obsession

      Быть вместе с тобой крышесносно.       Ты — мое свободное падение. Просто бери мою руку — полетели дальше. Вместе навсегда, как и обещали.       Целуешь лениво, развязно, в голове лишь ветер и мысли о том, что это навечно, а парные тату на безымянных пальцах, как обещание вечности. Уверена, что ты бы и на сердце набил татуировку, если бы это было возможно, но мне просто достаточно того, как мы кружимся в танце, как ты прижимаешься ко мне со спины, когда играет испанская гитара.       С тобой, наконец, узнала, что такое любовь, всепоглощающая, страстная, крышесносная. Так на меня только ты действуешь. Или только тебе я и могу позволить подобное. С тобой я другая. Настоящая. Без масок. За это, говоришь, меня и любишь, а я лишь киваю, ответно признаваясь тебе в любви. В тысячный раз уже, наверное, но готова продолжать делать это каждый день всю вечность, готова произносить заветные слова и в миллионный.       — Mamita, — шепчешь, когда я улыбаюсь, взгляд глаза-в-глаза, руки расслабленно устроились на твоих плечах. Одна песня, наша песня, и один мир на двоих, но с тобой целой вселенной будет мало.       Мы гуляем по ночному мегаполису. Громкий смех и твои пошловатые шутки, которые, наверное, только нам двоим понятны.       Ты показываешь мне мир, каким я его раньше не видела, потому что с тобой каждый раз, как первый. С тобой я, кажется, начала понимать и верить всем клише, над которыми раньше смеялась.       Рассказываешь, как вы с парнями раньше приезжали сюда во время своего тура, как громко кричали эксо-эль, как вкусно кормили в забегаловке, куда вы поехали ночью после концерта, голодные и ужасно довольные.       Я с упоением впитываю каждую историю — через них мы ближе. Твои воспоминания для меня те сокровенные крупицы твоего сознания, тебя самого, которые нельзя разглядеть за один раз, которые скрываются где-то на затворках твоего сознания, подобно музею с дорогими и редкими экспонатами, и я так рада, когда ты проводишь мне мини-экскурсию по временному континууму твоей жизни.       Мне нравятся твои фанаты, люблю, что они так рады, что «самый младший» хен, наконец, нашел себе возлюбленную, рада, что могу разделять с тобой твои победы и проигрыши, могу радоваться твоим успехам в карьере, и могу фотографировать тебя рядом с этими многочисленными девочками и мальчиками, запечатлевая на миллионах фотокарточек, как радостно могут гореть глаза совершенно незнакомого мне человека рядом с тобой. У меня самой они горели, наверное, так же в день нашего знакомства.       До сих пор храню в ленте фотокарточку вместе с девочкой, что захотела сфотографироваться и со мной, и с тобой, назвав нас «parents». Мне нравится, что про нас так много шуточек. Они практически могут сравниться с теми, что мне рассказывают твои одногруппники, когда мы в студии, и наступает твоя очередь записывать.       Нечастно говорю тебе о том, насколько сильно дорожу каждым этим моментом. Надеюсь, что ты знаешь. Знаю, что смогу продолжать тебе доказывать это каждую секунду нашего существования. Большего мне и не надо.       В этой поездке мы вообще делаем целую кучу разных фотографий, потому что знаем, что по возвращении в Сеул придется отчитываться перед родственниками, и, конечно, перед твоими друзьями, хотя, смотря на ваши отношения, я бы назвала их твоей семьей. Пусть не по крови, но от этого ничуть не менее близкой семьей.       Что мы увидели за время путешествия?       Честно? Наверное, больше половины мест уже успели стереться из памяти, безвозвратно исчезнуть, но разве так это важно, когда я просто могу любоваться тобой, просыпаясь немного раньше, могу разглядывать каждый миллиметр твоего лица, пока взглядом не встречусь с твоими карим? Я в твоем океане потеряна, и ты лишь топишь поцелуем.       Только ты, Ким Минсок, целуешь так, что коленки трясутся.       Дьявол. Любимый дьявол. Готова стать самой развязной и бесчестной грешницей ради тебя одного.       Но если ты любимец моих демонов, то почему рядом с тобой я вдруг оказываюсь в раю? Или тебя по связям и туда пустили?       — Скажи, — просишь, когда мы стоим на балконе небоскреба, ветер в лицо и мурашки по коже. То ли от холода, то ли от тебя. Ты как смесь огня и льда. Меня то в жар, то в холод.       — Я люблю тебя, Минсок, — выдыхаю в губы.       — Ты так сексуально признаешься мне в любви, — лукаво улыбаешься, держа мою руку, а в следующую секунду тянешь на себя, и я не в силах сопротивляться — опять в твоем плену. Правда, я так счастлива рядом с тобой, что можно ли вообще это считать пленом?