Ну, все потому что меня нет, да...
— Бу-у-ухать! — Люцифер! — Извините, я исправлюсь, — не чувствуя, на самом деле, ни капли стыда, он откупорил новую бутыль, которую забрал у непоседливого бармена, и продолжил также злорадно и широко улыбаться. — Я решил, что пришло время культурно пить бочками, товарищи-друзья мои, — особо сильно он выделил последние слова, проходя взглядом по собравшимся демонам, и оттопырил мизинец, будто издеваясь над своей супругой. — За Ад и за меня! Все подняли сосуды с собственными напитками и одобрительно заулюлюкали. Каждый год одно и тоже. Все стараются зарыть топор войны поглубже и представить, что живут в обычном мире, из которого их выгнали. Разумеется, им это удается, ведь с ними никто иной, как сам король преисподней. Аластор с раздражением взглянул на свои пальцы потемневшего цвета кожи. Если ранее ему было приятно хоть немного здесь находиться из-за того, что он, как и все остальные, вновь возвращал себе человеческий облик, то сейчас это лишь погружало в неприятные воспоминания. Никакого умиротворения он не ощущал, лишь непривычную нервозность. Интересно, хоть кто-нибудь в отеле поинтересуется, почему он уже второй день там не появляется... — Хэй, Аластор, — к нему подкатил мужчина в пафосном костюме с цветастой бабочкой. Его лицо искривляла широкая ухмылка, в которой читалось неподдельное превосходство. Он смерил взглядом до сих пор не выпитый единственный стакан с виски и коротко фыркнул. — Не изменяешь своим привычкам? — Не вижу в этом ничего, что могло бы действительно привлечь твое внимание, — тонкие брови изогнулись, когда горло обожгло напитком. Темные тягучие глаза оглядели вновь Вокса в его человеческом облике, а затем вернулись к веселящейся толпе. Они все так жалко выглядели без демонского облика... Странно, Люцифера в центре больше не было. Неужели Лилит действительно решилась отчитать того за углом за столь жуткое поведение? Было бы неудивительно, ведь король действительно решил оттянуться по полной в этом году. — Ты прав, — сделав заказ мелкому пареньку с дергающимся глазом, он вальяжно разлёгся на преобразовавшемся в кресло стуле. — В этом году здесь просто нереально скучно. — По Люциферу не скажешь, — кивнул Радио Демон в сторону, где был до этого дьявол, и коротко хохотнул, подмечая, как непривычно теперь для него звучит голос себя же. Эх, где же наши родные помехи... — Ты не был долгое время здесь, — мимолетно махнул рукой Вокс, поправив итак прилизанные волосы. — Что же тогда не уйдешь? — скучающе произнес Ал и поправил монокль. Он совсем не хотел держаться ровно, пока его хозяин был в образе человека. — По той же причине, что и ты. Аластор понимающе кивнул, вспоминая, что ему нужно будет здесь торчать почти целую неделю из-за проигранной партии. Смотреть за тем, как напивается Люц, и думать, что же будет делать с Ремиил. Его мысли возвращались к этой девчонке постоянно. Но если раньше он мог сослать их появление на свой вездесущий микрофон, который точно получал кайф от того, как искажается лицо Аластора при ее упоминаним, то теперь нет, ведь его пришлось оставить в своей временной комнатушке со страхом, что, не дай черт, на него кто-то упадет. Радио Демон развязал бабочку на шее и расстегнул первую пуговицу, не открывая глаз. Яркие и резкие блики не позволяли полностью сосредоточиться на собственных мыслях, но уходить от бара он не хотел. — Как дела у твоего отеля? — не отлипал Вокс, ехидно щурясь. — Он не мой, друг мой. — Вот именно, Тиви! — от этого возгласа высший демон оскалил зубы, смотря за тем, как на лице его собеседника замелькали игривые огоньки. — Сея творение — детище моей дражайшей доченьки, и это жуть, — Люцифер скинул прямо на лицо Вокса свой белый пиджак. — Я вот не понимаю, какого змея ещё не снёс эту рухлядь. — Какая еще рухлядь? — протянул Ал и полностью улегся на стойку, игриво и по-кошачьи как-то ухмыляясь. Жаль, Хаск не ходит на подобные мероприятия. — Шикарный домишко. И у него должно быть большое будущее. — Должно было быть, да, — как-то грустно улыбнулся Люц, вдруг опустив пьяный взгляд и чуть пошатнувшись. — Но, к сожалению. Пернатые никогда не спускаются сюда, если дело не касается чистки. Ал не стал выпытывать более и нахмурил брови, от чего еле-еле удалось сдержать на губах привычную улыбку. Интересно, дьявол вообще знает о том, что Ремиил здесь?***
Девушка осторожно вытянула крылья. На пол тут же посыпалось несколько белоснежных перьев, которые через несколько секунд пребывания на земле чернели и превращались в пыль. Она прикусила нижнюю губу, пытаясь сдержать всхлип. О свет, что же происходит? С каждым новым днём объем крыльев уменьшается, потому что перья опадают с жуткой регулярностью. Вместе с их падением по телу ангела пробегает дрожь. Реми свернулась калачиком на одеяле, прячась за подрагивающими крыльями. С каждым новым днём боль становилась все более ощутимой, и это пугало даже больше, чем молчание Рая. В руках пиликнуло устройство, и она перевела взгляд на лицо Марка на экране. Реми, что происходит? Она нахмурила брови, задумываясь о том, что писать в ответ. К чему этот вопрос? Я вчера встретил Михаила с Герольдом. Он спросил у меня, где ты. Гер? Михаил. Он вообще как-то странно ведет себя в последнее время. Вчитывался в собственную речь перед Судьями так, будто видел ее впервые. Хотя только-только вернулся от них. Он ходил к Судьям? Зачем? Откуда я знаю? Меня больше беспокоит то, что он забыл, куда сам же тебя отправлял... Знаешь, архангелы тоже устают;) Ремиил, я уже не новорожденный, не забыла? И я чувствую, что что-то не так. Девушка кинула устройство на соседний диван и упала спиной на кровать, продолжая рассматривать поредевшие крылья. Не новорожденный, ха... В комнате было очень тихо, как и во всем особняке, и впервые эта пустота ее пугала. Она уже привыкла к вечно слоняющемуся по зданию Радио Демону, к едкому Энджелу и ворчуну Хаску. Странно, что ее это беспокоило не меньше, чем Рай и собственные крылья. Она встала с кровати и подхватила жуткое пальто, которое надевала, лишь выбираясь из отеля. Не так уж и часто. Нежные руки плавно залезли в перчатки и тут же подхватили сумку с бумагами. Ей надо было развеяться. Никто не обратил внимания на то, что она выходит из "Хазбина". Всем было плевать, потому что Саки вчера чудно блеснул на программе с тощей и очень противной, по мнению самой Реми, телеведущей и ее коллеги в противогазе. Видимо, она ужасный друг, раз не спивается со всеми, празднуя от целых двух новых заинтересовавшихся в их услугах клиентов, которые заселятся сюда уже завтра. И будут ей мозолить глаза своими арлекинскими улыбками и сумасшедшими разными глазами. Что-то ей подсказывало, что они припёрлись с намерениями нечистыми. Девушка усмехнулась, натягивая капюшон, и уже через несколько минут начала задыхаться в толпе грешников. В нос ударил запах перегара, блевотины и сигарет, но она, не останавливаясь, шла вперёд, смотря на небольшую и уже знакомую вывеску. — Чем я могу помочь? Внутри было так и спокойно и тихо, что она невольно закрыла глаза, пропуская через себя этот чудный запах трав. Полу скелет возвышался прямо над стойкой продавца и лениво перелистывал страницу за страницей, пряча глаза, отдающие красным блеском, за старинными очками на цепочке. — Оу, какой сюрприз, — действительно удивился Мазако, смотря за тем, как девушка вновь восторженно начала рассматривать машинки для печати. Каждый раз сюда заходит и пускает слюни по ним. — Вы'с к нам зачастили. Хочешь убедить меня в том, что я тебе не безразличен? — Что за глупости ты несёшь? — с улыбкой произнесла Ремиил и скинула с плеч отяжелевшее от чего-то пальто. Мазако с подозрением проследил за тем, как беспечно ангел закинула мокрую уличную одежду на стопку книг. Пусть они и были под заклятием сохранения, но все равно требовали к себе отношения куда более трепетного. — Ты уже третий день подряд заходишь ко мне, — на лице девушки проскользнуло удивление, и она отвернулась от машин. Даже отсюда Мазако видел, что девушку что-то гнетет. — И я вижу только две возможные причины этому. — Ты мне симпатичен, как хороший собеседник. — Мне стоит начинать бояться, — Ремиил усмехнулась вместе с ним. — На улице дождь? — С чего ты взял? — С того, что твое пальто сейчас испортит мне книги. Глаза Реми незаметно расширились и она тут же подлетела к своей уличной одежде, скинув на пол. Руки запорхали над книгами, а зрачки забегали, сканируя каждую старинную обложку. Гете, следивший за этим, закусил щеку. Если девушка даже не заметила дождя с серой, то точно что-то случилось. Она начала складывать книги в аккуратные стопки, не пытаясь даже заправить назад мешающие процессу волосы. Мазако хмыкнул, открыл небольшую шкатулку перед собой и достал небольшую склянку с полупрозрачной жидкостью, что на свету должна была приобретать синеватый оттенок.