we're made of similar stuff

Встреча в темноте, вдали от любопытных глаз, вдали от остального мира - Это было то, что они чувствовали целую жизнь назад. Прикосновение руки и легкая улыбка - и она принадлежала ему, и все остальное было неважно. Как будто она все еще была ею и все что произошло, осталось в прошлом. Сколько времени прошло с тех пор как ее по-настоящему трогали? Любили? Никогда. С тех пор нет... Он целовал ее так, словно от этого зависела вся его жизнь, и может быть, так оно и было, может быть, все эти годы молчаливого томления, томления в темноте и наблюдения. Простого наблюдения. Никогда не вмешиваясь. (По крайней мере, обычно. Было несколько случаев). Ее воспоминания о нем приходили обрывками сначала, кусочками паззла, как кадр, попадающий в фокус. "Он любит блины," - невольно подумала она, увидев его впервые за долгое время. Джеймс - она называла его Джеймс, а не прозвищем, которое он получил в детстве, - имя человека, которого она любила. У него была сестра, она встречалась с ней. И он, как он любил Наташу, до боли. Так сильно, что прожил все время, не сказав ей ничего, боясь лишить ее свободы. Может быть смерть была хороша, может быть смерть вернула ее к жизни. Может быть, смерть - это единственный способ, которым она снова сможет жить. Во тьме. С ним. Его кожа теплая под ее пальцами, манящая и знакомая. Она уже делала это раньше это, обнимала его, прикасалась к нему, пока он не начанал увядать под ней, шепча ее имя снова и снова, как имя, которую знал наизусть. Как будто она была богиней, которой он поклонялся, приносил жертвы, охотно приносил. И в своем освобождении, она одарила его словами, которые он жаждал услышать, словами, которые, как он думал, никогда больше не будут к нему обращены к нему. С распухшими губами она прошептала: "Я люблю тебя." И это было его погибелью. В темноте, в коконе дома, который она собрала по кусочкам, вдали от людей,которые отняли у них их жизни и время, она исповедалась. Потому что, несмотря на осколки и обрывки воспоминаний, несмотря на то, что она не знала, какие из них ненастоящие, она знала одну вещь: она любила его, и он любил ее. И они любили и любили полностью, всецело, с полной отдачей, о которой она не подозревала. Слезы в ее глазах удивили ее так же, как и его. Он поцеловал их, и обнял так крепко, что она не могла дышать. И может быть, она дала бы смерти снова забрать ее, если бы это было в последний раз, но она не могла это допустить. - Я не та, кем была, Джеймс, - прошептала она, лежа с ним, желая почувствовать его кожу на своей, хотя бы для того, чтобы убедиться, что он настоящий. - Также как и я, - признался он. Его пальцы лениво играли с ее волосами, - знакомый жест, привычка, которую она вспомнила только сейчас. - Что если мы снова потеряем друг друга, что если мы... - Нет, - сказал он, заставляя ее замолчать, как делал уже много раз. - я не допущу этого снова. Было очень мало людей,которым она доверяла свои страхи. Сколько раз он утешал ее? Давал уверенность, когда она чувствовала, что у нее ее нет? Наташа запрокинула голову и поцеловала его в подбородок. - Я боюсь заснуть и проснуться без тебя. Я боюсь, что все это сон. Его металлические пальцы мягко коснулись ее щеки, когда он посмотрел на нее сверху вниз, его карии глаза потемнели. Он прижал ее губы к своим и поцеловал глубоко, интимно. Ее губы прижались к его, так будто она делала это уже миллионы раз, и она поняла. Джеймс отстранился, затаив дыхание, и нежно потерся своим кончиком носа о ее нос. - Я никуда не уйду, Наталья. Это было обещание за которое она цеплялась в ту ночь, когда она заснула, обняв его за плечи, словно не давая уйти. Она чувствовала его губы на своем лбу, когда засыпала, ее сон был безмятежен и спокоен. Она уже давно так спокойно не спала, что была уверена, что проснется наедине со своими страхами - без него. Но когда утреннее солнце просочилось сквозь жалюзи, разбудив ее ото сна, она обнаружила, что лежит в его объятиях, а его грудь поднимается и опускается позади нее, уткнувшись носом в ее волосы. Она отчаянно не хотела отпускать его, не понимая его собственных страхов. Наташа снова закрыла глаза, наслаждаясь его теплом, ощущая комфорт его объятий, вооруженная сознание того, что у них впереди целый день и вся оставшаяся жизнь, чтобы наверстать упущенное.