Логово зверя.

Ночной клуб «Red Dragon», офис управляющего, ближе к полуночи.       Телефонный звонок заставил Чонгука проснуться. Насилу продрав глаза, он полуприщуром осмотрелся: полумрак пустого офиса, одиноко стоящая недопитая бутылка «Macallan» на столе. Взглянув на дисплей телефона, он повёл бровью — почти полночь. «И как его вырубило прямо в кресле?». Звонил Намджун… — Да. — протянул он нехотя в трубку. — Прости. Я разбудил? — услышав сонный голос босса, извинился Джун. — Я слушаю. — тут же к делу перешёл брюнет. — Мне приехать? — спросил Ким. — Зачем? — насилу въезжая, вопросом на вопрос отвечал Чон. — Ей больше не нужно? — А-а… — догнал он. — Давай. — последовал короткий ответ и, отключившись, Чонгук швырнул телефон обратно на стол. Чуть потянувшись в кресле, он скинул ноги со стола, прошел к шкафу и, открыв тайный вход, прошел в комнату: кровать пуста, еда не тронута, блистер таблеток цел. Мельком окинув своё «логово», он тут же нашёл девушку, лежащей в углу, лицом в пол. Недовольно прицокнув, он подошёл ближе: — Вставай! — но она не отзывалась. — Встава-ай! — чуть повысив голос, как-то нараспев протянул он. Но Чеён даже не шевельнулась. Чуть качнув головой и прицокнув в очередной раз, он подхватил ее на руки… «Да чтоб тебя!» — выругался он — у девушки явно был жар — холодный пот выступал на лице, а тело словно горело. Вынеся ее из комнаты в кабинет, он уложил ее на диван и закрыл свой «тайник». Подойдя к столу, он «хлопнул» ещё бокал 50-летнего «Macallan», и его взгляд вновь упал на диван, к пылающей в лихорадке Чеён… И почему ему так не плевать на это? — пытался он найти логику… Но её не было… Стук в дверь вырвал его из этих размышлений. Войдя в комнату, Джун приветственно кивнул брюнету, на что получил ответный, и сразу прошел к дивану. — Странно. На тех антибиотиках, что я дал, должно было стать лучше… А ей — хуже… — вслух удивился Ким. Сделав инъекцию, он полез в чемоданчик и достал ещё блистер: — Вот эти попробуйте — должны помочь… Чонгук молчал. — Я ещё нужен? — не получив комментариев, осмотрительно поинтересовался он. — Нет. — коротко ответил Чон и взглядом указал на дверь. Проявлять о ком-либо подобную заботу явно было не свойственно ему и он как можно меньше хотел акцентировать на этом внимание. Привычным уже им жестом Ким попрощался и вышел. Опрокинув очередной бокал и просмаковав терпкий вкус многолетнего виски, брюнет перенес девушку обратно, уложив ее на кровать, закрыл тайную комнату и вышел из кабинета, полный хладного гнева. Надо было воспитать в этой блондинке послушание, и он знал как… По пути в подвал он набрал Чимина и Хосока, повелев им спуститься. Пройдя холодильную камеру, он проник в скрытый за пуленепробиваемой дверью коридор, по одну из стен которого и располагалась та самая камера в восемь квадратов, с пленником, обречённо ожидающим своей участи…       Последние сутки явно подкосили мужчину, дав фантазии вдоволь разгуляться, и сейчас Пак Джунён не питал никаких надежд, кроме одной — умереть как можно безболезненнее. Он был готов отдать всё, лишь бы просто уснуть и не проснуться, но его сердце упрямо гоняло кровь по венам, заставляя жить… От скрежета стального замка у мужчины сперло дыхание, сердце стало биться сильнее, и больнее, в окаменевшей от ужаса груди. Ощущение жутчайшего холода и ноющей боли от сломанного носа, челюсти и ребер словно куда-то отхлынуло на фоне леденящего кровь страха, когда в камеру вошла уже знакомая ему фигура. Невольно Джунён вжался в стену, примкнув к холодному бетону что есть сил. — Боишься? — холодно произнёс ненавистный голос. В ответ звенящее молчание… — Бояться — это нормально. — спокойно продолжал он металлическим отрешенным голосом. — Вообще «крыса» в подвале — это символично. Наша с тобой история полна символики, как, к примеру тот факт, что с тебя она началась, и тобой всё и закончится… — рассуждал Чонгук, натягивая кожаные перчатки. — Крысы — падальщики, ты знал? — риторически, словно играючи, спросил брюнет. — Они всеядны… — тут же холодно продолжил он… но его повествование прервал глухой кашель. — Замерз? — словно удивился Чон. — Ничего… — сейчас согреем… — с этими словами он махнул своим подручным, и они внесли ведро и клетку с двумя здоровыми крысами… Поставив принесенное на пол, они схватили ничего не понимающего бедолагу и с силой уложили его на спину. — Чон… Чон… послушай… я перепишу на тебя всё! Просто пристрели меня! — заорал Джунён. — Так вот, — холодный тон Чонгука будто звенел в воздухе, отражаясь эхом от бетонных стен. — крысы жрут себе подобных… Давай проверим? — и его взгляд приобрел лёгкий прищур, а губы растянулись в коварную улыбку. В мгновение ока Чимин пустил крыс прямо на живот мужчине, а Хосок тут же прикрыл их ведром. Брюнет вышел из камеры, и уже менее чем через минуту вернулся с горелкой в руках. — Блядь, Чон, просто убей меня, конченный ты маньяк! — в глазах бедолаги застыл ужас. — Нее-ет. Я хочу посмотреть, как одна крыса будет жрать другую. — ехидно засмеялся Чонгук и, включив горелку на всю мощь, направил ее на дно ведра. Крысы запищали. Ведро пошло ходуном, и Хосок с Чимином насилу удерживали его. В следующее мгновение Пак Джунён начал корчиться от боли, неистово вопя на весь подвал, чувствуя как десятки зубов впиваются в его кожу и рвут плоть на клочья. И, если б не оглушающая музыка, то его было бы слышно и на первом этаже. Бордовая кровь пятном поплыла по его животу, пропитывая рубашку — крысы настырно прогрызали себе путь наружу, вспарывая живот пленнику. Джунён вопил от боли, теряя сознание от травматического шока. — Даже не смей сдохнуть сейчас! — отведя пламя горелки, жестко сказал Чонгук в лицо уже поплывшему в бессознательное Джунёну. — Эксперимент окончен. — с этими словами он схватил ведро, крысы с истошным писком бросились наутёк, но Хосок, сделав пару метких выстрелов, остановил бегство: — Терпеть не могу крыс! — Я тоже! — со всей силы прижав дно ведра к окровавленному разодранному животу жертвы, сквозь зубы процедил Чонгук. — Он мне нужен живым… — прокомментировал он. — Ах, да! Ещё кое-что… — он выхватил пистолет у Хосока и одним выстрелом отсек пару пальцев на руке пленника. — Ты — реальный садист! — чуть слышно пробормотал Хо. — Вынужденная мера… хотя… — он это заслужил. — пришёл к умозаключению Чон и прижёг оборванную плоть все ещё горячим дном ведра. Подобрав белоснежным платком отстрелянные пальцы, босс направился на выход: — Накачайте его чем-нибудь — мне надо, чтоб он жил! Я не дам ему так быстро сдохнуть!