Возможно, стоит помечтать

Темерец постепенно приходил в себя. Не было ни боли, ни звуков, ни света, ни страха, ни злости — ничего не было. Беспросветная пустота. Первой пришла боль во всём теле и назойливое, громкое гудение в голове. Следом пришли и звуки, и ощущения, и только глаза ничего пока не видели, кроме чёрных, медленно расползающихся от центра в стороны кругов. Правда, поначалу и это его не смущало: Роше уже почти привык к темноте. Но время шло, и чем больше проходило его, тем крепче сознание утверждалось в измученной голове; возвращались чувства, мысли, возвращались ощущения, мелькали какие-то картинки, невнятным эхом долетая из недавнего прошлого. Вот он смотрит на Иорвета, обеспокоенного, уставшего, почти испуганного, и ему это до смеха непривычно. Тут же приходит другая картинка — это было в самом начале их пути: Вернон ранен, а над ним сидит Бьянка, и лицо у неё некрасивое от горя и трогательное. Затем — первый день в армии. Пламенные речи эльфского бандита о чести, «дхойне» и тараканах. Запах крови, сладкий и металлический, совершенно, до странности отчётливый... Вернон вздрогнул. Он попытался пошевелиться, и неожиданно оказалось, что левая рука его мягко и нежно покоится в чьей-то чужой руке, и это было скорее приятно, но всё же старому военачальнику было как-то неудобно вот так лежать, не зная, чья рука, откуда и зачем. Вернон распахнул глаза и сразу поморщился от яркого света, неосмотрительно дёрнувшись всем телом. Делать этого не стоило. Загорелось плечо, в висках заколотило, как после редкостной попойки — Вернон вспомнил, что был в плену, но легче ему от этого не стало. — Роше?.. — послышался родной голос. И когда темерец приоткрыл зажмуренный было глаз, то не удивился: над ним сидела Бьянка, лицо которой вмиг озарилось улыбкой. — Роше! Ты как себя чувствуешь? — Жив, — по-стариковски хрипло вдруг отозвался тот и сам испугался своего голоса. Наверное, ему бы не помешал стакан воды. А то и несколько литров махом. — Слава богам! — усмехнулась девушка с бравадой самую малость более непринуждённой и естественной, чем полагалось для убедительности. — Похоронили меня небось? — Нет... А, холера — почти! Но что же это были за паскуды, которые посмели на тебя напасть? — Потом, Бьянка, всё потом. Лучше расскажи, как дела идут и что нового? — Детали своего плена он мог пока и опустить, а вот разузнать обстановку — это была необходимость. — Если не считать пропажи командира Тайной Разведки, то всё вполне неплохо, — почти пожурила его за отсутствие подчинённая. — Дело с убийствами замяли, люди успокоились, да и нелюди тоже. Был момент, когда недовольные горожане пытались бочку катить на эльфов: мол, один раз белка — белка навсегда, чуть до драки не дошло. Не могу сказать, что не согласна с этим, но мы их угомонили, да так, что даже слухов о каких-то там вяканьях в сторону остроухих не было. Роше одобрительно кивнул. Надо же, молодцы, такую неприятность замяли. Казалось бы, как пара безобидных фраз «об ушах» может перерасти в полномасштабный конфликт? — да очень просто: слово за слово — и вот уже каждый считает своей святой обязанностью вмазать оппоненту, поэтому Вернон был доволен Полосками, и Бьянкой в том числе. — Ох, капитан, и потрепал же ты нам нервы прошлой ночью, — продолжила Вэс. — Я только заснула тогда. Лежу спокойно, и тут меня за плечо кто-то — хвать! — и как затормошит — чуть душу не вытряс. Глаза открываю — а это тот детектив ушастый что-то бормочет. Сначала хотела ему наподдать, чтоб к себе уматывал: спать хотелось — жуть, но потом как поняла, что он про тебя говорит — сон как рукой сняло. Выбежали мы с ним, значит, из казармы, а нам на встречу Иорвет и Киаран идут: тебя тащат! — и след кровавый по улице тянется... Эх, если бы мне эти твари только в руки попались... — Бьянка, отставить угрозы, — усмехнулся Роше. — Ты лучше скажи: ничего не произошло больше? Тебе что-то рассказали? — Ну, — Бьянка замялась, отводя взгляд, но потом без доли стеснения продолжила. — Знаешь, меня больше твое состояние волновало, чем всё это. Ещё и лекаря не сразу нашли, и пришлось обрабатывать спиртом, повязки накладывать, а потом срывать с подсохшей корочкой, чтобы этот самый своей целебной жижей помазал. Хочешь, чтобы я сходила и расспросила обо всем? — Нет, останься тут. Тебе ещё утреннюю тренировку проводить. — Ты знатно крови потерял... Да и раны не тревожить лучше, тебе нужно хотя бы дня три полежать. Хотя бы. — Да-да, нужно, сам знаю, — хмыкнул темерец, улыбнувшись, и начал садиться на постели. — Но перед этим нужно ещё кое-что сделать. О, Вернон понимал абсолютно всё, что сейчас происходит. Иорвет оставил после себя трупы впридачу с беглой свидетельницей. При мысли об этих мертвецах он скрипнул зубами: по-хорошему каждого из них хотелось пропустить через все пытки, придуманные на сегодняшний день изобретательным человечеством, однако вряд ли эта мечта воплотилась бы в жизнь: командир сам видел, насколько Иорвет был к ним привязан... И именно поэтому нужно было поскорее его разыскать. Что сейчас делает главная белка — загадка, но если его подчинённая что-то удумает... Да и попросту нужно обговорить с ним план действий. Они вдвоём в самом деле знатно сели в калошу. Хороши командиры: даже не знают, чем развлекаются их солдаты в свободное время. Роше не проконтролировал Иорвета, Иорвет не проконтролировал своих бельчат — в результате все оказались хороши. Нет, тут без вариантов. Им необходимо найти решение для всей этой катавасии. И было бы крайне желательно, чтобы никто при этом не пострадал. — Роше, какое дело?! — возмутилась Вэс, удерживая за плечи прыткого командира. — Да ты на ногах не устоишь — свалишься! — Бьянка, это важно, — помотал головой темерец. — Я умею рассчитывать свои силы, забыла? — Чёрт подери, ты меня ругаешь за то, что бросаюсь в бой без кирасы, а сам на последнем издыхании — и всё туда же, работать... — уже не так сильно сдавливая его плечи, Бьянка невесело хмыкнула. — Это разные случаи! Тем более, мне нужно, чтобы ты помогла дойти до выхода. Всё-таки башка кружится так, словно скоро открутится. — О-охо-хо... Вернон, пожалуйста, давай тогда хотя бы так, чтобы я после не пожалела об этом, — засмеялась Бьянка. — Уж за это не переживай, — ответил Роше и с кряхтеньем, всё же опираясь на девушку, сел на постели, держа спину прямо. Голова действительно здорово кружилась, но через пару минут темерец, пусть и не без помощи, смог встать на ноги. До двери добирались с боем. Ослабевшее тело неохотно приспосабливалось к новому положению, но упрямство, с которым шёл Роше, могло перебороть всё на свете. Каждый шаг становился легче и увереннее, и когда они вышли в светлый коридор, Вернон отцепился от Бьянки, выбрав в качестве новой опоры стену. Яркий солнечный свет, лившийся из окон, резанул по глазам, и он прикрыл их рукой. — Чёрт, там же мороз. Сейчас спустимся, и я схожу за твоими вещами. Их уже постирали и вычистили. — Да, спасибо, только... — мужчину снова повело вбок, но Вэс умудрилась удержать его за плечо. — Холера… — Роше, ну может не надо, а?.. — Бьянка всё надеялась уговорить его оставить неотложные дела. — Посидишь здесь, поешь, в себя придёшь как следует. — Нет, нужно сейчас. — Ладно, молчу... По первому этажу госпиталя туда-сюда сновали лекари и их шустрые помощницы, временами проходили больные. Вернон, в общем-то ни на что и не надеясь, пытался выглядеть среди них знакомых, или даже не очень, эльфов, которые могли бы знать, где сейчас находиться их командир. Самого же Иорвета видно не было, как и его приближенных собратьев. «Хм, а из эльфов никто не слег ещё... — мысленно подметил темерец. — Это хорошо. По крайней мере, будет легче замять то, что белки больше никогда не увидят некоторых из них. Нужно только обговорить всё с Иорветом, пока не стало поздно, и изловить ту девушку...» Резкая боль в боку напомнила Роше, что не стоило забывать о своих ранах, а потому ему осталось лишь прислониться к стене, шумно выдыхая. Только бы сам беличий атаман не сделал ничего поспешного. Тот ведь сейчас наверняка на стенку лезет от того, что совершил. Что ж, скажи кто командиру Полосок убить своих ребят, так он бы на хуй послал, а этот… Неужели решил, что темерец важнее, чем они? Иначе как объяснить то, что произошло? Иорвет явно не желал их трогать, но и не хотел, чтобы что-то произошло с его… другом? Нет, не другом, это даже звучит странно. Снова проблема того, что Вернон не знал, кто они для друг друга, всплыла, чтобы усилить и без того нестерпимую головную боль. Странные мысли были прерваны Бьянкой, которая поспешно направлялась к своему командиру. — Вот, всё твоё, — на скамью, куда тяжело опустился Вернон, Вэс положила стопку чистой одежды, пахнущую дегтярным мылом, — но оружие ещё не вернули — не ожидали, что оно кому-то может так быстро понадобиться... — Ладно. Нож есть? — Нож есть... Роше довольно быстро оделся, стараясь не тревожить рану, перешагнул порог госпиталя и отправился на поиски своего ушастого спасителя, не забыв предупредить Бьянку пока не распространять информацию о том, что он пришёл в себя. Всё-таки поход в город может затянуться, поэтому фора ему не помешает. Давненько Вернон не видел яркого, неприветливого вызимского солнца... Начать Роше решил прежде всего с поисков Киарана. Если Иорвет мог провалится сквозь землю и пропасть из поля человеческого зрения на несколько дней, то его помощник обычно был более сговорчив, и даже после всяческих инцидентов крутился в прежних местах. После часа пешего хода Роше прислонился к стене, чувствуя, как покалывает рана, и выругался — именно сегодня эльф решил последовать учению своего командира: Киарана не было ни на привычных постах, ни около казармы, ни где-либо ещё. Темерец вдохнул и выдохнул, переводя дух. Что же это за дерьмо такое? Вымазался, вроде как отмылся, а оно все ещё воняет непонятно откуда! Черт побрал бы всё это... Откровенно хотелось найти уже хоть кого-то, но распространять информацию ему не хотелось. Даже ту малость, что он ищет Иорвета. Конечно, может, немного странно выглядит со стороны, что командир Синих Полосок ходит по постам, однако это не вызывает подозрений. А расспросы — другое дело. Снова, оторвавшись от стены, Вернон собрал все силы в кулак. Нужно идти. В какой-то момент, даже если придется всю Вызиму проверить, он всё-таки да наткнется на ушастую скотинку. Правда, когда на площади послышалось странное оживление, командир застыл. Это было явно не к добру. Собралась уже небольшая группа зевак, и похоже было на то, что народ только прибывает. Осмотревшись мельком, он даже заметил пару людей, которые высунулись из окна. Чем занимается стража?! Ускорив шаг, Роше шикнул на парочку людей, которые чуть его не задели. Не очень хотелось согнуться пополам от боли прямо сейчас. Расталкивая особо любопытных, он верно и медленно пробирался к тому, на что все пялились. И вот, пробравшись в первый ряд, темерец взглянул на эшафот. Эшафот?.. В голову тут же словно ударил чугунный молот необоснованного ужаса, не успел он и взгляда поднять. Что боялся увидеть? Разум ему подкинул множество картинок и сюжетов с... «Нет. Ничего страшного не случилось. Всё хорошо», – выдохнул от облегчения Вернон, когда поднял взгляд. А потом опомнился и вдруг увидел. Не было тут ничего хорошего, не было. В петле висела Сиваниэль. Он сделал шаг назад. Потом ещё два. Люди, спешащие поглядеть на повешенную эльфку, толкались, пихались, бранились, а Роше всё продолжал пятится, пока не вышел из толпы на край площади. «Где, чёрт возьми, Иорвет?! Как это могло случится? Не успел? Не догнал? Как она оказалась в петле, ночью, в одиночку?..» — и ещё тысяча вопросов крутились в его голове, которая начинала пульсировать от нарастающей боли. И вдруг он расслышал —сквозь весь этот площадный шум, сквозь всё это бормотание, шиканье, бряцанье, клацанье, сквозь звон, стук и топот — расслышал резкий, пронзительный, разрывающий монотонный гомон толпы звук — плач. Оглядевшись, Роше увидел группу эльфов в форме, ютящихся подальше от людей. Несколько стояли отвернувшись, некоторые уже собрались разогнать горожан, чтобы не позволить им глазеть на мёртвую сестру, и лишь одна из девушек скрывала рыдания в чужом плече. Вернон медленно двинулся в ту сторону, стараясь не привлекать к себе внимания. Пара остроухих всё же заметила его, тогда Роше подошел ближе и начал разговор: — Что здесь происходит? На мгновение к нему повернулись остальные, округляя глаза от удивления — командира Полосок давно не было видно — но после сразу же направились к эшафоту, дабы прекратить фарс. Двое эльфов, которым он задал вопрос, опустили головы. — Горе происходит, командир Роше. Мы наконец обрели крышу над головой, не вынуждены добывать средства для существования кровью, но наша совсем юная сестра всё равно ушла из жизни... Темерец на это промолчал, и задал ещё один вопрос, который терзал его с самого пробуждения: — Где Иорвет? — Он был здесь, но не дал никаких приказов и молча ушёл. — Ушёл куда? — В переулки, это туда — парень махнул рукой куда-то налево, — потом мы потеряли его из виду. — Ладно. Разберитесь с этим, — Вернон кивнул на эшафот и, не говоря больше ни слова, отправился туда, куда показал ему эльф. Как бы Роше ни желал посочувствовать солдатам, найти в себе подобающих эмоций он не мог: многочисленные раны и ссадины на теле напоминали о том недалёком времени, когда эта девчонка с восторженным упоением рассказывала, как его, Вернона, будут пытать... Темерец еле-еле сдержался от того, чтобы перейти на бег. Сердце почему-то ускоряло свой ход. Иорвет видел тело соратницы, видел, как горько о ней плачут. Снова не успел. И именно то, что командир белок видел тело повесившейся девушки, почти ужасало. Как бы ни старался Роше отмести все эти мысли, те всё равно возвращались, заползая в разум гремучими змеями. Он ускорил шаг, заворачивая в подворотни. Не обращая внимания на болезненную резь. Под ногами хлюпал тонкий слой снега, который, только выпадая, мешался с грязью. Гребаная погода, гребаные остроухие идиоты, гребаное... Командир услышал глухие удары и сдавленные... Неужели... Когда он выскочил из-за угла, пред ним предстала картина, которую он никогда не хотел бы увидеть. Иорвет бил стену, на которой уже размазались кровавые следы. Со всей дури впечатывая кулаки в стену, тот бессвязно рычал и вскрикивал. Вернон ошарашенно пялился, словно вкопанный. Тело не хотело слушаться до тех пор, пока громко, срывающимся голосом эльф не... зарыдал. Кулак соскользнул, Иорвет словно потерял силы, падая на колени и хватаясь за плоскую стену дрожащими пальцами. Нет... Лучше бы... Что угодно, что угодно, но только не это. Так глупо, так бессмысленно. Наконец Роше сорвался с места, подбежал к скоя'таэлю — и встал, как вкопанный, прямо напротив него. В голове не было ни одной завалящей мысли о том, что теперь делать. Ему даже не хватило сдержанности просто-напросто окликнуть своего давнего недруга. Темерец мысленно выругался, а потом просто присел и положил руку на сгорбленную колесом спину. Иорвет даже не взглянул на него — сразу двинул кулаком наотмашь. Удар вышел несерьёзным: не хватило силы, да и руки, должно быть, жутко болели, но обратил на это внимание Иорвет, похоже, только сейчас. Он посмотрел на ладони в перчатках, через которые сочилась кровь, а затем на Вернона, видимо, отмечая отсутствующим взглядом красный след на небритой щеке. – Иорвет... — пробормотал Роше, не отводя взгляда от окровавленных рук. Он резко схватил Иорвета за запястье и потянул на себя. На костяшках вся перчатка была влажной. Казалось, что еще немного, и она начнет стекать вниз, стечёт и упадёт на белый снег. Почему-то от этой мысли командир почувствовал, как его же пальцы начинают холодеть. – Иорвет, какого черта?.. – уже чуть более осознанно спросил он. Старый Лис по-партизански молчал. Он наклонил голову, разжал кулаки и весь как-то расслабился, заваливаясь на Роше. — Эй-эй, ушастый... — ухнул тот: эльф представлял собой далеко не лёгкую ношу. — Ты же меня раздавишь... Иорвет снова ничего не ответил, будто отключившись от мира, и безмолвно грозился остаться на морозе и окоченеть. Делать нечего — придется Вернону тащить его самому, ибо ещё одного мертвого эльфа, да ещё и командира, беличья братия не потянет. Он протяжно выдохнул. Его – с таким-то успехом – доведут до белого каления. Если, конечно, он не отрубится раньше от потери крови. Рана снова дала о себе знать. Тихонько похлопав белку по спине, он подождал еще пару секунд. Никакого эффекта. Что же... Схватив Иорвета за плечи, темерец с силой отстранил его от себя, тут же снова теряя дар речи. По лицу ушастого можно уже было констатировать смерть: глаза пустые, губы чуть приоткрыты, мускулы застыли в пугающем своей неподвижностью выражении. — Ебаный хер, да очнись ты, что ли, белка... — пожелал невозможного Вернон и потянул их обоих в сторону штаба. Вести эльфа в свои дворцовые апартаменты он не решился: обстановка на том этаже более скромная, но лишние глаза и уши этот факт не покрывает. Иорвет ему просто не простит того, что он оказался у дхойне на виду в столь непрезентабельном состоянии. Крепко сжимая запястье белки, темерец упрямо тянул его за собой. Значит, нужно вести того в штаб. Что же, это будет не сложно: грозный скоя'таэль сейчас без возражений следовал за ним. От этого на душе скребли кошки, однако Роше лишь крепче сжимал чужую руку. А ведь нужно ещё будет с его ранами разобраться!.. И при этом нельзя вести сейчас его в лечебницу. Сначала привести остроухого в нормальное состояние, а потом уже ближе к ночи... Правда, всё равно нужно было для начала хотя бы обработать его разбитые костяшки. По улицам Роше решил всё-таки не таскаться, поэтому повёл Лиса через переулки дальше, в глубь города. На торцы домов, как и на фасады, выходили оконца, из которых высовывались по пояс хозяйки, развешивали бельё и спорили, у кого же муж больший лентяй и кому больше повезло с первенцем. Им, как и редким гулякам, было совсем не интересно, куда же так спешат помятые человек и нелюдь, будто в судороге сцепившиеся руками... К штабу пройти незамеченными не вышло: хорошо натаскали охрану, теперь и мышь не проскочит. Бойцы, как и положено, не стали задавать никаких вопросов, провожая капитана удивленными взглядами, но один всё же выдал робкое: — Командир?.. — Всё в порядке, — ответил Роше, открыл дверь и потянул эльфа за собой. Тот в силу своего состояния не стал, как обычно, кривится при виде людских хором, не выдал ни одной колкости или замечания. Темерец отметил, что в глубине души уже соскучился по подобным эльфским выкрутасам. Вернон наконец вошёл в пыльный коридор и протащил эльфа через лестницу, в свой кабинет. Открыв с ноги дверь и ступив на порог, Роше замер: там, где он всегда соблюдал строгий порядок, царил полный бардак. «Ну, Бьянка, ну, держись...» — мысленно приговаривал он про себя, усаживая Иорвета на стул. Снова окинув критическим взглядом чужие руки, он негромко вздохнул: — Иорвет, я разрежу твои перчатки. Нужно же их как-то снять. В ответ не последовало даже кивка. Что ж, темерец достал тот нож, который всё-таки остался при нём, и присел на колено, прямо к ногам эльфа. Оттягивая ткань рукой, он начал аккуратно вести лезвие всё ниже и ниже. Ничего, потом раздобудет новые этой остроухой ехидне. Слышался треск разрезаемой ткани, пока Роше не дошел до самого болезненного, как стало понятно, места. Иорвет зашипел и попытался отдернуть руку. — Тише, не дёргайся, задену же, — шикнул командир, но стал действовать ещё аккуратнее. Зрелище было так себе: с костяшек слезла кожа, все перепачкано кровью, а вокруг скоро явно появятся обширные синяки. Вернон, лишь нахмурившись, разрезал остальные пальцы перчаток. — Ты идиот, Иорвет. Мог ко мне хотя бы пойти, нет? Или с кем-то из своих подраться, коли совсем невмоготу. Ты же лучник, чёрт дери, а не кулачный боец, чтобы стенку дубасить... Я сейчас вторую сниму. Терпи. С другой перчаткой, правой, дело обстояло намного хуже. Как бы аккуратно Роше ни старался тянуть за выдубленную кожу, та просто не желала отлипать от раны. Совсем потеряв терпение, Вернон полез в шкаф. — Значит так, — глухо донеслось из-за полок, — сия дрянь никак не хочет отдираться. Я бы, конечно, как противник полумер, оторвал бы эту тряпочку и так, но я рву сразу вместе с рукой — по локоть примерно, — а чем живее у тебя будут конечности к финалу этой эпопеи, тем менее кислая у тебя будет рожа к началу исполнения прямых должностных обязанностей. И если я буду действовать радикально, то потом вся наша служивая жизнь по херне поедет. Есть спирт, с ним отойдёт... Как нельзя кстати пришлась бутылка самогонки, которая хранилась в запасах командира Полосок на чёрный день. Этот день, впрочем, как и вчерашний, был чернее ясной ночи. Иорвет молчал и смотрел в пол, потеряв всякое желание к коммуникации. Роше понимал, что трогать его сейчас не стоит, но расшевелить эльфа после не помешало бы, хотя бы для того, чтобы узнать подробности дерьма, которое успело с ними случиться. Пока Вернон пытался по-нежному отодрать от руки ткань, Лис шипел и матерился, однако в конце концов дело, в частности, благодаря спиртному, увенчалось успехом. Скоя'таэлю оставалось только на это смотреть, скривившись от боли, пока вторую руку поливали самогоном. — Иорвет, нужно обсудить то, что произошло, — невзначай начал темерец, поглядывая на собеседника. — У меня всё ещё есть вопросы. Ему оставалось только вздохнуть. Эльф вновь никак не отреагировал, притворяясь то ли мертвым, то ли глухонемым. Тогда, немного подумав, Роше снова откупорил бутылку и настойчиво прижал к чужим губам, и Иорвет наконец-то поднял взгляд, удивлённый. – Глотни немного. — Зачем? — Трезвым на такие темы говорить трудно, а выпив — легче, уж поверь. Ты что же, никогда не надирался? — Я не пью с дхойне... — отстраненно сказал эльф, глядя в никуда. При этом, несмотря на сомнительное содержание слов, Вернон не услышал в них неприязни. — Боишься, что тебя увидит пьяным кто-то, кроме белок? А может, ты ещё забыл, как пил при остальных в Новиграде? Давай, ушастый, не строй из себя недотрогу... В конце Роше добавил уже как-то... ласковее. Когда Вернон спохватился, было поздно, но эльф, кажется, вообще не обратил на интонацию никакого внимания — он отвернулся и все ещё молчал. Не то чтобы с Белкой когда-либо было легко, но Роше почувствовал что-то похожее на отчаяние: как же ему теперь продолжать разговор? На выручку пришёл сам Иорвет — он повернул голову обратно, нахмурился, изучая взглядом бутылку, и бросил короткое: — Давай. Когда скоя'таэль обхватил губами часть горлышка, темерец наклонил бутылку так, чтобы ушастый отпил, но не пролил на себя ценнейший продукт. Правда, потом Вернон почувствовал острое желание дать Белке по рукам: тот потянул их вверх, чтобы ладонями легонько придержать бутыль, в стремлении хоть что-то проконтролировать. Однако все мысли померкли, когда внимание вдруг перешло на нечто другое. Эльф жадно глотал алкоголь, словно в бутылке была простая вода. Он всё же немного упустил его, давая каплям скатиться вниз по челюсти, шее, чтобы в конце впитаться в ткань воротника. Почему-то от этого невозможно было оторвать глаз. Роше сухо сглотнул. Лис наконец отстранился, закашлявшись, и шумно выдохнул. — Так как, расскажешь, что вчера произошло? — Вернон отошёл к столу и с кряхтением опустился на стул. И что это сейчас было? Иорвет молчал. Затем он кинул взгляд на бутыль в руках дхойне, и Роше пришлось потянуться, держась за бок, и отдать спиртное эльфу. Видимо, тот решил знатно надраться. Что ж, имеет право. — Зачем? — Ещё один приличный глоток. — Твоя beanna по-любому уже всё растрепала, есть ли смысл повторяться? — Ты и сам можешь понять, что лучше иметь два источника информации, чем один, — изрёк Роше, откинувшись на спинку. — Бьянка не видела того, что происходило до и после, о чём тебя и спрашиваю. Что случилось дальше, после того, как вы с Киараном потащили меня до казармы? Иорвет снова молчал. Он совсем не хотел вспоминать об этой ночи, хотя и понимал, что человек пришёл за деталями; он впал в меланхоличное состояние, из которого его не мог вывести даже крепкий алкоголь. Кто знает, может, seidhe пьянеют медленнее? — Киаран нашел нас сразу, как только ты отрубился, — наконец произнёс Лис. — Он видел, как я вышел из комнаты не один, и следил за нами до самого борделя... — Борделя?.. — Да. Ты не знал? Забавно... — теперь эльф буравил взглядом стену, всё больше прикладываясь к горлышку. — Он не стал заходить внутрь, решил подождать снаружи, потом увидел зарёванную Сиваниэль, — Иорвет сделал паузу, пытаясь затолкать боль от упоминания этого имени поглубже, — и было рванул за ней, но тут вышли мы... Темерец вдохнул, а потом невольно хохотнул. Надо же, какая интересная у него судьба: быть запертым в борделе на протяжении... долгого времени — и далеко не в приятной обстановке. Но если всплывут такие подробности... Это будет что-то с чем-то. И как теперь быть: ржать или сожалеть? Хотя... О чём сожалеть? Не о чем. – Иорвет, перейдем к главному: что с этим делать. Киаран уже что-то предпринял? – начал Роше, стараясь говорить негромко. — Киаран... Он вместе с... Киолленом занялся тем, что осталось после нас с тобой. Их хотели вынести за город, но пока никто не знает, как это сделать незаметно, — чётко проговорил в ответ эльф, но вздрогнул, опустил голову, а потом снова приложился к бутылке, словно желая разом утопиться в ней. — Хорошо, значит, я пришлю к ним Бьянку. Она знает больше, чем обычные рядовые солдаты, и сможет вывести ваших. Не можем же мы в открытую вывозить мертвецов: твои, даже без огласки, вполне могут догадаться, что это... — Вернон замолк: скоя'таэль закрыл тыльной стороной ладони рот, согнувшись в рвотном позыве. — Твою мать, белка, что за чёрт? Ты?.. — Роше, я... Я не знаю, что делать. Они пошли за мной. Они верили в новую жизнь. У них мог появится свой дом, чёрт возьми... — Эльф говорил будто бы через силу, перебарывая горький ком в горле. — С тёплым очагом, сытной едой. Это было бы то, чего мы не смогли достичь ни в Вергене, ни в Долине Цветов, ни где-либо ещё. И вот единственная возможность, такая реальная, что можно руками потрогать. Может, без прекрасной идеи, без победы, но я не смог... Даже не был рядом с теми, кого сюда привел. Я настолько отдалился от них, что они перестали понимать мои слова. А после — и верить в них. Вернон стоял над своим давним недругом, не понимая уже абсолютно ничего. Неужели перед ним искренне выговариваются? Да и кто же? Тот, кого он некогда так мечтал вздёрнуть на первом попавшемся суку. Теперь Роше думал о том, как всё-таки хорошо, что этот скоя'таэль остался жив, а почему – не до конца ясно. В груди щемило от одной мысли о другом исходе, и усугубляло это то, насколько эльф сейчас был несдержан, открыт и почти беззащитен. Казалось, что стоит правильно надавить, и тот окончательно сломается. Однако Вернон не смог бы так поступить, насколько бы не был зол или прагматичен. — Иорвет, остановись, — жёстко сказал он, подходя и наклоняясь к его лицу. — Выпей ещё, переведи дух и пораскинь мозгами. В том, что твои бойцы мертвы, виноваты лишь они сами. — Да как ты не понимаешь?! — внезапно вспылил эльф, подскакивая с места, чтобы уже самому нависнуть над человеком. — Я их командир. Я предал, я убил тех, кто до последнего был готов за меня жизнь отдать! — Иорвет, скажи, кто из вас хотел кого убить? Ты их? Нет, те ребята первые похватались за мечи, как только узнали, что неправильно тебя поняли и ты, оказывается, имеешь больше мозгов в черепушке, чем они. — Будто ты когда-нибудь меня понимал... — Иорвет по-настоящему распалился и перешёл на злое шипение, не контролируя себя. — Bloede dh'oine, дело же не в том, кто первый, а кто последний! И в этом все вы... Настолько приземлённые, что не можете увидеть очевидных вещей, и настолько же мелочные: стоит лишь упустить то, что вам не по нраву, так сразу поднимаете свой жалкий вой. Вы отвратительны! Никогда вам не осознать, какова связь между Aen Seid... Гневный монолог прервался громкой оплеухой. Иорвет первые несколько секунд ошарашенно пялился в стену — он ожидал удара, крика или яда в ответ, что угодно, но не это. Простой шлепок по лицу. И что? Мир не перевернулся, а всё, что всплыло в голове эльфа, полностью исчезло, оставив после только долгожданную свободу от гнетущих мыслей. Это было слишком... Неправильно. — Успокоился? — равнодушно спросил Роше, но не смог скрыть в голосе неподдельную усталость. — Нет... — выдохнул эльф, не подумав. — Почему ты все это делаешь? Вернон опустил голову, избегая въедающегося в череп взгляда весенней зелени. Он не знал, что ответить. Порой, когда в голову внезапно приходил этот вопрос, Роше старался отмахнуться от него, оправдываясь тем, что в нём наконец проснулась совесть, которая не могла дать в обиду новых защитников Темерии. Но разве рядового эльфа он бы стал успокаивать, да с таким-то усердием? — Можешь не отвечать... Не смей жалеть меня. — Это не жалость, чёрт бы тебя побрал! — Роше, вспылив, наконец посмотрел на Иорвета. Он жутко устал, а эльф всё ещё непонятно за кого его принимает. — И в мыслях не было! Просто я знаю, каково это: потерять своих ребят и винить во всём себя, — Вернон потянулся к бутыли и забрал её. Глотнул. — Этот урок я запомнил. А ты, попрошу уж, пойми наконец, что произошедшее случилось не по твоей вине. Может, ты и не уследил, но сделал всё, что было в твоих силах. — Ты, Роше, слишком странный dh'oine... — тихо выдохнул эльф. Ему нужно было и впрямь собраться, отмести в сторону все личные проблемы и взяться за дело, но каждый раз он врезался в какой-то невидимый барьер. И это была явно не жалость к самому себе, страх или сожаление. Что-то, похожее на стыд. Тоже странное, непривычное. Невольно забираясь ладонями под повязку, Старый Лис растёр виски, а потом и глаз вместе со старой впадиной шрама. И в этот момент чужая рука сдернула красную ткань. А Вернон сразу после этого — забрался рукой в смоляные волосы, перебрал их, спустившись пальцами за острое ухо. Скоя'таэль будто на мгновенье ушёл из реальности: уж больно приятно было ощущать такую странную, знакомую, но давно забытую ласку. И всё же Иорвет опомнился, вздрогнув и выдавив из себя сдавленный хрип: — Что ты?.. — Что? Что я? — с тем же спокойствием слона уставился на него человек, но руку всё-таки убрал. — Ничего, — Иорвет оборвал зрительный контакт, снова упал на стул, никак не комментируя действия Роше. Эльф опустил взгляд на свои руки. Те всё ещё сочились кровью, но единственное, чего хотелось, так это вытереть кровь о свою же одежду, но сознание цеплялось за мысль о том, что делать этого не стоило. У него было уже два порыва и, кажется, пока этого хватило. Роше сел рядом на приволоченный им же табурет, и повернулся к своему... несчастью, чтобы снова прижать к чужим губам горлышко, а потом и выпить самому. Сейчас они оба чувствовали крайнюю усталость, и Вернон, когда вгляделся в пустую бутылку, потащился за следующей. Им бы обсудить дальнейшие действия... *** — И он мне: «Наталис, просто Наталис»! — А ты что? — А я... не помню... — Эльф озадаченно уставился на дно своей кружки. — Налей ещё. — Да брешешь, остроухий, ясен пень! Вот меня там не было, я бы нормальную встречу вам устроил... — заплетающимся языком проговорил Роше и потянулся за новой бутылкой. И где столько добыл?.. — Охотно в это верю. Уже вижу: стою я, смиренно опустив взгляд, эдакий покаявшийся грешник, а... констебль, или как там его... зачитывает мне список преступлений и в итоге с тяжёлым видом объявляет помилование. Красочная была бы сцена... — Не ёрничай. Ян мужик-то хороший... — Вернон доверительно склонился ближе к эльфу, будто бы втолковывая неразумному великую истину, подливая алкоголь в пустой сосуд. Они были уже достаточно пьяны, чтобы начать, как зовут в народе, брататься, но пока не перешли грань, после которой могли бы отправиться в совместное приключение. — Только к белкам относится скепч... скепт... Иорвет хотел было отхлебнуть из кружки, но, едва пригубив, прыснул, обплевывая человека алкоголем: — Скептичес-ски?! — он захохотал. — О, поверь, это самое нежное обращение от dh'oine, что я слышал! — Да блядь! — недовольно рыкнул темерец, но потом рассмеялся и с силой, по-дружески стукнул эльфа по плечу. Благо не промазал. — Ну ты и сука... В ответ тот только негромко хохотнул, опуская голову. Из кружки он приспособился пить уже сам, немного наклоняя её ладонями со стола, но со временем всё сильнее забывался: куда-то разом делись и боль, и переживания, и складные мысли. И это его почти не беспокоило. — Роше-е... — протянул он, притираясь к человеку вплотную. — У тебя выпивки ещё много осталось? — Хм... — прищурившись, тот на секунду замер, пытаясь обдумать вопрос. — А, не знаю. Но нам хватит. На это Лис только угукнул, а потом потянулся к кружке и не подумав вцепился в неё пальцами и поднял к губам. Только сделав первый глоток, он начал понимать, что что-то пошло не так. — Иорвет! — подскочив, Вернон выхватил алкоголь из руки белки и, кое-как устояв на ногах, поставил его на стол. — Не размахивай культякпм... Культями! — А? А-а... Да мне не больно, Вернон, — тот помотал головой в ответ, прикрыв глаз. — Да? — нависнув над старым врагом, человек нахмурился, но, видимо, решил, что этого мало и для пущей убедительности схватился за ворот его камзола. — Значит, хватит на сегодня... — Роше! — скривив губы, Иорвет попытался встать, но когда сапог с железным голенищем встал на стул между его ног, снова застыл, недоуменно смотря в темные глаза. — Будешь брыкаться — сдам в лечебницу... — Тебя самого в лечебницу надо! An’badraigh aen cuach, dh'oine! — закипел эльф. — Если я не в состоянии пользоваться руками, это не значит, что я тебя не ударю! — с этими словами Лис всем телом подался вперёд, отталкивая человека, но сам покачнулся и завалился боком на стол. — Говорю же: хватит тебе! — Вернон на всякий случай подхватил непонятно какую по счету бутылку и, отхлебнув напоследок, убрал её из поля зрения эльфа подальше. Иорвет кинул на него крайне недовольный взгляд, но говорить ничего не стал, только фыркнул. Он снова сел на стул, откинулся на спинку, всем видом показывая, что происходящее не имеет к нему никакого отношения. Темерец приподнял брови: ушастый решил сменить гнев на милость? — Ну и где это твое «ударю»? Неужели силёнок не хватит? Оно и понятно, нельзя вам, эльфам, столько алкоголя, а ты сам почти две бутылки высосал... — Кто там что высосал! — Иорвет поддался на подначивания. Наверное, и правда перебрал. — Essea seidhe, и слов я своих на ветер не бросаю! — М-м-м, да? — нарочито недоверчиво сощурился темерец, вставая сбоку от недовольного собеседника. — Много же ты наговорил... Эльф встал, опираясь на деревянную спинку, чтобы снова смотреть сверху вниз на своего давнего недруга: эльф всё-таки был выше. Но преимущество это давало небольшое. Впрочем, даже если Белка будет смотреть из глубин ада, то только гордо, так, словно он всё ещё превосходит всех и вся. Что же, этим странным мыслям Вернон только улыбнулся: такой Иорвет ему куда больше нравился. Хотя, нет. Просто был привычнее. Видимо, эта улыбка выбесила Старого Лиса окончательно, потому что он без предупреждения толкнул командира Полосок на стену, заставляя потерять равновесие и удариться о неё спиной. Эльф развернулся к Роше, чтобы занести кулак, целясь в и без того помятое лицо. Правда, дрожащая рука портила героическую картину, и из грозного атамана Иорвет превращался в простого «ушастого обыкновенного». Более понятного и живого. Вряд ли Иорвет был опасен в таком состоянии, но раззадоренный Вернон всё равно схватил его за запястье и дёрнул на себя. Эльф завалился вперед, вжимаясь в тело напротив, и растерянно поймал чужой взгляд. — Не кипятись, ушастый, — негромко проговорил человек, а когда Иорвет снова в раздражении попытался отстраниться, схватил того за пояс, прижимая сильнее. — Ну нет, Иорвет, только этого не хватало... Остынь. Внезапно раздался скрип и открылась дверь. — Я стучал уже два раза, так что... О, D'yaebl... — Киаран уставился на живописную картину: Иорвет, прижимающий всем телом командира темерских отрядов к стене, и Роше с талией оного в загребущих руках. И, кажется, никто из них не был против такого положения. — Я, пожалуй, позже зайду... — Elder?.. — выдохнул Лис, прищурившись. — Да. Иорвет, я потом тебя найду, продолжайте... — слабым голосом сказал эльф, пылая огненно-красными ушами, и, неловко кашлянув, поспешил ретироваться за дверь. — Киаран, стой! — взвыл Роше, но дверь всё равно захлопнулась. Вернон коротко посмотрел на Иорвета. Он хотел было рвануться за незванным гостем, но путь уже был перекрыт. — Роше, я... Я, пожалуй, пойду за ним, — и дождавшись, пока человек кивнёт, Иорвет добавил: — Да... Спасибо.