Параллельные прямые

      Весь день Сал и Ларри, вроде, вели себя, как и обычно. Обычно для них, разумеется. Но злых взглядов как и внезапных мелких стычек стало вдвое больше.       Салли уже не знал, что ему делать и чью сторону принимать, если вдруг того потребует ситуация. Небольшие пререкания то и дело превращались в ожесточённые споры, да такие, что, казалось, недалеко и до драки.       Всё происходящее сильно тревожило младшего Фишера, но на этот раз двое братьев были слишком заняты убийством друг друга в собственных мыслях или поиском стёба пообиднее, чтобы заметить поведение парня с хвостиками.       Голубоволосый смог выдержать до обеда, но потом, как только появилась возможность, взял ключи Ларри и ушёл на улицу. Он не хотел участвовать во всём этом безобразии, желая простого спокойствия. Но с тех пор, как парень с хвостиками оказался в этом мире, спокойствия не стало вовсе. И кто знает, что лучше: бесконечно одинаковые дни в Апартаментах или постоянное ощущение головокружения от сменяющихся событий?       Протезник, погруженный в свои мысли, набрёл на какой-то двор, где уселся на пустые качели и, изредка лениво раскачиваясь и касаясь носком кед снежного сугроба, просто наслаждался тишиной и пустотой окружающего пространства.       Вокруг не было ни души. Этот двор Салли приметил ещё вчера, когда бесцельно бродил вдоль домов. Наверняка, летом здесь должно быть красиво. Но сейчас небольшую площадку, огороженную чёрным низеньким заборчиком, по периметру окружали голые деревья, угрожающе раскачивающиеся под порывами ветра, а всё видимое пространство покрывал снег, смешанный с песком, которым посыпают дороги.       Фишер вновь вернулся к вопросу о своём возвращении. Он думал, что просто свихнется жить с этими двумя, которые вечно ссорятся. Парень не любил конфликтов и старался всё решать мирным путем. Как видно, Сал не был сторонником таких убеждений.       Правильнее будет сказать, что мысли о поиске пути обратно в родной мир всегда маячили на периферии сознания, но чем дольше парень с протезом жил в этой параллельной реальности, тем стремительнее растворялись его надежды попасть домой хоть когда-нибудь.       Время шло. И шло очень быстро.       Найти бы только способ открыть дверь в пятиэтажку Эддисона… Быть может на четвёртом этаже, где он убегал от красноглазого, и окажется злосчастная приставка. А там уже и до возвращения будет недалеко… Был бы Тодд, он бы наверняка что-то придумал!       Но Моррисон — пока единственный, кого Салли ни разу не встретил здесь.       Сидеть на одном месте Фишеру надоело и он, поднявшись с качели, медленно побрёл куда глаза глядят, не прекращая своих раздумий.       Проходя мимо очередной торговой точки, с интересом разглядывая вывески и витрины, Салли увидел магазин часов. Хотя, скорее это можно было бы назвать лавкой, где хранились и такие древние измерители времени, в существования которых ты бы даже не поверил.       Однако, среди богато украшенных экземпляров встречались и самые обычные банальные будильники. Было в этом что-то очень символичное, ведь они выглядели весьма нелепо и несуразно среди старинных вещей. Голубоволосый ещё некоторое время стоял, с интересом рассматривая все эти часы. На многих из них время было без пятнадцати семь.       «Они хотели устроить заезд в семь часов…» — мелькнуло в голове парня с хвостиками, и он тут же забыл про свой план прогуляться ещё чуть-чуть и устремился к дому, пытаясь внушить себе, что несмотря ни на что, он не станет каким-то призом в глупом споре. Парню хотелось верить, что разума в Ларри и Сале больше, чем азарта.       Салли быстро дошёл до дома, открыл дверь, с удивлением понимая, что стоит полная тишина. Голубоволосый быстро прошёлся по комнатам, желая всё же застать старшего Фишера и Джонсона, сидящих по своим комнатам, но его худшие мысли стали реальностью.       Тогда, чтобы не терять напрасно время, протезник быстрым шагом направился к торговому центру, куда они заходили с Ларри, когда шли в гости к Эшли, ведь именно там, вроде как, была некая конечная точка их заезда.       Добираться до места было не так далеко, но младший Фишер боялся, что не успеет. Он верил до последнего, что не всё так, как кажется, хотя осознание уже маячило на краю понимания.       Когда совсем не торопишься, время будет ползти и тянуться, словно в одной минуте умещается целый час, а когда куда-то спешишь, оно бежит с сумасшедшей скоростью, словно желая, чтобы ты опоздал. Этот случай не стал исключением.       Салли не успел дойти считанных метров до условленного места «финиша», о котором заранее договаривались Пожарник и Патлатый, как уже заметил две фигуры на мотоциклах, которые гнали с огромной скоростью по прямой улице.       Знакомые байки, экипировка… Это точно были они!       Не трудно догадаться, что, увидев ещё издалека на открытой местности предмет своего спора, Сал и Ларри были удивлены, а потому сразу сбавили скорость, останавливаясь в метре от голубоволосого, который так и замер, несколько секунд неотрывно глядя на парней. — Салли? Ты какого чёрта здесь забыл? — нахмурился Сал, снимая шлем и слезая с Кавасаки. — А что вы здесь делали? — удивлённо спрашивал парень, уже зная ответ. Он просто не мог поверить, что на него действительно поспорили, а потому переводил взгляд то на шатена, то на синевласого, ожидая увидеть с их глазах хотя бы какое-то подобие стыда, но не видя ровным счётом ничего. — Всего лишь проехались на спор, — пожал плечами Сал, как ни в чём не бывало. — Я знаю, что это было! Вы спорили на меня! — разозлился Салли, прекрасно всё сознавая, а так же понимая, что его, ко всему прочему, ещё и обманывают. — Ну, ничего же такого, — попытался отговориться Фишер, оттряхивая руки в перчатках и удивляясь тому, что младший был в курсе происходящего. Парень окинул взглядом Джонсона, думая: «Неужели Лори спалил?» — Поспорили на меня! — крикнул парень с хвостиками ещё раз, — Я что, по-вашему, вещь?! — Да не психуй ты… — влез в разговор Ларри, тайно радуясь, что младший вмешался, ведь Пожар был к победе, как ни прискорбно, намного ближе. А тут, вроде как, и в ничью уйти можно… Ну или хотя бы взять реванш. На этот раз шатен точно не сбавил бы скорости на повороте, отчего сейчас и потерял драгоценное время. — Не психуй… Я и не психую! — с холодностью в голосе, но заметной обидой, которую ничем не скрыть, говорил Салли, — Просто напомню вам, что. Я мать вашу не чья-то собственность! Вы не имели права так делать, не спросив меня! — Да никто не говорит про собственность, не драматизируй! — вспыхнул Сал, хмурясь. Этот «концерт» от младшего сейчас был очень не кстати. — А как это по-твоему выглядит?! — зло говорил голубоволосый, не вовремя вспоминая всё плохое и обидное, что сделал Сал. «Два идиота! Они же могли всё мне рассказать… Спорили бы друг на друга, раз делать нечего!»       Синевласый даже не успел и слова вставить, когда злой и расстроенный тем, что им вот так распоряжались, Салли произнёс: — Знаете что?! — буквально выплюнул носитель протеза, — Идите вы оба к черту!       Злости парня с хвостиками не было предела, но наравне со злостью было и ужасно обидно. На него поспорили, как на что-то неодушевленное. Как на что-то, что не имеет собственных чувств. И хуже всего, что спорил человек, который, фактически, был тобой и мог бы понять, каково это.       Но младший Фишер запоздало начал понимать, что они с Пожаром совершенно разные. И гонщику даже близко не было бы дела до того, что на него бы спорили, ведь это уже стало чем-то привычным: так и работают ставки на гонках.       Парень с хвостиками просто оставил шокированных таким поворотом событий парней и ушёл, не желая даже теперь никаких оправданий. Сделанного всё равно не изменишь.       Он шёл бесцельно бродить по округе в одиночестве, лишь в компании собственных мыслей. И время сейчас опять шло на удивление быстро.       Салли медленно ходил между домов и магазинов, отчасти наслаждаясь эстетикой вечернего города. Города, который он не знал, но в то же время выучил наизусть.             Фонари накладывали на дорогу мягкие тени. Ох уж это необычное, словно загадочное, вечернее освещение… В окнах некоторых домов поочерёдно зажигался свет. Кто же живёт в этих квартирах? Люди… Дети… Взрослые… Семьи… И ни в одном таком доме нет места Фишеру.       Парень уже смирился с тем, что, наверняка, не сможет вернуться обратно. Обратно в свой мир. Но маленькая надежда ещё теплилась угольком в сердце, а происходящее вокруг только сильнее распаляло пламя желания во что бы то ни стало оказаться дома. К тому же, голубоволосый очень скучал по всем: по отцу, который толкал задушевные речи и пытался быть хорошим родителем, по Лизе, которая всегда умела найти нужные слова и помочь, по Ларри, который был рядом…       Слишком одиноко в чужом мире, слишком холодно, несмотря на то, что скоро уже должна наступить весна.       Одинокая слеза против воли скатилась по щеке, но большего голубоволосый себе не позволил.       «Драматизирую… Как же…» — думал он про себя, шмыгая носом. Злость поутихла, но всё равно никуда до конца не ушла. Салли и так уже лишили многого, но потерять право на то, чтобы распоряжаться собственной жизнью самостоятельно, он не хотел. А то, если дать волю, то он действительно мог бы превратиться в вещь. Хотя, скорее, эти глупые мысли возникали от обиды и не имели почти ничего общего с реальностью.             «Они друг друга явно стоят!» — рассуждал парень о двух сводных братьях.       Однако, тяжёлые размышления о своей нелёгкой судьбе Фишер решил оставить на потом. Достаточно уже самокопаний, и так плохо…       Протезник просто гулял, стараясь забыть произошедшее. Стараясь заглушить тоску по дому. Убеждая себя в том, что, в конце концов, многие люди из тех, кого он знал раньше, остались. Правда, изменения в них всё же произошли. Не внешне, но внутренне. И от этого до сих пор было тошно. Словно от привычного города осталась лишь пустая оболочка, которую заполняло нечто, совсем не похожее на то, что было раньше.       Тьма всё сгущалась, и людей становилось меньше. Всё реже проезжали машины, слепя фарами, всё больше гасло, а не зажигалось огней в окнах. Ночь вступала в свои права.       Но Салли было плевать на такую пустяковую вещь, как время. Оно просто потеряло сейчас для парня всякий смысл и интерес. Ему думалось, что прошло не более часа, но стрелки часов уже стремительно приближались к двенадцати, а парень даже и не думал возвращаться в свой здешний дом. Ему было хорошо сейчас, вдали от всех и наедине со своими мыслями, чувствами, наедине с собой, когда всё плохое уже произошло, а в хорошее уже не верилось. Хорошо просто в этом, ничего не значащем, мгновении…       Невдалеке послышался рёв мотоцикла. Фишер снова вспомнил про этот дурацкий спор. И, как видно, не зря.       Байк притормозил у обочины, а его владелец повернулся в сторону парня с хвостиками и хрипло проговорил: — Садись, домой поедем.       Салли только остановился, недоуменно и напряжённо глядя на этого человека, но потом расслабился, увидев в темноте детали получше, и понял, что это никто иной, как Сал. — Я с тобой никуда не поеду, — фыркнул протезник, разворачиваясь и упрямо начиная идти вперёд, в противоположную от Пожара сторону. Какое-то время за спиной, было тихо, но потом вновь послышался гул мотора. Голубоволосый облегчённо выдохнул.       «Ну, наконец, отвязался!» — подумал парень, посмотрев по сторонам и начиная переходить дорогу.       Но не успел он как следует обдумать всё, как Сал на своём Кавасаки притормозил теперь уже с этой стороны улицы. — Давай без глупостей, Фишер! Я и так полгорода объездил тебя разыскивая, придурок! — раздражённо говорил гонщик, но что-то похожее на беспокойство звучало в его голосе. — Ну раз полгорода, — закатил глаза Салли. Он понемногу перенимал надменную манеру общения Сала, но всё же, раз выбора ему не оставили, сдался и сел позади синевласого.       Было вполне себе удобно. После первого раза, к тому же, не так уж и страшно. — Держись за меня крепче, — произнёс старший Фишер, как и в прошлый раз. Парень с хвостиками послушно обхватил водителя за пояс, прижимаясь к нему.       Даже несмотря на свой небольшой страх, который можно было списать на обычное волнение, Салли доверял опытному Пожарнику. А потому вскоре переживания от ощущения, к слову, не такой уж и большой скорости, сменились неким чувством свободы. Сал не стал сильно разгоняться в черте города.       Ветер нещадно трепал голубые хвостики, иной раз казалось, что застёжки старенького протеза не выдержат, однако, всё было хорошо.       Салли смотрел, как быстро проносится и изменяется пейзаж вокруг него, сливаясь в одно пятно и полосу света от фонарей. Было очень красиво! Ночные поездки это то, что, наверно, хотелось бы повторить…       Единственное, что парня немного смущала такая близость к Салу. Но с другой стороны, как ещё держаться, как не за него? Всё так и должно быть, верно?       Поездка была не такой уж длинной, но запоминающейся. Салли соскочил с мотоцикла первый. Ноги едва держали и немного дрожали от этого соприкосновения с совершенно иным миром драйва и адреналина. Но свои восторженные эмоции на этот раз паренёк решил сдержать при себе, хотя и хотелось дать волю чувствам, но Фишер младший, вроде как, всё ещё был обижен, а потому только отпустил что-то вроде: «Хорошо водишь», что звучало донельзя банально, и дождался, пока Пожар отгонит байк в гараж, чтобы вместе зайти домой. Синеволосый на эти слова только хмыкнул.       Без шлема Сал выглядел совершенно иначе. Но на лице его всё так же было не прочесть ни одной эмоции. Он молча открыл дверь в дом, прошёл внутрь, снимая с себя куртку и ботинки. Затем закрыл дверь и вдруг, резко развернувшись, схватил Салли за ворот его куртки, встряхнув, и начиная сверлить злым взглядом: — А теперь потрудись мне объяснить, Салли, какого черта ты шляешься хер-пойми-где в такое время?! — прошипел Пожарник, смотря прямо в чужие глаза.       Парень с хвостиками так и застыл. Чего-чего, а такого поворота событий он точно не ожидал! — Ну… Я… — начал было голубоволосый, но не придумал, что дальше сказать. Все мысли, ровно как и все обиды, вмиг куда-то испарились в самый нужный момент. — Ну, ты! Я тут переживаю за него, понимаете ли, а он шастает по улицам ночью! — Сал отпустил Салли, сложив руки на груди, — Ещё раз такая херня повторится — ты вообще никуда выходить не будешь! — Что? Да как ты… Это… — пытался противиться и отстаивать свою позицию Фишер, но под этим грозным взглядом он вообще забывал, как говорить, а потому смолк, смущённо глядя в пол. Его отчитали, как маленького и неразумного ребёнка! — Если говоришь что-то, то говори нормально, — фыркнул синевласый, но уже не с той интонацией, а чуть спокойнее, — В следующий раз я тебя искать не буду, понял? Нокфелл далеко не тот маленький городишко, где ты, как видно, жил. Он большой и опасный. А я не хочу, чтобы с тобой, малявка, что-то случилось. — Да хватит тебе, Сал, — вдруг донеслось откуда-то со стороны, и в дверном проёме при входе на кухню парни увидели Ларри, — Распереживался-то как! — насмехался он, ухмыляясь. — Заткнись, Лори. Собакам слово не давали, — рыкнул Фишер старший. На это Джонсон лишь цыкнул, снова скрываясь на кухне.       Затем Сал снова кинул взгляд на Салли, застывшего в проходе, тяжко вздохнул и, потерев переносицу, сказал: — Иди спать, Салли. Завтра обо всём поговорим.       Салли не стал противиться, так как и сам уже порядком устал, но отметил себе в голове, что Пожар, вот так сюрприз, переживал за него и искал… Он был ему нужен, вроде как… Хоть кому-то! Но отчего-то эта мысль не хотела уходить из головы, заглушая все обиды. Нужен…       Младший Фишер плюхнулся на кровать в комнате Ларри, не забыв принять свои лекарства и натянув на себя одну из тех футболок, что отдал ему Сал, говоря про себя, что так просто удобнее.       Было так уютно… Наверное, усталость сыграла свою роль, а потому, слыша тихие разговоры шатена и синевласого, парень уснул.