***
"Это лето будет прекрасным", — с такой мыслью Эдди вступил за прилавок в книжном магазине первого июня. На самом деле, день начинался как нельзя лучше. Он приехал сюда прямиком из дома Стэна и даже не представлял, что будет слушать ночью от матери. Очередные крики будут сопровождать его до самой комнаты, пока он снова громко не хлопнёт дверью, а миссис Каспбрак не начнёт притворяться, что у неё болит сердце, чтобы Эдди со слезами на глазах и трясущимися руками искал те самые таблетки. Так повторяется из раза в раз, и он каждый раз ведётся. В книжном магазине пахло плесенью и старыми, полусгнившими книгами. Было трудно дышать из-за слоя пыли, летающего в воздухе, из-за чего Эдди поморщился, усаживаясь за стойку, а в руках держа наушники и немного потрёпанный плеер. Всё равно посетителей в этом богом забытом месте нет, разве что прибежит кто-то из учащихся один раз в год, и то, чтобы взять книгу по школьной программе. А ему здесь торчать надо три месяца с десяти утра до восьми вечера. Каспбрак уже жалеет что согласился, но это лучше, чем перспектива всё лето сидеть с мамочкой, слушая её нравоучения. Отпрашиваться погулять всего на час и то, с целой аптекой на спине, а то "Ты же можешь простудиться, упасть, содрать колено и получить заражения крови". "И умереть, Эддичка". Конечно, Эдди всё это надоело. Ему исполняется семнадцать через месяц, и он хочет хоть немного самостоятельности. Но он несказанно рад тому, что его друзья до сих пор терпят, когда он каждый раз говорит "Простите, сегодня я никуда". Он правда рад, что с ним вообще общаются. Это даёт ему немного силы, делает его таким же подростком, как и других. Хотя Бен и Стэн часто нарушали правила дома Каспбраков, а именно "Никаких друзей в доме, они могут принести инфекцию, а ты потом будешь лежать с простудой и умирать, медвежонок". Они часто пробирались в дом Эдди через окно, тихо хихикая, пока мисс Каспбрак смотрела внизу какое-то ток-шоу. Они бесшумно устраивались на постели и включали первый попавшийся фильм или слушали музыку и напевали. Эдди даже иногда садился рисовать, но только ночью, потому что это хобби сына миссис Кей не поддерживала совсем. Вот и сейчас он сидит, положив ноги сверху на стойку. А в руках был карандаш и скетчбук, который ему ещё на Новый год подарил Бен, и набор акварельных красок Стэна. Эдди тогда, кстати, впервые пустил крупную мужскую слезу. Парень рисует стопки книг, выводя идеальные, четкие линии. Солнце светит через то самое маленькое окно прямо ему в глаза, но Каспбрак не обращает внимания слишком поглощённый процессом. Когда проходит больше двух часов, парень не выдерживает. Он уже обошёл эту библиотеку вдоль и поперек, изучил авторов на каждой отдельной полке, даже сделал себе пару заметок из книг, которые стоит прочитать. Солнце только начинает печь, поэтому мальчик открывает окно, вдыхая немного свежего летнего воздуха, прикрывая глаза. — Чёрт, я не взял ничего поесть, — уже в голос говорит себе Эдди, ударяясь об подоконник головой, проклиная себя за свою же забывчивость. На нём свободные летние шорты и майка Стэна, которую он успел своровать у друга, пока тот делал им завтрак. Да уж, сегодня вечером он будет слушать то, какой бессовестный и ужасный друг. Конечно же, всё это будет в шутку. Лёгкий ветер касается слегка покрасневших от высокой температуры щёк. Глаза парня невероятно прекрасны на солнце, цветом напоминая орех, и к зрачку становясь темнее, напоминая горький шоколад. Он смотрит на улицу достаточно долго, но ничего, собственно, не происходит, только дети, как всегда, бегают и играются. Всё, о чем сейчас думает мальчик, так это то, чтобы скорее наступило восемь часов и, чтобы, наконец, покушать. Буквально на секунду он замечает, как по дороге молниеносно проносится Audi Cabriolet, вышедшая в 1991 году. Эдди точно не уверен, но это, скорее всего, приехал мэр городка — Мистер Тозиер. Он был, на чудо, прекрасным управляющим, всегда улыбался, был дружелюбным и часто решал споры между соседями. Именно из-за этого его все так любили и выбирали на эту должность уже третий год подряд. Мужчина уезжал из города по делам ещё неделю назад, а сейчас вернулся, и Каспбраку на секунду показалось, что в машине был кто-то ещё. Но он почему-то решил об этом не думать.***
Дверь в библиотеку впервые за десятилетие открылась, а оповестил об этом маленький звоночек над ней же. Эдди изумлённо поднял глаза, щурясь от уже более мягкого света в окне, немного вытянув голову, чтобы увидеть, кого же принесло сюда за десять минут до закрытия. Это точно не Стэн, потому что тот заканчивает в десять. — Ну тут и пыли, можно сделать из неё тебе шубу, Билл, — звучит буквально в пару метрах от Эдди хриплый голос, а перед глазами только чёрные, как смола, кудрявые волосы, которые явно не знакомы с расчёской. Эдди кашляет в руку, ну, чтобы, привлечь внимание. — Денбро, ты это слышал? В этой хижине походу призраки — шепчет незнакомец, и его кудри перемещаются немного в сторону. Теперь-то можно разглядеть незнакомца во всей красе, правда, второй все ещё не замечает Каспбрака. — Рич-чи, ты просто дебил, — говорит уже второй голос, который, скорее всего, ещё не познал прелести переходного возраста и остаётся немного детским. А ещё Эдди слышит, что ему трудно выговорить некоторые слова. Он, наверное, заикается. Второй голос, имя которому, как Каспбрак уже понял, Билл, оказался умнее и подошёл к Эдди, который сидел там как мышка, еле высунув голову. Встав напротив и наклонившись к прилавку, мальчишка улыбнулся и протянул руку. Это значит, что Эдди должен её пожать? — Я-я не, — начинает мямлить Эдди, пока парень с кудрявыми волосами подходят ближе. Он с интересом заглядывая за плечи Билла и улыбается глупой улыбкой. — Он, наверное, глухой, — смеётся высокий парень, оглядывая Эдди с ног до головы, так, что тот чувствует себя неуютно, будто стоит перед ним полностью раздетым. Боже, Каспбрак даже не знает его, а уже думает о таком…неприличном. Щеки краснеют, пока Эдди шарит руками по карманам для того, чтобы найти свой ингалятор. Он, чёрт возьми, начинает задыхаться, его лёгкие сжимаются, а изо рта всё тяжелее выходит выдох. Как же это всё глупо. — Ч-чувак, с тобой все хорошо? — обеспокоенно спрашивает Билл, наклоняясь ещё ближе, и Эдди думает, что это будет самая тупая смерть, какая только может у него быть. Быстро притягивая ингалятор ко рту, как спасительный воздух, Эдди немного вдыхает, прикрывая глаза. Лёгкие перестаёт жечь, со щёк сходит красный след уже после второго вдоха. — У него, походу, только что был приступ астмы, — выдаёт кудрявый мальчишка. Только после произнесенного вслух факта, он округляет глаза, понимая, что сейчас человек перед ним мог умереть. — Что вы здесь забыли? — первое, что задаёт Эдди, отдышавшись. Даже имя не спросил, вот так нагло. У парней даже не сразу нашелся ответ, и они просто смотрели на него, периодически вспоминая моргать. — Для особо одаренных я повторяю ещё раз, что вы… — но договорить ему не дали. Кудрявый мальчишка отошёл от "гипноза" и с ухмылкой произнёс: — Ричи Тозиер, Ричард, Балабол и ещё тысячу и одно имя. — Мне честно насрать, хоть бы и Пичи, — хмурится Каспбрак, пока до его мозга доходит фамилия Тозиер и он опять краснеет. — Я спрашиваю, что вы здесь забыли? Чёрт-чёрт-чёрт. — Мы ещё даже не знакомы, веснушка, а ты уже хамишь нам, — цокает языком Ричи, внимательно наблюдая за каждый движением Эдди, который опять замер. Он только что нахамил сыну мэра. — Это не дело. Эдди чувствует себя тупейшим человеком. Он сейчас нахамил совершенно незнакомому человеку, который ведь даже не обидел его, ничего в библиотеке не тронул, но следующие слова слетают с языка быстрее, чем Каспбрак успевает подумать: — Какая ещё веснушка? У меня есть имя — Эдди, тупица. Незнакомец, он же Ричи, хмыкает, осматриваясь и хмурясь. Он явно не в восторге от того, что находится здесь, да и вообще в компании ворчливого, как старикашка, Эдди. Второй, его друг Билл, улыбается очень по-доброму, а в его глазах сплошное дружелюбие к окружающим. И Каспбраку это нравится. — Твоя фамилия такая же дурацкая, как и имя? — вдруг спрашивает Тозиер-младший, пока Эдди думает о глазах и о том, что глаза Ричи его раздражают. — Она будет получше твоей, — сводит брови к переносице Эдди, руками цепляясь за конец деревянной поверхности. Это не доведёт их перепалку до добра. — Каспбрак. — Мы ещё посмотрим, кто в конце чью фамилию возьмёт, Эдди-спагетти, — опять эта чёртова ухмылка, он, наверное, с ней родился, думает Эдди. Ладошки потеют, и он молиться богам, чтобы за ним скорее зашёл Стэн. — Я вижу, ты чемпион в придумывании тупых кличек за секунду, — закатывает глаза Эдди. Внутри все переворачивается от осознания того, как его бесит этот наглый мальчишка, а если он ещё и приехал на всё лето, то оно, скорее всего, станет отвратительным. — Не бери в голову, — усмехается Билл, толкая друга локтем в бок, пока Ричи корчится, покрывая того трёхэтажным матом. Парень наклоняется так, чтобы только Эдди услышал его слова: — Будь с ним помягче. И больше ничего. Принимает исходную позицию, улыбается своей идеальной улыбкой, показывая Ричи средний палец. — Вы здесь на всё лето? — задаёт волнующий его вопрос Каспбрак, и закрывая глаза, просит, чтобы кудрявый произнёс "Нет". Но этого не происходит. — Да, — удовлетворённо кивает головой Ричи, отдергивая свою рубашку, которую он, скорее всего, разрисовал сам. На белом полотне были только разноцветные точки, которые Эдди казались глупыми. Будем честными, весь Ричи Тозиер казался Эдди Каспбраку глупым. — Эти девяносто два дня будут лучшими, — заявляет Билл. Он тянет первую попавшуюся книгу, которая валяется на полке, наверное, со времён Сталина, потому что её вид оставлял желать лучшего. — Я теперь мало в это верю, — шепчет Эдди, наблюдая за тем, какие эмоции проскальзывают на лице кудрявого мальчишки. Они, кстати, слишком быстро сменяют друг друга. Эдди это кажется странным, наверное, у парня не всё в порядке с головой, и он услышал шепот Каспбрака. Чёрт. Ричи Тозиер улыбается, улыбается и улыбается. Зубы, в которых, кажется, можно увидеть свое отражение, и никто не знает, что же скрывается за простой улыбкой, казалось бы, беззаботного парня. — Я приложу все силы, чтобы испортить твое лето, Каспбрак, — отозвался Тозиер, оголив белоснежные зубы в очередной сумасшедшей улыбке. — Ты уже его испортил, как только зашёл в эту дверь, — огрызается Эдди, пока дверь снова открывается, пропуская ещё одного посетителя. Стэн проходит, удивлённо окидывая взглядом гостей. Когда он замечает лицо Тозиера, то округляет глаза и вопросительно смотрит на Эдди. — Мы пойдём, — шикает Билл, явно не радуясь словам Ричи, который посылает Эдди воздушный поцелуй и уходит, когда щёки мальчика снова краснеют. — Ричи Тозиер? — удивляется Урис, подходя ближе, он замечает неловкий румянец, которым покрыт Эдди и тихо смеётся. — Что он здесь забыл? — Он такой бесячий, надоедливый, вечно улыбается и думает, что смешно шутит! — шипит Каспбрак, всё ещё смотря на место, где стоял Тозиер. — Чёртов клоун. Стэн Урис всё понимает.