шинобья жизнь? — Но ты должна понимать, что всего через пару дней ты уйдешь отсюда в Отогакуре на свою следующую миссию. — Какую, кстати? — интересуюсь я запоздало. — Всё-таки ты очень странная, Хината, — чуть криво улыбается он. — Обычно об этом интересуются сразу, и я уверен, что ты знаешь о своей новой миссии — Кабуто и Кимимаро непременно бы тебе намекнули, что она будет. Странно, что тебе не любопытно. — Я… если честно, то мне бы было бы приятнее, если бы наш мир был чуть-чуть иным, возможно, более мирным… — С мирным небом над нашими головами? — он смотрел на меня как-то по-отечески тепло и одновременно насмешливо. — Я тоже когда-то мечтал об этом, Хината. Но на нашу долю выпали непростые времена и испытания. И наше небо не будет тихим и мирным, так что уж придется жить в таком мире. — Жаль, что быстро ничего не меняется, — произношу я, сожалея, что скорее всего война будет, и без этого никак. — Я тоже ждал перемен, но так и не дождался, — он слегка кивает головой своим мыслям. Я киваю ему головой и тут меня посещает мысль: а так ли сильно я отличаюсь от него? Я часто думала, что он мой отец лишь по воле случая, но так ли мы различны на самом деле? Ведь похожи. Что было бы со мной, если бы я была здесь с самого рождения? Я бы не знала другой жизни, чем жизнь в мире вечной войны. Хотела бы я чтоб все было всегда так, как тут принято? «Нет», — слышу я шепот где-то далеко в своем сознании. И понимаю, что уже однажды не смирялась с привычным порядкам вещей. И было это в Доме Хьюга именно в ту ночь, когда я покидала его навсегда. Что движет Орочимару? Что двигало мной? Просто желание что-то изменить и несмирение с этой реальностью. Так такой бы я была, если бы родилась здесь, будучи мужчиной и не помня своё прошлое? — Но вернемся к твоей миссии, — вырывает он меня из моих блужданий по «вероятностям бытия». — Тебе надо будет привести в деревню одного маленького мальчишку. — И всего-то? — я даже немного удивляюсь такому раскладу дел. Что сложного в приведении какого-то мальчонки? Орочимару смотрит на меня чуть насмешливо, а потом продолжает: — Никогда не недооценивай своего потенциального противника. Если бы всё было так уж просто, то я отправил бы на эту миссию кого-нибудь из недавно найденных сирот со специальных убежищ. — Да, я забылась, — произношу я, понимая правдивость слов Орочимару. Он тяжело вздыхает недовольно смотря на меня, а затем продолжает: — Я не просто так велел тебе остаться здесь и немного пообщаться с разными по своей сути людьми. В свою следующую миссию ты идешь вместе с Гурен. Я недовольно поджала губы. Ходить куда-то с ней не было никакого желания, особенно после нашей последней встречи. Холод её кристаллов неожиданно ярко ощущался сейчас на моем теле и меня передернуло. Это не укрылось от Орочимару, и он снисходительно улыбнулся. — Ну, не переживай, я запрещу ей делать что-то тебе и что-то против тебя предпринимать. К тому же ты ведь здесь получила много опыта в общении с людьми и потому — я уверен — сможешь в этот раз нормально выстроить отношения со своей сестрой, — он улыбается чуть открытие, но от меня не ускользает его напряженно выражение лица и складка, залегшая между бровей. — Тебе надо будет прикрывать её в случае необходимости. Помнишь свою миссию с Котохиме, когда ты очень удачно защитила её и убила шиноби Конохи? — Да, — я киваю головой и стараюсь сделать лицо попроще — а то еще догадается, что я не пью его микстуры. — Так вот, у нашего даймё есть всего-то два ребенка, один — уже у меня, а второй, свалил со своей матерью. И подумать только: не ожидал, что эта женщина окажется такой…. Скользкой. А с виду была кротка и послушна. Так вот: мне надо, чтоб Гурен выполнила эту миссию и забрала у неё ребенка, а ты просто подстрахуешь её. Поняла? — Да, — я снова киваю головой и стараюсь улыбаться. — Вы же обе сестры, — он смотрит на меня с легким налетом осуждения в красивых змеиных глазах. — Вам нечего делить — просто сходите вместе на миссию. Забрать его будет не так уж и сложно — его мать очень слабая кунаичи. — А обязательно забирать? — интересуюсь я. — Возможно, стоит с ней поговорить… — Я уже сказал, что вы должны будете делать! Я не спрашивал твоего мнения на счет этой миссии! У меня на него особые планы! А она уволокла его один раз прямо из-под моего носа, сделает это еще несколько! А мне больше делать нехрен, как бегать за ним по всей известной мне земле! — змеелюд явно разозлился. Его вспыльчивость была не новостью для меня. Но в этот момент я задумалась: а не была ли вся та усталость, что он показывал мне в самом начале, просто игрой? Что, если он давит мне на жалость и так манипулирует мною? Что если зелья должны играть в этом не последнюю роль? Я стараюсь не разоржаться — у Орочимару бабы постоянно прямо из-под носа бегают! Карма у него что ли такая? Или он просто слишком им доверяет… «Прямо как мне сейчас, ведь я не принимала эти его микстурки», — думаю я и понимаю, что надо как-то быстро скрыть мое выражение глазах от него, пока он что-то не заподозрил. И поэтому я молча киваю ему головой, а потом слегка кланяюсь — так обычно извиняются в этом мире перед старшими родственниками, с которыми у тебя хорошие отношения (для сравнения: Хината ползала перед Хиаши Хьюга на коленях, когда просила прощения за то, что вмешалась в его разборки с младшим братом). Он улыбается и на его лице уже нет ни намека на прежнее недовольство. Ну а я не стала гневить судьбу — мне еще надо подумать над тем, как не разосраться с Гурен в первый день встречи. Да и как всегда: Орочимару не выдал всех тонкостей миссии. А впрочем: не удивительно. Змеелюд всегда так делал, и скорее всего, откорректирует план по прибытию на место. — Я могу идти? — произношу я и беру со стола в руки приготовленные для меня пузырьки сложенные в кожаный мешочек. — Иди, — велел он. — Через несколько дней мы уйдем отсюда и потому тебе следую отдохнуть как следует. Он улыбается мне, и я даже задумываюсь: а не показалось ли мне? Вдруг та вспышка гнева было лишь секундным недовольством вызванным усталостью, а я непонятно что на счет него напридумывала? Может быть, я вижу демонов там, где их нет? Ну, как уже было с Гаарой, например? Тогда я тоже решила, что она — зло во плоти, но всё оказалось иначе, и злом была я. Ссыкливым, глупым, мелким… Сама себе придумывала Демонов, и ничего не изменилось со временем… Я киваю ему головой и он опускает свою руку мне на макушку, заставляя замереть на месте и зажмурить глаза — так приятно! — Не переживай о Гурен и о миссии — всё будет хорошо, — произносит он и я делаю шаг к нему, обнимая его. Он глухо смеется и, наклоняясь ко мне, касается моей щеки губами, слегка облизывая языком. Странная ласка, но мне всё равно — почему-то сейчас я счастлива.--- ---
Дверь закрывается за мелкой Хьюга и улыбка спадает с лица Орочимару в одно мгновение. Он облизывает языком губы и несколько секунд стоит на одном месте не шевелясь. Мужчина задумывается о своем. — Она их не пила, — шепчет он в пустоту. — Ни дня после моего ухода. Какого хрена? Я так рано теряю над ней контроль? Он с раздражением смотрит на стол, на отчеты, которые ему предоставили наблюдатели, которые следили за Хинатой. Не спеша садится за него и начинает спешно просматривать страницы. «Учиха, Учиха, Учиха! Гребаный Учиха! И что в башке у Учиха? Что этот мелкий засранец задумал? А с виду такой тихий, но я вижу, что как в этих Шаринганах на самом деле плескается ненависть! Быстрей бы Итачи приволок сюда свою задницу и забрал этого с виду спокойного сопляка!» — с раздражением думает змеелюд и откидывает стопку в сторону. Он сидит так еще какое-то время, а затем отправляет змею к Кабуто, который сейчас наверняка в очередной раз нянчится с Кимимаро, который в последнее время строит из себя обиженку. Но саннин отбрасывает от себя эти мысли — думать надо о Суне, которая слишком сильно в последнее время шевелится, о других деревнях, которые в последнее время тоже как-то подозрительно активны. Да и еще Суйгецу тоже какой-то подозрительный…--- ---
Комната Хинаты
Я уже знала, что в комнате есть еще как минимум два человека, и кто это — я активировала Бьякуганы. Тихо вошла и зажгла свет. В теплом свете проявились фигуры Кабуто и Кимимаро. — И как? — спросил меня Кимимаро. — Что он тебе сказал на счет Хозуки. — Что вы оба слишком ревнуете — и это вполне похоже на правду, ну и что надо быть более внимательными, раз уж вы шиноби. И тогда вас никто не сможет подловить, — пожимаю я плечами. — И он прав на самом деле. — Тц, — произносит Кагуя и тяжело вздыхает. — С Хозуки слишком тяжело. Я и не думал, что наш «потерянный» брат окажется таким стремным. Я так хотел его увидеть, а в итоге… — Может быть, вам попробовать как-то с ним поладить? — оба смотрят на меня со скепсисом во взгляде. — Ну, мне вот стало известно, что я на следующую миссию иду вместе с Гурен. Не очень перспектива, правда? — Так себе, — отзывается Кимимаро. — Но если получится, я пойду с вами и не позволю ей тебя тронуть. — Спасибо, — мне приятна такая его забота. — Сомневаюсь, что это получится, — произносит Кабуто и поясняет для нас. — Если отец установил нужное количество необходимых и достаточных шиноби для миссии, то лишних там не будет. Так что придется тебе, Хината, всё- таки утрясать конфликт с Гурен каким-то образом. Дам тебе твой же совет: попробуй с ней поладить. Я смотрю на них обоих и замечаю, что не только Кабуто смотрит на меня слегка насмешливо, но и Кимимаро. Эта шутка с отзеркаливанием моего совета однозначно удачная и злая. Оба они недовольны тем, что я не смогла как-то повлиять на Орочимару, но я пока что молчу на счет того, что он сам на кого хочешь, повлияет. — У неё не получится, — наконец произносит Кимимаро. — Ты ведь знаешь, что Гурен её терпеть не может. Единственный выход — это идти с ней. — Я даже не знаю… — Кабуто оценивающе смотрит на меня. — Конечно ты не знаешь! — я скрещиваю руки на груди и смотрю на Кабуто с вызовом, а потом бросаю недовольный взгляд в сторону Кагуи, затем опять смотрю на ирьенина. — Ты ведь тогда просто свалил вместе с ней! И никакого влияния на неё ты не имеешь! Она что хочет, то и делает! И ни во что тебя не ставит! — Не говори так! — ирьёнин произносит это с нажимом, недовольно качая головой. — Да ладно! — я не обращаю внимания на его недовольства, ведь они — его проблемы. — Так ведь тогда и было! Ты просто ничего не смог сделать и ушел вместе с ней! — Хината, он сделал всё, что смог в тот момент! Она ведь тогда угрожала, что просто переломает тебе кости! А потом к тебе Цунаде-сама подошла и, ударив кристаллы, освободила, — неожиданно за Кабуто заступается Кимимаро. — А ты вообще молчи! Тебя там не было! — и тут я понимаю, что вообще-то никому не рассказывала, как именно меня освободила Цунаде. — Так, значит, ты там тоже был? Всё видел и нихрена не сделал? — Я не мог, — Кагуя не отнекивается и смотрит на меня необычно серьёзно. — У меня был приказ от нашего отца о невмешательстве. И на то были причины. — Это какие? — Было нужно, чтоб Цунаде-сама начала обучать в основном тебя, а не Гурен, — просто объясняет он. — И я бы рад был вмешаться, но так было надо. — Понятно, — произношу я и понимаю, что что-то меня всё это начинает раздражать. Внутри вверх поднималось что-то непонятное, подобно чему-то раскаленному, тяжелому и мутному. Я удивилась: до этого момента я никогда не ощущала такого! Сразу вспомнилось, что до этого момента я принимала микстуры и как бы такого дерьма не было. «А, может быть, к лучшему, что я их принимала? Может быть, снова начать?» — но я тут же откинула в сторону эту мысль. Особенно после того, как вспомнились «веселые картинки», что мне показала мать Орочимару. Ведь начну принимать, и снова сяду на жопу ровно. — Ты какая-то нервная, Хината, — подмечает Кабуто. — Ляг, поспи, что ли перед миссией с Гурен. А то вспылишь так перед ней, как перед нами… А она такого не любит! — Вон! — заорала я и в воздух взметнулись острыми иглами струи воды, отгораживая меня от Кабуто и Кимимаро. — Оба! — Уходим, уходим, — поспешно произносит Кагуя трогая пальцем, укрепленным костью, остриё острой капли. — Только ты все равно подумай о том, как будешь с ней эту миссию выполнять, — капает на мозг Якуши, руки которого чуть подсвечиваются от медицинской чакры. — Надо ведь будет по большей степени следить, чтоб наша недо-Сенджу не убила ненароком не только мать пацана, но и его самого. Как там его зовут? Ты не запомнил, Кимимаро? — Юкимару, — Кимимаро переглядывается с ирьенином и они оба уходят, аккуратно закрыв за собой дверь, а я медленно опускаю всю воду обратно в кувшин и стакан. А в голове возникает осознание, что это за Юкимару, и какая миссия мне предстоит.--- ---
В коридоре.
Как только они отошли подальше от двери Хинаты, Кабуто усмехнулся, а Кимимаро с трудом подавил смешок. — Какая-то она нервная стала без нас, — произносит Кагуя и достает из пальца такую же по форме кость, как и острые капли, сотворенные Хьюга. — Да половое созревание у неё, кажется, наконец-то начинается, — отзывается ирьёнин почти что беспечно. — Это она скоро станет женщиной? — Кимимаро аж споткнулся. — И тогда… — Да не так скоро! — Якуши смеётся. — Но ты поосторожнее с ней гормоны дело такое. Не заметишь, как она сотрет тебя в порошок и станешь пылью под чьими-то ногами… — Хината не такая, — заявляет Кимимаро. — Они все «не такие», пока не доведешь их до точки кипения, — отзывается Якуши. — Нет: она другая — ты ведь знаешь! — и поняв, что вообще-то слишком уж рекламирует конкуренту пока что не поделённую девку, он добавил. — Не хочешь, так не надо. Мне как раз надо с кем-то заново создавать свой клан. Так что… — Я не отказывался от нее, просто предупредил тебя, чтоб ты был мудрее при общении с женщинами. А то не хочется терять своего глупого младшего брата, — на эту реплику Кабуто Кимимаро запустил в него костью, но ирьёнин со смехом увернулся. Дружеская потасовка в коридоре быстро закончилась и теперь Кабуто смотрел в глаза своему младшему брату. — Мне надо идти, — он указывает пальцем на змею. — Отец зовет. — Иди, — последний из Кагуя довольно улыбается. — А я схожу к нашему новому братцу… — Постарайся не мять его слишком сильно, — просит Якуши, но тон говорит об обратном. — Это смотря как он себя вести будет, — и Кагуя уходит прочь. Якуши остается один. Он спешит к отцу, ведь негоже заставлять того ждать.--- ---
В комнате Орочимару
Якуши заходит как всегда бесшумно, а змеелюд испытывает за своего сына неподдельную гордость. Он откладывает отчеты в сторону и сразу переходит к главному: — Ничего странного за Хинатой не заметил? — Кажется, у неё начался период полового созревания — нервная стала, — отмечает ирьёнин. «Гордость Орочимару» только что допустила ошибку, при том грубую. Змеелюд раздраженно цыкнул, и кивнул в сторону небольшой коробочки. Кабуто подошел и вытащил оттуда кусочек цветного стекла, потом еще один, а затем — еще. — Это ведь бутыльки, в которые мы ей налили её микстур перед тем, как отправить её сюда? — не столько спрашивает, сколько утверждает Якуши. — Они самые, — Орочимару подтверждает его догадки. — И она не пьет их уже очень давно. — Странно: с концентрацией всё в порядке, да и сама она тоже в норме, — подмечает ирьёнин. — Ты ведь прекрасно знаешь, что выработка чакры у неё нестабильна, а это чревато проблемами во время боя, — Орочимару устало потирает переносицу. — Я надеюсь, что ты понимаешь, что её надо убедить в том, что их питьё для неё обязательно? — И сделать это должен я? — Да, — Орочимару кивает головой, — не Кимимаро же мне это поручать? Как он, кстати? Всё идет по плану? — Да, я делаю, как мы и решили: Кимимаро думает, что я его поддерживаю, и тоже недоволен Хозуки. Кагуя действительно выглядит счастливее… — Еще бы: ты ведь для него старший брат, и твое внимание важно для него при любом раскладе. И так будет правильнее, чем если бы и я и ты крутились вокруг новоприбывшего. Слишком много внимание моему не доделанному сыну из Кровавого Тумана, не находишь? — Нахожу, — соглашается ирьёнин. — Он, кстати, притих пока что. — Ну да: прибивание гвоздями к дереву послужит ему неплохим уроком. Ты хорошо придумал, — хвалит своего старшего сына Орочимару. — Это Кагуя, — но тем не менее скулы старшего слегка розовеют. — Проследишь и за ним тоже, — велит мужчина. — Я пока что останусь здесь — надо кое-что утрясти, а ты вместе с Кимимаро и Хинатой отправитесь в Отогакуре. Там дождетесь меня и мы пойдем на миссию. — По поимке сынка даймё? — Нет, у вас с Кимимаро будет своя миссия, — отвечает Орочимару. — И я пока что не решил с вами я пойду, или с Хинатой и Гурен? — А что у нас будет за миссия? — Вам надо будет убедить присоединиться к нам некоего Джуго. Я думаю, что Кимимаро прекрасно подойдет на роль парламентера — он отлично показал себя на этом поприще. Ты же подстрахуешь его, — произносит змеелюд. — Когда нам выдвигаться в сторону Отогакуре? — Через пару дней я думаю, не раньше и не позже. — Я понял, — отвечает Кабуто. Он задерживается здесь еще на некоторое время и они решаю другие дела. Ирьёнин же вызнает для чего змеелюд хочет приволочь этого Джуго и думает, что в общем-то это неплохо для них для всех — стать сильнее.--- ---
Пару дней спустя
Я стояла на выходе из убежища — сегодня мы должны будем отправиться в сторону мобильной деревушки. Судя по всему, надо было спешить, пока они не ушли в «небо» и нам не пришлось судорожно их догонять. Мысли раз за разом возвращались к предстоящей миссии. Смогу ли я справиться? И чем вообще закончится эта миссия? Кабуто дает знак и Кимимаро следует за ним, я же замираю в нерешительности. Как можно идти на эту миссию? Она же аморальна по своей сути? И это не только её суть, но и суть этого мира. Но сильно ли различны между собой миры во вселенной? Или таких вот заблудших совсем немного? На мои плечи аккуратно ложатся горячие ладони, и я понимаю, кто сейчас стоит за моей спиной. Он аккуратно касается меховушки Тобирамы Сенджу и я слышу уверенный шёпот: — Делай так, как посчитаешь нужным. — А если я ошибусь? Если мои действия будут неверными и приведут к катастрофе, Саске? — Я сомневаюсь, что ты поступишь неправильно, — он произносит это легко и уверенно. — А что же на счет Гурен, то волноваться не стоит: она лишь пыль под твоими ногами. — Она так сильна… — Не сильнее, чем Огонь в твоем сердце. Саске исчезает так же быстро, как и появляется. Я же делаю первый шаг вперед, понимая, что Гурен при любом раскладе приведет пацаненка Орочимару. Но как именно это произойдет, будет зависеть не от неё, а от меня.