Последнее лето

      Иногда расставаться—это прекрасно, куда хуже всю жизнь тянуть друг друга на дно. Кэл с трудом вынес скучные лекции по истории, пока душа рвалась на улицу в надежде снова глотнуть весеннего воздуха, пропуская монотонный монолог преподавателя мимо ушей, старательно выводил на страницах блокнота одну и ту же фразу, прочно засевшую в голове: «Я ненавижу школу». После последнего разговора с Эристелом, Бэли больше не появлялась в школе. "И пусть ее душа стремилась к свету, но сердце навсегда принадлежало тьме"–произносил себе под нос он. Роль «близкого друга» шатена острым лезвием внутренности царапает до отчаянной боли где-то слева в груди, но вновь проходящая рядом Карла заставляла его забыть о всех невзгодах. Нежное «я люблю тебя» неприятно давит на черепную коробку Кэла, искренняя улыбка на лице счастливой рыжеволосой странным образом передается молодым людям неподалёку, готовым на все ради одного единственного взгляда шоколадных глаз в свою сторону. Карла откровенно радовалась, что наконец-то погода немного радует тёплыми солнечными днями, ведь противный снег уже давно стал настоящим ужасом для местных жителей. Ничто не выматывает её так, как эмоциональные переживания. Лучше десять тысяч раз физически устать, чем причиной усталости будет стресс, тревога или страх. –Боль и разочарования создали монстра во мне,–совсем тихо произнес шатен–Мои ошибки стоили мне сердца. Девушка крепко обняла его после тяжёлого дня, вдыхая столь родной аромат ментоловых сигарет и мужского парфюма, осознавая, что это именно то что ей нужно. Удивительно мягкий поцелуй и тихое «я не просто влюблен, я люблю тебя» ласкает слух, распуская нежные цветы румянца на бледных щеках, Кэл ещё никогда не был таким с девушкой. Она ощущала себя неоправданно счастливой и совершенно безумной в его объятиях, вновь и вновь глаза от избытка чувств прикрывая, пока он шепчет забавные глупости на ухо, пропуская мимо ушей его язвительные комментарии и странные истории о бывших подружках включая Бэли. Широкая солнечная улыбка так невинно украшает круглое личико юной девушки, которая так отчаянно желает обратить на себя внимание окружающих.       Тёплые лучи закатного солнца рисуют причудливые тенистые узоры на стенах, а мятые простыни все ещё хранят воспоминания о том, как Карла не смогла сдержать улыбку, проснувшись и обнаружив себя прижатой к груди все ещё спящего Эристела. Свежий весенний ветер, смело ворвавшийся в открытое окно, играет с распущенными непослушными волосами Нильсон, заставляя Кэла то и дело заправлять выбившуюся из копны локонов прядь девушке за ухо. Его щетина приятно колет нежную кожу ее щеки, а хрипловатый низкий голос заставляет очередную волну мурашек пробежаться по коже; предвкушение поцелуя электризует воздух, вынуждая кончики пальцев покалывать от напряжения. Она с дерзкими огоньками в глазах прячет от него экран телефона, отчаянно желая вызвать в этом уверенном красавце хоть каплю ревности; осуществив свою затею, с удивлением замечает его нахмуренный взгляд и напряженные скулы. Парень пропускал между пальцами шелковистые пряди длинных локонов своей строптивой принцессы, пока та увлечённо читает очередной классический роман, сосредоточенно прищуривая глаза. Он вжимает податливое тело рыжеволосой красавицы в горизонтальную поверхность, отчаянно желая ощутить сладкий вкус её вишнёвых губ в данный момент. Насмешливое «тебе не выиграть в этой игре, дорогой, здесь лишь одна королева» прерывается с новым поцелуем, пока грубые руки нарочно медленно проникают под непозволительно короткую одежду. –Я буду нежен–сказал Кэл пробираясь под топ девушки –Обещаешь?–глядя прямо в глаза парня, спросила Карла –Обещаю. Клянусь, мы станем частью вечности.–ответил он смеясь Карла закатывает глаза в ответ на фразы собеседника и ярко демонстрирует свои эмоции с помощью выразительной мимики. Шатен опускается ниже по телу своей избранницы, но его действия прерывает телефонный звонок, который вскоре обрывается. Кэл пристально глядит на мобильник в руках и не может поверить, что ему позвонила Бэли. Резкая вспышка ослепляющей ярости, отдающая режущей болью где-то в груди; лихорадочный блеск серо-голубых глаз и осколки зеркал, разбитых в порыве необузданного гнева, направленного на вопиющую несправедливость.