***
Утро было светлым и ясным, но только не для Иорвета. Вчерашние события серьёзно накостыляли по гордости и терпению командира, поэтому он удалился как можно дальше от всего и вся: в лес. И вот сейчас, сидя на старом поваленном дереве, Иорвет занимался общеполезным и нужным делом: мастерил стрелы. Не то чтобы в этом была острая необходимость: в городе ими особо не постреляешь – люди везде узнают эльфский почерк. Но это… успокаивало. Методичная зачистка деревянного стержня, подготовка перьев, заточка наконечников – всё это способствовало умиротворению души Старого Лиса. Всем давно известно, что эльфы – существа особенные. Однако люди за всю историю жизни по соседству с ушастыми так и не смогли принять этот факт. Создание оружия. Этот процесс был очень личным для Aen Seidhe. Эльфы предпочитали изготавливать собственное оружие самостоятельно, юноши и девушки обучались этому с раннего возраста. Исключением были только клинки и кинжалы – для такого требовался настоящий мастер. Но лук воспринимался как нечто индивидуальное, словно имя, которое даётся на всю жизнь. По резьбе и узорам на отполированном дереве можно было без проблем узнать, кому он принадлежал. Крепкий лук с двойными плечами для повышения мощности и дальности стрельбы – идеальное оружие для лесных партизан. Поэтому его поломка или утеря чрезвычайно огорчали владельца. Изготовление стрел было необходимой частью работы, требовавшей внимания и сосредоточенности. Везде имелись свои тонкости, например, нельзя было использовать перья с разных крыльев – обязательно либо с правого, либо с левого. Со временем у эльфов вырабатывались привычка и сноровка к подобным действиям: с нынешним положением Народа Гор стрел требовалось много. Вот и сейчас беличий командир затачивал металлические наконечники. Хороший запас никогда не помешает. Но нервные, остервенелые движения выдавали его с головой. Иорвет был в ярости. – A d’yeabl aep arse! Эльф бросил свое занятие и со всей силы кинул заготовку куда-то в крону ближайшего дерева, не сдержав в себе очередной порыв злости. В памяти всплыли брошенные Роше фразы: «Ну так собой заплати!» «Тебе небось не впервой…» Мерзкий человек, да как он посмел?! Насмехался надо мной, унизил и посягнул на мою честь — немыслимо! Да еще и казнить меня решил заодно, чтоб не напрягаться. Я знал, знал, что всё это не так просто! Вернон Роше, хренов охотник на скоя’таэлей в своем хрéновом шапероне, не мог предлагать бескорыстно свою помощь. Неужели он и вправду думает, что лягу под человека? Мерзость! Вот же сукин сын… Эти и другие ругательства еще долго вертелись в голове эльфа. Однако тратить время на эмоции сейчас было бы весьма опрометчиво. Поэтому, собрав новые стрелы в колчан, Иорвет решительно направился в лагерь. Бешенство стало сходить на нет, пока он шёл сквозь их — теперь уже общее — пристанище. Эльфы замечали его, встречая взглядами, в которых наконец появилось хоть что-то кроме усталости и остервенения. Одни чистили оружие, другие устраивались поудобней и смотрели на учебные бои солдат, поддерживая ободряющими выкриками своих. Роса ещё не сошла с травы. Наступило раннее утро уже второго дня с тех пор, как старый лис побывал на собрании и получил значимую роль во втором плане убийства короля. Скоро ему придётся надеть кандалы и встать на эшафот наилучшего города людей, а пока есть на то возможность, надо наслаждаться жизнью. Если это вообще возможно. Шаги командира стали ускоряться, хотелось просто убежать куда-то, но так, чтобы проблемы сами как-то пропали. Так он действовал довольно часто, не один раз и не два, до обороны Вергена. Скрывался со своим отрядом, чтобы восполнить силы и нормально подготовиться к будущим битвам. Да, были те, кто намеренно искал его, не щадя своих ног, стирая кожу жесткой броней и, ехидно улыбаясь, предчувствовал свою победу. Но они ошибались, ведь Иорвет находил их раньше и люди, ожидая, что первыми придут по чужую душу, сами попадали в несложную ловушку в невыгодное время. Так и жили... Но с Роше такой трюк не проходил. Следить за ним практически невозможно, если ошибается, то быстро исправляет, делая последствия минимальными. И у темерского пса был даже удачный момент, когда он мог убить своего давнего врага вполне достойно, победив в бою один на один, мог взять в заложники и использовать сколько вздумается, а потом отправить на «честный суд» или на растерзание кметам для потехи. Но он не сделал этого, отговариваясь тем, что белки на подходе. После той сцены Иорвет кое-как объяснил всё своим, а потом ещё и отключился. Теперь из-за воспоминаний дёргался и так единственный глаз. Иорвет не помнил, как получил шрам. Остался в памяти только тот момент, когда он шёл в ущелье гидры с другими офицерами, а дальше — лишь то, как очнулся в лесу со своими скоя'таэлями. Со временем смотреть на своё неестественно изогнутое изуродованное лицо стало легче, но первое время хотелось сесть и пролить не меньше ведра слёз. Но слезами горю не поможешь, а тот, кто это сотворил с ним, был Иорвету неизвестен. Однако было то, на что он просто не мог реагировать хладнокровно и рассудительно. Сколько раз бывало, когда кто-нибудь — неважно, кто, все они вели себя тогда одинаково, — кто-нибудь звал его, крича ему в спину: «Эй, Иорвет!» А когда он оборачивался, то видел, как менялись в лице бывшие друзья, знакомые, как кривились в гримасе страха, отвращения, сочувствия при виде его шрама. У Иорвета были роскошные чёрные волосы. Старый лис отрезал их, чтобы все те, кто ахал и смущённо отводил взгляд от его лица, те, кто не помнил о его уродстве и вспоминал, лишь встретившись взглядом со взглядом одного, не двух, как прежде, глаз — чтобы видели издалека, чтобы помнили: ничего больше не как прежде, ничего. Сначала это всё разрывало его сердце, а потом лишь злило до колкой обиды. Тем не менее, за столько лет равнодушие взяло верх над этими чувствами. Учитывая этот опыт, Иорвет не мог понять своего врага. Что он в нём нашел? Видел же без повязки прямо в момент назначения цены. Может, Роше польстило бы, что он был в постели с самим Грозой Севера? Бред, Вернону не нужно это, тем более он даже на девушку не похож... Хотя — сначала одно решение, а потом резкое изменение мнения... Люди меняются, верно? И слишком часто не в лучшую сторону. Но скоя'таэлям нужно переждать эту бурю, чтобы выжить и быть готовыми к борьбе в надежде на свободу. Это идеальное место. У всех на виду, но тронуть не посмеют – это точно. Иорвет резко остановился. Что будет, если он умрет? Ему нередко приходилось об этом задумываться, но он остановился на том, что попадет в яблоневый сад и всё будет хорошо. А его соратники... Если его убьют, то им не выжить. Слишком много импульсивного молодняка, да и старшие, которым нечего терять, хороши. Киаран, как бы не захотел их остановить – не сможет стать преградой для яростной толпы. Нет, Иорвет не ставит себя выше других, да только он как искра, от которой дом вспыхнет. Скоя'таэль смотрел в пустоту, не замечая происходящего вокруг, задумавшись. Роше не идиот, пусть и гнида. Знает, что нужно время на раздумья, на то, чтобы сделать верный вывод. Эльф сам себя загнал в ловушку, снова доверившись кому-то. Раньше казалось, у него не выйдет больше сотрудничать с кем-то, не имея запасного плана, падая вниз, где его, если верить чужим словам, поймают. После стольких болезненных ударов должен был понять бы, что работать одному нужно! Но ему не убить в себе этого качества Aen Seidhe, как бы не пытался. Наивная по-детски доверчивость. Роше уничтожит их. Он проживет мало, но его враги — ещё меньше. Как бы Иорвет ни ломался, ради своих друзей, соратников, он принесёт себя в жертву ради хоть какого-то будущего. Что-то внутри активно протестовало, а старый лис сжал зубы и поплелся в чужой шатёр.***
Вернон спокойно сидел и корпел над бумагами, которые будут нужны после смерти Радовида. Анаис Ла Валетт выросла, но не настолько. Ей бы писать грамотно научиться, не то что государственные стандарты по заполнению указов знать. Темерец и сам их кое-как может сделать, руки не заточены на мелкую моторику, поэтому буквы удерживать на одинаковом расстоянии, по одной линии, сложно, а вспоминать сто лет назад увиденные документы и подавно. К сожалению, потом времени будет слишком мало, чтобы всё успеть правильно сделать. Глаза болели от недостатка сна, а во рту пересохло, но казалось, что если он встанет и пойдет куда-то, то уже не вернётся и решит что-то другое сделать, а кропотливую работу засунет кому-нибудь в... Впрочем, до такого, скорее всего, не дойдёт, пусть очень и захочется. Послышались чьи-то шаги, раздражающе медленные и бесшумные. Вернон старательно выводил новое слово, так что, сосредоточенный, он молчал, так и не поднимая взгляд. Надо будет – спросят, а потом уж и дальше пойдём. Настырный гость стоял над душой, ожидая чего-то, и Роше сдался. Выдохнув, он оставил перо в чернильнице и, откинувшись на стуле, взглянул вверх. Не успел он рассмотреть лицо, как почувствовал через рубашку около шеи легкие прикосновения пальцев, настойчиво сжимающих плотную ткань. Он всё ещё был в полусонном состоянии, и поэтому одна рука успела обхватить его за челюсть, а гость...я —наверное — села на его колени, прижимаясь широким на удивление плечом, и судорожно припала к губам. Вернон от неожиданности вместо того, чтобы среагировать моментально, решил оценить ситуацию вдумчиво, с чувством, с толком, с расстановкой — в конце концов, не режут его на клочки-на тряпочки, чтобы не было времени "на подумать". Чьи-то холодные, но определенно мягкие уста пытались его расшевелить: покусывали губу, всасывали, хотели углубить поцелуй, но делалось это резко, сильно, и темерец невольно запрокинул голову. Руки по-своему нежно покоились на его ключицах, бездумно забираясь пальцами под мундир. Но всё это, казалось, делалось как-то нехотя, через силу. Гость отстранился наконец, надрывно дыша — но отнюдь не от возбуждения или нехватки воздуха. Роше разглядел острые уши, короткие угольные волосы, прикрытый стыдливо глаз и сдвинутую к переносице бровь. – ...Иорвет? Какого?!. – он подскочил, роняя позади себя стул с грохотом и практически опрокидывая на стол эльфа. – Какого... какого черта ты творишь? Скоя'таэль удивлённо раскрыл глаз. На нем было не так уж много одежды, если сравнивать с его обыкновенным боевым комплектом: серо-белая рубашка, кушак, перевязанный ремнем, достаточно узкие штаны и сапоги с подворотами. Ничего лишнего, ничего сложного. Вернон оторопел, пытаясь найти разумное объяснение произошедшему. Иорвет лишь поднял немного голову под изучающим взглядом Роше, отводя свой, но пытаясь сохранить нейтральное выражение лица. – Давай покончим с этим, – едва слышно сказал эльф. – С чем? – в недоумении спросил темерец; тут же был прерван озлобленным шипением. – Не помнишь своих требований, bloede dh'oine?! Сам говорил: либо деньги, либо ты. Или снова издеваешься?! – громко выпалил Старый Лис, опуская голову, в бессилии сжимая край стола. Роше застыл, изумлённый. Ужасный день, повсюду вонь такая, что невозможно дышать. Зачем Роше припёрся сюда, да и меня затащил? Ничего не объяснил и стоит около места трактирщика, ожидает. Кто-то заорёт – случайно отрезал палец в игре, кто-то начнёт говорить с набитым ртом, из которого летит полупережёванная еда, какая-то миловидная по меркам людей девка сядет на колени к мужику. Что за похабный жест у dh'oine? И им приятно? Отвратительно. Сейчас вдвоем поднялись по гнилой лестнице, скрипящей, прогибающейся под ногами. Последняя дверь налево, Роше открыл её и не обращая внимание ни на что направился к кровати, так и не сняв с себя ничего. Я фыркнул, швыряя плащ в мелкий шкаф, похожий больше на простую коробку, только размером побольше, и снял с себя броню. Не часто удается её вымыть, поэтому лучше спать без неё. Что же нужно всё-таки этому dh'oine от обычного отряда белок? – Денег! Не представляешь, а я ведь очень алчный! Как обычно... Мало этого, так и домогался потом в открытую. Благо лежал потом молча, ходил, спускался поужинать, даже мне принёс. Идиот... Кому нужна такая подачка? Так простояла до утра не тронутая и осталась одна в комнате. Бережливость протестовала от такого нерационального расточительства, но гордость брала верх. Ночью стало холодно в комнате. Теперь понятно, почему темерец не раздевался, даже когда отходил ко сну. Одеял не было, я привык, конечно, но у себя по крайней мере можно зайти поглубже в лес и найти тёплое место. Иногда можно пойти к соратникам и приютиться сбоку — в особо холодную зиму. По крайней мере, для рядовых это обычное дело, хоть и для меня, командира, выглядит странно. Только обычные скоя'таэли имеют право на слабость. Даже Киаран, мой лейтенант, редко просит помощи или принимает. Но к такому легко привыкнуть. Мне невольно захотелось сжаться: тело уже начало неметь из-за сквозняка в этой дыре, да и вся эта обстановочка действовала на нервы. Посреди ночи на меня упало что-то длинное, похожее на покрывало. Мне безумно не хотелось видеть происходящее. Послышался шорох. Жёсткие горячие руки необременяюще поправили ткань, натянув её выше, и одна осталась лежать на моем плече. Кровать немного прогнулась под чужим весом – и всё остановилось. Время застыло и не помню точно, сколько длилось это странно приятное видение. Утром я проснулся отвратительно резко. Дрожь снова прошлась по телу, снизу раздавался гогот, из-за стенки — храп. Я приподнялся на локтях; мне на глаза попался темерец, уже одетый, держащий в руке мою накидку. Он, как увидел, что я проснулся, кинул ею в меня и вышел с каменным лицом и будто мутным взглядом. Было понятно, что почудившееся мне ночью было лишь иллюзией, сном, но сердце почему-то неприятно зарокотало, выбивая ритм чаще. Я отогнал мысли и, застегнув застёжку плаща на шее, пошел вслед за Роше. – Погоди... Нет! Это была чистой воды шутка, – Вернон помотал головой. Иорвет застыл, приоткрыв рот от удивления. Казалось, его ступор длился вечность, в которой был слышен лишь грохот сердца и ощущался лишь жар от прилившей к щекам крови. – Avsin'n...* – отстраненно шепнул он. Роше в свою очередь так и стоял, ожидая хоть какого-то продолжения от эльфа, но всё больше убеждался, что его не будет. – Иорвет... Прости, я не подумал о том, что это могло для тебя звучать... как правда. Давай забудем об этом? – не зная, что делать после такого, предложил он. Тот лишь прикрыл губы рукой и уставился на свои колени, явно борясь с накатывающей яростью, но всё ещё выглядел растерянно. Вернон выдохнул и потёр виски, стараясь избавиться от странного ощущения. Хотелось присесть. Темерец присел. И только когда он уже опустился гораздо ниже привычной высоты, а стул всё ещё не начался, Вернон вспомнил, что стул опрокинут. Увы, озарение пришло всего лишь секундой позднее, чем требовалось бы, чтоб успеть избежать падения. С душераздирающим грохотом и диким воплем командир Синих Полосок чебурахнулся — от души, основательно чебурахнулся, довольно ощутимо ударившись при этом позвоночником о спинку треклятого стула: Роше-таки присел на него, правда, слегка лёжа, но желания вообще любят осуществляться в неожиданных проявлениях. Сначала послышался смешок, говорящий о том, что старый лис вернулся в относительно нормальное состояние, а потом и немного истеричное гоготание. Роше поднялся на локтях, состроив злобную гримасу, пересёкся взглядом с соратником, потом, не выдержав, пару раз фыркнул, а после и вовсе захохотал от абсурдности ситуации. Кое-как он поднялся — и увидел, как Иорвет разлёгся на его столе, прямо на бумагах, обхватив живот, вполне вероятно, сминая и размазывая что-то. Но почему-то злость не вернулась, а пришло неожиданно такое наивно-радостное спокойствие, которого долгое время не хватало. Темерец тронул плечо эльфа, заставляя того очнутся, кашлянуть и уже с каменной миной встать на ноги. – Это было... – немного помедлив, начал Иорвет, собираясь с мыслями, – это было только ради моих людей. Не смей думать, что я по своей прихоти... – Это и так понятно, breme cared*. Я не идиот, чтобы о тебе судить так по... одному действию! – хохотнул Роше, опираясь тоже на стол, заставляя эльфа уставиться на него. – Я пойду... – тот отвел взгляд в сторону выхода. Иорвет, легко шагая, практически на одних носках, но быстро ретировался, оставляя темерца наедине с собой. Он, взглянув на свою работу, застыл. Это был момент оцепенения, приходящего с осознанием случившегося, заставляющего потом багроветь и кашлять от конфузии. Вернон вышел следом на улицу — подышать воздухом, отдохнуть.***
Эхом по тренировочной поляне проносится лязг мечей, боевые кличи. Это люди бьются с эльфами, скрещивают клинки, как раньше на очередном поле брани. Только в этой битве исходы другие. Если кто-то ранен или вышло время, то всё можно остановить. Даётся пять минут, чтобы нанести предупреждающий смертельный удар, выбить у противника оружие или повалить его, чтобы не встал за десять секунд. В такой битве не умирают, а совершенствуются. Иорвет наблюдал за этим со стороны. Залез на дерево, где лучше было видно, как идёт схватка. Мелкие детали, однако жизненно важные, опускались, но это не важно сейчас. Земля, покрытая ярко-зелёными травинками, после дождя при довольно жаркой погоде стала мягкой и устойчивой. Она не рассыпалась от засухи под ногами и не скользила, обернувшись грязью. Если бы так было всегда... Скоя'таэль поморщился. Его боец снова упал под натиском полосатого. Это уже четвертое поражение, которое застал он. Эльфы побледнели, потеряно глядя на разворачивающиеся события. За спиной не ощущалось поддержки, тем более чужие солдаты, по насмешке судьбы ставшие соратниками, ликовали и радовались, свистели вслед проигравшим, когда те побитые уходили с поля боя, опустив голову. Почему сейчас так? Командир не видел ещё своих белок в таком состоянии. Обычно те не сдавались и пробовали снова и снова, пока не выйдет, а сейчас у них опускались руки. Иорвет думал, что это время наоборот даст освежиться, отдохнуть. Заодно бойцы могли увидеть людей вблизи от себя не мертвыми, не связанными, хотя бы отчасти не негативно настроенными, нормальными. Ведь даже городским остроухим плюют в спину оскорбления. Просто потому, что не такие, более красивые, более утончённые от природы. Но скоя'таэлей раззадоривает такое, а не подавляет их дух! Что случилось за столь короткое время? – Стоп! Алес выиграл! – крикнула Бьянка, наблюдавшая за тренировкой. – Следующие! Эта dh'oine изо всех сил старалась быть нейтральной, но улыбка сама собой расплывалась на её лице. Из людей вышел какой-то упитанный, однако в форме, солдат, уверенно прошагав на середину круга. Иорвет терял терпение. Никто из его белок не решался. Все собравшиеся оглянулись на фигуру, появившуюся посреди поля. Многие не ожидали увидеть Иорвета на обычной тренировке, поэтому узнали только как следует приглядевшись. Командиры обычно заняты другими делами, а обязанность наблюдателя падает на плечи помощника и «прожжённых». Только в особых случаях, когда появляется свободное время или нужна какая-то новая программа. Иногда нужно быстро подготовить отряд, что гораздо сложнее постепенного обучения. Только в таких случаях. Старый лис достал двуручный меч и дружелюбно, как мог, кивнул полосатой. Бой начался. Человек сразу, без обмана, перешёл в атаку. Чуть приблизился, замахнувшись сбоку, рассек воздух. Иорвет легко поставил блок – солдат слишком медлителен для него, пусть и силён. В большинстве человеческих армий люди дерутся простыми приемами: защита, атака. Не придумывают ничего сложного, хитрого. Поэтому эльф спокойно взмахнул мечом один раз, атаковав голову. Боец успел выставить оружие, но запутался, когда Иорвет начал поворачиваться в пируэте: переставив ноги в круговом движении, он подпрыгнул, со скоростью подставляя меч к его шее. Человек отступил сразу, как понял, но было поздно. В реальном бою тот лежал бы уже с улыбкой от уха до уха на шее или и вовсе лишился бы головы. – Стоп! Иорвет выиграл! – крикнула beanna. Полосатый зло сощурился, уставившись на командира, спрятал в ножны сталь и поплёлся к своим. Старому лису, однако, была не по вкусу такая победа, он хотел чего-то большего, тем не менее, остановившись на этом. Он встал около Бьянки, наблюдая, помогая в следующих сражениях своим белкам. На старшей речи, конечно, отчего люди гневно смотрели в сторону командира, часто задаваясь вопросом о том, почему же их сюда вообще притащили. Некоторые сами отвечали себе, а некоторые не додумывались и забывали. Тем временем Роше стоял на месте, не зная, что делать. Хотелось отдохнуть, но в то же время поработать. Непонятное чувство, необъяснимое. Слева почему-то послышался злой крик Вэс. Слова было не расслышать оттуда, где он стоял, поэтому темерец пошел на крик, выходя на место тренировок. Новенький солдат опустив голову слушал нотацию от девушки. Проиграл, видимо, только зачем так кричать? Но окинув взглядом всю поляну, Вернон увидел довольного эльфа, только ушедшего от него. Стоял себе как ни в чём не бывало. Он невольно поднял бровь, становясь прямо перед ним. – Что, поговорил немного и бить моих пришёл — поразвлечься? – деловито упёрся руками в бока темерец. – А мне их и бить не приходится, dh'oine – сами себя роняют, – с ухмылкой, будто ничего и не случилось до этого, медленно произнес Иорвет. – А тебе не нужен, случаем, более достойный противник? – вызывающе повёл плечами человек. – Тут не найти такого, но и ты сойдёшь, – ответил на провокацию Старый Лис, заставляя Роше оскалиться. Они вдвоем стали в круге из зачарованно смотрящих солдат и достали мечи. Ожидая сигнала от Бьянки, темерец по старой привычке стал отмечать детали. Птицы запели в очень неподходящий момент, солнце почти встало в зенит — будет слепить. Жаль, что это не важно. – Начали! — крикнула девушка. Иорвет ринулся первым вперёд, быстро нанося удар, почти не замахиваясь. Вернон легко отбил, но с левой стороны, куда отвёл оружие, не дотянулся до врага и лязг не прозвучал. Зато вторая атака заставила эльфа развернуться спиной к нему, немного заваливаясь. Но недаром командир синих полосок столько лет воевал с белками — меч, неестественно направленный в его сторону, говорил о том, что это уловка. Сразу после начала... Темерец и не подумал, что Иорвет захотел резко закончить это сражение. Это в любом нормальном столкновении происходит, ведь в этом есть суть. Исход зависит не только от силы, но и от опыта, хитрости, внимания к деталям движений. Роше проскочил вперёд и эльфу не осталось ничего кроме того, чтобы повернуться лицом. Направив мечи друг на друга, они прошли по кругу и продолжили атаковать, только и успевая уворачиваться. Скоя'таэль даже один раз вызвал пару испуганных вздохов у своих, восхищённых — у людей, когда темерец ударил в сантиметре от него, а тот лениво увернулся, будто не было смертельной опасности. Если со своими бойцами командиры осторожничали, врагов пытались лишь убить, то сейчас это было что-то среднее. Никто не боялся смертельно задеть противника, потому что был уверен – тот увернётся. Даже когда командиры умудрялись в поединке лишь на оружии пинать противника, подставлять ему ножки, они не успели бы в реальной жизни убить друг друга. На скорость поднимаясь, перекатываясь, занимая более выгодную позицию — хотя бы по сравнению с лежачей, — они не давали противнику шанса. «Откормил на свою голову...» – пролетело в голове у темерца. В прошлый раз ему довольно легко далась победа, а сейчас перед ним стоит не то скоя'таэль, нищий лесной разбойник, не то настоящий солдат, до сих пор скрывавшийся. Нет, Роше и тогда видел в эльфе что-то особенное, но только сейчас мог разглядеть всё в мелких деталях. – С... Стоп! Время вышло! – посмотрев на песочные часы, оповестила Бьянка вмиг растерявшихся соперников, только начавших набирать обороты. Назойливый гул нарастал: все были в недоумении. Кто же на самом деле победил? Кто бы был выпотрошен? Каждый настаивал на своём, всё громче и громче повторяя имя победившего. Правда, после грозного крика Вернона – тот всё же имел больший авторитет среди своих людей – и гневного взгляда Иорвета на скоя'таэлей, притихли, иногда тихо пошикивая. Бьянка вместе с ними отправилась в марш-бросок вокруг лагеря, который был частью тренировки, улыбнувшись командиру. Почему она сейчас такая весёлая? Иорвет цокнул языком, начиная: – Может, продолжим? Только без правил. Или уже устал, a'rsa dh'oine? – Не такой уж я и древний, сидх, по вашим меркам – ребёнок! Без правил, – снова направил сталь на эльфа Вернон. На самом деле только сейчас командиры стали входить во вкус, слетая с катушек. Внутри что-то неприятно ёкало, напоминая о вероятности плохого конца этой истории – такими темпами, чего доброго, убьют друг друга, но пересилить себя не так-то просто. Гроза севера посреди боя крикнул, прося о том, чтобы темерец остановился. Но лишь для того, чтобы сменить оружие на более удобное, смертоносное. Туда-сюда сбегать – и пять минут не уйдёт. Два одноручных меча смотрелись в сочетании со скоя'таэлем обворожительно. Теперь за атаками Роше пришлось следить с удвоенным вниманием. Постепенно начав выдыхаться, они стали перебрасываться словами. Давно таких драк не было, поэтому они позабыли о последствиях в виде сильной боли в давно не тревоженных мышцах, и человек и эльф сталкивались раз за разом. Сапоги соперников уже настолько сильно истоптали землю, что мягкая трава выглядела так, будто тут раньше лежал неровный большой камень. Вернону внезапно пришла в голову мысль. При очередном наскоке эльфа он выронил меч и упал, заставляя Иорвета расслабиться. После такого интенсивного боя мозги ужасно работают – эльф устал не меньше него. Темерец резко вскинулся на одно колено, чиркнув около головы Иорвета ножом. Тот был спрятан в сапоге на всякий случай. Роше хищно улыбнулся от вида оторопевшего и чуть напуганного эльфа, опустив голову. Продышаться сложно — после таких-то скачек с белкой. Но снова посмотрев на противника, поднимаясь, темерец сам испугался. Тот всё еще не отошёл от финта Роше, а по шее его стекала кровь. Кто-то невидимый ударил Вернона по голове; он хрипло вздохнул. –... Блять! – кинув меч в сторону, спохватился он и замер рядом с эльфом. – Ты меня убил... – слабо произнёс тот, и Роше почему-то перестал чувствовать свое тело. – Если бы... захотел... А я и не подумал... Иорвет пребывал в неком оцепенении. Как он мог пропустить такую лёгкую уловку? На похожую он сам ведь поймал солдата — совсем недавно! А теперь темерец снова победил. Тело странно пробрало дрожью до костей, стоило ощутить чужую руку, слегка поворачивающую его голову за челюсть. Чужие пальцы провели по ребру острого уха, вызывая неконтролируемый вдох, когда причинили боль, тронув только что появившийся порез, из которого текла тёмная кровь. Её было много – особенность эльфской физиологии. – Чёрт, Иорвет, я не думал, что задену! Прости, – Роше знал, как важны уши для Seidhe и чувствовал вину. Скоя'таэль неожиданно схватил ладонь темерца, ещё раз проводя по краям. По телу снова прошёл озноб, только более приятный. Нет, человек не задел ухо сильно – просто порезал край. Да, немного больше, чем хотелось бы, но всё же. Эльф посмотрел в глаза своего врага. Тот в смятении хлопал глазами, глядя на кровь. Вторая его рука непроизвольно лежала на чужом плече, ближе к шее. Такая же необыкновенно теплая, как в том видении. Почему-то Иорвету понравился запах человека, пусть им пришлось попотеть, пока они пытались убить друг друга изнуряющим боем. Невозможно описать его. Просто родной, что ли... Роше наконец взглянул в глаза соратнику. Эльф подметил, что взгляд у человека сейчас такой же тёплый, с оттенком ржавчины, но приятный. А выражение лица добивало картину. Вернон ошарашенно уставился на резко порозовевшего эльфа с блаженной улыбкой на губах. Почему тот так пялится? Может, извинение так подействовало на него, хотя маловероятно. Темерец хотел было уже что-то сказать, как Иорвет резко изменился в лице и яростно вздрогнул. – Чт... Что ты делаешь, dh'oine?! – вырвался он, зло сдвинув брови и напряжённо вскинув руки. Роше, побледнев, задумался и посмотрел на свою руку в свежей крови. Действительно. «Чего я вообще волнуюсь из-за царапины на теле какого-то скоя'таэля? У него вон какой шрамище на лице – ему не привыкать к ранам», – равнодушно подумал он, но почему-то каменность сердца куда-то сразу улетучилась, оставляя один на один со злой белкой. Темерец чуть отвернулся, прикрыв глаза, но изобразил расслабленную мину, как будто ничего не произошло. Когда Иорвет фыркнул и, презрительно приподняв верхнюю губу, удалился, он ещё недолго стоял на месте, вспоминая наконец о документах, о заговоре, о делах.***
– Ох, cead, Иор... Иорвет?! Что случилось?! – ждавший своего лидера Киаран ошалел, только завидев его. – Киаран, не кричи, – вздохнул он, машинально закрывая рану ладонью. – Лучше помоги обработать. Лейтенант ещё пару раз раскрыл и захлопнул рот, прежде чем, поняв смысл сказанного, отправился искать спирт и ткань. По дороге он увидел человеческого командира с окровавленной ладонью. В голову закрались подозрения, но сейчас Иорвету наверняка плохо. Это значит, что нужно не торопить события и поговорить с ним позже. Может, завтра?