***
— Билл? Беверли? И...? — Эдди не нашёл слов кроме тех, которые были в голове. Он удивился приходу друзей Тозиера на место его работы, ещё и в такую рань (на часах пол десятого утра). С ними был ещё один незнакомый ему мальчик, но разум подкидывал идею, что это ещё один друг вышеупомянутого. — Майк Хэнлон, — решил представиться парень сам, пока Марш хотела уже было сказать имя, но вовремя остановилась, осматриваясь по сторонам, хотя она здесь уже не впервые. Майк, как он представился, был выше Беверли, но немного ниже Билла, темнокожий с большими глазами, которые с интересом разглядывали Эдди и короткие, но вьющиеся волосы. Тут, походу, собралась Банда Кучерявых, ну, кроме Билла, у которого волосы на удивление были прямыми. Хэнлон протянул руку для рукопожатия, но Эдди, как всегда, затупил и ответил спустя пару минут, за которые успел назвать себя тупым тысячу раз. У Эдди уже язык не поворачивается сказать «И что вы здесь забыли?». Он за последние дни задавал этот вопрос слишком часто. Обращаться то к Тозиеру, то к его друзьям, но дружелюбием от него подавно не веяло, особенно, если смотреть на лицо, которое выражало крайнее недовольство: брови были сдвинуты к переносице, глаза бегали по трём перед ним стоящими, губы напряглись. — Вам что-то от меня нужно? — ну, могло быть и хуже. Такой прямой вопрос застал их врасплох, знакомые сразу переглянулись между собой, будто обсуждали запретную тему для Эдди глазами. Мальчик в эту минуту чувствовал себя не третим, а четвёртым лишним. — Ты гетеро? Ну, тебе нравятся девочки? — слишком резко спросил Билл, за что был награжден подзатыльником от Бев, которая посмотрел на Эдди встревоженно и закусила губу. — Ты не подумай ничего такого, — сразу продолжила девушка, зло смотря на Денбро, а тот только пожал плечами «Ну, а что? Я просто спросил», после этого жеста Майк ещё добавил ему локтём под рёбра. — Нам просто нужно… Эм… Знать. — Как давно вы интересуетесь ориентацией человека, которого знаете пару дней? — Эдди явно был возмущён таким вопросом, сложив руки на груди. Он просто пялился на них взглядом «Я хочу убить вас за такие вопросы». — Я же говорил, что он не скажет, — фыркнул Билл. В комнате резко стало меньше воздуха, Каспбрак только теперь заметил, что дышит тяжелее, чем обычно. Если судьба существует, то она явно мазохистка. А то как еще объяснить начинающуюся паническую атаку? — Мы дебилы, он же астматик, — бьёт себя по лбу Денбро, видя, как тяжело поднимается грудь Эдди, но его взгляд не расфокусированный, значит всё хорошо? — Всё нормально, Билл, — пытается спокойно выговорить Эдди, и он правда немного успокаивается. Он лишь оцепенел из-за вопроса о его ориентации, ведь никто ещё о таком не спрашивал. Каспбрак, конечно, не то, чтобы скрывал факт о том, что ему нравятся мальчики, но так сразу в глаза его никто не спрашивал. Его мать, например, полностью была уверенна — её сын натурал, ведь ещё с детства она говорила ему, как плохо любить человека своего пола; о том, что таким людям нет прощения, и они после смерти горят в аду. — Бог не любит таких, медвежонок, — говорила Соня Каспбрак, с призрением смотря на парней, гуляющих вместе за руку по улицам Дерри. Мама всегда права, не смей с ней спорить. Эти слова и утверждения сильно ударили по Каспбраку в тринадцатилетнем возрасте, когда он начал смотреть, как на объект влюбленности совсем не на девочек. Он два года твердил себе — это плохо, и будет его тело за такие мысли гореть в аду. Правда, в пятнадцать, именно в свой день рождения он принял решения исключить из своей жизни указания матери, как единственные правильные решения, после этого Соня и начала поднимать на него руку, кричать так, что уши закладывало, а Эдди только и оставалось терпеть, но при этом он всегда делал всё по-своему. — Эдди? — Беверли сейчас находилась слишком близко к нему, а он настолько ушёл в свои мысли, что и не заметил, как не моргал уже пару минут, тут же нервно осматриваясь по сторонам, держа опору — ноги сейчас еле держали на земле, поэтому он упал на стул позади. — Нет, — одно слово, которое сказал Эдди заставило Билла присвистнуть, а Марш улыбнулась подобно матери, которая всегда знала, что её сын гей, а после этого спокойно потрепала его волосы. — Ещё один, — закатывает глаза Майк, но при этом улыбается и смотрит на Билла с прищуром, явно зная то, чего не знает Каспбрак. — Чёрт, только не говорите… — Эдди запинается перед последним словом, или, точнее именем. Они и так догадаются, кому именно ничего не говорить. — Ричи? — все трое заливаются смехом, и Эдди совсем не понимает, что тут происходит, и почему они смеются, он же ничего смешного не сказал, так? — Так зачем вам это знать? — задаёт волнующий его вопрос Каспбрак, снова смотря на них осуждающе. Да уж, он знает, что менять эмоции на лице слишком быстро, настолько, что Билл сразу же перестаёт смеяться и неловко смотрит в пол. — Просто, для научного проекта, — серьёзно говорит Беверли. Эдди даже не сразу понимает — Бев его обманула, а когда понимает, то след всех троих уже простыл, и он снова остался в магазине один.***
Сидеть одному в магазине надоело, когда стрелка часов перевалила за пять, а целый день к Каспбраку никто так и не приходил, он понимал — у Стэна работа, конечно, он не прибежит сразу, если Эдди станет скучно, но что с Тозиером? Тот обычно никогда не пропустит шанса лишний раз придти покрасоваться перед глазами Каспбрака и тупо пошутить, чтобы Эдди краснел от злости. Он всё это время думал о том, а кто же нравится Ричи? Ну, ему на самом деле было не интересно (это конечно ложь). Есть ли в жизни Тозиера тот человек, при виде которого у него сердце рвётся наружу, а в глазах вот-вот и появляться сердечки. Ему было интересно, какой этот Ричи, когда из его рта не вылетают вечные пошлые шуточки, когда он сидит дома один в своей комнате и, например, играет на гитаре? Да, этот инструмент точно подошёл бы ему и его длинным пальцам, которым суждено оказаться на струнах гитары. Эдди тебя не туда заносит. — Блять, уйди из моей головы! — шипит Каспбрак, пока перед глазами стоит образ Тозиера, непослушные волосы которого спадают ему на лоб, его брови нахмурены, пока пальцы отыгрывают мелодию, от которой уже сердце Каспбрака грозиться выйти в окно. Настолько сильный шум стоит в ушах, но при этом Эдди слишком чётко слышит эту мелодию. — Эдди, у тебя есть любимые исполнители? — задаёт вопрос Тозиер. Стоп, что? Эдди резко открывает глаза, а его лицо бледнеет, будто он увидел мертвеца или что похуже. Ричи вопросительно косится на него, такое поведение Каспбрака как минимум странное. — Тозиер, тебя не учили здороваться или, хотя бы давать знать о своём присутствии? — у Эдди смешанные чувства, но чувство раздражения при виде кудрявого увеличивается настолько, что покрывает все другие. — Колокольчик всегда оповещает о посетителе, — пожимает плечами Ричи, садясь на деревянной стул, где пару минут назад лежал скетчбук с рисунками Эдди. Тот самый, который Тозиер ему подарил. — Убавь пыл, Эдди-спагетти. Кличка такая же тупая, как и Ричи, до которого не доходят слова «Не называй меня так», но Эдди ничего не говорит, только смотрит испепеляющим взглядом, когда-то он точно не выдержит и ударит Тозиера. — Я спокоен, — огрызается Эдди, отворачиваясь, чтобы не видеть физиономию кудрявого, который как всегда ухмыляется. Он так действует на нервы. Он так действует на Эдди. — Ты действительно сидишь тут весь день? — Ричи находит это занятие донельзя скучным и только откидывает голову, изображая, как спит, при этом не рассчитывая, бьётся о полку с книгами. Эдди смеётся. Ричи даже на пару минут затихает, слушая такой чистый звук — смех Каспбрака его будто послали ангелы с небес или кто там сидит. Правда, говорить об этом он конечно не будет, только улыбнется тайком, чуть приподнимая уголки губ, всё же приятно осознавать — Эдди не настолько ненавидит его, как говорит. Каспбрак вообще казался для Тозиера комком противоречий, которые боролись в парне каждую секунду, и почему-то хотелось оградить Эдди от этого всего, даря ему спокойствие. — Ну да, где же мне ещё быть, — фыркает Каспбрак, будто неочевидно. Это же его работа, он должен здесь быть до определенного времени, ему за это платят, а он ещё и дома не сидит. — У меня в постели, например, — опять ухмыляется Ричи, немного наклоняя голову, и очки сползают на кончик носа. Они всегда бесили Эдди, в них глаза Тозиера казались ещё больше и ещё глупее; он очень хотел увидеть Ричи без них. — Тозиер, твои подкаты безнадёжны, — Каспбрак подмигивает ему, мол «Мальчик, не заблуждайся». Ричи ничего не отвечает, только хлопает глазами пару раз, после снова натягивая свою безумную улыбку, которая грозит выйти за пределы нормальной улыбки. Его рот скоро разорвется, Эдди уверен. — Я же тебе нравлюсь, признай, — слишком самоуверенный тон, Каспбрака это злит похлеще тупых шуток. Он хочет поставить Тозиера на место, хочет, чтобы тот хоть на минуту перестал быть таким павлином при нём, блять. — Я признаю в двоих случаях: никогда или же никогда, могу поспорить, — Эдди протягивает ему руку на спор, смотрит в глаза, где плещет азарт, а в Эддиных — злость. — Ладно, на что? — Ричи протягивает руку в ответ, с вызовом пожимая её, но не отпускает. У Эдди по коже от прикосновения мурашки, сердце гулко отдается где-то в ногах, он не думает сейчас совсем. — Если выиграю я — ты перестанешь тупо шутить и попадаться мне на глаза, ты очень раздражительный, — Эдди победно улыбается, также держа руку Ричи, сжимая её сильнее. — Если выиграю я — задам один вопрос, ответом на который должна быть твоя правда, — Ричи отпускает руку первым, не прощается, и с довольным видом уходит из магазина. Эдди так и не ответил ему на вопрос о исполнителях. Что за тупое желание? Какой ещё нахуй вопрос? Вопрос, серьёзно? Эдди ожидал всего: от обычного поцелуя до раздеться и пробежать по улице, но точно не простого вопроса. Ричи — вот кто сплошной вопрос, он всегда делает то, что Эдди даже в мыслях не было. Невозможно предугадать следующий шаг Ричи и Каспбраку с этим нужно смириться. Конечно, он не хочет просто так сдаваться, в Эдди есть то упорство, которое никто не замечает, и если он хочет он всегда добивается своего. Почему спустя пять дней он хочет добиться Ричи? Он сам не знает, хотя добиться, звучит будто Эдди принцессу из замка спасает, это не то. Он просто хочет узнать его поближе. Да, всего лишь подружиться, если это возможно при причине, из-за которой они сейчас поспорили. Каспбрак наматывает круги по магазину, обдумывая каждый свой шаг, но как его сделать, если Ричи Тозиер — неприступность и головоломка, которая никак не желает проявить настоящего себя. Это дикая смесь непонятных поступков странных вопросов и некой безысходности в глаза. Эдди с такими людьми ещё никогда не встречался, вот вам и объяснения, почему он так хочет разгадать, что же за человек этот Тозиер. Ты та дилемма, которая не даёт мне покоя. Эдди уверен — это ненависть, которая плавно будет переходить в дружбу. Он надеется, даже не подозревая, как внутри окончательно ни ненависти, ни неприязни — ничего из этого нет, только образ Каспбрака, которому Ричи омерзителен. Эдди Каспбрак не понимает, что он проиграл спор Ричи Тозиеру задолго до того самого спора.