Из Лос-Анджелеса в Лондон

Где… Где я? Что… Что я здесь делаю?

Я медленно попыталась открыть глаза. Но я была слишком слаба. Я ничего не могу вспомнить. Я напилась на вечеринке? Кто-то подмешал мне наркотики в мой напиток? Медленно мне удалось открыть глаза. Все было размыто. Я узнала светлое помещение, повсюду стояли камеры и штативы. Тысячи мыслей проносились в моей голове. Но в одном я была уверена: мне нужно выбраться отсюда как можно скорее. Я попыталась встать, но что-то удерживало меня. Ослабев, я осмотрела свое тело. Я не могла поверить своим глазам. С тяжелыми наручниками и скотчем меня привязали к ножке стола. Я была слишком ошеломлена, чтобы сбежать, и звать на помощь было бы самоубийством. Слеза побежала по моей щеке. Я понимала, что должна умереть. — Оу, не плачь, Эмма — сказал ироничный голос, который показался мне очень знакомым. Это был человек в белой рубашке, который только что вошел в комнату. Я не могла разглядеть его лицо, так как он стоял не менее чем в 10 метрах от меня. — Ты не должна быть в сознании. — Тебе нужна еще одна доза? Мужчина приблизился ко мне. В руке у него был шприц и небольшой сосуд. Теперь он стоял прямо передо мной. Я повернула голову в направлении его лица. Я узнала его. Это был Энтони. Мое горе в одно мгновение сменилось гневом. — Почему ты делаешь это так жалко? Я снова закашлялась. Он смеялся надо мной: «О, Эмма. Такая маленькая и такая глупая. Просто прекрасно видеть, как люди страдают.» — Он изобразил мерзкую ухмылку, — «Я делаю это раз в неделю. Отличная жизнь, верно?» Ему, видимо, было очень интересно наблюдать за тем, как я слабею — И что, черт возьми, приводит их всех сюда? Он опустился на колени ко мне. — Хороший вопрос, малышка. Ты же знаешь, это моя работа. Я одержим идеей запечатления невинности перед тем, как она перерастает в страх. Эта тонкая грань между серым, белым и черным. Слегка бессознательная модель часто является самой открытой и честной. Никакого тщеславия или позирования, просто... чистое выражение. И я могу сфотографировать вас в тот момент, когда вы потеряете невинность, не так ли? Я не могла поверить своим ушам. — Да, ты психопат. И это твоя последняя фотоссесия. Я чувствовала себя сильнее, но знала, что это не продлится долго. Энтони не ответил и направился в сторону своего стола. Он достал что-то из своего ящика и посмотрел на меня: «Обещаю. Последняя доза будет безболезненной... Хотя, я мог бы оставить это и своему ученику.» Он что, теперь других с собой таскает?