Возможно, стоит помечтать

Эта авантюра вряд ли сойдёт ему с рук. Давняя привычка путать и прятать за собой следы никуда не делась, и даже сейчас, идя по снегу, командир скоя’таэлей мог сбить с толку возможных злоумышленников. Холодно, темно, раннее утро — бесконечные напоминания о похоронах. Картина вокруг не радовала глаз — зима близ Вызимы начиналась премерзко и совсем не живописно. Иорвет поёжился и огляделся, проверяя, не имелось ли за ним хвостов. Не приметив ничего подозрительного, он продолжил следовать курсу — идти ему предстояло прямо на восток. Без листвы, поредевший из-за постоянной вырубки, лес выглядел неуютно. Здесь Лис не чувствовал себя в безопасности, как это было во Флотзаме: даже зимой чаща могла укрыть в себе хвостатых партизан. Этот же лесок был ненадёжен и максимально открыт, поэтому Иорвет не понимал решения Верноссиэль устроить встречу именно в этом месте. Верхушки деревьев окрасились болезненным розоватым цветом, и это значило, что он добрался как раз вовремя. Иорвет остановился у ориентира, указанного в письме — большого валуна рядом с полуразвалившимся пнём, — и стал вглядываться в мелькающие впереди тени. Хруст снега становился всё ближе, силуэты — всё ярче, и наконец Лис смог рассмотреть лица собратьев. Верноссиэль, к его удивлению, явилась не одна. Её сопровождали двое скоя’таэлей, но к Иорвету они не приблизились: получили от воительницы приказ ждать в стороне. — Здравствуй, сестра, — Лис улыбнулся. Он действительно был рад её видеть. — Приветствую, Иорвет. Рада, что ты согласился переговорить со мной с глазу на глаз, — приветливо ответила эльфка, с прищуром оглядывая старого приятеля. — Я не мог отказать. В письме ты была весьма убедительна. — Да, после долгой переписки с Яевинном и не так начнёшь изгаляться в словах. Кстати, то письмо... — Разумеется, я его сжёг. Пока следует держать нашу встречу в тайне. — Полгода с людьми, а хватки ты не потерял, — усмехнулась Верноссиэль, похоже, ничуть не разочарованная. На лестные слова Иорвет слабо улыбнулся. Он очень надеялся, что хотя бы в этом плане всё осталось как прежде. Хорошо, что руки скрыты перчатками. Верноссиэль явно была вполне дружелюбно настроена на разговор. Всё оказывалось куда лучше, чем Иорвет мог предполагать. — Но закончим с этим, к делу. — Ты пришла по поводу амнистии? — Конечно. Иначе бы я в жизнь не приблизилась со своим отрядом к Вызиме. Нас мало, а если в городе темерский пёс… Риски велики. — Боишься Вернона Роше? — прищурился Старый Лис. — Даже тебе не удалось его убить. А ведь тогда ты вёл не один отряд, как сейчас, — эльфка улыбнулась, хотя улыбка менее всего сочеталась с её словами. — В городе есть несколько моих бойцов, знаешь? Мы ознакомились с обстановкой, а заодно… Собрали немного информации. Первый опасный звоночек заставил Иорвета на секунду застыть, в упор глядя на соратницу. Последние события складывались очень, очень неудобно... — Отлично. И что ты узнала? — невозмутимо спросил он, скрещивая руки на груди. —  Немного, в общих чертах, — Иорвет видел, что она лукавила. — Но у меня возникли вопросы. К тебе, а заодно к амнистии в целом. — И какие же? — Расскажи мне, что стряслось с твоими подчинёнными. — Хм… — Лис невольно нахмурился. Он должен был быть готов к такому вопросу. И был. До того момента, как узнал, что в городе находились шпионы. Сколько у них на руках информации — неизвестно, а потому если допустить хотя бы одну несостыковку, то устоявшееся между ними доверие может пошатнуться. Это вгоняло в определённые рамки. — Расскажу вкратце, нет смысла тратить время на эту глупую историю. Некоторое время назад несколько моих бойцов возомнили себя самыми умными. Идея о том, чтобы сложить оружие, пришлась им не по вкусу, и потому они продолжили наше недавнее дело: убивали людей. Однако делали это чисто из своих принципов, а не ради необходимых сейчас вещей. Вскоре им удалось воспользоваться обстоятельствами и они напали на Роше, а после этого странным образом выдали себя, проболтавшись мне, — Иорвет сделал небольшую паузу и продолжил, уже «приукрашивая». — Я выслал их из города. У людей они числятся дезертирами, но шума не будет — все отчёты засекречены. Верноссиэль слушала внимательно, но не выглядела особо впечатленной, и лишь на последних словах удивлённо приподняла брови. Иорвет, подметив это, снова нехотя взволновался. Если соратница знает правду, то он запросто может лишиться авторитета в её глазах, но не попробовать сгладить эту ситуацию эльф не мог. — Хм... История действительно звучит абсурдно, хотя не могу сказать, что подобное случилось впервые. Я знаю тебя как опытного командира и прекрасного лидера, да и сама не последняя в этом деле, — эльфка игриво улыбнулась уголком рта, — однако зарвавшиеся ребята попадались многим. До некоторых горячих голов иногда просто не доходят понятия «безопасность» и «разумность»… И всё же не могу не спросить: какими путями они ушли, если мои разведчики никого не видели? — Я бы не хотел знать, куда поведёт их судьба, но был вынужден проконтролировать: они ушли на север, через… секретные пути. — Неужели тебе доверили такую государственную тайну? — Верноссиэль шутила, но в её словах Лис расслышал непонимание и даже некоторое восхищение. — Скорее это было просто необходимо. — Знаешь, не хотела бы придавать сомнению твои слова и действия, но я всё-таки продолжу этот допрос, — девушка пожала плечами, мол, «не обессудь». — Ведь сам всё понимаешь. — Разумеется, — Иорвет ответил слабой улыбкой. О, да, он понимал. С этой девушкой скоя'таэль был знаком довольно давно, но даже в такой братско-сестринской связи действовало правило «доверяй, но проверяй». Эльфы не меняют своих решений, пожиная плоды выбранного, однако со временем кто-то мог сменить ценности, мнение, потерять запал или начать напрасно рисковать. А признаваться в этом никто не хотел, даже самому себе. И теперь Верноссиэль пыталась понять, что для её бойцов будет лучше и может ли в этом помочь безумная идея старого друга. — Кто та бедная девушка, что попала в петлю? Ох, чёрт, опять… — Это моя подчинённая, была с теми эльфами заодно… Я полагаю, ей не удалось принять мои последние действия — из-за личных мотивов или... Горячности и глупости, — Лис не хотел бы омрачать ту девушку в глазах других, но она слишком много натворила, чтобы, даже будучи мёртвой, остаться с чистой репутацией. Верноссиэль поджала губы и нахмурилась. — Воистину, военной закалки оказывается мало, что воспитать в молодых силу духа… Но некогда горевать, у меня следующий вопрос: насколько доступна та амнистия, что ты мне и моим братьям и сёстрам расхваливаешь? — Доступна? — Иорвет сощурился, но с энтузиазмом начал рассказ: — Она для всех скоя'таэлей. Если подробнее, то у нас есть два пути: жить подобно городским эльфам или же… Поступить на службу в гарнизон. В первом случае всё, как при той амнистии, которую объявлял ещё Фольтест, но это не то, чего мы хотим, верно? Та с неким недоумением кивнула, приглядываясь к переменам во внешности собрата. Было странно видеть его в темерской форме, а измотанный вид и скованные движения рук настораживали. Что-то было не так, но напрямую спрашивать девушка не собиралась. — Отлично. Второй путь заключается в том, что ты становишься полноценным солдатом на службе: скоя'таэлям предоставляются дом, еда и работа. Единственные условия — не шалить и выполнять свои обязанности. — Весьма заманчиво, только возникло у меня ощущение, будто эльфы становятся ручными белочками... — В этом мире ничего не даётся просто так, но в таком положении мы можем, как минимум, контролировать деятельность в районах нелюдей и предотвращать погромы. — Я знаю, как сладко ты можешь щебетать, Старый Лис, но сейчас я не вижу причины… — О, погоди, сестра, — прервал её тот. — Всё и впрямь не так радужно. Сохранилось множество недопониманий, система всё ещё неустойчива. Мне приходится часто говорить с людьми о нашем деле... — Прекрасно это понимаю... И всё же, ты держал подобную связь с остальными? — эльфка спрашивала с неподдельным интересом. — Как бы обидно ни звучало, но ты единственная, кто настолько лоялен к моим идеям, — по тону голоса было понятно, что ни капли Иорвету не жаль. — Сейчас же будет к лучшему, если остальные хотя бы не станут мешать. А ещё я знаю, что они наблюдают за всем происходящим, причём очень внимательно… — Ты не спешил сообщать нам об этом… — Я не обязан ни перед кем отчитываться. Однако да, в итоге мне пришлось рассказать: ведь если бы я смолчал о том, что подаюсь в людской город, меня бы, пожалуй, не так поняли. — Как ловко ты завуалировал возможность прослыть предателем народа… — Хм… — ох уж эти издевки. — Честно говоря, я и не думал, что мы создадим такую масштабную кампанию. — «Мы»? — Вернон Роше… Могу сказать, что без него ничего этого не было бы, — Иорвет чуть не вздрогнул от внезапного озарения. Не сказать, что он не думал об этом раньше, но стоило лишь констатировать факт вслух, как Лис враз припомнил, какой неимоверный груз работы тащил на себе Вернон. Верноссиэль же глубоко и выразительно вздохнула. Иорвет хотел бы сделать также, но сдержал этот порыв. — Темерский Пёс… О Дева, я понятия не имею, как ты вообще умудряешься с ним работать! — теперь стоило ожидать долгих и ярких восклицаний. — Мне нужно было спросить о нём сразу же, а не оставлять напоследок... Да к чёрту! Я понимаю, что роль его в этом деле велика: Роше числится в том небольшом списке людей, которые действительно способны повлиять на свою страну и не только на свою. Но, как не крути, тяжело решится на подобный шаг, трудно закрыть глаза на деяния людей, ведь память о вашей вражде всё же свежа в умах и дхойне, и сейдхе… Верноссиэль остановилась, переводя дух. Она не понимала, почему вдруг противостояние давних, абсолютно непримиримых врагов не только остановилось, но ещё и вылилось в довольно продуктивную операцию. Это поражало, пугало и настораживало. Но Иорвету она верила, что же насчёт темерца… — У меня есть нечто больше, чем просто слова, — вкрадчиво заговорил эльф. Пришло время ходить с козырей. Иорвет непринуждённо вытащил из рукава новый пергамент, расправляя чуть помятые края. Документ. Со всеми подписями и даже печатью. — Иорвет, что это? — недоуменно выговорила эльфка, принимая ценную бумагу. — Официальная копия документа о «белках», где перечисляются все права и обязанности нашего нового отряда. Он всё ещё в разработке, но уже близок к тому варианту, что станет конечным. Также могу сказать, что я и сам принимал участие в его... написании. — И темерцы так заморочились? Мелким каллиграфическим почерком — да бумажку для эльфов… Настроены серьёзно. — Они были настроены серьёзно с самого начала. Точнее, Вернон Роше, — негромко добавил скоя’таэль. — С первого небольшого соглашения и до этого дня он держал своё слово. Это многое значит, сама понимаешь. — Понимаю, как тут не понять... — отстраненно проговорила соратница, вчитываясь в документ в стремлении отметить и запомнить каждую деталь. — Конечно, я не знаю, как всё это выглядит со стороны, но то, что происходит внутри, может здорово помочь нам снова завоевать себе немного покоя. — Немного покоя? — скривилась она. — Городские тоже так говорят. Или скажешь, что сейчас ты мышлением от них отличаешься? — Отличаюсь. Те, кто до сих пор сложа руки живут в нелюдских районах, — безвольные дураки, готовые стерпеть всё, что устроят люди. Я же ищу возможности и лазейки, проверяя, что нам суют. Что-то пойдет не так — будь уверена, мы уйдем и больше никогда не вернёмся. Единственный человек, который заслужил доверия… — Дай угадаю, Вернон Роше? Иорвет только кивнул. Ну и сколько раз ему довелось упомянуть за разговор имя этого… пса? Смотрелось подозрительно, особенно на фоне легенд об их бесконечной маленькой войне. Но куда деваться, человек и впрямь был главной фигурой этого циркового номера с дикими белочками… Из уже привычного вороха мыслей его вырвал голос: — Могу ли я забрать себе этот документ? — Зачем он тебе? — вырвался у Иорвета необдуманный вопрос. Ну как —зачем ей, раз просит, значит надо. Против него его никак использовать нельзя, даже наоборот: если эту проклятую бумажку заберут, то всё только на руку… — Ты сказал, что это лишь копия. Хочу сохранить. На память. — Ничего не случится, если ты его возьмешь, — кивнул эльф, прикрывая глаз. — Можешь забирать. И всё же, что ты решила? — Я много чего узнала и сделала для себя определённые выводы, — уклончиво ответила эльфка, пряча бумагу. — Предпочту понаблюдать за твоими проделками, прежде чем присоединиться к веселью. — Понимаю, понимаю... — Они обменялись дружелюбными взглядами и отступили на пару шагов друг от друга, собираясь разойтись. — До встречи, сестра, — коротко бросил Иорвет на прощанье. — До встречи, Иорвет. И удачи тебе.

***

Уже достаточно светло, но до сих пор слишком рано, чтобы город полностью проснулся. Чертовски холодно; стражники жмутся по углам, стараясь не стоять на сквозняках; редкие прохожие, ранние пташки, спешат по своим делам, ёжась от пробирающего до костей мороза. Снова Иорвет должен плутать по дворикам и переулкам, чтобы не попадаться людям на глаза. Главная задача сейчас — добраться к себе до того, как произойдёт смена караула. Киаран же обязался до этого момента его прикрывать. Проходить к казармам пришлось окольными путями: если бы он опоздал — и патрули уже менялись во всю силу, — то вероятность встретится на больших улицах лицом к лицу с кем-то из своих, чужих, да даже с Роше — значительно увеличивалась. Вот эльф бесшумно поднимается по лестнице, шагает к нужной двери, но, зайдя внутрь своей комнаты, остается там не более чем на несколько минут. Единственное, что Иорвету нужно сделать, — сменить пару элементов экипировки, а после забрать печать, чтобы немедленно вернуть её на законное место. В дверях он столкнулся с Киараном. — Выглядишь довольным, командир. Как всё прошло? — несмотря на то, что лейтенант не был посвящен во все детали раннего отбытия Иорвета, он не мог не спросить его об успехе. — Вполне сносно, — Старый Лис улыбнулся, — осталась только пара незначительных проблем. Я расскажу тебе подробнее, но позже, сейчас мне нужно закончить ещё одно дело. Ничего не произошло в моё отсутствие? — Нет, всё тихо. Так как, если тебя спросят, мне говорить?.. — Ушёл по делам, да. — Понял, сориентируюсь... Иорвет благодарно кивнул в ответ и, обойдя соратника, прошёл тот же путь по коридорам обратно, выходя на улицу. В ускоренном темпе он направился в ту часть замка, где располагались покои Роше. Сейчас человек должен быть в госпитале, на очередной перевязке, поэтому у Лиса есть запас времени для того, чтобы прийти, положить вещицу на место и незаметно убраться оттуда. Ни плана на случай, если что-то пойдёт не так, ни времени на его обдумку у него не было. Но за одну ночь темерец вряд ли заметил пропажу: тогда он выглядел сильно уставшим и после того, как Иорвет его оставил, наверняка сразу лёг спать. Остановившись перед знакомой дверью, эльф выдохнул. Он осторожно подёргал за ручку, с удивлением отмечая, что она открыта. Однако дерево не пропускало никакого шума. Роше ушёл, не заперев кабинет? Или остался здесь, но снова уснул на рабочем месте?.. Оба варианта звучат абсурдно, но выбора нет, поэтому всё равно придётся пытать удачу. Иорвет простоял у порога ещё пару минут, убедившись в том, что в комнате точно тихо, и уверенно распахнул дверь. Он прошёл внутрь, оставив дверь открытой, и сразу направился к столу: кажется, печать лежала в верхнем ящике, справа... Похоже, он был слишком опрометчив. Только белка выдвинул тот самый ящик, дверь с громким стуком захлопнулась. Иорвет вздрогнул и поднял взгляд наверх. — Кажется, мне нужно повесить сюда здоровенный замок, — уставший голос звучал так холодно, словно специально скрывал что-то за этой отстранённостью. Голос Вернона. Белка так и застыл с приоткрытым ртом, согнувшись над столом. Как... Откуда он здесь взялся? Иорвет точно бы услышал шаги, тем более с открытой дверью... — Молчишь? Молчи, Белка, и дальше. Попробуй только раскрыть рот... Всё оказалось до банальности просто. По правде говоря, Роше даже не придал бы особого значения пропаже: если бы однажды начальство сунуло ему под нос бумажку сомнительного содержания с командирской печатью и он ответил, что подобного не писал и не подписывал, то ему бы поверили, а документ отправили в топку, вне всякого сомнения. Но тревожный звоночек всё же сработал, и причина ему — Иорвет. Иорвет, который именно вчера решил поговорить про чрезвычайно важный вопрос спустя неделю после предложения, а на следующее утро — вернуться. Видимо, для закрепления материала. Темерца волновала не грёбаная печать, а факт того, что после всего пережитого вместе дерьма остроухий всё ещё стремится проворачивать дела, не учитывая ничьё мнение и не спрашивая никого. Особенно его, Вернона Роше. — Знаешь, я даже удивлён тому, как ты легко попался. Думал, я не приму во внимание, что вчера ты решил покопаться в документах аккурат в то время, когда я был на перевязке?.. Иорвет хотел было ответить, но Роше не дал ему этого сделать, продолжая свою тихую речь, пропитанную гневом и скрытой обидой. — Я, блять, поражаюсь тебе... — Вернон скривил губы в неприятной, злой улыбке и начал медленно двигаться навстречу эльфу. — Интересно, какого это — жить бессовестным придурком? Приятно? Иорвет всё так же молчал, застыв каменным изваянием, сдавливая пальцами край стола. Кожа в том месте, где под слоями одежды была скрыта несчастная печать, горела и не давала покоя. Человек сокращал дистанцию между ними ленивыми и неторопливыми шагами, пока не встал ровно напротив. — А сейчас ответь: какого хера ты это сделал?.. — приблизившись, буквально прошипел он Иорвету в лицо. Скоя'таэль хотел что-то сказать, но только сжимал губы, в упор глядя на темерца, не в силах отвести взгляд от его глаз. Темные, как провалы в бездну, сейчас они горели таким гневом, который, кажется, впервые был направлен на него. Даже учитывая все их предыдущие жестокие схватки. Всё было по-другому. Однако молчание затягивалось. Ему не хотелось, будто дитя малое, просто так слушать, как его отчитывают. — Для дела, — начал Иорвет, пытаясь отодвинуться. — Dh'oine, не... Роше не дал ему сделать и шага назад: он схватил эльфа за грудки и впечатал затылком прямиком в стол. От удара мир Лиса пошатнулся, но когда его снова грубо встряхнули, он всё-таки смог сфокусировать взгляд. — Для какого дела, скотина?! — прорычал человек ему в лицо, до боли сдавив пальцами скулы злоебучей Белки. — Найди причину лгать мне после всего, что произошло! Отвечай! — Это не с-стоило твоего... внимания, я не хотел тебя... отвлек-кать... — еле выдавил Иорвет, пытаясь особо не сопротивляться, но и не позволить человеку оставить на видном месте синяки. — В моей стране нет ничего, что не стоило бы моего внимания, и в этом городе — тем более! А ты решил сделать для себя любимого такое исключение, да?! — Вот тут ты ошибаешься: для себя я ничего не делаю уже очень много лет! — эльф наконец освободился от цепких пальцев на лице, но Роше крепко и грубо держал его за воротник, вдавливая в поверхность стола. — Ко мне за информацией обратился соратник, и я не мог отказать! — Ты хочешь сказать, что в окрестностях разгуливали другие белки?.. — Последовала напряжённая, тяжёлая пауза. — Почему ты мне об этом не сообщил?! За какой, сука, информацией?! — Не такой, которая могла бы выдать ваши темерские тайны, успокойся! Сейчас я тот, кто может поддерживать связь с обоими лагерями; мои слова имели вес среди скоя'таэлей, а теперь имеют и здесь. Меня попросили прийти одному, не распространяться об этом, и я не мог предать доверие одной из сторон! — Да правда, что ли? А по-моему, совсем наоборот, иначе какого хера ты не стесняешься доёбывать меня своими выходками? Подрывать моё доверие?! — Роше, отпусти меня! — после очередного встряхивания эльф не выдержал. — Я не тряпичная кукла, чтобы так меня трясти! И всё же ему пришлось снова пожалеть о сказанных словах. Роше смотрел на него, не моргая, с ужасным выражением лица. Что ж, нужно отдать должное, он молчал и больше не пытался ничего выпытать, а после и вовсе отпустил потрёпанный воротник. — Поднимись, руки — вверх. Не вздумай шевелиться, — негромко проговорил Вернон, смотря, как его недруг неловко встаёт на ноги. Роше оттиснул эльфа к стене. Почему Старый Лис вдруг перестал сопротивлялся — он и сам не знал. Нужно было бы взять в руки ситуацию, рассказать всё, а после, наверное, извиниться, чтобы они могли прийти к взаимопониманию. В таком состоянии командир полосок мог его разве что придушить, а не попытаться понять и помириться. — Какой молодец, диву даюсь! — чересчур громко и нарочито восхищённо воскликнул темерец. — Всегда бы так, ей-богу! — Я тебе не ребёнок, чтобы говорить со мной в подобном тоне, — поморщился Иорвет. — О, нет, ты не ребёнок. Ты самодовольное, оборзевшее и охамевшее чадо, которое изводит всех вокруг своими капризами и выходками... — Роше беспардонно прижимал эльфа к стене, шаря  по карманам и мешочкам на ремнях. Наконец печать была изъята. Вернон, одной рукой всё ещё придерживая вора за одежду, рассматривал на ладони злосчастный предмет, ставший поводом для очередной ссоры. Иорвет так и стоял с приподнятыми руками, пока не отмер и не засобирался уходить — разговаривать со злым темерцем, скорее всего, было бесполезно. Роше просто не желал ничего слушать, поэтому продолжить объяснение стоило позже, когда тот остынет. Однако как только Лис двинулся в сторону, пытаясь выскользнуть из человеческих рук, его тут же прижали обратно. — Ну уж нет, эльф, моё доверие кончилось. Выворачивай всё, — с этими словами Роше полез дальше. Это уже слишком. — Да что ты себе позволяешь?! — выдержка Иорвета тоже исчерпала себя. Да, он виноват, но гордость не позволит ему терпеть подобное обращение. —  Ты получил, что хотел, так отвали! — эльф стал вырываться всерьёз, пытаясь каким-либо образом обезвредить противника. Роше, проигнорировав его слова, не дал себя обойти и перехватил чужие запястья, придавливая их к той же стене. Оказавшись совсем вплотную к трепыхавшемуся остроухому, он, освободив одну руку, продолжил обыск, намереваясь найти что-то кроме печати. Ведь зачем-то она была ему нужна, верно? Бумажка могла быть при нем. И если её сейчас найти и сжечь к чертовой матери, проблем будет меньше. Иорвет, ощущая чужое горячее дыхание на щеке и крепкую руку, блуждающую повсюду, почувствовал неожиданную волну жара, которая накрыла его с головы до пят, как тогда, на полигоне перед тренировкой, когда они танцевали. О Dana, как давно это было... Внутри эльфа бушевала буря эмоций: вина за содеянное смешивалась с гневом, вспышками гордости и неуместным волнением. Он оставил попытки освободиться, желая теперь просочиться сквозь каменную кладку, чтобы уйти от этих странных ощущений. Пальцы провели по спине, залезли в кушак и под него, оттянули удерживающий ткань ремень, а потом Роше и вовсе расстегнул его, роняя немногочисленные вещи на пол. Смотря на это, Иорвет впал в ступор, едва ли замечая, как Вернон полез за пояс брюк, а потом и вовсе забрался ладонями под камзол, чтобы проверить штанины и края рубахи. — Хм? Я и забыл, что в лосинах вы щеголяете даже зимой, — шаря рукой под тяжёлой одеждой, раздраженно хмыкнул человек. — Тогда проверим другое... Когда же Роше полез рукой и под эту ткань, Иорвет опомнился и свободной рукой перехватыватил чужую. По лицу разошёлся румянец от возмутительного поведения темерца. В ошеломлении эльф сдавленно прошипел: — Да нет у меня больше ничего, folie dh'oine! — А что ты так взвился, остроухий? — приблизившись вплотную к лицу, Роше невесело осклабился. — Не хочешь, чтобы я проверил? — Bloede arse, думаешь, тебе бы понравилось, если бы я полез к тебе в штаны?! — Повторяю для глухих: стой смирно и не рыпайся, — несмотря на эльфское сопротивление, он всё же провёл рукой по кругу, влево-вправо. — Остальное ты мог куда угодно запихнуть... «Ещё в заднице проверь». Скоя'таэль обречённо застонал. Его не слушают. И то, как горели его щёки и уши, было совсем ненормально. — Охренеть, удача улыбается тебе, — сказал Роше, натянуто изображая удивление. Кажется, гнев ушёл, и теперь в глазах человека Иорвет видел только колючую неприязнь. Темерец небрежно оправил эльфью одежду, поднял и пихнул в руки загремевший застёжками ремень и отошёл в сторону. Иорвет закопал поглубже желание нахамить в ответ, чтобы не усугублять ситуацию, и стремительно покинул кабинет. Громко хлопнула дверь. — Сволочь!.. — прошипел в тишину Роше, а затем со всей силой саданул по столу кулаком. Обида душила его. Как хорошего солдата и стойкого мужчину, всё это не должно было сбить его с толку, отвлечь, настолько погрузить в себя. Но Вернон не мог просто всыпать эльфу по первое число, чтобы поставить на место, и забыть об этом. Растирая ноющую после удара руку, Роше решил, что с сегодняшнего дня наконец будет пользоваться замком всерьёз. Или действительно повесит ещё один.

***

До кровати Иорвет добрался только ближе к ночи. Весь оставшийся после насыщенного утра день он пробыл в странном состоянии. Не мог ни на чём сконцентрироваться. Что уж говорить о том, чтобы продумать какие-либо дальнейшие действия. А ведь стоило. Когда лучше снова подойти к Роше? И что ему сказать? «Мне жаль»? Да нет, он ведь не сожалеет, что воспользовался печатью. И не должен: dh'oine мог довериться ему, а потом просто задать все волнующие вопросы... Сначала Иорвет так и думал. А теперь снова застрял в круге самобичевания, бессмысленного и беспощадного. Хотелось взвыть от своей глупости: он ведь и вправду мог сам довериться человеку! Тот не раз и не два доказывал, что заслуживает этого, эльф сам ещё недавно уверял Верноссиэль, что Роше единственный, кому нужно и можно верить. Вот только всё произошло слишком быстро, и скоя'таэль всё это время думал лишь о том, с какой стороны подойти к соратнице. А Вернон... Похоже, что Старый Лис правда его задел. Роше  своим отношением к эльфу вытянул их взаимодействие на такой лад, о котором и мечтать было нельзя. А тот умудрился за один шаг отмотать столько времени назад, что не снилось никому из них. Ещё немного, и всё придёт к тому, с чего началось: с войны. Это было ужасно. В груди зарождалась досада от содеянного: ему не хотелось терять то, к чему они так долго шли! Но не поздно ли он спохватился? За один день унизил и себя, и... товарища по несчастью. Подобными мыслями Иорвет привёл себя к ясному решению: нужно снова навестить человека и объясниться всерьёз, раскрыть если и не все детали, то точно рассказать о главном, без всякой утайки. В любом случае, если уж темерец задаст сложный вопрос, эльф не позволит себе соглать. Не договаривать — одно дело, но врать... Не место, не время. И заодно неплохо было бы осадить свою гордость, чтобы принести извинения, которые он в своей жизни приносил нечасто. Так уж повелось, что слова сожаления от скоя'таэля собратья ждать могли раз в столетие, а люди вообще не удостаивались их никогда. Что ж, всё случается впервые. В дёрганьях и раздумьях прошла ночь. Заснул Иорвет только под утро.