***
Назойливо, отвратительно чувство, что всё не так просто, как кажется. Будто бы комар, жужжащий в темноте прямо над ухом – и не прихлопнуть, и не отогнать. Раздражает всё это. – Командир... Это всё? Точно всё? – неуверенно переспросил солдат. Сегодня тренировка закончилась неожиданно быстро. Казалось, в два раза быстрее, чем обычно, хотя, быть может, из-за вчерашней отработки понимание «нормальной нагрузки» сместилось. Либо темерец их пожалел. – Не расслышал? – медленно проговорила девушка, стоящая рядом. – Шуруй в казарму, рядовой. Или хочешь ещё немного тренировок? Угрожающий тон Бьянки никому не нравился. Начинало казаться, что перед тобой не молодая голубоглазая блондинка, а матёрый вояка. В принципе, всем, кто давно знаком с ней, не приходило в голову воспринимать её как просто женщину. Она прошла множество сражений, укладывала на лопатки профессионалов и могла хорошо подраться с каждым в отряде. И командир определённо ею гордился, словно своей родной дочерью. И благоволил ей, несмотря на ее характер. Солдаты быстро ретировались с полигона, радуясь грядущему отдыху. Сегодня разговоры были тише, скромнее, да и сами разминка и пробные бои не выделялись ничем. Все еле двигались, пусть и старались крепко держать мечи, самим держаться ровно, чтобы не огрести за неправильно выполненное движение. И можно было с лёгкостью заметить, как они страшились предстоящей им «общей физической подготовки». Возможно, поэтому немногие новички решились недоуменно уставиться на командира, стоя на месте, когда тот объявил об окончании тренировки. Большинство начало опасливо, но быстро двигаться в сторону выхода, пока Роше не передумал их отпускать так просто. Естественно, некоторым было всё равно: они без особых эмоций воспринимали и выполняли приказы командира, даже самые ужасные. Это хорошо сказывалось на слаженности работы, поэтому таких людей часто ставили в пример остальным. – Можешь идти, Бьянка, – кивнул темерец соратнице. – Что, даже драться сегодня не будем? – соратница ехидно ухмыльнулась, подняв бровь. – Рано радуешься. Сегодня все расслабляются после вчерашнего – ты тоже себя не обдели заслуженным отдыхом. А уж что завтра будет... – наигранно беспокойно помотал головой Роше, скрестив руки. – Не спрашивай. – Теперь у нашего отряда будет возможность получать от командира сюрпризы через день? – Нет, не стоит повседневные тренировки превращать в цирк. Стабильность довольно скучна, но не выматывает так сильно, как постоянные перемены. Сейчас нам не нужно тратить нервы. Тем не менее у меня есть кое-что интересное в запасе. – Ну и ну... Вернон Роше — да ещё и без импровизации. Как так? – Опять, Бьянка, рано говорить, – командир несильно ударил кулаком в плечо улыбающуюся девушку. Сейчас дни текут однообразно, даже спокойно. Нет никаких внезапных происшествий, нападений, интриг. Прошло много времени с тех пор, как он убил последнего человека. Жаль, что это ещё не конечный результат. Далеко за границей в эту секунду, вопреки ясному небу, на земле происходит сущий ад. Нильфгаард по сути захватил Темерию, просто без лишней крови. Родина Роше – слишком хороший источник силы, чтобы его так просто громить. Её войска уже заимствовались, но про другие полномочия чёрных даже задумываться не хотелось. Да, у них есть собственные суды, военные структуры, администрация и «самоуправление». Тем не менее вполне вероятно, что это — только временная мера нильфов. Сейчас у них нет ни сил, ни времени контролировать одно государство: они слишком заняты покорением государств континента и расширением своих территорий. Хенсельт из Ард Каррайга, король Каэдвена, всё ещё даёт отпор, пусть его силы и постепенно иссякают. Нильфгаадские войска пока что недостаточно сильны, чтобы просто так сравнять непокорную страну с землёй. Но с каждым днём на линии фронта становится жарче, а люди дерутся более ожесточенно. То, что этот жестокий владыка — последний, с кем будет считаться империя, — правда. И честно говоря, если бы не всем известная натура Хенсельта, то Вернон даже мог бы раньше рассчитывать на Каэдвен как на союзника в этой войне. Радовид вместе с Хенсельтом чуть ли не разделили между собой родину темерца. Этого он никогда не забывал и не забудет. Они, как обычные короли, заботятся лишь о своей стране. У них просто не может быть «общего врага», лишь взаимовыгодные – но более выгодные, разумеется, одной из известных сторон – отношения. Когда поддержка будет нужна больше всего, эти союзники отвернутся. В Редании же воцарился хаос, что ещё недавно терзал Темерию. Только там нет ни патриота-военного, ни полноправного наследника. Даже регент ужасно справляется со своими обязанностями. Беззаконие, всё множащаяся разруха, разросшийся культ вечного огня. Нильфгаард, видимо, тоже понял, что сейчас брать эти земли – себе дороже, не стал тратить силы на страну без сильной верхушки. Решили подождать, паскуды. Правда, есть ещё один забавный момент, если есть в этой войне место хоть чему-то смешному. Повису, Ковиру и таким же отдаленным или мелким землям ничего не грозило: большинство сил чёрных уходит на поддержание порядка в уже захваченных землях и борьбу с сильными противниками, поэтому, скорее всего, было решено оставить их пока в целостности. А вот свободный Верген под предводительством Саскии — тот добровольно сдался. Свободный... Убого звучит в сложившейся ситуации. В первые дни, осознав неготовность армии, убийца дракона объявила о своём поражении. Слишком измотан город. Тем более скоя'таэли, чья поддержка была весьма весомой, сначала полегли на защите, а потом их остатки и вовсе оказались в изгнании. Да и Роше кажется, что Иорвет сам бы ушел, уводя солдат, лишь узнав о готовности Саэсентессис к столкновению. По крайней мере казалось, что скоя'таэли ему гораздо дороже возвышенных ценностей. Послышался какой-то странный звук, будто щелчок арбалета, только коротким эхом повторяющийся. Он выдернул Роше из его мыслей. Всё это время, оказывается, он просто смотрел на меч, сидя на одной из коробок, оставленных с тренировки. Обычно для тренировки темерец сам всё готовил и убирал. Не потому, что не хотел напрягать солдат, нет. Ему было... Пожалуй, ему было приятно, что он чётко контролировал каждую мелочь. – Стоять на месте! Руки вверх! – послышался жёсткий голос из-за спины. Вернон медленно поднялся, пытаясь осмотреться. Около колонн стояли странно одетые люди: тёмные плащи, незамысловатые рубахи под тонкой бронёй. Все были с первого взгляда как на подбор похожи, хотя и разнились телосложением и ростом. Но самое непонятное, если не сказать — глупое и смешное до абсурда, было в том, что все они натянули на свои бренные головы шапероны, скрывающие волосы, а на лица — простые белые маски. Если бы не наставленные на него арбалеты, можно было бы посмеяться. Когда он откинул меч и неторопливо поднял руки, сзади послышался негромкий шелест шагов по жухлой траве. Выхода нет. Фигуры людей стояли неподвижно, готовые выпустить в него болт от единого подозрительного движения или шума. Зря он расслабился, уходя в свои мысли. Но справедливости ради стоило отметить, что чего-чего, а такого ожидать он не мог в принципе. Когда человек остановился, темерец уже был готов к тому, что его руки сейчас стянут верёвкой, может, станут обыскивать. Хотя лучше всего было бы, если б оказалось, что это его солдаты решили помотать нервы командиру снова — в отместку... Если бы это было возможно. Последним, что понял Роше стало то, что ему в висок прилетело что-то весьма нелёгенькое, застилая мир перед глазами сначала белой вспышкой, а потом непроглядной тьмой.***
Настроение? Поганое. Быть «белкой» на побегушках у Роше Иорвету никак не улыбалось. Совсем. Вчерашний разговор тоже вышел тяжёлым. Треклятые убийства грозились перейти из много одиночных в серийные, если с этим не покончить в кратчайшие сроки. Вернон довольно прозрачно намекнул, что при подобном раскладе все шишки достанутся именно эльфам, так как большого доверия у горожан они всё ещё не вызывали. И это дерьмо могли исправить, как ни странно, тоже эльфы. Оставалось надеяться, что Киоллен всё понял правильно и до него дошла вся серьёзность происходящего. Умный парень, уж он дело своё знает. Хмурый и угрюмый, Иорвет шёл по улицам Вызимы, буравя взглядом потёртую брусчатку. Он всё ещё сомневался в правильности своего решения. А нужно ли было бросать леса? Эта мысль возвращалась к нему каждый божий день, в который раз сея сомнения. Эти сомнения объединялись в поля, что грозились дорасти до гектара, где каждый колосок — очередное гаденькое предположение, навязчиво влезающее в голову. В конце концов, в окрестностях Новиграда их мало кто ожидал бы встретить. И настолько рискованный, местами даже опрометчивый, шаг требовал своих жертв, за которыми судьба решила прийти сейчас в лице нильфской подозрительности и беспорядков в столице. Но в лесах уже не хватало пищи – военные действия разогнали последнюю дичь, полезные растения отказывались приживаться, да и обозы с продовольствием стали проезжать по дорогам всё реже. На Понтаре опасно — по всему периметру стояли реданские стражники и дозорные, и если мимо первых можно было спокойно пройти хоть с факелом в руке, то вторым, видимо, прилично платили, так как они замечали любое движение на воде. Со стороны Темерии не лучше, если уж не хуже. Выше по течению — тоже не вариант: оружия не напасёшься на то количество тварей, которое там развелось. Перебраться через бушующие пороги удалось лишь чудом — путём договора с мирными эльфами, которые за глаза и за дополнительную плату в виде накопившегося добра согласились переправить скоя’таэлей группами на небольших торговых суднах. Иорвета неимоверно раздражала даже мысль о том, что им пришлось доверится городским seidhe, которые сдались и терпели унижение от людей каждый день. Но такой привилегии, как выбор, у них не было, поэтому всё случилось так, как случилось. Если бы не внезапная встреча с «полосками» и их отрубившимся командиром, то они бы двинулись на восток, ближе к Третогору: леса там гуще, чем у Новиграда, что было бы как раз на руку. Особых целей тогда не имелось. Но Роше со своим отрядом и безумными идеями патриотического характера стал, казалось, глотком свежего воздуха. На почве этих противоречивых суждений Иорвет вспомнил о недавнем желании поговорить со своими подопечными. Командир хотел, чтобы он доверял им, а они — ему, ничего сложного. Но связь начала уменьшаться, теряясь по ниточке из крепко скрученного каната. Городские дела, очередные доказывания непричастности новоиспечённых жителей Вызимы во всех бедах горожан, даже если просто пропала кошка («Вдруг эти скотоели там со зверьми что творят, а Муська моя только ж недавно окотилась!»), эмоциональные и выматывающие встречи с Роше — всё это тяжелым грузом валилось на плечи командира новоиспечённого отряда. Однако ничто не могло стать отговоркой. Сожаление забиралось вглубь души, вытаскивая оттуда застарелый и давно забытый стыд. Вот и сейчас Иорвет остановился перед дверью в казармы своих подопечных, замерев у неё, но, погнав ненужные мысли прочь, зашёл. Из-за угла неуклюжей пародии на прихожую доносились весёлый смех и бурные разговоры на родном языке. Его бойцы, в тепле, имеющие горячую и сытную еду — вместо того самого недозрелого картофеля и нормальную одежду — взамен затёртых до дыр тряпок, где заплатки выглядели приличнее основной ткани. Иорвет тихо подошёл к косяку и опёрся спиной о бревенчатую стену, запрокинув голову, вслушиваясь в захватывающий рассказ одного лихого парня, и не смог сдержать улыбки. Некоторые эльфы, не потерявшие за время нескончаемой борьбы навыки игры, достали свои потрёпанные инструменты: всяческие флейты, причудливые свистульки, а кто-то умудрился выменять у местного торгаша и лютню. Теперь они лихо отстукивали ритм, топая каблуками сапог в такт быстрой музыке, насвистывая заводную мелодию. Молодые парни и девушки пустились в пляс. Таких вечеров, наполненных родными песнями, танцами и музыкой, не было уже давно. В лесу особо не развернёшься: никому не хочется привлекать внимание людей и местных тварей громкими голосами и музыкой. Сейчас они могли себе это позволить, и молодёжь отыгрывалась за упущенное время. Эльфы, что постарше, предпочитали созерцать всё это со стороны, предаваясь воспоминаниям о своей яркой молодости. Беззаботность. Когда он в последний раз ощущал это чувство? А ощущал ли? Прошлое виделось таким далёким, что казалось, будто всю историю своего юношества он прочитал в какой-нибудь книге причудливых сказок, а детство — и подавно один большой волшебный сон, который больное сознание решило на досуге подбросить ему под видом воспоминаний. Боги, ему перестала сниться еда! Когда прежде всё то же сознание могло подкинуть очередную издёвку в виде огромного стола, богатого разнообразными яствами и немыслимыми блюдами, то сейчас он взаправду был сыт — блюдами, может, и не настолько богатыми, но явно не скисшими и не засохшими, как еда, выпотрошенная из котомок неудачливых путешественников по лесу. Безопасность... Вот тут сложнее. Какая, к чёрту, безопасность в такие времена? Нельзя ни доверять, ни доверяться. Но Иорвет поступил вопреки этому святому правилу, составив с Роше странный, нелогичный уговор. Хотя при всём при этом — выгодный их сторонам. Они оба сейчас шли вразрез со своими принципами, построенными на взаимной ненависти, но, что удивительно, не на расизме. Роше этот вопрос вообще обошёл стороной. При такой-то работёнке грех не призадуматься над мыслями врага, но если этот враг оскорбляется, когда его гребут под определение «расист», можно и удивиться. Как признался сам командир Полосок, его работа распространяется только на «отлов блохастых белок» и не имеет никакого отношения к гонению нелюдей. Надо же. Очередной взрыв весёлого смеха выпутал Иорвета из паутины собственных мыслей, заставив всё-таки вернуться в реальность и вникнуть в неё. Страшно захотелось взглянуть на этот нелепый балаган. Чтобы хоть что-то разглядеть, Лису пришлось встать в проём, несмотря на нежелание попасться на глаза своим раньше времени. Чёрт, да что же он за командир такой, раз прячется от собственных подчинённых? Но углубиться в себя, дабы найти ответ и на этот вопрос, не дал молоденький эльф, как раз кстати его заметивший. — Командир?.. Смех и прочие разговоры призатихли. Сидящие в несколько кругов бывшие белки опустили поднятые в разгар веселья кружки и бутылки, замолкли щебечущие в сторонке девушки и делившиеся историями из жизни мужчины. Тот самый эльф, ещё совсем мальчишка, который присоединился к отряду лет эдак пять назад, всё ещё упрямо не сводил с Иорвета взгляда. Будто ждал приказа, замечания, похвалы — чего угодно, но не молчания. — Командир, — утвердительно кивнул Иорвет и ухмыльнулся. — Что ж, память работает, отлично. Эльфы смущённо заулыбались, обстановка более-менее разрядилась. — Как вы? Ушастые заулыбались пуще прежнего и начали потихоньку рассказывать старшему о своих делах: нечасто такого доброго командира увидишь. Нет, он, конечно, всегда осведомлялся о состоянии своих бойцов, но сейчас всё было как-то... по-особенному. У Иорвета на душе всё ещё скребли кошки, поэтому он решил начать с некоего подобия оправдания: — В последнее время... у меня было много дел, поэтому я не мог уделять тренировкам столько времени, сколько хотел. Но со следующей недели это изменится. Тем временем где-то на задних рядах послышался еле слышный шёпот: — Два начальника на тренировках, туговато будет... — А что, Роше вас так гоняет? — Иорвет не удержался от очередной ухмылки и почувствовал лёгкий укол ревности. Неужели Вернон настолько серьёзно взялся за это дело, гоняя на площадке его бойцов как своих собственных? Последний раз Иорвет был на тренировке не так давно, но из-за того, что дел было невпроворот, за этим зрелищем удалось понаблюдать лишь с далёкого расстояния и чуть ли не бегом. Поэтому всех подробностей сего действия он знать не мог. Единственное, что он слышал, так это невероятный гогот, доносившийся тогда с площадки. Эльфы же с упоением взялись за повествование этой чудной истории. Иорвета пригласили сесть, впихнули в руку кружку с чем-то не особо хмельным: напоишь командира — принимай потом последствия. Эта поговорка была в ходу в лесу, когда в любой момент нужно было быть готовым вскочить с насиженного места и принять бой. Сейчас обстановка стала более мирной, но вот насчёт последствий ещё стоило проверить. Лис сидел и слушал, слушал и слушал, впитывая как губка всю получаемую информацию. Довольные эльфы вещали о том, как отдыхали в теньке, пока несчастные дхойне бегали уже ни живые ни мёртвые и драли горло как резанные наподобие домашних птиц. Оказывается, тогда ушастые вышли неофициальными победителями, так как тренировку не пропустили, а людям всё же знатно досталось. — То есть вы, как говорил Полосатый, «нажрались до усрачки», но всё-таки не настолько критично, и поэтому никуда не опоздали? Бойцы смутились. Не то от того, что командир стал собирать цитаты Вернона Роше, не то от того, что на мгновение забыли, что и кому именно они это рассказывают. В помещении повисла неловкая тишина. — Распустил я вас, ох, распустил... Меня не догадались позвать? Эльфы взорвались хохотом. Всё же иногда Иорвет мог быть не только строгим командиром, но ещё и душой всей их огромной компании. Лис смеялся вместе с ними. Некую душевную пустоту внутри хотелось заполнить именно так: громким смехом, весельем, общением с братьями и сёстрами по оружию, когда границы между начальником и подчинёнными ненадолго стирались. Это казалось таким правильным, будто он навестил семью после долгой разлуки. — Командир, а другие скоя'таэли? Что будет с ними? Ну да, да. Всегда приходит время серьёзных вопросов. Сейдхе не лгут, к тому же — собственным подчинённым, которые доверили лидеру свои жизни и судьбы. Поэтому Иорвет решил сказать всё как есть. — Не знаю. Я связывался с другими отрядами, но их командиры не могут пока присоединится к нам. Им нужно тщательнее обдумать решение, и тогда они дадут нам знать. То, что он и его отряд представляются остальным неким видом эксперимента, Иорвет всё же решил опустить. Многие отряды всё также не могли бросить свои стоянки, равно как и принципы: присоединится к дхойне, да ещё и в подчинение? Ну уж нет. Поэтому, когда Иорвет связался с другими лидерами и в письмах поведал им свою идею, он довольно продолжительное время не мог получить ответ. Кто знает, может, они сочли Лиса предателем или решили, будто он окончательно сошёл с ума, но интересно одно: пусть и через время, ответ прислали все. Всё же не написать предводители отрядов не могли: во-первых, такой шаг могли счесть за грубость и неуважение, а во-вторых — всем было интересно, в какую же авантюру решил впутаться на старости лет этот Лис. Отдельного внимания заслужил Яевинн. Отношения у них с Иорветом не заладились, казалось бы, с самого знакомства. Разные цели, стратегии, разные взгляды на жизнь. Если сначала Яевинн и был терпим к людям, то вскоре окончательно уверился в их неспособности меняться и принял участие в масштабной борьбе, присоединившись к скоя'таэлям. Поэтому, узнав об истории Иорвета, в которой тот рассказывал о начале многообещающего сотрудничества, эльф был жутко возмущён, о чём и написал в своём послании: «...Иорвет, это возмутительно! Столько сил и средств было затрачено, чтобы Старший Народ мог показать силу и значимость, а теперь ты предлагаешь нам склонить головы? И перед кем — людьми? Признаюсь, многие твои идеи великолепны, но сейчас ты близок к грани, если уже не стоишь на ней...» Это была самая вежливая часть письма. Яевинн уважал своих соратников, но когда речь заходила о Иорвете, тот не спешил отказаться от изрядной доли осуждения в сторону брата по оружию. Сам же Иорвет считал, что эльф слишком высокомерен даже для Старшего Народа. Пафос у того буквально из ушей вытекал, а то, как он порой растягивал слова... У Лиса начинал дёргаться глаз. Иногда он думал, не нужно ли отыскать Яевинну спутницу жизни: чем чёрт не шутит, может, в этом всё и дело... Остальные командиры отреагировали более-менее адекватно. По крайней мере, те обошлись без ругательств, просто бурно выражая своё удивление. Конечно же, предводители скоя'таэлей должны были многое обдумать. Но сейчас они скорее всего просто засели в своих берлогах, ожидая исхода такого вот интересного поворота событий. Иорвет и Вернон Роше. Союзники. Мда. Эльфы опасались как-то помешать мыслям командира, поэтому ждали, пока Лис сам придёт в себя. Веселье всё ещё продолжалось, только в более спокойном и размеренном темпе: уже не звучало громкое чоканье кружок, заразительный смех сменился тихими душевными беседами. Мирно и спокойно. К такой жизни стремились скоя'таэли. Но сможет ли Иорвет привыкнуть к ней, если на протяжении всего своего бытия он был занят покорением людских отрядов, разведыванием их планов и заготовкой мудрёных ловушек? Сможет ли сложить покрытое кровью многих лет оружие, чтобы ужиться рядом с людьми?