Другой шанс

Со времени появления Кову в прайде прошло две недели. Он все больше и больше увлекался Киарой, а она, в свою очередь, увлекалась им. Это новое обстоятельство заставило молодого льва забыть о плане своей матери. Витани и Нуку, которые по очереди наблюдали за ним, очень удивляло то, что Кову ничего не предпринимает для реализации плана. Но они пока терпеливо ждали и не говорили об этом Зире. Симба тоже уже не так недружелюбно относился к нему. Заметив чувства Кову к своей дочери, король лев немного смягчился. Симба даже пустил молодого льва в пещеру. Шрам же и дальше не доверял Кову, но ничего не мог сделать. В душе черногривого поселилось ощущение близкой беды. Он не мог объяснить, откуда оно у него, но интуиция еще никогда его не подводила. А началось все из того, что одного вечера Кову и Киара лежали и смотрели на звезды. — Смотри, эти звезды похожи на зайчонка с пушистым хвостиком, — весело сказала принцесса, показывая на одно из созвездий. — Точно, — согласился Кову, — а эти на двух львов, дерущихся насмерть за кусок мяса, — сказал он, показывая на другое созвездие. Киара немного нахмурилась от таких мрачных ассоциаций Кову, но промолчала. — Надо же, — с восхищением сказал лев, — раньше я никогда не замечал всю эту красоту. — Правда? — сказала принцесса, — а мы с отцом обожали глазеть на звезды, он говорит, что это души королей прошлого, которые всегда дадут тебе совет, если ты будешь нуждаться в нем. — Красивая легенда, — сказал Кову, — моя мама никогда не рассказывала мне таких историй. — Почему? — спросила Киара. — Она считает все легенды и сказки ерундой и бреднями, — грустно ответил ей лев, — мы проводили время вместе только на тренировках, когда она готовила меня к… — и Кову запнулся на полуслове, поняв, что чуть не проговорился. — К чему? — спросила Киара, заглядывая ему в глаза. — Неважно, — ответил он, еще не готовый рассказать ей правду. Потом лев отошел и сел неподалеку от нее. — Кову, — сказала ему принцесса, подходя к нему, — ты коришь себя из-за того, что ушел от нее? Кову посмотрел на нее. Какая же она наивная, видит только хорошее в других. Принцесса даже не догадывается, что на самом деле творится у него в душе. Хотя он и чувствовал, что ему жаль Зиру, для которой смыслом жизни стала месть. — Она моя мама, Киара, — ответил он, — и она часть меня, хоть она и погрязла в злобе и ненависти, — и Кову грустно опустил глаза, — я не могу так просто забыть ее. — Ты не виноват, что у нее такой характер, — сказала Киара, вспоминая взгляд Зиры, — ты просто выбрал свой путь. И она обняла его, а он обнял ее в ответ. За этой сценой наблюдал Шрам. Он желал счастья для Киары и если она счастлива с Кову, пусть будет так. «Тем более, что может он не такой уже и плохой и у него нет ничего плохого на мысли?» — думал про себя черногривый. Вдруг он почувствовал чье-то присутствие рядом. Шрам оглянулся и с удивлением увидел рядом с собой Симбу. Племянник молча сел рядом с дядей. Он долго не решался на разговор с черногривым. Последний раз они говорили после того, как спасли Киару от гиен. Но кому то нужно было заговорить и Симба нарушил молчание: — Шрам, мне нужно с тобой поговорить, — тяжело вздохнув, сказал он дяде. — О чем? — спросил Шрам, удивленно изогнув бровь. — Я хочу сказать, что долго думал и решил, что нельзя вечно держать злость и обиду и я прощаю тебя, — с трудом выдавил из себя эти слова Симба. Король лев думал, что если скажет дяде эти слова, то на душе у него станет легче, но облегчения почему-то не последовало. Шрам долго и внимательно посмотрел в глаза племяннику: — Нет, Симба, — серьезно сказал он, — не говори того, чего не чувствуешь, ты еще не готов простить меня. Симба удивленно посмотрел на дядю. — Ты спросишь почему я так решил? — продолжил Шрам свою речь, — потому что сам таким был. Я расскажу тебе историю обо мне, твоем отце и твоей матери. Симба приготовился слушать, ведь по сути он ничего не знал о прошлом своих родителей и дяди. — Когда-то, до того, как Муфаса стал королем, мы с твоей матерью были парой, — начал свой рассказ Шрам, — нам даже пророчили свадьбу. У Симбы от удивления широко открылись глаза. — Но случилось так, что в нее влюбился и твой отец, — продолжал черногривый, — и Сараби ответила ему взаимностью. Их идиллия продолжалась недолго, они поссорились и у твоего отца долгое время были отношения с другой львицей, а твоя мама вернулась ко мне и я думал, что уже ничего не помешает моему счастью, — говорил спокойно Шрам, — но твой дедушка Ахади уговорил их помирится и так они снова стали быть вместе. На мои чувства всем тогда было наплевать, а я тогда возненавидел, кажется, весь мир, — черногривый вздохнул, — я пошел к Муфасе и Сараби и высказал им все, о чем думал. У нас с твоим отцом тогда произошла нешуточная драка, в ходе которой он мне и поставил этот шрам, — и он показал племяннику на свой левый глаз, — он тогда после этого случая долгие годы чувствовал себя виноватым и просил у меня прощения, но я не мог переступить через свою гордость и обиду и простить его, который отобрал мою первую любовь, и Сараби, которая дважды подло предала меня и поиграла моими чувствами, дав ложную надежду. Вот такая история, — завершил свой рассказ Шрам, — но сейчас я понимаю, что им судьбой было предсказано быть вместе и больше не злюсь на них, — при этих словах черногривого его гривы коснулся легкий ветер и Шрам прикрыл глаза, — вот и тебе, Симба, нужно искренне отпустить обиду и злость на меня, лишь тогда твое прощение принесет облегчение тебе и, соответственно, мне, — лев с улыбкой посмотрел на племянника, — когда придет время, ты сам это поймешь. Сказав это, Шрам с достоинством удалился, а Симба еще долго смотрел ему вослед, под впечатлением от слов и истории дяди.