Возможно, стоит помечтать

Долго Иорвет ждать не собирался. И всё-таки только спустя два дня молчания он решил, что пойдёт к Вернону прямо сейчас. Ещё вчера вечером темерец, которого Лис умудрился встретить в ставке, вёл себя слишком отстранённо: если и разговаривал с эльфом, то только по работе и так, словно они совершенно случайно оказались в одном месте. Роше больше не пытался ничего вдолбить в голову нерадивой Белке, не упоминал ни об одном неприятном случае, коих на деле случилось уже непозволительно много. Впрочем, скоя'таэль и сам сидел тише воды, ниже травы, потому что впервые действительно не хотел, чтобы сине-полосатый командир вышел из себя. Причину этого желания он, конечно, знал, но думать о ней откровенно не хотел. Проведя пальцами по шраму на ухе, Лис вздохнул. Единственное «виновное деяние» по отношению к Иорвету, которое позволил себе его бывший враг, да и то в учебном бою... Идёт ли это в сравнение с тем, что натворил он сам? Подобные мысли обычно ни к чему хорошему не приводили, и Иорвет отгонял их как можно тщательнее: скоро он найдёт решение проблемы и всё встанет на свои места. Эльф подошёл к нужной двери и привычным движением дёрнул за ручку. Она не открылась. Иорвет ещё пару раз потянул на себя и только после этого вспомнил слова Роше, прозвучавшие два дня назад: он намеревался улучшить безопасность своего кабинета. Неужели он тогда не шутил? Похоже, что нет. Вряд ли хоть кто-нибудь способен юморить в приступе такого праведного гнева. Иорвет прислонился к двери и прислушался. Темерца просто-напросто могло не быть на месте в такое раннее время, ведь даже слуги ещё не приступили к работе — замок спал. Однако благодаря острому слуху Лис отчётливо расслышал за дверью какой-то шелест и шуршание бумаг. — Роше! — позвал эльф и настойчиво постучал. Ответа нет. Шорох не прекращался. Иорвет недовольно нахмурился. — Открой, надо поговорить! Он простоял так ещё с минуту, упираясь взглядом в никуда. Тяжело вздохнул. Человек его игнорирует? Ну что же, было за что... Он наверняка сидел за столом и работал. Неужели именно с Иорветом ему не хотелось вести разговор? Пожалуй, эльфа сразу же выдала бесцеремонная попытка войти, без стука и оклика, поэтому теперь Роше артачится. Как же всё изменилось... — Dh'oine, — снова позвал Старый Лис, благодарный обстоятельствам, в которых даже в таком большом коридоре его никто не услышит, — прекращай. Я снова признаю, что был не прав. Мне нужно поговорить с тобой! Я ведь почти так ничего и не сказал о том, ради чего... Мне пришлось взять печать. Он надавил именно на практичную линию их будущего разговора. Уж после такого ему точно должны были открыть, ведь Темерский Пёс всегда ценил информацию, даже от тех, кто ему не нравился. И всё же — молчание. Шорох бумаг. Что за чёрт?! Дверь не могла не пропускать через себя звук, а значит, Роше его прекрасно слышит. На секунду замявшись, эльф продолжил говорить, но уже громче. — Вернон! Это ни капли не смешно. — Он постучал ещё раз. — Я всё понимаю, но ты серьёзно собираешься игнорировать меня? По такому важному вопросу! Важному? А вдруг для Роше этот вопрос, вопрос скоя'таэлей, после всех инцидентов стал безразличен? Нет, такого не может быть. Речь идёт о благополучии всего государства, в конце концов! Этот человек не из тех, у кого семь пятниц на неделе, поэтому если он взялся за дело, то уж точно не стал бы бросать его из-за каких-то собственных причин или личной неприязни. Тем не менее, Лису ничего не оставалось, кроме как стоять под дверью: откладывать встречу и дальше он не собирался ни при каких обстоятельствах. Пусть эльфу придётся торчать здесь до самой ночи — хер ему, не отступится. Иорвету были важны как дело, так и их с Роше отношения, которые успели дотянуть до некого подобия дружбы... Дружбы? Додумать эту очаровательную идею как-то не удалось. Нужно же улаживать насущные проблемы, а тут и решение вдруг появилось. Само подошло. Иорвет к этому моменту уже ничего не кричал и не говорил, а просто колотил очередями по дереву, желая во чтобы то не встало добраться до цели. — Дверь не ломай, — донеслось из-за спины. Эльф резко развернулся — не ожидал. Роше, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, с угрюмой ленцой наблюдал за беснующимся Иорветом. Тот же подумал, что либо дхойне стал уж слишком незаметным, либо это он, Лис, начал к старости сдавать. — Если этот разговор должен был остаться без свидетелей, то что-то ты лажаешь с конспирацией. Тут эхо, чего орёшь? — Человек отлепился от холодного камня и подошёл ближе. С невозмутимым видом он достал связку ключей. До этого Иорвет никогда не видел, как тот отпирает или запирает дверь в свои комнаты, поэтому не мог сказать, изменилось ли что-нибудь в сложности процесса или механизма. — Заходи. Вернон прошёл внутрь первым, сразу завернул к столу и сел за него. Иорвет, прикрывая за собой дверь, оглядел комнату и наконец отыскал причину своей неудачи: шелест и трепыхание бумаг, которые он принял за звуки работы темерца, вызывал ветер, дующий из прохудившегося в паре мест окна. В комнате было довольно холодно. Иорвет невольно задался вопросом: где же тогда Роше ночевал или ночует, раз уж в покоях такой холод и подошёл он к ним позже самого эльфа? Роше посмотрел туда же, куда и Иорвет — на щели, пропускающие беспощадный зимний воздух, — и сделал в голове пометку заткнуть их чем-нибудь, пока не разживётся смолой. — Роше, — Иорвет коротко вздохнул и буквально упал на стул напротив. — Ты много слышал? — Много. Знаешь, даже не думал, что гордый выходец из Народа Гор может изображать такое представление ради какого-то человечешки, а? Скоя'таэль поморщился, недовольно сводя брови, но не стал отвечать на колкость. Он тут не для того, чтобы разводить ещё один скандал. —...Говоришь, что у тебя есть то, о чём ты хочешь мне рассказать? Валяй, — махнул рукой Роше. — Для начала,— Иорвет помолчал, собираясь с мыслями. — Для начала нужно прояснить ситуацию со встречей. После смерти моих подчинённых мне почти сразу же написала Верноссиэль. Знаешь её? — Не в лицо, но слышал, — темерец пожал плечами. — Она хотела поговорить со мной об амнистии. Расспросить, насколько та рабочая, как скоя'таэлям живётся, какие у нас планы на будущее... — Короче, Иорвет. Что в итоге? — В итоге, – закусив губу, эльф снова замолк. Человек специально, что ли, его провоцирует? Что ж, он вполне имеет на это право, поэтому Иорвет, хоть и с трудом, но продолжал терпеть. — Она решила, что подумает ещё, понаблюдает за нами. Самое время рассказать про печать, всё объяснить и после снова принести извинения. Но как только Лис открыл рот, его перебили: — И так, чисто из интереса: к чему там была печать? — Не мог же я прийти к ней с пустыми руками, — ответил Иорвет и развёл этими самыми руками. — Нужно было продемонстрировать всю серьёзность нашей ситуации, показать нечто более... материальное... — Что? Мою печать в качестве боевого трофея? — Нет же, чёрт бы тебя... Кхм... В тот день, когда я зашёл поговорить с тобой о законе, то уделил ему больше времени, чем ты мог бы подумать. Запомнив всё, что там было обозначено, позже я переписал пункты — с правками, конечно, — на новый лист, соблюдая всю внешнюю структуру. Ну и поставил печать, разумеется. — Хм... — Получилась вполне работоспособная копия. Кстати, ты тогда упоминал, что подобную макулатуру мы делаем больше для dh'oine, чем для seidhe, но именно теперь я готов поспорить: Верносиэль очень заинтересовалась всем этим и забрала документ, точнее его копию, с собой. Сейчас Иорвет высказал всё. Действительно всё, что касалось печати. И если что-то Роше вновь не понравится, то... — Это все белки, которые пытались с тобой связаться? — Вернон, видимо, решил больше не поднимать тему кражи, и Иорвет был ему за это благодарен. — Если ты имеешь в виду встречу личную — да, но я иногда получаю послания от собратьев и пишу сам, об этом ты знаешь. — Есть какие-нибудь новости, что-то важное? — Нет, к зиме активность снижается, поэтому ничего нового не жди, — эльф вздохнул с едва ощутимым сожалением. У Роше закончились вопросы, и теперь он просто что-то обдумывал, смотря в одну точку на столе и не обращая на Лиса никакого внимания. — Вернон, — Иорвет всё же решил вернуться к прошлой теме. — Последние дни были едва ли не хуже, чем вся наша прошлая вражда. И я невольно приложил к этому руку, о чём сожалею... — Эти слова действительно давались тяжело. — Я к тому, что хочу... Заверить тебя в том, что больше ничего подобного не повторится. Я не привык согласовывать свои незначительные действия с другими. — Незначительные? — тот фыркнул, устало опуская голову. — Что ж... Ты наконец вдолбил себе в голову, что ты не один здесь. Я рад. Скоя'таэль почувствовал, как резко защемило у него в груди. Честно признаться, не такой реакции он ожидал. Где-то в голове бродили сцены, в которых человек под конец беседы рассмеялся или хмыкнул, ответив безобидной шуткой. Может, сказать ему что-то ещё?.. Иорвет выдавил улыбку, попытавшись разозлиться, найти для этого достойную причину или повод. Не вышло. — Это всё, — подвёл он итог, вставая с места.

***

В последнее время всякие титулованные особы, придворные да и просто богатые люди жили не так сладко, как до недавнего времени. Убийство Геонина Белого, одного из самых влиятельных вызимских толстосумов, стало своеобразным ключом к изменениям. Теперь аристократы перестали громко хвалиться состоянием, умерили свои амбиции в политике и, похоже, стали выбирать одеяния поскромнее. Их опасения не были беспочвенными, но перегибали в этом деле именно бедняки, иначе откуда было взяться легендам про мстителя, посланного небесами, который собирается покарать всю зажравшуюся братию? Были и другие богачи — они называли эти слухи бредом; особо суеверные считали их бесстрашными дураками или без пяти минут покойниками.   «Нет худа без добра», — так отзывался о происходящем Наталис. Вся эта эпопея с эльфами значительно ему поднадоела, однако то, что бароны и маркизы перестали драть глотки на советах, не могло не порадовать.   А совсем недавно аристократию Вызимы потрясла очередная новость: в замке намечался бал. Да, это был довольно старый, но проверенный способ показать всем вокруг, что «наверху» всё держится в руках и нет никаких поводов для волнений. И вот указ о празднике уже подписан юной королевской рукой, приглашения разосланы, а большой зал пестрит красотой и величием. Одна беда — Нильфгаард. Несмотря на суверенитет, Империя довольно пристально наблюдала за шагами маленькой Анаис и её приближённых, что ещё как раздражало темерцев. Чёрные ищейки не собирались пропускать намечающееся событие, поэтому пришлось выслать приглашение и для них. Впрочем, они бы явились и без него, но формальности и вежливость были соблюдены.   Сейчас Вернон Роше, находясь на этом самом балу, выглядывал в разноцветной толпе чёрные кафтаны с широкими, по новой моде, чудными воротниками. Имперская делегация прибыла пару дней назад, успев за такой короткий срок потрепать нервы и двору, и горожанам. Что хорошо — мероприятие было исключительно светским, поэтому никому не пришлось терпеть надоедливые восклицания служителей Вечного Огня, за милю пахнущие отвращением ко всему живому.   Работа не пыльная: следить за порядком и безопасностью Её Величества. Никто не давал темерцу эту конкретную задачу, но свои обязанности и долг он знал хорошо, поэтому стоял поближе к королеве — но так, чтобы видеть из облюбованного угла всех и каждого без исключения. Подпирая плечом колонну, Вернон поочерёдно ловил глазами то Анаис, то шастающего туда-сюда Талера и других доверенных лиц господина Наталиса. Самого Роше почти насильно одели в синий костюм, чтобы командир не так сильно выделялся среди представителей высшего общества и, как сказал Талер, «не мозолил глаза породистым сукам». Находиться в новых тряпках было чертовски непривычно, но это было явно не то, чего он не смог бы стерпеть. Вот Иорвет... А, чёрт, неважно. На самом деле Роше так и не понял всей сути этого так называемого праздника. Аристократы едят, пьют вино, из не-повседневного — разве что танцуют с друг другом, повторяя однообразные заученные движения и активно флиртуют с кем попало или не попало. Темерец нечасто бывал на таких мероприятиях, но оно и к лучшему: иначе его хмурое лицо быстро разогнало бы эту богатую толпу. А сейчас все были слишком взволнованны прибытием чёрных, которые умудрились вписаться в общую атмосферу вполне непринуждённо и даже как-то аккуратно. Взгляд зацепился за одну даму, расхаживающую в тёмном пышном платье; она направлялась прямо к королеве, держа под руку высокого и статного мужчину. Ничего необычного — ещё одна пара желает выразить своё благоговение перед юной владычицей. Роше был свидетелем такого и раньше, когда наблюдал Фольтеста не в работе или перед полком солдат, а среди представителей высшего социального эшелона. Когда Вернон увидел подобное впервые, он удивился тому, как умело аристократы могли ластиться к кому-то, кто имеет власть. Может, их этому специально учат? В иной раз и старик Талер сравнивал их с кошками, что трутся об ноги. Кошками, оставляющих после себя приставучую налипшую шерсть. Талер. Темерец снова пробежался глазами по залу. Стоять битый час на одном месте было скучно, но покинуть своей позиции он не мог — груз ответственности сидел на плечах крепко. Поэтому единственным шансом развлечься мог стать разговор со старым другом, который, кстати, специально для такого празднества сменил амплуа: вместо привычного образа сапожника он примерил на себя барона, дабы вытянуть из благородных гостей что-нибудь интересное. Как бы Вернон ни ухмылялся, он не мог скрыть своего уважения: притвориться дворянином и говорить о чём-то высоком он бы сам не смог никогда в жизни. А если и смог бы, то не более пяти несчастных минут. Скоротать время помогла бы и Бьянка, но тащить девушку на бал только для того, чтобы она приукрасила этот ужас, было бы жестоко. Вэс так же, как и он, не могла терпеть чопорность, присущую подобным мероприятиям, хотя иногда Вернон ловил её заинтересованный взгляд. В нём не было зависти или сожаления. Но всё же Роше видел, как Бьянка смотрит на расшитые серебристыми нитями подолы нарядов, на длинные и пышные рукава, украшения... Смотрит тайком и быстро отворачивается. Вернон уже думал о том, чтобы отпустить девушку, ведь она это заслужила. Бьянка была молода и красива, за службу скопила не много, но и не мало средств, которыми некогда было пользоваться, поэтому она могла бы жить спокойной жизнью, завести семью и детей. Однако как только Вэс слышала о предложении покинуть отряд, то тут же возмущённо подрывалась, спрашивая, в чём же она провинилась, и просила найти наказание помилосерднее. Роше её выбор, может, и не до конца понимал, но принимал. Таких ценных солдат, как Бьянка, надо было ещё поискать. Вернон еле заметно вздрогнул, когда почувствовал, как кто-то крепко ухватил его за плечо. — Вернон, ты даже представить себе не можешь, как я, сука, задолбался! Ещё и кафтан этот, чтоб его, жмёт... — раздался яростный шёпот над ухом. Талер пристроился рядом, точно так же оперевшись на колонну, и едва приметным движением потерся о неё. — Я тебе говорил: не выпендривайся. А ты меня послушал? — Роше ничем не выдал удивления, но на душе у него стало легче — неповторимая манера Бернарда говорить уже начала скрашивать этот вечер. — Тебя послушать, так серой мышью ходить, а оно мне надо? Тебя вот в это запихнули, стоишь и яйца чешешь... — Шпион выразительно взглянул на то, во что Роше был одет. — Знаешь, друг, платьице всё-таки ничего, а вот морда твоя всю малину портит. — Это когда ты в платьицах стал разбираться? — Работа сапожника — она такая, и вкус можно воспитать! — Талер самодовольно ухмыльнулся. — Ну, и слов новых поднабраться, это да... Вернон слабо улыбнулся и, кивнув шпиону, отошёл к столу налить себе вина. Это не тот напиток, который он бы предпочёл, но чего-то покрепче Роше сейчас точно бы себе не позволил, а выпить хотелось. Вино — то, что нужно, только невозможность как следует хлебнуть из горла то ли смешила, то ли удручала. Ограничившись одним бокалом, темерец вернулся на своё место, снова ловя взглядом Анаис. — Кстати, Вернон, — обратился к нему шпион, пряча тайком принесённую небольшую флягу. Куда же без неё: иначе тут было не протянуть. — Что-то ты в последнее время ходишь с таким еблом, словно тебе на яйца прищепок навесили... — И не говори. У судьбы в арсенале против меня есть кое-что пострашнее, чем прищепки, — фыркнул Роше, передернув плечами. — Отгадай с трёх раз. — Иорвет? — Роше, услышав имя, нахмурился, и Талер прыснул со смеху. — Ну и кусачая, сука, белочка! — Кусачая, глупая и зажравшаяся Белка. — А я смотрю, любишь ты ему польстить. И ты же знал, что с этим лесным выхухолем ничего не будет ровно. Рассказывай. — Знал, — мужчина тихо выдохнул, сложив руки на груди. — Мы просто, хм, повздорили, не бери в голову. — О нет, Роше. Мне за всю мою карьеру столько, блять, пришлось выслушать жалоб от мужей на жён, что ты охуел бы. — Талер, кажется, и сам мысленно присвистнул. — С ним просто невозможно договориться! — гаркнул темерец, резко разводя руки в стороны, но тут же понизил голос, чтобы не привлекать лишнего внимания. — И ты серьёзно сравниваешь это с браком?.. Ну, уж если супруги должны прислушиваться друг к другу или хотя бы не мешать, то здесь полный провал! Блядство, да я даже не знаю, как это называется... — Неподчинение старшим? Ну, по званию, а то... — Нет. Командир начал зло сопеть и в который раз заводиться. Пускай эльф и попытался извиниться, но какая тогда разница, если он снова возьмётся за старое? И как это предупредить — совсем не ясно. Сейчас Роше не хотелось даже вспоминать о проклятом эльфе, но мысли о нём, как нарочно, постоянно лезли в голову. — О-о-о, Вернон... — хрипло протянул шпион. — Впервые вижу тебя таким. — Впервые? — глянув исподлобья, тот сцепил зубы. — М-да. Жёнушка злится на мужа, пришедшего домой с бодуна под утро... — Талер осклабился. Он уже намеревался опять поддать красочных сравнений, но тут по залу прошла волна возгласов, и шпион зашевелился. — Скоро начнутся дрыганья, поэтому держи ухо востро, пока я буду кадрить барышень! Вернон бросил взгляд на повеселевшего друга, но тут же прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. Ему было, на что злиться: это не «семейная ссора», как изволил выразиться Талер, это чёртово предательство! Не масштабное, но дела это не меняет. Роше думал и о другом: он точно не хотел никому рассказывать о том, как Иорвет сбегал к своим, и вместе с тем не знал, как вбить в остроухую башку понятие «порядочность». Хотя едва ли это слово может подойти характеру командира эльфской братии. Роше чувствовал себя дерьмовее некуда. Меж тем вечер продолжался: гости пили и веселились, со всех сторон звучали гомон, смех, иногда разговоры о политике, торговле или качестве предоставленных вин. Это был отдых перед очередной волной танцев. Вскоре перерыв прекратился, и скрипачи взяли более бойкую мелодию, которая постепенно наполнила весь зал; господа стали приглашать красивыми жестами не менее красивых дам в самый центр. — О, гляди-ка! — Талер махнул рукой куда-то вперёд. — Храбрый петушок изволил пригласить королеву, хех! — Что ещё за петушок? — Роше моментально подобрался. — Ты знаешь его? — Да... Сынок богатого торгаша, Арто Вейкора, только имени не помню. Славный малый. Уже метит на место батьки, хотя всего пятнадцати лет от роду... Вернон заметил его. Молодой человек, поклонившись, предстал перед юной королевой, и, судя по всему, предлагал ей стать его парой на этот танец. Шум вокруг не дал расслышать ответ Анаис, поэтому Роше оставалось только смотреть. Она вежливо кивнула, поднялась с места и легко шагнула к юноше, принимая его локоть. Мария-Луиза, сидевшая рядом с дочерью, улыбалась, и в этой улыбке можно было увидеть гордость и любовь матери, чья дочь растет и взрослеет на глазах. Они вышли на место, где было посвободнее, и, раскланявшись, закружились в танце. Несмотря на юной возраст, и Анаис, и её кавалер выглядели вполне гармонично, двигались ровно, красиво, не уступая в ловкости и грации другим парам. Те дамы и господа, что не танцевали, шушукались и обсуждали между собой похорошевшую королевскую дочь, которая в будущем могла принести своей стране большое благо. Роше размышлял о том же самом и ещё немного о том, как не позволить Нильфгаарду или недоброжелательным соседям эти планы сорвать. Внезапно со всех сторон послышались удивлённые возгласы. Все вновь обратили внимание на «первую» пару в этом зале: теперь она двигалась как-то не так. Роше сначала не мог понять, почему так все всполошились, а потом пригляделся... и понял. Вела Анаис. И это был совсем не метафорический оборот: юная королева действительно управляла танцем. Она смело держала кавалера за талию, сжимала его ладонь и вела за собой, сама решая, в какую сторону они направятся. Парень же совсем не понимал, что происходит, пока его тело само двигалось покорное девочке и музыке. Он потерянно смотрел на королеву, которая очаровательно и счастливо улыбалась, не имея возможности и желания скрыть своего восторга. Роше подхватил всеобщее недоумение. Впрочем, толпа не то чтобы была в оцепенении: люди смеялись, восхищаясь таким весёлым нарушением правил и нравом правительницы. Но тут темерца будто ударило молнией. Тогда, на площадке. Ещё до того, как произошло всё это дерьмо, до пыток, до смерти бывших скоя'таэлей, до похорон и до новых ссор — они с Иорветом танцевали. Всё сходилось: сначала вёл эльф, а потом он, Роше, перехватил контроль. Анаис... Почему она решила сделать именно так, пойти по такому же сценарию? Ну и пример они показали... Вернон невольно отвел взгляд. Было странно осознавать, что воспоминания о глупом происшествии навевали тоску, но не вызывали ни капли стыда или злости. Тогда всё было как-то легко, мирно; темерцу даже казалось, что они вот-вот придут к взаимопониманию. Но самым странным оказалось то, что сейчас Роше ощущал острое желание вернуться в прошлое, чтобы пережить этот момент снова. — Ты гляди, а! — Талер толкал друга в бок локтем, еле удерживая себя от открытого хохота. — В отца девчонка пошла, вот это я понимаю! А посмотри, посмотри вокруг: как все рты-то раскрыли, суки лупоглазые! Анаис, видимо, решив, что закончить танец иначе не получится, вернула бразды правления кавалеру, но всё завершилось больше само собой. Девочка засияла от радости и позволила проводить себя до места, а бедный юноша, поцеловав на последок её руку, выглядел совсем растерянно и не утруждал себя тем, чтобы как-то эти эмоции сдержать. В зале поднимали тосты за королеву. И лишь один хмурый темерец сосредоточенно оглядывал толпу. — Эй, — снова позвал агент, заставляя обратить на себя внимание. — Ну и взгляд... Это тебя нужно было отвести к стрыге: ты бы сразу отбил у неё всякое желание жрать людей, — Вернон отвернулся и промолчал, а Талер продолжил, ударив его по плечу. — Значит так, Роше, чтобы я твоей жопы здесь до конца праздника не видел. — В смысле? — недоумённо отозвался тот, хмурясь ещё больше. — Сегодня ты пугаешь даже меня, что говорить о напудренных белоручках, которые здесь собрались. Я подежурю за тебя, посмотрю, чтобы гладко всё шло: ты тут не единственный, кто может в случае чего принять меры, — пожал плечами Бернард, перепрятав флягу. — Иди, зад проветри. А заодно и голову. С тебя хватит. Роше с досадой покачал головой, но шпион был прав: Роше, в силу эмоций, вместо решения проблем мог натворить дел. Скорее всего, так на нём сказывался перегруз по работе, а может, и последние трудности (во что ему не хотелось верить). Вернон согласился, но решил, что не станет отходить далеко и будет держаться поблизости. Коротко махнув друг другу на прощание, они разошлись, и Роше вышел из зала. Стараясь избегать стражи, Вернон петлял по коридорам. Уже стемнело, поэтому замок погрузился в нагнетающий полумрак, в котором командир, в отличии от гостей и той же стражи, чувствовал себя уютно. Сейчас он пытался следить за своими мыслями, чтобы и «проветривание» не превратилось в осмотр территории; один раз, пока искал местечко поскрытнее, всё же забил и встретился лицом к лицу с патрульными. Роше уже подумывал вернуться обратно, как вдруг по коридору прокатился громкий надрывный звук. Темерец остановился и прислушался. Это был крик, женский крик, после которого замок вновь накрыло тишиной. Источник звука был не так уж и далеко; Роше направился к нему быстрым, но осторожным шагом. За очередным тёмным поворотом послышались чьи-то шаги. Немного шаткие, но вполне уверенные. Манера ходьбы, внутреннее напряжение, да и вся ситуация в целом вызывали желание вытащить скрытый в одежде нож, но Вернон ограничился тем, что положил руку на рукоять, готовый ко всему. Или не ко всему. Из-за угла показался знакомый край переиначенной темерской формы; освещение в коридоре было совсем уж скудное, но пятно красной повязки Роше был способен определить и в полной темноте. Он со злостью убрал руку с оружия и стремительно подошёл к наглецу, чтобы вцепится ему в ворот и хорошенько встряхнуть. — Ты что тут, блять, делаешь?! Тебе нельзя здесь сейчас находиться, забыл?! Иорвет как-то по-странному хлопал глазом, не стремясь вырваться из грубой хватки, и просто в упор смотрел на человека. Щёки заливал нездоровый румянец, рот был приоткрыт, а зрачок расширен. Несло перегаром. — Ёб твою ушастую мать, ты пьян? — Dh'o-o-oine... — протянул эльф, развязно ухмыляясь, — Essеa aewann vel`s te...* — Чего?.. — Ничего. Совсем... ничего. — Я слышал крик, — темерец повернул голову в сторону, откуда вышел эльф и откуда был слышен звук. — Чего ты там накуролесил? — Ты решил на меня теперь все грехи в этом замке повесить, да? — Иорвет снова скривил непонятную гримасу; хоть и пьяная, но радостная улыбка исчезла. — Отпусти меня, надоел... Вернон, скрипя зубами, разжал руку. Иорвет по какой-то причине не отстранился, а остался стоять на месте, почти вплотную к человеку, поэтому тот решил отступить сам. — Отпустил. — «Знал бы ты, как ты достал меня, Белка». — Что за крики? — Мне не нравится твоя манера разговаривать, мы не на допросе. Крики... Я наткнулся на одну beanna, совершенно неприятного вида. Поэтому, когда она заметила меня, закричала, упала в обморок... Не могу даже сказать, кто пострадал больше... — Женщина? — недоумённо проговорил темерец, и тут же удивился ещё больше: эльф сделал шаг вперёд, чтобы снова встать вплотную и пялиться на него в упор. — Испугалась меня... Я ведь страшная Белка, согласись, — в конце фразы он несдержанно икнул. — А где она, черт бы её драл? Ты же сказал, что она в обморок грохнулась. — Я её за колонну оттащил... Роше с силой провёл ладонью по лицу, злобно рыча. Похоже, проклятый скоя'таэль не может жить в обществе. Вместо того, чтобы просто сдать женщину страже, дабы уже те разбирались, что делать, он её «спрятал», словно стыдливый кот, нассавший в тапки. Хорошо, что сам смыться не успел. Вернон обошёл эльфа, решительно зашагал вперёд и за второй же колонной заметил что-то яркое. Это был край одеяния жёлтого цвета, который принадлежал лежащей прямо на полу женщине. Неестественная поза и сомнительное местонахождение. Растерев переносицу, командир уже подумал о том, чтобы самому её куда-нибудь отнести, но Иорвет внезапно остановил его, схватив со спины за одежду. — И ты будешь водиться с этой неженкой-дхойне? — эльф снова икнул и потянул человека назад. — Фу, плохой пёс... — Отстань! — Сквозь зубы прошипел Роше, пытаясь отмахнуться от назойливых тычков в спину. Не помогло. — Если не отпустишь, я тебе всеку. А потом ещё добавлю. Иорвет, слава богам, отступил назад. Вернон едва дотронулся до несчастной дамы, но опять отвлёкся на эльфа, пока та начала медленно приходить в себя, слабо мыча и дёргая руками. Мужчины заметили это не сразу, так как были заняты уже обоим надоевшим конфликтом. В какой-то момент Роше всё же уловил непонятный звук, посмотрел вниз и встретился взглядом с глазами, которые с ужасом смотрели то на него, то на эльфа. Кажется, женщина собиралась закричать снова и позвать на помощь; темерец поспешил её заверить, что всё в порядке и никто не желает ей зла, но Иорвет оказался проворнее и, резво подобравшись ближе, закрыл даме рот рукой. Роше перевёл на него взгляд, которым можно было убивать. Эльф с совершенно невинным выражением лица смотрел в ответ, пока «жертва» испуганно мычала в кожу перчатки. — Мадам, прошу прощения, — Вернон резко отдернул от неё иорветову руку и подал свою, помогая встать, — мой друг не хотел напугать вас. Если вы в порядке, то я мог бы... — Нет! Благодарю, ничего не нужно... — с нотой истерики ответила дворянка, поднимаясь на ноги. Приняв вертикальное положение, она развернулась и, не оборачиваясь, спешно засеменила в ту сторону, откуда, видимо, шла. — Мада-ам, прошу проще-ения... — Как только бедняжка скрылась за углом, Иорвет вернулся в диалог с новой порцией вредности. — Ты предпочёл бы оставить её здесь? А, ну да, ты же уже свалил отсюда, пока я не наткнулся на твою пьяную тушу. Талер был прав: Иорвет творил чудеса – жалко только, что не в хорошем смысле – на постоянной основе, и вряд ли это когда-нибудь закончится. Да и дворянка, что ни сделай, всё равно бы растрепала о пережитом ужасе всем и вся. Оставалось надеяться, что посудачат да забудут, и что никакие реальные сведения до нильфов не дойдут. Иорвет помолчал, приподнял бровь — мол, «ну чего ты от меня хочешь?» — и снова посмотрел на человека непонятным взглядом. Тут он в очередной раз приблизился и заговорщически зашептал: — Я место одно нашёл... Пойдём, покажу... – Какое место? — устало и раздражённо выдохнул темерец, желая послать эльфа куда подальше. Но не решаясь. Скоя'таэль в очередной раз с силой потянул его за одежду, словно стараясь выдрать из неё кусок на новую повязку. Роше понаблюдал за этими попытками сдвинуть его с места и послушно двинулся за эльфом. Тащили Роше по коридорам до тех пор, пока они не остановились перед большой дверью, которой, судя по всему, долгое время не пользовались. — Кажется, эту часть совсем забросили... — Иорвет распахнул двери с громким скрипом. — Посмотри! Похоже на зал... Вид оставлял желать лучшего. Это действительно был зал с широкими окнами в пол, скрытыми за шторами, довольно невысоким потолком и небольшим количеством мебели, которую слуги почему-то не потрудились накрыть тканью. И то, насколько долго этот зал простоял без дела, определялось по толстому слою пыли почти на всех поверхностях — И зачем ты меня сюда притащил? — Внешне Роше казался равнодушным, но внутри был удивлён: он никогда раньше не слышал об этом месте. — Как думаешь... Раз тут никого не бывает, я могу оккупировать эту территорию? — усмехнувшись, Старый Лис вошёл в зал. Сначала Вернон, глядя на это, подумал, что стоит Иорвета брать уже в охапку и насильно тащить в постель – настолько его походка показалась пьяной – и все же потом осознал, что тот... Танцевал. По-эльфски неуловимо, но танцевал. — Завтра же подсуечусь, чтобы это место начали использовать... — Bloede dh'oine! Так и знал, что тебе нельзя доверять, — воскликнул Иорвет, впрочем, впрочем беззлобно. Не воспринимая угрозу всерьез, не веря чужой угрозе ни на грамм. — А я запасся вином... Роше угрюмо огляделся вокруг и заметил, что и впрямь на окне стоит несколько темных бутылок. Этот чёрт специально его сюда притащил, даже подготовился. Но зачем? — Если ты решил таким образом извиниться, то скажу, что выходит плохо. Иорвет кинул в него ещё один непонятный взгляд и отвернулся, промолчав. Он подошёл к окну, открыл одну из бутылок и коротко приложился к ней. Вернон со своего места не мог видеть, как эльф чуть прищурился, наслаждаясь вином, и улыбнулся самому себе. Он с бутылкой в руках развязной походкой подошёл к человеку почти вплотную. Поведение с виду было вызвано скорее опьянением, чем природной наглостью, так как в своем нормальном состоянии Иорвет держался более собрано перед окружающими, даже перед Роше. Буквально всунув в руку человеку вино, он остался стоять рядом в ожидании того, что темерец к нему присоединится. — Я уже выпил сегодня, — ответил на этот жест Роше, протягивая ее обратно, — и мне нужно вернуться в зал, так что пей сам. — В одиночестве пьют только пьяницы, а я таким себя не считаю. — Больно похож ты на культурно выпивающего аристократа, действительно, — Вернон закатил глаза, не замечая, насколько наигранным был оскорбленный взгляд Иорвета. Однако бутылку всё же забрал назад, хитро щурясь. Темерец провожал его недовольным взглядом, пока тот возвращался к окну, но потом непонимающе нахмурился, когда понял, что скоя'таэль снова танцует. Походка не сильно отличалась, но он заметно смягчил поступь, двигаясь более плавно, мягко, в размеренном ритме. Поставив вино на окно, Иорвет сделал шаг назад и развернулся, сделав неуловимое движение руками. — Ты.. действительно это делаешь? — Нельзя? — Иорвет ехидно усмехнулся, явно больше распаляясь всего от одной фразы. Роше мог поклясться, что на долю секунды заметил промелькнувшую искру в чужих глазах. — Здесь нет музыки и ты слишком пьян... Давай, мы идём к твоему бельчатнику. — Может, ты и прав... — подойдя к человеку, Лис протянул ему руку так, словно придворная дама подает руку рыцарю для поцелуя. Но Роше лишь грубо схватил эльфа за запястье, не собираясь подыгрывать. Иорвет дёрнулся и неловко оступился; благо налетел он на Роше, вовремя подхватившего его за пояс. Темерец негромко, но с чувством проматерился. — Что, ноги не держат? — угрюмо бросил командир Полосок. — А ты ещё танцевать хотел. — Хотел. И хочу, — рассеянно кинул эльф и странно расслабился. Затем он и вовсе опёрся на чужое плечо рукой, а второй крепко схватился за ладонь, переплетая пальцы. Вернон застыл, наблюдая за этим, и кинул небрежную фразу: — Если думаешь, что я буду держать тебя, то ты ошибаешься. — Dh'oine, ты ведь совсем не умеешь веселиться! — А ты умеешь, я так понимаю? — В отличие от тебя, я хотя бы не стесняюсь и потанцевать в одиночестве. Что тебе не так, почему не хочешь? Боишься, что кто-то узнает и осудит? — Чужой голос звучал пьяно и развязно, но по ощущениям осознанно. — Ты будешь танцевать со мной. Как в прошлый раз... — В прошлый раз мы вытанцовывали для королевы, не забывай. — Меня это не беспокоит... — раздражённо шикнул эльф, перехватывая свою жертву крепче. — Блять, Иорвет. Отвали. Или хочешь, чтобы я сломал тебе челюсть? — Человек, что с тебя взять... Темерец отметил, что Старый Лис выглядел сейчас моложе: казалось, будто ему не двести лет, а все восемьдесят. В груди что-то неуловимо смягчилось из-за такого мимолётного наблюдения, поэтому, когда скоя'таэль, вопреки своему отказу, начал вести их, Роше лишь обречённо расслабился. – Твое серьезное лицо мне уже давно в кошмарах снится. Когда ты улыбнёшься нормально? Вернон ничего не ответил и на свое лёгкое недовольство, всколыхнувшееся внутри от чужих слов, не обратил особого внимания. Ситуация складывалась странная: двое мужчин, связанных довольно трудными отношениями, обмениваются несерьёзными ругательствами и танцуют ночью в заброшенном пыльном зале. Ночь, алкоголь, танцы. Одним словом – невероятно сомнительная романтика. Что Роше действительно было непонятно, так это для чего такое времяпрепровождение с ним Иорвету. Тот уворачивался от ответа, когда ему мимолётно задавали вопрос, бормотал что-то невнятное и посмеивался, но упрямо держал темерца за талию, не отпускал и не давал отстраниться Вернон не мог бы объяснить, какие испытывает от этого ощущения. Злости не было, отвращения, стыда или, наоборот, удовольствия – тоже. Одно дело, когда подобные выкрутасы устраивают, потому что это действительно необходимо, и совсем другое, когда чёртов эльф по собственному желанию прижимает человека к себе, стискивает его руку в своей и нагло лыбится прямо как в лицо. Без насмешки. Точно радует одно: Иорвет сейчас находится в поле зрения, не устраивает бунты против секретности своего положения и не пугает дворянок. Также от него ощутимо несло алкоголем, но Роше уж что-что, а это его не волновало. Перегар — последнее, что могло напугать того, кто часть жизни провел в одиночных, но оттого не менее беспробудных, попойках. Вдруг Иорвет слишком резко повернулся, утягивая за собой человека. Вернон пошатнулся, но без проблем удержался на ногах, а эльф, в силу опьянения, оказался куда менее ловок. Он чуть было не завалился на бок, но Роше успел его перехватить, и теперь уже Иорвета держали за талию, пока он пытался понять, что произошло. — Увалень... — тихо протянул оскорбление Вернон. На языке вертелись и другие слова, но провоцировать он не хотел: зная Иорвета, можно было сказать, что тот потом либо не заткнется до самого утра, либо ещё пару дней будет волком смотреть в его сторону. — Долго тебе ещё шататься? — Тебе не нравится? — Кажется, это прозвучало обиженно. С чего бы? — Ну, как сказать... — Значит, на моём месте должна была быть женщина? — Иорвет как-то устало посмотрел себе под ноги. Они больше не двигались, а просто стояли рядом; Вернон держал Иорвета за талию, потому что то явно всё ещё вело. Так, словно головокружение все ещё продолжалось. — В этом всё дело? — Чего ты опять докопался? — Роше вновь начал раздражаться. — Захотел подвигаться и полапать меня — радуйся, блять, я тебе это позволил. Чего ты ещё хочешь от меня? — Ты не жаждал составить мне компанию, но теперь держишь так, будто боишься отпустить? И почему?.. — Ты шатаешься. Хочешь упасть и разбить себе череп? — Только поэтому? — Эльф, видимо, снова приобрел привычную наглость, а улыбка его стала совсем уж шкодливой. Кажется, Иорвет окончательно сломал Роше логику. Тот одновременно ощущал сильнейшее недоумение, волнение, раздражение, неловкость, а заодно почувствовал, как жар эльфского тела передаётся ему, и начинают краснеть щеки. Возникло желание бросить всё это: отойти, отвести взгляд, только чтобы перестать вдыхать чужой запах хвои, который не перебивал даже алкоголь. Но в следующую секунду стало только хуже. Сначала его ощутимо сжали в руках, потом – навалились телом, прижавшись. В таком положении, так сильно похожем на объятия, темерец вдруг почувствовал себя.. лишним. Но задумываться о своих ощущениях стало куда сложнее, когда ему ласково и мягко уткнулись в шею. Кто бы знал, какая стальная ему понадобится выдержка, когда он почувствовал на своей шее горячее дыхание. — Я тебя не понимаю, Иорвет. Что ты от меня хочешь? — Роше принял решение поскорее отвадить от себя Иорвета, поэтому сжал его предплечья. — Ничего, — ответил тот, внезапно отстранившись. Так, словно понял намек. Словно ему было дело до его.. наверное, отказа. Вернон не хотел больше разговаривать с Иорветом, который необъяснимым образом его смущал и вытаскивал на откровенности, оставаясь при этом абсолютно безнаказанным. — Всё, с меня хватит, — кажется, ещё минута, и человек поднимет руки вверх в жесте поражения, — я возвращаюсь в зал. Так и быть, поговорим нормально завтра утром, днём, вечером — всё равно. Ещё советую подобрать свою пьяную задницу и тащить её в кровать. Заметят сегодня – покрывать не буду. Иорвет стоял к темерцу спиной и молчал, но удосужил его небольшим поворотом и коротким кивком головы. Вернон, не глядя, махнул на него рукой и вышел из комнаты. «Блядство, что за нахуй?» — повторял он про себя как мантру, шагая по холодным коридорам. Мысли шумели роем в голове и не хотели прекращать своего движения. Что это сейчас было? Чего хотел от него эльф? Может, будучи в пьяном состоянии, он всегда так себя ведёт? Нет, они пили и раньше, но подобного ещё не случалось. Иорвет где-то стукнулся головой? Вполне возможно, учитывая то, что до их встречи ушастый уже успел погулять по замку. Пусть бы танцевал один или взял с собой эльфку, эльфа — плевать. Почему он? Почему Вернон Роше уходил с полным ощущением того, будто Иорвет пытался его закадрить? — Чтоб его черти драли... Роше зашёл в зал. Кажется, празднество уже медленно клонилось к концу, если судить по всеобщему пресытившемуся виду людей, всеобщей усталости и шуму, который за время отсутствия командира заметно стих. Люди негромко переговаривались о разных мелочах, не желая поднимать на поверхность новые интриги, и темерец спокойно выдохнул. Он высмотрел Талера, который подрастерял весь свой запал и теперь стоял столбом у стены точно так же, как и Роше час назад. Вернон, спешно обходя дам и господ, направился к нему. — Ну что, новости есть? — спросил он, подойдя ближе и безразлично оглядывая зал. — Не-а. Как раз таки без твоей полосатой задницы ничего произойти и не может... Роше вздохнул и похлопал приятеля по плечу, вновь занимая свой «пост».